Мир Духов неплох, если к нему привыкнешь.

Мне всё время казалось, что достаточно будет просто ждать. Просто ждать и всё исполнится. Как по приказу, как по волшебству. Нас так учили наставницы. Они говорили: «жди, и Солнце дарует». Они говорили: «розы будут у того, кто умеет ждать». Они говорили: «это самое вечное под Луной и Солнцем». Но с каждой луной, с каждым годом, я всё меньше понимала, что происходит вокруг меня. Время так быстро менялось и было так сурово ко мне и сёстрам. Люди стали совсем не такими, боялись красавок, жгли леса и травили Лес своими грязными мыслями. Когда огонь впервые взвился на площади и раздался крик, тогда ещё пел и бесился ветер, а мы танцевали под кронами деревьев на поляне у деревни. И одну из нас возвели на костёр. Испуганными девчонками мы смотрели, как горит сестра, как бело её лицо. И синие цветы на коже. Казнённая невеста Солнца. Тогда мне показалось, что наставницы что-то напутали. А после я поняла, что это я всё время путала. Путала слова наставниц и реальность. — Ти’шэм! — позади раздался голос, я почувствовала чужое неодобрение и усмехнулась. — Опять ты здесь, несносная ведьма! Разумеется, Хали. Никому нет дела до юных ведьмочек, кроме нянек. Не сказать, что меня считали такой уж юной, но что мои семнадцать против сотен старших? Пыль, если не меньше. Все ведьмы живут долго, если не столкнутся с городским костром, конечно. Против всего придумали заклинания, с арбалетами справились, а с огнём как не ладили, так и не можем. — Ти’шэм, хватит мечтать, — Хали сжимает моё плечо и разворачивает к себе. Её мягкие русые волосы убраны в неаккуратный пучок, её грозовые глаза готовы испепелить меня. — Ти’шэм, хватит мечтать; Ти’шэм, возьмись за ум, Ти’шэм, тебе уже сто девятнадцать лун, а ума, как у сорокалунной малышки, — я передразниваю и сбрасываю руку Хали с плеча. — Хватит, я уже поняла, что все мы — маленькие и несмышлёные колдуньи, что Лес — «это вам не игрушки». Но я устала сидеть в Костяном Дворе и шугаться каждой искры! Я взяла посох, который слегка покачивался рядом со мной. Ненавижу мётлы. — Сейчас мы не в костяном Дворе, — веско заметила Хали, обводя лесную поляну рукой. — Ты остановилась почти у самого города. А время нынче тёмное. Если тебя поймают, то сожгут. — Но меня не поймали, — отвечаю в тон ей. — И не поймают. Люди слишком глупы. А лисицы графини неповоротливы и с магией обращаются кое-как! Ты бы видела, как серели от ужаса их рыжие маски, когда я ударила по ним солнечными вспышками! — Во имя Солнца! Ты нарвалась на лисиц?! — грозовые глаза округлились и заметались, пытаясь углядеть где-нибудь рыжий всполох. — Они не ранили тебя? Не прикасались? Нежные руки круглой Хали вновь прикоснулись ко мне, пытаясь определить, нет ли на мне каких-нибудь повреждений, ран или царапин, которым быть на мне не следовало. Я ловко вывернулась и пожала плечами. — Это не я на них нарвалась, а они — на меня. Никчёмные существа! За что их зовут ведьмиными детьми? В них сил не больше, чем в мягоньких новолунках, только появившихся на свет. Да и те, наверно, будут соперницами посильнее, чем лисы. — Не надо недооценивать лисиц, — упрекнула Хали. — Они не просто так смогли переловить стольких наших сестёр и… И сжечь их. Я вздохнула и отвела взгляд. О Солнце, за что мне эта наседка? — Идём, Костяной Двор тревожится, сейчас не время для игр. Нужно быть настороже. Невыносима, как и всегда. Можно было удрать от Хали, это сделать не так сложно, но потом будет выговор, меня точно запрут в башне раскаянья и тогда уж точно будет время не для игр. Этой башней пугают с детства, говорят, никто оттуда в своём уме не выходит. Говорят, что Безумная Фэш именно после башни свихнулась. Но мне кажется, она всегда была не в себе, а после того, как угодила в лапы лисам и чудом спаслась, окончательно тронулась. В конце концов, синие цветы на коже сестёр, возводимых на костёр, были такими же, как и на Фэш, только её цветы закрылись и уснули. Больше я их нигде не видела, ни у одной из нас нет цветов на коже. — Прекрати думать о всякой ерунде, — Хали аккуратно потрясла меня за плечо, пробуждая из собственных мыслей. — Ладно. Я подождала, пока няня чинно усядется на метлу, как положено