Метелица

13. Красная смерть

The external world is dying Death is raging in the shade No time to think about the terror Let`s celebrate the masquerade… (Stormwitch - Masque of The Red Death)

Ширнесс, 14 октября 1987 г.       Сон ускользал от него уже второе утро кряду.       Искать причины тому можно было очень и очень долго, и их число бы только увеличивалось параллельно протяженности размышлений. Возможно, дело было в том, что корабль нес их сейчас к столичным землям Ассоциации магов. Возможно, корень его бессонницы следовало высматривать в чудовищной силе замкнутом поле, которым был плотно окутан этот самый корабль, чтобы у него был хоть один шанс благополучно добраться до цели. Возможно, причиной тревоги являлся автор того поля - Двадцать Второй лично сопровождал группу “Атропы”, по счастью, не испытывая никакого желания общаться с кем-то из его подопечных и все плаванье сидевший в своей каюте.       Возможно - только возможно - заснуть ему все это время не давала мысль о том, по чьему именно приказу они здесь, чей замысел воплощают в жизнь - и сколь мало о нем знают. О том, что он есть. Чего он хочет.       Нет, определенно, лучше было думать о Двадцать Втором. Поведение Порфирия, по крайней мере, лейтенанту Алееву удавалось пусть и с ужасом, с отвращением, но все же объяснять. Например то, что он сделал, когда они только готовились отбыть со Второй Площадки на свою, возможно, последнюю в жизни миссию.       Прародитель, освобожденный когда-то Клубом из заточения, состоял, казалось, из одних противоречий - часть деталей его облика придавала ему безобидности, другая же пугала до чертиков. Ссохшийся старик с белой бородой до колен был ростом чуть выше двух метров - ног его не было видно из-за толстого плаща червленой шерсти, но лейтенанту почему-то казалось, что тварь передвигается на двух ходулях толщиной с фонарный столб - по крайней мере, на такие мысли наводили звуки его шагов. Голова Печального сохранила лишь венец начисто утративших цвет волос - да еще те клочья, что спускались с затылка, за воротник. Глаза - две дыры в грязно-малиновое болото, затерявшиеся, запавшие глубоко-глубоко в мраморно-белую морду, вытянутую, словно у зверя. Плотный воротник почти всегда закрывал шею Прародителя, но когда тот поднимался на корабль, он распахнулся от сильного ветра - стоявший тогда у борта Алеев увидел, пусть и ненадолго, что ниже этой самой шеи Порфирий представлял собой лишь скелет, на который натянули слой ветхой, в мерзких пятнах, серой кожи. Там, где полагалось быть сердцу, был вогнан жутких размеров неграненый рубин - вокруг этого места кожа имела цвет и вовсе угольно-черный.       До операции “Красная смерть” тогда было еще далеко - но свою первую потерю отборная группа Второй Площадки понесла, еще не успев даже отойти от берега. Андрей Теряев, штурмовик “Атропы”, только что закончивший помогать с погрузкой последних двух контейнеров с оружием, решил было вновь сбежать на берег - до отплытия была еще пара часов, так что он вполне разумно решил, что успеет покурить на дорожку.       По поводу того, что случилось дальше, мнения расходились. Кто-то говорил, что он умудрился задеть Порфирия плечом, кто-то - что он, проходя мимо, отпустил негромко какую-то колкость.       Алееву казалось, что он просто-напросто не пожелал уступить кровососу дорогу.       Казалось, ничего и вовсе не случилось - спокойно разминувшись с бойцом, Порфирий продолжил степенно подниматься на борт. Вот только Теряев так и замер на трапе, как вкопанный. В этой неподвижности тело провело еще несколько мучительно долгих секунд, после чего нервные связи, наконец, дали сбой и тело, повинуясь законам тяготения, осыпалось с трапа в воду, изрубленное на куски.       Они старались об этом не говорить. Просто не было смысла.       Ворочаясь уже который час на своей неудобной койке, Алеев то утыкался носом в холодную стенку, то ложился на спину, уперев взгляд в низкий потолок. Старые, еще детских лет, кошмары, почему-то вернулись сейчас вновь - укутанная тьмой каюта казалась ему гробом, в котором его заживо закрыли, и, пока он чуть-чуть подремал, уже опустили под землю. От таких мыслей перехватывало дыхание - каждый раз, каждый год.       За левой стеной спала Сетка. Точно спала - иначе бы точно постучалась в его голову сквозь все эти слои металла и поинтересовалась, не нужно ли ему помочь уснуть самому. За правой стеной - каюта Лина. Он, конечно, не слышал шагов Анны в коридоре, но знал, что Юрий там не один - но об этом тоже не было особого резона думать, что бы там сейчас не происходило. В конце концов, они давно уже взрослые люди.       В конце концов, они - они все - возможно, плывут сейчас навстречу смерти.       Сон никак не приходил, и оставалось только прокручивать в голове засевшие там куски инструктажа.       Пунктом назначения был портовый город в северной части графства Кент, построенный на месте форта, охранявшего когда-то вход в Темзу. Еще в восемнадцатом веке там уже были верфь и сухой док, а напротив города располагалась якорная стоянка флота Нор. Устье реки использовалось для отстоя недостроенных или выведенных в резерв кораблей, три года назад же верфь была официально закрыта. Затеряться среди всей той рухляди, которая еще гнила там, ожидая, когда же ее, наконец, отвезут на слом, было довольно простой задачей - даром что превращать город в плацдарм своего наступления на Ассоциацию “Атропа” начала еще два десятка лет назад.       Город был давно и прочно наводнен агентурой Второй Площадки. Эти люди не были служащими регулярных частей - большинство из них готовили действовать мелкими группами или вовсе в одиночку. Будь это обычной войной, их бы готовили бить в нужный момент по энергетике, водоснабжению, да тем же мостам и туннелям - мало ли важных объектов вражеской инфраструктуры. Но эта война обычной не была вовсе - и каждый из этих людей готовился встретиться с врагом, о существовании которого обыватель и вовсе не знал. Год за годом растекаясь по стране - отсюда и из других мест - пуская корни, уходя на самое дно, эти люди ждали - ждали приказа. Их терпению мог позавидовать сам дьявол. Они ждали, время от времени получая новые порции информации - что-то устаревало, что-то, напротив, обретало важность - о своих врагах. О тех, о чьем существовании простой человек даже не помышлял - и кого давно пора было стряхнуть с тела человечества, не дав высосать еще больше крови.       У всех из них были свои цели, и никто не знал о чужих - даже попавшись магу живым, ни один из сотрудников “Атропы” не смог бы ничего ему рассказать. Все они должны были нанести магическому сообществу в его логовище максимальный урон - во всех городах, на всех “духовных землях”, куда дотянулись лапы Второй Площадки - даже если все имеющие ценность для Ассоциации и ее костяка объекты будут взяты под надежный контроль, это тоже играло на руку “Атропе” - враг вынужден был отвлекать свои основные силы от выполнения их прямых обязанностей. Стайки советских “туристов” выходили из своих отелей и гостиниц, отбивались от экскурсионных групп, неожиданно исчезали в одном городе, чтобы столь же неожиданно появиться в другом - там, где их ждал заготовленный давным-давно тайник с информацией о целях группы или же конкретного “атроповского” убийцы. Логова магических родов, учебные заведения и исследовательские центры Ассоциации вплоть до самого захудалого филиала - удары должны были посыпаться по всем выявленным в ходе многолетней работы точкам. Все для того, чтобы ослабить противника в том месте, куда будет нанесен основной удар. Все для того, чтобы отвлечь его внимание от города, в котором “Черные стрелы” и группа сопровождения из головорезов Второй Площадки будет ждать команды от первого секретаря - команды активировать экспериментальные установки.       Телом медленно, но верно завладевал мелкий противный озноб. Они не могли больше тянуть с ударом, более того - противник сам недавно развязал им руки: бойня в Польше была лишь цветочками по сравнению с тем, что один агент Церкви устроил на станции “Огниво” - пусть и не без помощи предателя из руководства. Тот же человек, что уже попался на камеры в Ольштыне, та же паскудная морда, которую он запомнил, наверное, навечно. Эвакуация станции и последующая за ней операция по возвращению ее же под контроль обошлась более чем дорого. Кто-то сокрушался по поводу гибели опытных бойцов, кто-то рвал на голове волосы, лишившись десятков ценнейших специалистов - ему же просто было жаль хороших людей. Кого-то он знал лично - перевестись на “Огниво”, где количество несчастных случаев стремилось к минимуму, считалось счастьем, и многие вполне искренне радовались, когда им выпадал такой шанс. Скольких же из них Клуб не досчитался теперь - из-за одного паршивого предателя, из-за одной машины для убийств, которая, наверное, и секунды лишней не думала, прежде чем спустить на “Огниво” все то, что оно изучало, стремясь найти способ удержать в узде, а то и вовсе победить навсегда…       Записывающие устройства, каким-то чудом уцелевшие во время погрома в Польше, дали им имя убийцы - Кат Асколь. За то время, что прошло между бойней на “Огниве” и их отплытием к Британским островам, лейтенант успел перечитать все, что у Ленинградского Клуба имелось на эту старую страшную семью. Там было вполне достаточно, чтобы получить четкое представление о ней. Вполне достаточно, чтобы до смерти испугаться.       