Дневник Эффи

Глава 11 Сильный запах ударил мне в нос, возвращая из тьмы. Нашатырь. Постепенно приходя в себя, сознание возвращало меня к последним событиям. Резкая боль пронзила моё сердце, а из горла вырвался громкий крик: -Мама! Не успела я вскочить с дивана, на который меня положили, как кто-то заключил меня в крепкие объятия. - Эффи, я с тобой, - голос Ариадны срывался. У неё всегда так, когда она хочет плакать, но старается изо всех сил сдержаться. Я заревела прямо у неё на плече, боль, не физическая, а моральная, разливалась по всему телу. Сознание повторяло одно и то же: «Моей мамы больше нет», но сердце отказывалось верить. Нет, этого не может быть. Это просто невозможно. Она же была… Сегодня днём мы обедали, потом она показывала мне, как решила одеться для прогулки по магазинам и запах её ванильных духов донёсся до меня порывом воздуха. Этого не может быть. Это ошибка. Моя мама не могла умереть. Разные мысли вихрем проносились в моей голове, а рыдания душили меня так, что было сложно дышать. Неожиданно я почувствовала влагу на своём плече. Ариадна тоже плакала. Я не знаю, сколько мы просидели так, плача в обнимку, но в себя нас привёл звон телефона. Освободившись от моих объятий, подруга на подкашивающихся ногах подошла к аппарату. - Алло, - её голос был совсем бесцветный и лишённый эмоций, - да. Да. Хорошо. Ариадна повесила трубку и ещё долго смотрела в одну точку, прежде чем сказать следующее: - Звонили из морга. Сказали, нужно опознать тело. Рыдания захватили меня с новой силой. Я кричала, как никогда раньше. Ариадна подскочила ко мне и начала трясти за плечи, приводя в чувство. Безгласая подбежала с какими-то каплями, наверное, успокоительное. Не знаю, сколько ещё продлилась моя истерика, прежде чем я успокоилась. Мне стоило очень больших усилий собрать всю волю в кулак и подняться на ноги. - Надо ехать, - мой голос едва звучал. *** В морг меня вели под руки, ибо мои ноги меня не слушались. С одной стороны – наш водитель, с другой – безгласая. Ариадна плелась сзади, всё время всхлипывая. В морге нас встретила молодая девушка с очень яркими волосами. - Чем могу помочь? – Улыбнувшись белоснежной улыбкой, произнесла обладательница шевелюры цвета радуги. - Мы на опознание тела, - прохрипела Ариадна. Я не была в состоянии говорить. - Проходите в зал. Вас там встретит доктор Палаций. Мы прошли в так называемый зал. В два ряда стояли больничные койки, и только на трёх из них были тела, покрытые сверху белой простынею. В конце рядов стоял стол, за которым сидел мужчина среднего возраста в белом халате. - Чем могу помочь? – Он встал нам навстречу. - Мы пришли опознать тело, - всё также почти без голоса сказала подруга. - Чьё тело? – Доктор нахмурился. - Сапфиры Тринкетт. Я зарыдала с новой силой, услышав имя мамы из уст Ариадны. Доктор тут же подскочил ко мне со стаканом воды. - Успокойтесь, мисс. Вам надо собраться с силами. Выпив залпом стакан воды, я стала жадно хватать ртом воздух. Ноги совсем меня не слушались, я едва могла держаться. - Пройдёмте, - деловито произнёс доктор. Мы подошли к самой дальней из кушеток, на которой кто-то лежал. Доктор взял в руки простынь, но помедлил поднимать её. - Вы готовы? – Спросил он. Ариадна вопросительно посмотрела на меня. Боже, она сама еле держалась. - Да, - у меня не было голоса. Палаций резким движением руки отдёрнул простынь, и я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног. Я закричала, но не громко, голос куда-то пропал, и резким движением отодвинулась назад. Будто меня кипятком ошпарили. Воздуха катастрофически не хватало, и я почувствовала, как снова теряю сознание. Падая в руки водителя, я подумала лишь о том, что мамин красный парик был очень грязным. *** Я очнулась в незнакомой мне персиковой комнате. Продрав глаза, я поняла, что нахожусь в спальне Ариадны. Значит, меня привезли к ней домой. - Эффи, ты уже пришла в себя? – Тут же подскочил ко мне Люций. Надо же, а я его даже не заметила. Он сидел в кресле у окна. - Сколько времени? – еле выдавила из себя я. - Два часа ночи. Мы не стали приводить тебя в сознание нашатырём, мама Ариадны сказала, что тебя сейчас лучше не будить, - Люций тихонько присел на кровать возле меня. - А что ты тут делаешь? - Как что? – Люций несколько растерялся, - Ариадна позвонила нам всем и сказала, что случилось. Мы тут же все приехали. Правда, Вайолетт и Сенека уже отправились домой. Они приедут завтра - Почему ты не уехал? – мой взгляд был устремлён в пол. - Я подумал, что моя помощь может пригодиться, - Люций очень медленно прикоснулся к моему плечу и стал меня поглаживать. Я заплакала. Нет, это не была истерика, и сейчас я не задыхалась. Я просто плакала. Люций обнял меня, и я уткнулась в его плечо. Он крепко держал меня в своих объятиях, и от этого становилось спокойно, но слёзы текли ручьём, не останавливаясь. Мне было приятно от того, что друг не пытался меня успокоить, не говорил банальных слов о том, что всё будет хорошо. Потому что он понимал, что не будет. Он понимал, что мама была моим самым близким человеком, а теперь её нет. Он понимал, что ещё долгие годы мне предстоит приходить в себя. Он просто понимал. И этого мне было достаточно. Дверь тихонько отворилась, заставив меня оторваться от плеча Люция. На пороге стоял дядя Цезарь. - Эффи, малышка, - он подошёл к кровати и сел на корточки, взяв мою ладонь в свои руки, - мы все с тобой. И мы всегда будем с тобой. Впереди нас всех ждут очень тяжёлые дни. Живи у нас, сколько тебе потребуется. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело будет вернуться домой, где всё напоминает о ней. Похороны мы устраиваем послезавтра, а пока моя жена занимается всеми необходимыми приготовлениями. Сглотнув ком в горле, я подумала лишь о том, что отец не сильно расстроится, узнав, что мамы больше нет.