всяким благовоспитанным ведьмам, сама вскочила на свой посох, одну ногу установила на зигзаг внизу, и мы одновременно сорвались с места. Несмотря на то, что посохи и мётлы не выглядят такими уж надёжными средствами перемещения, как те же графские кареты, например, — ветер щипает глаза, сносит с древка и никакой защиты от дождя, если уж говорить прямо, —, но всё равно, ни одна ведьма не променяет свою метёлку на какую-то дурацкую карету. Ни одну ведьму не сшибить с метлы и не запугать дождиком. Даже когда у людей этот дождик затапливает и сносит дома. Как-то так выходит, даже если про меня говорить, что мы вцепляемся в древко с невиданной силой. Проще ведьму убить прямо в полёте, чем ждать, когда она сама устанет и сойдёт на землю. Руки не немеют, не замерзают, не скользят, и в начале, и в конце полёта держатся за палку с пучком веточек с одинаковой силой. Редко об этом думаю, но это такая диковинка для людей и такая обычность для нас. Пока я размышляла о ведьминском быте и следила за полётом Хали, мы успели преодолеть почти весь путь до Костяного Двора. Когда показались первые древа нашего города, няня слегка сбавила скорость, чтобы плавным штопором подняться наверх. Я сбавлять скорость не стала, сразу завертевшись волчком у подножия первого дерева и вспорхнув раньше Хали к площадке, на которой уже были две старшие и несколько учениц, рождённых со мной в одну луну. — Ти’шэм, смотрея Хали, — приветственно кивнула наставница Такис, высокая и строгая брюнетка, укутанная чёрными платками и одетая в чёрную юбку, с золотой вязью по подолу. Такис была некогда боевой имперской ведьмой, сражалась в двух Великих войнах и была одной из самых уважаемых ведьм не только в Костяном, но и прочих Дворах. После свержения императорской семьи, Такис не пожелала служить новым господам и, сложив с себя все обязанности, отказавшись от всех наград и заслуг, просто исчезла. Больше она не летает и посох свой давно использует лишь для сотворения магии, которой обучает юных ведьмачек. Спорить с ней никто не решается ни в совете, ни среди нас. Каждое её слово окончательное и последнее. Мне кажется, что в роду у неё затесалась не одна пара диких ведьм, иначе с чего бы ей быть настолько строгой? Все учёные ведьмы похожи на Хали, такие же живые, волнующиеся и… Обычные, как домашние. А вот ведьмы прирождённые обладают просто фантастическим спокойствием. Говорят, если поймать и сжечь дикую ведьму, то, сгорая, она даже крика не сдаст. Правда это или нет, не знаю, но, когда я, как говорят няни и наставницы, «рождённая Лесом», подносила руку к огню, боль и правда была терпимой. Второй наставницей была Флоси, молодая ведьма, прибывшая к нам с Зелёного Утёса. О ней мало что известно. Но её каштановые с пеплом волосы и тёмные глаза являются кошмаром всех малолунок. Но никакой дикости в ней не чувствуется, она такая же живая, как и все учёные ведьмы, совсем не похожа на Такис. — Снова гуляла, где не положено, Ти’шэм? — строго спросила Такис, сверкая своими бирюзовыми глазами. — Однажды я и в самом деле закрою тебя в башне, чтобы ты хорошенько раскаялась. Казалось бы, слышать такое от Такис — ужас и кошмар, но всем известно, что несмотря свой непримиримый нрав, Такис не любит башню раскаяний. Все решения отправить в башню кого-либо совет принимает с одним абсолютным отказом, который часто проигрывает большинству. Вот услышать подобное от Хали или от той же Флоси, это уже звучало, как большие проблемы. — Нет, наставница, — я мягко киваю в знак уважения и опираюсь на свой посох, перья которого щекочут правую голень. — Я всего лишь побывала на полянке за озером. — То есть, возле деревни. А значит, там, где не положено. Позже мы обязательно поговорим об этом, но сейчас у нас есть другие дела. Вы прибыли вовремя. Смотрея Хали, вас ждут в лечебнице. Ученицы, за мной. Няня тут же отправилась в лечебницу, куда не так давно угодили две совсем маленькие ведьмочки, гулявшие в лесу и нарвавшиеся на людских мальчишек. Подробности этой встречи мне неизвестны, но учитывая плохой самоконтроль молодых магичек, не уверена, что ребята в целости. Я и остальные ученицы, с которыми ранее мне сталкиваться близко не приходилось, отправились за двумя