Но желания встретиться с тем человеком, заглянуть ему в глаза после всего им содеянного это не убавило. Это желание позволяло сейчас двигаться дальше - тогда, когда ничто другое уже не помогало.       В очередной раз отвернувшись к стене, Алеев заставил себя закрыть глаза. Считать, что ли, попробовать? Один труп, два трупа…нет, уже даже не смешно. Жаль, что Неудачник не смог выбраться с ними - его сила была слишком непредсказуема, чтобы руководство решилось пойти на риски.       Еще немного. Пара часов, может, больше - и к рассвету они уже достигнут цели. А завтра - завтра им всем предстоит поджечь фитиль, который уже никто не сможет, не успеет потушить… Лондон, 15 октября.       Из-за дверей тек сигаретный дым, из коридоров наплывало мерное жужжание множества голосов. Музыка в каждом зале была своя - где-то веселая, где-то - надрывно-траурная, но почему-то друг друга все эти бесконечные композиции отнюдь не перекрывали. Маленькое чудо - одно из сотни маленьких чудес, из которых и был сплетен этот безумный маскарад.       Отведенные для празднества залы были окутаны целой сетью разнообразных чар - разнообразные фокусы с пространством, чересчур сложные для современных магов, здесь использовались всего лишь для увеселения - очередная демонстрация силы хозяев, нахальная и гордая. Анфиладу комнат словно составлял какой-то безумец - все они были расположены так, что никак нельзя было окинуть взглядом весь ряд, увидеть больше одного зала за раз. Окна были забраны дорогими витражами, но сквозняк все равно находил себе путь внутрь, заставляя некоторые тени пританцовывать на стенах. Коридоры кончались крутыми поворотами, за каждым гостя ждало что-то новое, что-то до того мига скрытое от его глаз. Если от чего-то и кружилась голова больше, так это от вида самих гостей дома Бартомелой.       Служителей Часовой Башни узнать было проще всего - часть отдавала предпочтение фланелевым костюмам из двадцатых годов, другая носила двубортные чудовища из сороковых - и лишь маски во всем своем разнообразии не давали этому зрелищу стать столь же кислым, сколь голоса прислуги, регистрирующей гостей. Среди башенных, впрочем, встречались и откровенно выделяющиеся своими нарядами фигуры - но лишь малая часть из них заслуживала интереса. Куда пристальней Асколь наблюдал за некоторыми магами, что выглядели довольно-таки скромно - но при этом к ним приближались лишь для того, чтобы завести какой-то серьезный разговор.       Были здесь и немногочисленные гости из Моря Бродяг и его институтов на большой земле - впервые за много лет. Приглашения, отправленные домом Бартомелой этим семьям и отдельным их представителям, многих несказанно удивили - и, разумеется, послужили поводом для целой бури разговоров по углам и прокуренным кабинетам. Мало кто верил в то, что между старейшей ветвью Ассоциации, ее прародителями, и теми, кто столь нагло узурпировал их место, возможно крепкое перемирие - слишком уж большая пропасть их разделяла - но подобный ход не мог бы быть сделан без причины - и потому многие были откровенно встревожены таким резким поворотом в политике Башни, столь печально известной за свою медлительность в решении важных вопросов. Гости из Могилы и ее европейских институтов одевались кто во что горазд - их наряды были сущим хаосом родом из тех веков, в которых безнадежно застрял разум хозяев. Здесь было довольно блеска и пышности, причудливых фигур, иллюзорных лиц и кукольных заменителей. Кто-то приходил в невзрачной рабочей одежде, кто-то напоминал прорвавшиеся в реальность грезы сумасшедших. Прекрасные, щегольские, странные - служителям Могилы подошли бы все эти слова, ничуть не меньше, чем “страшные” или даже “отвратительные”.       Титул белых ворон определенно заслуживала делегация Атласа - многие перешептывались, что приглашение им было отправлено совершенно зря, что они попросту портят всю забаву. У достойного зваться магом все время должно было быть отдано делам, и именно потому нынешнее событие собрало такое количество гостей - раз в несколько десятков лет жизненно необходимо было выпустить немного пара, просто чтобы не перегреться и не лопнуть. Немногочисленные и замкнутые обитатели “кладовой сумасшедших” все, как один, прибыли в форменных одеждах - болотная зелень и ядовитый пурпур были единственными цветами, которые они могли добавить к местной палитре. Никто из них не носил масок, но даже если бы кто-то и рискнул подыграть, приняв участие в празднестве, пришитые на грудь кусочки ткани с именами на нескольких языках свели бы эти попытки к нулю.       Сидя за стойкой бара - по крайней мере, в этом зале он хотя бы выглядел, как положено - палач обводил тяжелым взглядом зал. Хлыст, обходивший сейчас другие помещения, должен был вернуться примерно через десять-пятнадцать минут, Амальгаме же было доверено наблюдение за основными входами: прекрасно зная, что как боец она всегда будет желать лучшего, он сделал все, чтобы удержать Неус подальше от любой возможной опасности. Не хватало еще потом разбираться с Оскаром, если ее зацепит…       Наблюдая то за рядами тускло поблескивающих бутылок, то за человеком, что подливал ему в бокал уже пятый раз, Кат совершил поступок, для палача совершенно чудовищный. Палач мог позволить себе умереть в бою с каким-нибудь чудовищем, мог не справиться с какой-то чересчур тонкой магией - но вот позволить кому-то подкрасться к нему сзади, да еще и закрыв ему глаза руками - это определенно было позором для экзекутора, особенно для того, кто был на этом балу лишь по службе.       -Угадай, кто?       На счастье шутника, Асколь узнал его голос. Вернее сказать - ее. И обернулся.       -Нахалка, в очередной раз ломающая мое прикрытие, кто же еще, - он сам удивился тому, что сумел улыбнуться. - Здравствуй, Айра.       Кажется, она совсем не изменилась с тех пор, как они виделись последний раз - пусть это и было пять долгих лет назад. Все те же неряшливо разбросанные по плечам волосы, все тот же истертый темно-зеленый костюм с кошмарным галстуком кирпично-красного цвета. Глаза, притаившиеся за тяжелыми очками в железной оправе, казались сейчас вполне человеческими - за это стоило благодарить стекла, которые не выпускали наружу их истинный вид. Причудливые кольца на руках - если он правильно помнил, то в надетом на палец правой прятался моток прокаленной чарами эфирной нити - с одинаковым успехом можно было удавить жертву или пустить по ее нервной системе какую-нибудь дрянь. Сидевший же на левой руке перстень, украшенный каким-то совершенно невзрачным и тусклым камушком…       Вот же дьявол. Если при ней единственное противоядие от того треклятого лезвия, значит и само оружие…       -Зачем ты здесь? - Кат постарался, чтобы слова его звучали не слишком резко. - Я помню ведь, что ты не любишь всю эту суету.       -Все-то ты помнишь, - усевшись рядом, Айра перегнулась через стойку бара и потянулась к батарее бутылок. - По делам, как и ты, Кат. Лорд-надзиратель меня сам пригласил. И, только не падай, оплатил билеты в обе стороны, проживание и все остальные приятные мелочи.       -И правда…неожиданно, - задумчиво произнес Асколь. - Я бы даже сказал, что весьма странно.       -Надеюсь, в тебе говорит не ревность, - хмыкнула Айра. - А то как-то поздновато, знаешь ли…       Асколь не ответил, продолжая молча изучать свою собеседницу, что азартно перебирала бутылки, вытягивая некоторые из них с полки на стол. Он не знал ее фамилии, не знал, является ли настоящим ее имя. Мог лишь строить догадки, откуда она родом, и что за чары не дают времени оставлять на ней свой след. Он, черт возьми, вообще почти никакой информацией о ней не владел, но вместе с тем не задумываясь бы ответил, задай ему кто-то соответствующий вопрос - ответил бы, что знает ее очень хорошо. И очень близко - добавил бы он в мыслях.       Мало что сближает, как история, начавшаяся с пропавшего кота, а закончившееся непролазным лесом около румынского городка Клуж-Напока, полоумным охотником на полукровок, что нахватал где-то вершков с рунного искусства, и, разумеется, тем чертовым магом, погоня за которым растянулась на полтора года и семь стран…       -Держи-ка, - Айра, наконец, закончила метания между несколькими бутылями и поставила меж ними сосуд, которого хватило бы, наверное, чтобы свалить с ног четверть этого зала. - Пока не началась кутерьма, самое время…       -А ничего, что мы на службе? - криво улыбнулся Кат.       -Когда это нам с тобой мешало?       И верно, никогда. Вглядываясь в мутное стекло, он пытался затеряться мыслями в нем, лишь бы снова не думать о прошлом. Интересно, и почему всегда так? Почему даже самые хорошие моменты через несколько лет напоминают скверно снятое кино, которое кто-то силком заставляет глядеть?       -Ну вот… - Айра тем временем уже открыла угрожающих размеров бутылку - и, судя по всему, воспользовалась для этого какими-то чарами. - Vodka по-русски значит “вода”, знаешь?       -Давай-ка без русского сегодня, - проворчал палач. - Накушался его уже так, что из ушей лезет…       -Вот и запей, чем полагается, - ухмыльнулась она.       Типичная Айра. Не изменилась ни на йоту с последней встречи…нет, с самой первой. Все такая же беззаботная, пока дело не пахнет кровью. Все так же все на свете стремится свести к шутке. Все так же руководствуется при подборе работы чем угодно, кроме здравого смысла.       