наставницами. Судя по тишине, с которой мы двигались по мостам, никто из девочек тоже хорошо знаком не был. Гадая, что может быть причиной нашего сбора, мы вместе прошли мимо ученических домиков, лечебницы, где скрылась Хали, и вышли на главную площадь ведьмовского города. Именно здесь устраивали празднества и проводили массовые ритуалы, для которых нужна сила более, чем одной или двух ведьм. Сейчас площадь пустовала, лишь какая-то компания ведьмаков пыталась заставить метлу взлететь. Рядом с ними хохотала молоденькая рыжая ведьма, которой и принадлежала, наверно, метла. Полёт — дар лишь ведьмам, мужчины же в небо не поднимались, ни рождённые учёными ведьмами, ни дикими. Но у детей диких ведьм был особый Лесной дар, который позволял им заниматься оборотничеством и жить как человеком, так и зверем. Завидев нас, компания тут же исчезла, а ведьма хохоча оседлала метлу и унеслась в кроны. Теперь площадь выглядела совсем пустой и одинокой, лишь смех рыжей девчонки звенел где-то высоко. Такис дошла до перил на противоположной стороне и вспорхнула на них. Флоси осталась стоять, старательно отводя взгляд от нас. Я и ещё шесть учениц замерли перед наставницами, выстроившись в ровную шеренгу, чтобы каждую было видно. — Все вы из разных групп и обучаетесь у разных наставниц, — начала Такис. — У меня обучается Ти’шэм, у наставницы Флоси — Цита. Я оглянулась, Цитой была низенькая темноволосая ведьма с зелёной прядью у лица. — Вы — лучшие из всех наших учениц, самые сильные, умелые, ловкие и быстрые. Более того, некоторые из вас уже могут закончить обучение и стать полноправными ведьмами, сняв с себя металлические браслеты. — Поэтому мы и позволим вам закончить обучение раньше положенного срока, — тихо, но твёрдо произнесла Флоси, почти полностью повторяя последнюю фразу Такис. — Вы пройдёте обряд инициации на пять лет раньше, уровень вашей подготовки позволяет это устроить. Это не обязательно и вовсе не означает, что вы сейчас же отправитесь на обряд, вы можете отказаться и просто продолжить учиться дальше. — Но больше подобного шанса мы не предоставим, — добавила Такис. — Это единственная возможность, которую мы вам дадим. Если вы отказываетесь, то проходить дальнейшее обучение придётся до конца. Пока наставницы рассказывали нам о чудесном шансе, я чётко поняла, откуда на нас свалилась такая возможность. Не сомневаюсь, что среди нашей семёрки нет случайных девочек, здесь точно лишь самые лучшие. И если мы не совсем дотягиваем до уровня полноценных ведьм, то, во всяком случае, мы стоим к ним фантастически близко. Но даже самым даровитым ведьмам не дают шанса закончить обучение раньше срока. Инициация в полноправную ведьму, — предел мечтаний каждой ученицы, — процедура крайне болезненная. Она включает в себя не физические испытания и не стремится выявить уровень магических способностей. Инициация должна показать, насколько мы понимаем Лес и насколько сам Лес принимает нас. Несмотря на то, что каждая ведьма с рождения связана с Лесом, Солнцем, Луной и Звёздами, со всеми ними мы связаны в разной степени. Солнце — наша опора и поддержка. Оно греет и лелеет нас, никогда не обжигает и всегда мило, словно родная мать. Связь с Солнцем важна, но не является неизменным условием силы. Есть отрёкшиеся ведьмы, прекрасно колдующие и без Солнца. На что они похожи, лучше не знать, но сила при них, а это важно. Луна — наш жизненный цикл. По ней мы считаем свои года, новорождённых зовём новолунными, а количество жизненных лун помним куда лучше, чем количество прожитых лет. Лунный свет исцеляет и возрождает нас. Связь с Луной говорит о здоровье и жизненном цикле ведьмы. И это, скорее, просто данность от природы, чем что-то, на что можно ощутимо повлиять. Звёзды — наш путь. Каждая ведьма рождается со своей собственной звездой. По звёздам же мы смотрим путь и дорогу. Говорят, что если ведьма — не дура, то послушает свою звезду, и та приведёт её к счастью. Но сколько бы я не пыталась сидеть ночью и слушать, я ничего не слышала. Нет, я не признаю себя дурой. Все эти факторы важны. Но это лишь сопутствующие нам небесные знаки, ориентиры, облегчающие и разъясняющие жизнь. Лес же — это не просто деревья, трава и животные. Лес — это