Ничуть не изменилась. И оттого видеть ее рядом еще больнее.       -Кого-то еще со стороны Башня привлекла?       -Кроме меня-то? - Айра дернула головой. - Полсердца и еще каких-то двух молодчиков. Толку с них, как обычно, будет как с козла молока…       Нет, что-то все-таки было иным - в них обоих. Задумавшись над тем, Асколь быстро нашел довольно гадкий ответ. Она повзрослела, а он, увы, всего лишь постарел. Это можно было лишь принять - как и то, что ничего уже не повторится, не вернется. Он встретил Айру спустя год после того, как Шепот подписалась на ту экспериментальную программу Ассамблеи, надолго исчезнув из жизни отряда - и никогда не жалел о том, что было. Те шесть ночей на продуваемой всеми ветрами Башне Дьявола, куда их забросил гаденыш Граверсен, подарив выбор между смертью от истощения и шагом вниз со скалы, были не такой уж большой ценой за эту встречу. Как и те жуткие гнилые болота. Как и вскрытая ими пражская тайная темница времен господства дома Вайтль. Как и дело в Уэльсе, этот чертов птичий город…       Все могло бы быть - будь они кем-то еще, а не магом и палачом. Все могло бы быть - если бы он не заставлял себя помнить, что на этом пути лежали лишь боль и безумие.       -Твои все живы?       -Почти, - хрипло ответил Асколь. - В Польше были потери…       -Я его знаю?       -Нет.       -А кто здесь с тобой?       -Хлыст и Неус. Без Цепей сюда же хрен пройдешь, - Кат остановил ее руку раньше, чем Айра вновь наполнила бы его стакан. - Не стоит. Я еще должен отличать Ключ от столовой вилки.       -Да брось, - с притворным возмущением произнесла она. - Мы еще даже не начали!       -Вот и не надо.       -Э, я так не играю. Кат, которого я знала, пил не как мальчишка.       -Кат, которого ты знаешь, чертовски хорошо помнит, что ты, в отличие от него, почти не воспринимаешь алкоголь.       -Особенности организма, - Айра пожала плечами. - Весьма неудобные, хочу тебе напомнить. Чтобы что-то почувствовать, мне нужно вылакать вот это все, - она махнула рукой в сторону бара. - И без перерыва, пока оно не успело разложиться…       -Тебе следовало меня об этом предупредить в тот раз, - усмехнулся Асколь. - А то как-то не совсем честно вышло…       -Честность это не про нас, правда? - опрокинув еще один стакан, Айра тут же наполнила следующий. - Сам-то как?       -Пока еще дышу. Глядишь, когда-нибудь узнаю, зачем… - усилием воли он заставил руку, поползшую к бутылке, замереть на месте.       -Что там Шепот?       -Сохранили дружеские отношения, - невесело хмыкнул палач. - Без обид и претензий. Но ты ей все равно не попадайся.       -Да больно надо… - Айра вздохнула. - Ладно, раз пить не хочешь, давай поиграем. Кто начнет?       -Пожалуй, ты, - окинув зал быстрым взглядом, уже куда живее произнес Кат. - Итак, сколько?       -Трое, - спустя несколько секунд бросила Айра. - Точно трое.       -Четверо, - рассмеялся Асколь.       -Откуда это четверо, а?       -Ну, давай разбираться, - пожал плечами палач. - Называй.       -Разносчик еды. Тот, что усатый, - едва заметным кивком головы показала на нужного человека Айра. - Оружие наготове - вон, выпуклость под правой подмышкой. Лицо слишком потное, а он явно не из парилки, да и ходит тут почти прогулочным шагом. А значит…       -…повышенная температура тела. Все цепочки на взводе, готов бить в любой момент. Один балл твой. Дальше?       -Дальше ты.       -Хорошо, - палач поскреб подбородок. - Дама в темно-синем платье, что у входа курит. Да-да, та, что с бледным лицом. Отчаянно изображает головную боль…       -А за минут двадцать только и сделала, что перенесла вес с правой ноги на левую. Боевика Башни во что не наряжай, все равно суть наружу прет. Один-один, Кат. Третий - мой. Вон он, тот третий - газету листает взад-вперед. Заметь, делает это правой рукой, а на рабочей пальцы уже почти в нужный знак сложены, одно движение - и чары с них сорвет. А чтобы никто не подумал, раз в минуту их как бы разминает. Два-один. Больше нет.       -А вот и есть.       -И кто же?       -Вон тот, в наряде Барона Субботы.       -Шутишь? Да он же пьян, как последняя свинья!       -Знакомься - запечатывающий охотник Грегори Маршалл, - хрипло рассмеялся палач. - Что? Откуда знаю? А кто, как ты думаешь, тут нашей троице в сторожа навязан?       -Эй, не очень-то честно.       -Честность это не про нас, правда? - закурив, Асколь вгляделся в толпу. - Знаешь, мне кажется, отыграться в другом у тебя не выйдет.       -Это почему еще?       -Потому что этот недоделанный охотничек идет к нам. И, сдается мне, далеко не потому, что ему вдруг понадобилась чья-то компания…       Лорд-надзиратель Каранток Блеквелл принимал его в небольшом, ярко освещенном помещении. Гладкие стены, казалось, чем-то натерли для дополнительного блеска, а закрепленные под потолком лампы били в глаза своими ослепительными лучами. Здесь не было ни окон, ни даже мебели, а стоило Асколю ступить за порог, по другую сторону которого остался стоять Грегори, как дверь за его спиной не только захлопнулась, но и растворилась в стене. То, что этому человеку члены дома Бартомелой не только отвели на время празднества отдельную комнату, но и позволяли ею распоряжаться вот таким образом, говорило о многом - словно мало было того вороха слухов, которые ходили про эту, вне всякого сомнения, выдающуюся личность.       Маг, в ведении которого находилась вся разведка Часовой Башни, все ее охотники и убийцы, подошел к выбору карнавального костюма со вкусом - довольно странным, конечно, но само его наличие отрицать было нельзя. Его темное одеяние было соткано из странного материала, напоминавшего шелк - только куда более тяжелого и текучего, лицо укрывала массивная раззолоченная маска с драгоценными камнями на месте глаз. Отчего-то каждое его движение было сложно уловить, словно глаза по какой-то неведомой причине отказывались следить за магом, как полагается - картинка перед ними будто бы застывала, запаздывала на секунду-другую - а в следующий миг Каранток оказывался уже совершенно в ином месте.       -И кто же вы сегодня такой? - поинтересовался палач, поприветствовав мага.       -Воин Ши, реконструкция по старинным рисункам, - зазвучал из-под маски тихий, но необычайно твердый голос - Асколь был готов поклясться, что лорд-надзиратель сейчас улыбался. - У нас их много-много…       -Охотно верю, - произнес палач просто чтобы не молчать и дальше.       Это имя знали если не все, то многие. Занимавший свой пост с конца сороковых годов, Каранток, как говорили, был магом силы поистине чудовищной, и то, что сейчас на нем был этот нелепый костюм, отчасти даже помогало: помогало в каком-то смысле отстраняться, не воспринимая его с полной серьезностью.       Помогало не чувствовать страха.       Каранток скинул свой капюшон, открывая искусно украшенный шлем, что являлся продолжением причудливой маски. На секунду палачу примерещился плюмаж из каких-то диковинных перьев - однако смотря под другим углом, иллюзию уже нельзя было уловить. Едва заметное движение пальцев - и из пола выплыли наверх, заставив на время расступиться переливчатые узоры, небольшой стол черного дерева и пара кресел.       -Вариантов было, признаю, довольно много, но в итоге я остановился на данном, - жестом предложив ему садиться, Каранток занял кресло напротив. - Вы знаете, это были удивительные существа…       -Я пропустил момент, когда это стало синонимом слова “чудовища”? - ядовито осведомился Кат.       -Бросьте, - маска рассмеялась. - Церковь смотрит на их проблему слишком однобоко…смотрела, я хотел сказать. Потому как с утверждением ее власти проблемой они быть перестали вовсе.       -К всеобщему облегчению.       -Возможно, возможно, - покачал головой Каранток. - С их уходом, конечно, в мире стало намного спокойнее, но глядя на то, что творится сейчас в этом самом мире…иногда мне даже почти жаль, что его никто более не встряхнет, как смогли бы они. Почти, - он снова рассмеялся. - Они, безусловно, чудовища по чьей угодно мерке. Но не те, с которыми вы соседствуете день за днем, не те скучные, пошлые чудовища, которыми являются люди и мы, - очередной смешок. - Сохрани они свою власть, они бы не завоевали нас, не истребили и не сожрали бы…они бы не сделали с нами ничего понятного. И в этом-то, на мой взгляд, и есть их губительная прелесть…       -Вы призвали меня говорить о существах, сохранившихся лишь в мифах или о деле, что предстоит решать сейчас? - с нарастающим раздражением спросил палач.       -Ну разумеется, не о первом, - тут же последовал ответ. - Вы нервничаете.       -Это так бросается в глаза?       -Как и то, что вы уже успели напиться. А ведь я велел Маршаллу не спускать с вас глаз…но на него в последнее время все реже можно положиться… - неодобрительно покачав головой, лорд-надзиратель чуть подался вперед. - Знаете, ваше присутствие тайной, увы, осталось не для всех.       -О чем речь? - тут же напрягся Кат.       -Вас узнал и уже несколько часов как ищет Шеналл Флаэрти, уж не знаю, отчего. Но по одному его виду могу сказать, что объекту его поисков точно не позавидуешь…       Асколя передернуло.       -Благодарю за предупреждение, - кивнул он. - Вы поэтому…       -Приказал привести вас в экранированную комнату? Верно. Я не знаю, какого рода у вас проблемы с домом Флаэрти, но решать их здесь я вам позволить не могу.       -Это всего лишь беспочвенные подозрения, - чуть помолчав, произнес палач. - По поводу одного старого дела, во время которого мы столкнулись.       -Как бы то ни было, если Флаэрти вдруг захочет испросить с вас ответ, я не стану ему препятствовать - ни лично, ни прибегая к помощи моих людей, - жестко произнес лорд-надзиратель. - Последнее, чего я сейчас хочу - конфликта Башни еще и с ними.       В голосе Карантока чувствовалось что-то еще - своего рода второй слой, скрытый под внешней холодностью. И это что-то было, если Асколь еще хоть немного сохранил способность разбираться в людях, тяжелым, долгое время вызревавшим гневом.       -Вам они тоже не по душе? - в другое время он бы точно не стал так рисковать, но алкоголь сносил если не все, то многие тормоза. - Эти…птичники?       Драгоценные камни тускло сверкнули. Сомкнув пальцы, Каранток некоторое время молчал, рассматривая палача глазами, в которые нельзя было заглянуть в ответ.       -Говорят, если вороны, что живут в Тауэре, улетят, империи конец, - наконец, произнес он. - Любой, кто знает о Флаэрти, знает, почему.       -Исчезновение птиц будет значить отзыв послов, - мрачно кивнул Кат.       -Выход семьи из состава Башни и все то, что неизбежно за этим последует, - очередная вспышка драгоценных камней. - Им чуть больше тысячи лет, и они ведут свой род от самого Брана Благословенного, - сухо продолжал Каранток. - Они раскинули свои сети по всей Северной Европе. Их ветви есть почти везде - в Англии, Шотландии, Ирландии - что в республике, что в Северной. Пару веков назад увеличили присутствие в Норвегии - таким образом, одна их рука по-прежнему тянется к нам, а другая, как видите, уже ползет к Морю Бродяг…а все почему? Почему они достигли таких высот? Правильно. Потому что когда-то им хватило ума и смелости наплевать на традиции, что по-прежнему сковывают по рукам и ногам все наше общество. Во всяком случае, большую его половину…       -Я знаю, - Асколю оставалось только кивнуть вновь. - Каждая ветвь семьи имеет столько наследников, сколько ей хочется, и никого не оставляет за бортом. Никого и никогда. Ни один другой род не может похвастаться столь устойчивой внутренней структурой. Никто не действует при достижении своих целей так же единодушно, как они.       -Они - один из столпов Башни, но всегда были себе на уме. И вот потому-то я и бываю очень часто ими обеспокоен.       -Насколько мне известно, младшие семьи могут спокойно заниматься своими собственными делами…       -Но никак не могут игнорировать приказы, которые спускают к ним из Уэльса представители основной ветви, - перебил палача Каранток. - Но их истинная сила в том, что верным является и обратное. На защиту самого жалкого, самого распоследнего дальнего родича поднимется вся семья, как бы дорого ей это не обошлось…       -Судить Флаэрти может только Флаэрти.       -Верно, - с жаром ответил маг. - Именно это и служит им крепким щитом от других семей. Это древний закон, столь же древний, как они сами. Убей одного Флаэрти - и свои дела забросит вся семья. Они не остановятся ни перед чем, чтобы тебя отыскать. Они перебьют всю твою родню, твоих друзей, знакомых. Обратят в пыль все, что ты когда-либо создал. Ты будешь мечтать о смерти, но пока они не изведут последний твой след на этой земле, они не подарят тебе такой милости.       -Но ведь это вовсе не значит вседозволенности, иначе бы Башня нашла на них управу, - заметил Асколь. - Или кто-то еще. Я слышал, принцип личной ответственности в них развивают с раннего детства. Семья лишь берет на себя разбор дела, и если вина ее члена таки будет доказана…черт, да их приговоры частенько построже ваших, - он некоторое время переводил дух, прогоняя непрошенные мысли - скверные, очень скверные мысли. - И они это хорошо понимают. Там, где Ассоциация посмотрит сквозь пальцы, Флаэрти расстараются так, что провинившийся костей не соберет. А вот если один из них объявит что-то своим личным делом, семья останется в стороне, не боясь потерять лицо…       -Если же крупно провинилась какая-то ветвь рода, из ее рядов выбирается один, берущий все грехи на себя, - Каранток устало вздохнул. - Знаю, конечно же, знаю. Вот только все это не отменяет того, что для других родов они почти неуязвимы. Их мало, они дорожат своими наследниками, своими путями. А выпади Флаэрти из состава Башни – она лишится одной из важнейших опор, что было бы очень некстати…да что уж говорить, нам уже много веков неведомо подлинное единство - и, сдается мне, мы скоро будем за это расплачиваться. Очень скоро. Возможно, уже сегодня. Флаэрти бы не приехали сюда, им все эти праздники интересны не более, чем возня зверей в лесу…       -Их пригласили вы, - вдруг понял палач.       -Верно, это сделал я, - спокойно произнес Каранток. - В конце концов, учитывая то, что грядет, нашим силами не помешает любая помощь…весьма глупо было бы плевать в протянутую вам руку, не так ли?       Асколь ничего не ответил. То мерзкое, холодное чувство, которое именовалось страхом, вновь дало о себе знать - даже зная о том, что комната была экранирована, он чувствовал, что следить сейчас стоит не только за каждым словом - за каждой своей мыслью. В последних словах Карантока был едва прикрытый намек, напоминание о том, что без него один из этих чертовых птичников уже его бы отыскал. Спиртное и без того слишком развязало палачу язык, и от того, что он только что ляпнул было всего несколько шагов до смерти - если только маг не увидит, что эта тема ему столь же неприятна, если только маг не поверит, что раздумывать о ней он не намерен вовсе.       Нет лучшего способа извести кого-то, чем поссорить его с Флаэрти. Одна потеря, всего одна, но от “Атропы” - и Вторая Площадка обречена. От них нельзя откупиться. И нельзя остановить, не перебив их всех. Что же может быть лучше, чем выставить их на самое острие атаки?       От одних масштабов размена, который планировал осуществить Каранток, становилось дурно. Нет, он точно не выйдет отсюда живым, если продолжит молчать. Нужно немедленно вернуться к разговору. Пока не поздно. Пока не…       -К дьяволу Флаэрти, - бросил он, стараясь звучать как можно правдоподобней и бодрее. - Я постараюсь держаться от них подальше. А то еще, чего доброго, найдут повод обрушиться и на мой дом. Может, вернемся к тому, ради чего вы позволили явиться сюда нам? Я не понимаю, отчего вы так спокойны…ведь нападения…прихода Кая можно ожидать в любую секунду!       -До половины двенадцатого ночи - иначе говоря, до времени, когда новая королева должна будет выйти к гостям - этот бал никто не потревожит, - спокойно ответил Каранток. - Источник надежнейший.       -И какой же? - недоверчиво произнес Асколь.       -Атлас, конечно же, - лорд-надзиратель откинулся назад в кресле. - Я сам не предсказатель, но кое о чем вам, так и быть, поведаю. Осталось всего несколько минут до того, как они прибудут сюда. Глава делегации очень хочет увидеться…       -Мне нужно уйти, так? - палач поднялся на ноги. - Продолжим наш разговор после?       -Боюсь, вы немного не поняли, - тихо рассмеялся маг. - Уж не знаю, отчего, но они хотят не меня, а вас, Кат. Вас.       Делегация Атласа состояла из семи человек, и шесть из них были столь похожи друг на друга, что глазу не удавалось найти хоть какие-то решительные отличия. Все, как на подбор, рослые и плечистые, все закутаны по самое горло в темно-фиолетовую форму. Нашивки с именами и какими-то комбинациями из букв и цифр ровным счетом ничего Кату не говорили, равно как и лица этих людей. Атлас был слишком замкнут, чтобы о его магах могла ходить хоть какая-то слава - в тех же случаях, когда дела оборачивались иначе, речь обычно шла уже об отступниках. Вряд ли в магическом сообществе существовал еще один институт со столь строгими законами - и вряд ли нашлось бы много желающих к нему примкнуть. Все, что создавалось в Атласе, оставалось в Атласе: маги, посвятившие свою жизнь наблюдению за прошлым и будущим мироздания, не искали ни признания, ни почестей, а заботы обитателей мира, чье сохранение они взвалили на свои плечи, значили для них немногим больше, чем пыль под ногами. Загадочные и отстраненные, из века в век они если и стяжали какую-то славу, то исключительно дурную: благодарить за то стоило, как правило, беглецов, не выдержавших жесткой дисциплины Атласа, а также еретиков, сознательно пошедших на то или иное преступление, вынесших в мир очередную гадкую вещь - будь то инструмент, живое создание или даже какая-нибудь чересчур смелая теория. “Кладовая сумасшедших” не выжила бы, не заключи они вовремя союза с Церковью - “особые отношения”, о сути которых четко знали лишь высшие круги обеих структур, были сотрудничеством предельно тайным, но сквозь завесу этой тайны все-таки прорывались иногда слухи о том, что люди Атласа, скрепя сердца, иногда позволяли видеть некоторым доверенным лицам, с какими просьбами к ним иногда обращались - и почему это старались делать как можно реже.       