сама энергия и пульс нашей силы. Он даёт нам власть над природой, своим телом и разумом. Именно благодаря Лесу мы летаем, колдуем и видим больше, чем все прочие живые существа. Связь с Лесом показывает, сколько силы мы можем провести через себя и сколько энергии есть внутри нас. Именно поэтому самыми сильными ведьмами являются дикие, прирождённые, то есть, рождённые и дышащие Лесом, а не книжной и дорожной пылью, как учёные. Главной задачей обряда инициации было выведение учениц в Лес, где им предстояло уживаться со всем, что в нём есть. А есть в Лесу очень многое. И самое страшное — это мысли, воспоминания и сожаления ведьм. Либо ты прощаешь себя, забываешь все свои ошибки и продолжаешь жить дальше, не обращая внимания на всё, что бы с тобой не случилось — поступок истинной дочери Леса, либо ты навсегда гибнешь в пучине страхов и ложных путей. Таков путь многих учёных ведьм, которые ближе к смерти начинают раскаиваться в содеянном и лишаются дара. Дикие ведьмы никогда ни о чём не сожалеют, даже если совершают ужасные поступки. Потому что в их глазах эти поступки не являются ужасными, это всего лишь данность, часть их подзвёздного пути, которым они идут. И жить они могут до тысячи лет. Закончить обучение раньше, вступить в инициацию и попытаться понять, что все твои ошибки — это не ошибки, а лишь обыкновенный кусок твоей дороги. Либо отказаться от этого шанса и продолжить оставаться простой ученицей. За которой все носятся и стараются образумить. Полноправной ведьме с силой никто станет указывать. Она сама себе указ. Пойти на такой шаг совет решился из-за ведьм, возведённых на костёр, разумеется. Наставниц всё меньше, дикие ведьмы не станут якшаться с учёными, а защиту Костяному Двору нужно обеспечивать, иначе сотни недоученных ведьм угодят во власть людей, и те выучат их на благо Империи. А как говорила Такис, Империя ещё сотню лет тому назад перестала быть домом для всех и каждого. Я даже думать не стала. — Я согласна! — я перебила Флоси, сделав шаг из нашего стройного ряда. — Хочу пройти обряд и стать полноценной ведьмой! Флоси посмотрела на меня с непонятной смесью жалости и строгости. Наверно, злилась, что я её перебила, и жалела об обряде инициации, который нам предложили. Я ответила ей твёрдым взглядом, видя ободрение в глазах Такис. О, разумеется, я желала этого больше всего. Не сказать, что я не любила Костяной Двор… Но быть запертой на нём тоже мало приятного. Словно птичка в изумительной клетке. Кругом чудеса, полёты и магия. Но толку в волшебной метле, если ты на ней держаться не умеешь? Я чувствовала себя как те мальчишки-маги, пытавшиеся взлететь. Вот же она — метла, её пруты наполнены силой, древесина тёплая и вибрирует от штормов и ураганов, в которые когда-то родилось волшебное дерево, из которого вытесано древко. А полёт всё так же далеко. Сладкое обещание и вечное ожидание. А ожидание теперь совсем не в чести. — Я тоже хочу, — ко мне подошла круглолицая и синеглазая ведьма. — И я, — тонкий голосок, хрупкое телосложение и бесконечная зелень радужной оболочки. — Трое, — кивнула Такис, скорее, каким-то своим мыслям. — У вас есть время всё хорошенько обдумать и дать нам ответ завтра. Четверо пусть думают о том, нужен ли им обряд, три согласившиеся пусть ещё раз осознают всё, с чем им придётся столкнуться. Надеюсь, вы хорошо помните, в чём заключается инициации и что будет, если вы не пройдёте её. Мне больше нечего сказать, — наставница посмотрела на Флоси, покачавшую головой, — наставнице Флоси тоже. Можете быть свободны. Завтра утром я буду ждать вас на моей тренировочной площадке. Наставницы бесшумно удалились, оставив нас в раздумьях. Вернее, оставив в раздумьях лишь четверых из нас. Я ясно видела решимость круглолицей ведьмы и видела туже шальную искру в глазах второй ведьмы. Может, мы и не обдумали всё так хорошо, как хотелось бы наставницам, но либо ты сразу знаешь свои желания и готова за них платить, либо ты будешь сомневаться в каждом шаге. Я весело подмигнула своим товаркам и, вызвав свистом посох, унеслась к Хали. Она, конечно, бывает весьма невыносимой, но даже она должна по достоинству оценить то, что Такис, — сама строжайшая Такис! — выбрала меня для инициации!