Шестерка магов была похожа друг на друга и телосложением, и темным цветом кожи, и одинаково сосредоточенными взглядами - двигались же они настолько синхронно, что казались одним целым. Двое крепко сжимали в руках тяжелые на вид металлические опломбированные чемоданы, другая пара несла какие-то массивные жезлы - от залитых в них чар щипало Цепи даже у не слишком восприимчивого к таким вещам Асколя. Последняя двойка держалась почти вплотную к главе делегации - казалось, еще немного, и они столкнутся локтями. Сухие, безжизненные лица, словно высеченные из одного и того же расколотого камня. На одном таком лице - чуть заметная улыбка. Брезгливая и отчасти самодовольная. Улыбка человека, ощущающего всю полноту своей власти.       Улыбка эта говорит Асколю все - даже раньше, чем он начинает рассматривать седьмого члена делегации. Все шестеро - не только стража, но и конвой. Все шестеро готовы умереть, не дав врагу коснуться провидца, но они же без колебаний убьют того, реши он пуститься в бега. Чары в спину, пуля в затылок - да что угодно, лишь бы сохранить свое. Закон суров. Провидец Атласа себе не принадлежит. Просто не имеет ни морального, ни законного права принадлежать.       И по одному ее взгляду - тоскливому, нездешнему - Асколь понимает, что она давно уже с тем смирилась.       -Глаза Башни. Господин палач, - сухим голосом произнес один из тех, что держал жезлы. - Провидец первого круга Хром, говорящая от имени мертвых.       Глава делегации Атласа вышла чуть вперед. Высоким ростом она не отличалась, а кожа ее была заметно светлее и чище, чем у спутников: словно отлитое из бронзы лицо в пене растрепавшихся темных волос.       Вернее, часть лица - все, что находилось ниже фиалкового цвета глаз и носа было спрятано за темно-зеленой тканью, тяжелый на вид изумрудный плащ же укрывал все остальное. Посланница Атласа напоминала чудного призрака - особенно когда из-под плаща показались руки с тонкими пальцами.       -Я бы хотела поговорить с вами, - в голосе ее чувствовалась усталость. - Я бы хотела поговорить с вами, палач из рода Асколь.       -Не похоже, чтобы я куда-то торопился, - в тон ей ответил Кат. - Я вас слушаю.       -С вами одним, - тут же отозвалась она. - Вы должны простить меня, Глаза Башни, но с ним одним. Пока что с ним одним.       Она была молода, это чувствовалось - двадцать, может, двадцать два…но этот голос, этот взгляд…казалось, эта невысокая девушка успела разменять уже несколько веков жизни - и смертельно устать в процессе.       -Во-первых, титул Глаз Башни более не используется, - процедил Каранток. - Последним, кто удостоился чести носить его, был маг по имени Фреотрик Макнамарра. С тридцать первого года данного века на смену ему пришел титул лорда-надзирателя. Весьма странно, что вы об этом не знали…       -Мы не придаем такого значения званиям и рангам, как вы, - в голосе посланницы Атласа сквозило равнодушие. - Труд во имя общей цели, равно как и верность ей, подразумеваются и ожидаются ото всех без исключения. Отдельный элемент системы не имеет настолько большого значения, чтобы выделять его заслуги, особенно при помощи ничего не значащих слов. Слова обязаны лишь указывать на суть предмета, как делает мой ранг, но слова не могут, да и не должны становиться причиной уважения к этому предмету. Оно достижимо лишь через поступки, и никак иначе.       -Во-вторых же…- холодно продолжал маг. - Вместе с новым титулом пришли и новые полномочия. Чрезвычайно широкие. Мой долг - служить интересам Башни и нести ее стражу, и я не могу оставить вас без внимания, особенно в комнате, экранированной от всех видов внешнего воздействия. Я отвечаю за безопасность всех, кто находится в этом здании, в том числе и членов правящего рода, - продолжал чеканить он слово за словом. - И я не могу выполнить вашей просьбы.       -Мы на вашей земле, Глаза Башни, - последовал очередной спокойный ответ. - И мы не ступили бы на нее, не желай мы подчиняться вашим законам. Если вам нужна гарантия того, что наши намерения останутся чисты - четверо из шести моих стражей готовы стать вашими заложниками, - резко повернувшись к телохранителям, эмиссар Атласа сделала короткий жест рукой. - Вы слышали мое слово.       -Служим вашей мудрости, - под нестройный хор четверка магов отделилась от общей группы.       -Что ж, гарантия по крайней мере выглядит крепкой, - немного помолчав, вздохнул лорд-надзиратель. - Я напомню лишь, что времени у нас не так уж много.       -Можете более не тратить слова. Я знала, что вы согласитесь, еще до того, как прибыла в Лондон.       Каранток ничего не ответил - лишь, сохраняя горделивую осанку, прошествовал к дверям - сразу как четверо из стражей провидца вышли за порог. Еще одна четверка осталась в кабинете - палач, все больше чувствовавший себя не в своей тарелке, посланница Атласа и те двое, что пришли с тяжелыми чемоданами.       Дверь растаяла в стене.       -Значит, Хром… - пробормотал Кат, отчаянно пытаясь нащупать в кармане сигаретную пачку.       -Это гостевое имя, - пожала плечами посланница. - Оно ничего не значит, если вы желаете это знать. Я могу сесть?       -Да я здесь вроде бы и не хозяин… - обойдя стол, Асколь плюхнулся туда же, где не так давно восседал Каранток.       -Верно. Тем не менее, Глаза Башни…лорд-надзиратель достаточно четко дал понять, что склонен довериться вам в большей степени, чем мне, - осторожно присев, Хром расправила свою изумрудную накидку. - Интерпретатор Карман, шифровальщик Аист, - она чуть взмахнула рукой в сторону своих коллег. - Прошу вас распечатать и подготовить аппаратуру. Сеанс следует начать незамедлительно.       -Какой еще сеанс? - встрепенулся Кат.       -Вы раз за разом не вписываетесь в мое уравнение, - тон Хром взяла такой, словно это все объясняло. - Создается дисгармония, которую следует немедленно устранить.       -А нельзя ли на старом добром английском? - поинтересовался Асколь. - Между делом, слово “устранить” мне не очень-то нравится…       -Никто здесь не собирается причинять вам вред, - устало произнесла Хром. - Я лишь должна…говоря более понятным для вас языком, пусть он и ужасно примитивен, направить вас в нужную сторону. А для того необходимо до конца понять, что вы собой представляете. Детальное изучение объекта предоставит мне всю необходимую информацию о таковом, что позволит закрыть последние существующие пробелы в общей картине, которые, как вы, я надеюсь, понимаете, могут быть фатальны.       -Рискую показаться полным олухом, но все еще едва за вами поспеваю, - вздохнул палач. - Возможно, дело в количестве выпитого. Могу я вас спросить…       -Да. Я видела, что в настоящий момент вы начнете задавать подобные варианты, в массе своей совершенно бессмысленные. Вы желаете знать ответы на достаточно тривиальные вопросы, в том числе - кто я, для чего я здесь, чего хочу от вас, расшифровку моего обозначения и…мой возраст? - очередное нервное движение плеч. - Я сожалею, что вы откажетесь от проведения между нами эфирного канала и передачи данных наиболее быстрым и функциональным способом, вынуждая меня продолжать использовать такой примитивный протокол, как вербальная коммуникация… - Хром тяжело вздохнула. - Что ж, вы получаете ответы в том порядке, в котором желаете их видеть.       Асколь чувствовал нарастающую головную боль. Разговор с живым арифмометром Атласа мог доконать кого угодно в рекордные сроки - факт простой и неоспоримый, а тут еще все, что он успел вылакать…       -Мое обозначение вы уже должны были воспринять, но вы потребуете повторения данной информации в любом случае, - тем временем продолжала девушка. - Я провидец первого круга, прибывшая в данную точку для корректировки моего уравнения…       -Ваши люди упомянули неких…мертвых? - чудом смог вставить фразу Асколь.       -Верно, - кивнула Хром. - Вы незнакомы с принципом, на котором основывается наша система, но длительные объяснения вас в любом случае утомят, поэтому я постараюсь изложить все наиболее доступно для существа с вашим уровнем развития и терпения, - в устах кого-то другого подобные слова звучали бы оскорбительно, но она, похоже, считала, что просто-напросто констатирует факт. - Мы рассматриваем текущее состояние мира как следствие его прошлого и причину его будущего. Воспринимая положение и скорость интересующих нас объектов и частиц в настоящий момент, мы стремимся получить доступ к их прошлому и будущему…вернее, могли бы, не существуй очередной парадокс среди всех, с которыми нам приходится иметь дело. Предсказания, основанные на эксперименте с демоном Лапласа не могут быть выполнены, если задействованные при их выполнении мощности материальны, то есть в конечном итоге ограничены. По этой причине мы встраиваем в свою структуру элементы, являющиеся носителями для того, что не воспринимается изучаемым нам миром, и позволяющие нам не учитывать себя во время совершения операции…       -Что-то я даже понял, - фыркнул палач. - Можно мне медаль?       -В мое тело встроена сеть из эфирных волокон, содержащая тридцать личностных матриц, иначе говоря, конструктов, записанных с прежних провидцев, в том числе и моих собственных предков, чьи физические тела уже давно прекратили функционировать, - продолжала Хром. - Не имея ни души, ни материального отражения в мире, а являясь лишь копиями сознания, имеющими частичный доступ к памяти носителя эфирной сети, они вместе со мной составляют коллектив. Каждый элемент последнего, обращаясь к прошлому или будущему, не учитывает себя в данном уравнении, чтобы не создавать парадокс. Другие элементы компенсируют эти пробелы и на выходе мы обычно получаем завершенную картину. Конструкты не являются личностями в полном смысле этого слова, а вопрос, есть ли у них сознание, все еще остается дискуссионным. Наиболее популярное в настоящий момент времени мнение гласит, что они думают, что имеют сознание, когда являются фактически лишь записями в постоянной памяти…       -А результат выдаете вы.       -Верно. Потому я - говорящая от имени мертвых, - Хром чуть подалась вперед. - Я нахожусь в данной точке с одной целью - направить вас. Я знаю обо всем, что с вами происходило - с вами и многими другими, замешанными в этом деле - и сейчас пришло время скорректировать мое уравнение для получения удовлетворяющего нас ответа.       -Вы говорите об Атласе?       -Я говорю обо всем мире, чей покой он хранит, - последовал ответ. - Вы здесь, чтобы остановить существо, носящее имя Кай. Вы знаете, что он такое…       -Я…       -Это был не вопрос, но утверждение. Мы видели ваш разговор с Матиасом Кароном. Мы видели почти все. А сейчас дополним картину…       Маги, наконец, закончили возню с печатями и пломбами - сорвав последние из них, они осторожно извлекли из чемоданов несколько странных предметов. Первым был продолговатый ящик темных тонов - поставив его на стол, Аист выдернул из-под днища пучок эфирных нитей. Следом на стол упали перчатки, инкрустированные светящимися прожилками, очки с толстыми стеклами и нечто, напоминающее жесткую сетку для волос, сотканную из все того же материала.       -И что же это? - мрачно посмотрел на приготовления палач.       -Не более чем необходимая для установления истины аппаратура. Вы не видели подобного раньше, я понимаю…       -Что верно, то верно. Да и с предсказателями не особо-то часто имел дело, - он чуть помедлил, прежде чем продолжить. - Разве что с одним чудовищной силы, что прислал мне письмо…в каком-то смысле уже после своей смерти. Вы, наверное, с ним в одном весе?       -Подобные сравнения некорректны, - с долей раздражения произнесла Хром. - Мы работаем в совершенно разных плоскостях. Кто-то, например, намеренно вводит себя в состояние транса и зовет это медитацией, я же скажу, что это переход от альфа-ритма к дельте посредством усилия воли. Мы стараемся избегать таких расплывчатых терминов, как те, к которым привыкли у вас. Мы не пророчествуем - оставьте это сумасшедшим на городских площадях. Мы не занимаемся предсказаниями - потому как принять этот термин значит поставить себя вровень с теми, кто слепо гадает о своей и чужой судьбе по вытянутым из трупов внутренностям или по кофейной гуще. Можно сказать, что мы разрабатываем прогнозы для внутреннего пользования - это будет ближе к истине. Если вы хотите знать мое мнение, а вы хотите, я вижу - я бы сказала, что мы лишь вычисляем. И поступаем соответственно результату уравнения.       -Ключевой вопрос - не все ли равно?       Хром молча схватила со стола перчатки, натянув их чуть ли не до локтей. Откинула шмат ткани с лица - оно оказалось удивительно молодым, дав Асколю понять, что в своем собственном предсказании он не ошибся. Расправив волосы, она набросила на них тусклую сетку, живо подключив к “проводам”, которые исходили из ящика.       -И для чего это? - подал голос Кат. - Если после ответа меня придется убить, не говорите - переживу.       -Понятным для вас языком - для усиления восприятия и лучшей фильтрации, - Хром не без огорчения вздохнула. - К сожалению, мощностью ни одна портативная модель похвастаться не может, да и рассчитаны лишь на одного пользователя за раз…с другой стороны, они по крайней мере умещаются в чемодане, а не занимают целый зал, - отложив очки в сторону, она посмотрела на одного из своих подручных. - Аист, это можно убрать назад.       -Вы уверены?       -От них потом эти гадкие полосы через все лицо, - пробормотала она. - Я готова. Карман, включайте.       Маг легонько коснулся ящичка, щелкнув чем-то на его гладком боку. Тихий, едва слышный гул, который оттуда полился, заставил Асколя встрепенуться и задать очередной вопрос.       -Вы не можете…       -Работать без костылей, это вы хотели договорить? Могу и умею, - резко оборвала его Хром. - Но это сродни использованию микроскопа для заколачивания гвоздей. Столь же варварски и столь же отстало. Оставьте подобные методы тем, кто полагается на силу своей магии в ущерб всему остальному.       -Автор письма, о котором я говорил…       -Был образованнее многих в своем ремесле, но методы все так же грубы, - прикрыв глаза, Хром откинулась назад в кресле. - Аист, замкни, пожалуйста, все на случай, если что-то попытается вытянуть меня в сознание. Пусть в таких случаях сразу переходит на реверс, - не открывая глаз, она повернула голову, обтянутую эфирной сетью, к ожидающему неизвестно чего палачу. - Видите ли, Кат, методов работы с будущим великое множество, но, к сожалению, большинство из тех, кто избирает этот путь, занимаются слепыми тычками, и радуются, как дети, когда что-то попадается им в руки. Они работают для своих личных нужд, и естественно, что им прежде всего нужна скорость - например, если речь идет о бое, и тебе важны ближайшие секунды, чтобы выжить. Или пара, тройка, даже десяток-другой лет - чтобы отвести от себя смерть и иные неприятности. Мы работаем ради всего мира, и, как я уже вам сказала, не занимаемся предсказаниями. Наше дело - вычисление, а здесь решающую роль играет точность.       -Но если, допустим, вас втянут в бой…       -В этом случае я, конечно, использую свой дар напрямую, сыро и грубо. Буду вынуждена так поступить. Вот только вероятность того, что нечто подобное случится, исчезающее мала. Как я вам уже говорила, мы полагаемся на точность. Атлас выигрывает свои битвы до того, как они успеют начаться. Пока машина прогревается, я могу просветить вас чуть глубже, указав на некоторые кардинальные отличия, составляющие ту пропасть, что лежит между нами и иными…практикантами данного ремесла.       -Вы ведь видели, что я соглашусь, верно?       -Но вежливость обязывает меня дать вам иллюзию выбора, - кивнула Хром. - Выбор же есть одна из тем, которую я хотела бы затронуть. Как я уже упомянула совсем недавно, он является лишь удобной иллюзией, в то время как все жестко определяется внешними причинами и факторами, влияющими на материальную систему. Вся история ее развития, всех дальнейших событий и состояний. Причина и следствие, Кат. Приведу вам банальный пример - вы стали палачом по ряду причин, эта ноша вас тяготит по другому ряду причин, но все ваши душевные метания являются иллюзией, потому как ваш путь, равно как и вероятные отклонения от него, были заранее предопределены…вы не могли не стать палачом, а что касается того, останетесь ли вы им…       -Предпочту не знать, - оборвал ее Асколь.       -И этот ваш ответ также был предопределен, - устало сказала Хром. - Глядя на проблему шире, мы выделяем общие принципы, законы, если угодно. Законы мироздания. Их нельзя обойти одной лишь силой, и самые пагубные последствия для мира влекут за собой попытки обойти закон за номером шестым. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным, - она едва заметно улыбнулась, несказанно тем удивив Асколя - он начинал уже сомневаться, что Хром вообще способна проявлять какие-либо эмоции. - Все попытки вытащить человечество из той пропасти, в которую оно стремительно летит, обречены встретить ответную реакцию, как правило - многократно усиленную. Причина и следствие. В данном случае причиной является то, что мы слишком сильно связаны с силой, которую сами и породили. Внешней неразумной силой, что, как считают недалекие умы, нас защищает, так называемой обратной силой. И покуда человек не изменится настолько, чтобы отделиться от нее, прекратить эту взаимную подпитку, покуда она существует, будет существовать и противовес…       -Каков же выход?       -Выход в том, чтобы не искать выхода. Единственным достойным действием является бездействие, - тут же ответила Хром. - Мы наблюдаем. Мы ждем. Атлас переживет всех, спокойный среди бурь, и когда человек настолько отдалится от себя прежнего, что понятие человека как таковое утратит смысл, когда исчезнет порожденная им обратная сила и ее противовес, сила губительная, тогда мы вступим в дело. На закате времен, перед концом мира. Это тоже предопределено - во всяком случае, в большинстве вариантов, которые видели наши предки. Соответственно, наша задача - ждать их исполнения. И корректировать уравнение в случае, если кто-то или что-то его нарушает на данных этапах.       -Как сейчас?       -Как сейчас. Советский Союз возник стараниями людей, а организация, рожденная чуть позже, была лишь следствием контакта этих людей с нашим миром. Следствием же этого явилось сотрудничество людей и магов, сплав усилий, направленных на что-то, способное принести человечеству пользу. И потому сработал противовес - эмиссар злокачественной обратной силы явился, но вместо того, чтобы разрушать, препятствовать их усилиям, возглавил их, просто-напросто подменив и скрыв конечную цель. Повел их, и весь мир заодно, прямиком в бездну.       -Вы, конечно, и это предвидели?       -Нет, - тихо сказала Хром. - Есть силы, которые не дают в себя вглядеться, а если то и удается - вас там встретит лишь безумие. Эмиссара почти невозможно воспринять, как и его пленника, ныне отделенного от мира. Мы могли оперировать лишь косвенными доказательствами того, что эмиссар действительно находится в мире. И действовать, исходя из собранных данных.       -Того же хотел и маг, что отправил мне письмо.       -Вряд ли конкретно того же, - покачала головой Хром. - Исходя из своего опыта я могу сказать, что подобные практики желают прежде всего неопределенности, наши же усилия направлены на прямо противоположное. Уравнение не должно быть нарушено. Механизм мира должен двигаться соответственно нашим расчетам.       -Вероятностное восприятие подключено, - подал голос Аист. - Пошли обработчики.       -Я захожу, - глухо отозвалась Хром. - Подождите меня, Кат.       -И сколько?       -Пять-десять субъективных минут… - несколько заторможено ответила посланница Атласа, перебирая воздух своими руками в перчатках. - Может, чуть больше…       Качнувшись вперед, она вдруг распахнула глаза - те закатились с такой силой, словно пытались заглянуть внутрь черепа. Он даже не успел толком ничего сказать или сделать, а она уже вернулась в норму: устало выдохнув, подалась вперед, срывая с себя эфирную сеть.       -Неужели все? - удивился палач.       -Если вы ждали грома и молний, то, боюсь, останетесь теперь наедине со своим разочарованием. Как долго я отсутствовала?       -Да меньше минуты…       -А копалась в вашей истории около субъективного получаса, - устало вздохнула Хром. - Как и в том, что случится сегодня - на всякий случай проверила все пути.       -Вы же говорили, что Кая так не засечь…       -…а когда это удается сделать, то это слишком рискованно, - она кивнула. - Но, как я и говорила, нам достаточно других деталей, чтобы собрать эту мозаику. Вы будете знать все, что вам нужно знать, чтобы действовать в интересах нашего уравнения.       -Звучит не очень, - нахмурился Асколь. - Моя смерть туда не входит, я надеюсь?       -Нет. Но если желаете, я могу вам назвать ее точную дату. Это случится…       -Даже не думайте.       -Напрасно, - заметила Хром. - Подобное знание освобождает от тревог.       -Или только их добавляет…       -Вы мыслите слишком примитивно. Это ваша общая беда, потому что для вас существуют вещи неудобные, вещи, о которых вы вовсе не желаете мыслить, - очередной вздох. - И тем не менее, каждая мысль и каждое ваше переживание является результатом различных нервных процессов. Свобода воли, о которой вы привыкли говорить, также является им. А в таком случае…       -…какая же это свобода?       -Верно. Воля - это всего лишь результат, если угодно. Я могу рассказать вам о людях, чей мозг поврежден тем или иным образом и они думают, что управляют миром, что все происходит по их воле. Пример проще - когда вы хотите избавиться от головной боли, вы выпиваете таблетку. Тем самым вы признаете, что вы лишь механизм, на который можно повлиять с помощью определенных веществ. Но вернемся к воле…       -Может, не стоит? - усмехнулся палач, вытягивая из кармана пачку сигарет. - Вот сейчас, например, я просто предпочел закурить, разве нет?       -Боюсь, что нет. Ваш разум просто обработал цепочку данных. Причина - мой разговор на неприятную вам тему - порождает конкретную поведенческую реакцию, в данном случае - ваше желание утопить меня в своем табачном дыму. Пройдет лет тридцать-сорок, Кат - и человечество куда глубже нырнет в то, что уже знаем мы, знаем раньше многих. Простые эксперименты показывают, что человека очень легко обмануть, внушив ему, что он управляет чем-либо по собственной воле, другие же наши исследования демонстрируют, что выбор человека может быть легко предопределен, прежде чем он сам его осознает. Воля - просто придаток, то, что вы осознаете, когда уже совершили то или иное действие.       -Иначе говоря, мы никогда не совершаем выбора.       -А тогда, как он может быть правильным или нет, добрым или злым? Как тогда может вообще существовать какая-либо мораль? И так далее… - Хром коснулась рукой лица. - Вы должны меня простить. Я знала, что это неизбежно, что я так или иначе отклонюсь от темы, но вы должны меня простить, дав мне почувствовать иллюзию того, что я могла этого избежать. Иногда их так не хватает…       -Прощаю, - чувствуя, что ему снова хочется напиться, произнес Асколь. - Я знал, что гость из Атласа…       -Окажется способен испортить вам настроение на неделю вперед. Но сейчас я скажу вам то, ради чего мы здесь находимся. Я скажу вам, каким путем придет наша цель.       -Могу я… - он намеренно не закончил фразы, но Хром хранила молчание. - Могу я спросить вас кое о чем еще?       -На этот вопрос вы не получите ответа.       -Но я должен. Должен знать, - подался вперед палач. - Я должен знать, почему терминал послал сигнал мне!       -И не было ли простой ошибкой. Я сожалею, но не могу вам дать ответа. Получив его, вы утратите причину двигаться дальше, а следствием этого станет то, что мое уравнение вновь будет нарушено.       -Выбор был случаен, так?       -Случайностей не бывает.       -Но тогда…       -Я не дам вам ответа, Кат. Просите меня, но не могу. Это нарушит мое уравнение.       -Дьявол, как же вы… - выдохнув дым, он в сердцах затушил недокуренную сигарету о стол. - Держу пари, родители вас терпеть не могли.       -Не могу ответить на этот вопрос.       -Значит, угадал, - улыбнулся палач.       -Нет, вы снова не поняли, - Хром глядела на него, как на изрядно утомившего своей непонятливостью ребенка. - Я не могу ответить на данный вопрос, поскольку не помню таких подробностей.       -Не…помните?       -Помните, я говорила вам о конструктах? Коллектив не может работать должным образом, если не имеет доступа к постоянной памяти носителя. Все лишние воспоминания из ранних этапов моей жизни были удалены для лучшего функционирования коллектива и размещения дополнительных вычислительных мощностей.       -Дьявол, - снова не сдержался Кат. - И кто же…       -Вы зря переживаете. Это обычная практика. Люди, которые произвели меня на свет, также регулярно очищают память от всей лишней информации. Концепция семьи нам чужда, поскольку отвлекает от исполнения прямых обязанностей.       -Иными словами, вы к ним ничего не чувствуете?       -Боюсь, что нет. Равно и обратное. Если что-то подобное и существовало, то все эти данные были давно удалены. Вам не стоит так волноваться, это обычная практика. Лучше вернемся к плану наших действий на эту ночь…       Уже потом, когда посланники Атласа собрали свою аппаратуру в чемоданы, уже потом, когда вернулся в кабинет Каранток - и целый час они провели за обсуждением - он все-таки не выдержал. И как только разговор кончился, догнал посланницу Атласа. Хром уже уходила, когда он остановил ее в коридоре, рискуя спровоцировать охрану провидца на действия откровенно враждебные.       -Вы ведь знаете, что я хочу спросить, правда? - тихо произнес Асколь.       -Озвучьте это сами.       -Удовлетворите мой интерес напоследок. Раз уж нельзя мне знать о терминале, я спрошу о вас самих. Вы никогда не сожалеете? - глядя в усталые глаза, выдохнул он. – Обо всем этом? О том, что вам приходится делать? О том, что даже лица ваших родных для вас ничего не значат? О судьбе мыслящей машины, живого аппарата для вычислений? Я знаю, вам задурили голову всей этой предопределенностью, да еще и дар тому способствовал вовсю…но все-таки, неужели ни капли не жаль того, что могло бы быть, но не случилось? Спрашиваю вас как человек, который думает о подобных вещах, наверное, слишком часто.       Казалось, Хром не ответит, казалось, она сейчас и вовсе уйдет. Отстранившись от желавших закрыть ее собой стражников, она тихо подошла к палачу, и столь же тихо пробормотала своим усталым, но чистым голосом старые стихи:       -Отрадно спать, отрадней камнем быть. О, в этот век, преступный и постыдный, не жить, не чувствовать - удел завидный…прошу, молчи, не смей меня будить…       Хром и ее сопровождающие не успели толком скрыться за углом, а оттуда уже появился еще один незнакомец - едва не столкнувшийся с Асколем лбами.       Впрочем, это ничуть не помешало ему тут же затараторить с такой скоростью, с которой не работали иные пулеметы.       -Тысяча извинений, господин палач, да, господин палач, ведь я имею возможность видеть, на кого я чуть было не налетел, предавшись во время своего дежурного обхода размышлениям столь глубоким, что они, по всей видимости, ухитрились так затмить мой обычно без помех и перебоев, доложу я вам, работающий разум, что я чуть было не стал причиной, ха-ха, аварии, в коей был бы помимо моей скромной персоны задействован агент Святой Церкви, присутствующий здесь ради оказания нашему штату всего возможного вспомоществования в поимке и ликвидации гнусного негодяя, что, видимо, счел верхом остроумия скрываться за именем одного из главных действующих лиц такой чудесной сказки, как “Снежная королева”, кою, доложу я вам без утайки, я даже поспешил перечитать вновь в надежде обнаружить в тексте ее скрытые автором…       Сплошной поток слов извергался изо рта мага, будто бы бесконечная цепь, которая, когда ее тянули, все звенела, звенела и звенела - головную боль эти речи вызывали ничуть не меньшую. Отступив на шажок назад, Асколь вгляделся в лицо болтуна, украшенное моноклем и жирными гроздьями пота - маг тараторил и тараторил, кажется, вовсе не испытывая нужды в отдыхе.       -…забыл, Господи, как я только мог, как я мог забыть представиться, представиться вам, будто бы вообразил себе, что вы могли знать мое имя, чего, конечно же, я не исключаю, поскольку заслуги мои перед Часовой Башней и Ассоциацией в целом известны многим, если не всем, но тем не менее, стоит учитывать, что вы, будучи столь заняты делами настолько неотложными, как поимка известного нам обоим злодея, не можете, просто физически, я бы сказал, если мне будет позволено то сделать, не способны, все держать в голове, каждую, если позволите, мелочь, и потому, разумеется, могли не узнать меня лишь узрев, но я здесь, я все еще здесь, и я не заставлю вас долго ломать голову над загадкой моей личности, коя, безусловно, терзала бы вас и далее, ведь я понимаю, что лишних, ха-ха, терзаний, сейчас никому не нужно, и потому я считаю своим долгом представиться вам, господин палач, по всей надлежащей форме, назвав свое имя и имя прославленного рода моего, о котором, разумеется, вы не могли не слышать…       -Кто это чучело? - прошипел в сторону Айры Кат. - У меня, кажется, сейчас голова вскипит.       -Тронше Лавель, самый занудный из всех охотников, что знала Башня с момента своего основания, - таким же шепотом бросила та, чуть оборачиваясь. - Дьявол, а Каранток уже смылся.       -Не могу сказать, что его не понимаю…       -…образом рад сообщить вам и вашей уважаемой спутнице, что все условия для успешного проведения операции нами уже созданы, за что, разумеется, следует благодарить прежде всего мудрое руководство лорда-надзирателя, который, наверное, уже сообщил вам о том, что общими усилиями удалось несколько скорректировать, скажем так, изберем такое слово, погоду на сегодняшний день, так, чтобы она благоприятствовала нам, то есть, нашей, как вы, конечно, уже догадались, операции, и равно с тем путала гнусному нашему врагу все карты, которые остались на его дрожащих от страха пред неизбежным поражением и кончиной, руках, ведь главным, наиглавнейшим, я бы сказал, делом, самой важной из всех деталей, составляющих операцию, является ее секретность, для пущего поддержания которой мы и озаботились тем, чтобы население славного города сего, столицы Ассоциации, отражающей, несомненно, все ее величие, пусть то и понятно лишь нам, лишь горстке посвященных в сокровенные тайны мира, сидело по домам своим и не высовывало любопытных носов своих из укрытий до той поры, когда мы разделаемся с коварным недругом нашим, и именно для этого и было объявлено штормовое предупреждение, призванное очистить, или, во всяком случае, попытаться то сделать, улицы Лондона от лишних глаз…       -Мы, собственно… - начал было Асколь.       -…конечно, я понимаю, всецело понимаю, не могу не понимать, что у вас есть свои дела, но ведь сейчас ваши дела есть также и наши дела, уж простите за то, что я говорю с вами о вещах столь очевидных каждому, в чьей голове есть хоть немного серого вещества, и потому я думал, что нам стоит их обсудить более тщательно, ведь меня лорд-надзиратель в великой мудрости своей не стал приглашать на совещание, очевидно, догадываясь, что я и без того постигну все детали предстоящей нам работы самостоятельно, и, разумеется, в том не ошибся, поскольку мне только что стало известно, что мое участие в операции уже подтверждено, и, смею надеяться, мне доведется оказаться вместе с вами на переднем краю ее, а быть может и самолично сразить нашего…       -Айра? - простонал, прислоняясь к стене, палач. - Твое предложение напиться еще в силе, правда?       Ветер безумствовал. Балкон, на котором разместился палач, его леденящие порывы навещали, казалось, непрерывно - и все только для того, чтобы заставить его продрогнуть еще сильнее. Определенно стоило выпить чуточку больше, когда был на то шанс. Самую чуточку. Определенно стоило…       Что у тебя, Кат?       Голос Айры, разнесшийся по черепу после получаса напряженного молчания, заставил его чуть вздрогнуть. Он уже почти забыл о том, что она рядом, рукой подать - всего-то в доме через улицу. Он уже почти забыл о дурацкой сетке из эфирной нити, натянутой сейчас на голову - подарочек Хром тем актерам этой скверной трагикомедии, которых она сочла, руководствуясь, очевидно, своими безумными расчетами, чем-то важнее других.       Пока чисто.       Аналогично. Может, он решил погреться дома? Погодка-то не самая подходящая для массовых убийств, как считаешь?       Мне думается, эту тварь не остановила бы и буря столетия.       Еще несколько секунд тишины. Еще несколько ничуть не интересных им машин, пересекающих узенькую улочку.       Кат?       Ну что?       Я тут разобралась с этой игрушкой. Простенькая штука, скажу тебе. Если кое-что подправить в ее ткани, можно усиливать обратную связь. Смотри…       Перед глазами на краткий миг повисла тьма, за которой последовал резкий до боли бросок в чужое тело. Несколько секунд палачу понадобилось на то, чтобы осознать, что те глаза, которыми он сейчас видит, принадлежат вовсе не ему - равно как и губы, вытолкнувшие наружу еще несколько слов.       -Вот как-то так. Забавно, не находишь? - он слышал слова Айры и одновременно чувствовал, как она их выговаривает.       Верни меня. Сейчас не время для игр.       Да неужели?       Очередной краткий и темный всплеск. Вернув контроль над собственным телом, палач прислонился к холодной ограде.       Раньше ты был храбрее. Просто боевой парень. А сейчас от обычных шуток готов на стенку заползти.       Шути сколько хочешь, только не когда наши сознания перевязаны. Это, все, конечно, весело, но я не хочу, чтобы из-за твоих опытов с сетью меня замкнуло в мертвую петлю, и последней моей мыслью в этой жизни оказалось знание, жмут тебе портки или нет.       Очередная порция молчания. Даже слишком крупная, на его вкус.       Знаешь, ты изменился, Кат.       Повзрослел, быть может.       Нет, кто тут повзрослел, так это я. А вот ты просто-напросто состарился.       Что, выкопала мои недавние мысли и радуешься?       Надеюсь, вы следите за дорогой, господа?       Голос лорда-надзирателя заставил вздрогнуть уже обоих. Только он один имел доступ ко всем без исключения эфирным сетям, что выдала Хром. Только его голос звучал в каждой из них так мрачно и тяжело, оставляя после себя тоскливое эхо. И только он, наверное, так хорошо поработал со своим экземпляром переговорного устройства: ни единой случайной мысли Карантока не просочилось к ним за все эти часы: ни слабейшего отзвука, ни мельчайшей частички. Лорд-надзиратель, чье сознание было отгорожено от остальных участников охоты нерушимой стеной, сейчас был серьезен как никогда - и палач мог лишь радоваться, что им не приходится стоять с ним лицом к лицу.       Вряд ли сейчас то было спрятано за маскарадной маской.       Пока все по плану?       Ответ донесся до Асколя едва ли не быстрее, чем он завершил свою мысль.       Все подходы, о которых сообщил эмиссар Атласа, перекрыты моими людьми. Все те, которыми тварь может воспользоваться по моему собственному мнению - тоже. Штормовое предупреждение сработало на совесть - людей на улицах меньше, чем мы ожидали, но, все-таки, больше, чем мне бы хотелось. Впрочем, в последние часы у нас появились проблемы более серьезного толка.       Проблемы…как же скромно это звучало, если вдуматься. И на йоту не отражало реального положения дел - а оно было таково, что мысль забыть обо всем, сесть в углу, и коротать время с сигареткой до самого конца мира казалась не такой уж и абсурдной. Вспоминая последний разговор с лордом-надзирателем, Асколь почувствовал, что его передергивает: когда дело дошло до обсуждения планов операции, в Карантоке не осталось и щепотки прежней легкомысленности. Это словно был иной человек - тот, кто в ответ на просьбу посланницы Атласа покинуть на время комнату, наверное, испепелил бы ее на месте.       План Карантока был смел, если не сказать больше - узнай о подобной наглости другие маги, не входящие в штат его сотрудников, и невиданный скандал сотряс бы всю Башню - в этом палач даже и не сомневался. Королева, что должна была предстать пред гостями, была фальшивкой, но обман на этом вовсе не заканчивался, о нет: узнав о том, какую тщательно подготовленную ложь скормили самой леди Бартомелой, Асколь понадеялся, что к моменту когда все это закончится, он будет уже далеко. Или будет мертв.       Лорелей - таким было имя новой королевы Башни - получила благодаря кому-то из верхушки Бюро довольно качественные, пусть и насквозь ложные данные о перемещениях одного из Двадцати Семи - кажется, где-то в Бельгии. Речь шла о Семнадцатом, о Белом Крыле - том самом, на которого у ее рода, как любезно пояснил Каранток, был не зуб, а, наверное, целая челюсть. И лишь немногие знали что она погналась за ветром - поначалу в их число входили лишь сам глава башенных боевиков и ее собственный отец…        Нет, убираться отсюда и правда придется в спешке - пока Карантоку не пришло в голову, что в тайну пришлось посвятить слишком уж многих.       О чем речь?       Клуб сделал свой ход. За последние три часа было атаковано более дюжины объектов Часовой Башни в разных городах и это число растет с каждой минутой.       Каждое слово лорда-надзирателя вбивалось в голову раскаленным гвоздем. Атлас предупреждал, что так может случиться - но предупредили они слишком поздно, чтобы можно было хоть что-то сделать, не превратив этот чертов бал в окончательный бардак.       Насколько все серьезно?       Донесения поступают отовсюду. Химическая атака на училище в Бристоле. Автомобиль лорда Ипсвича - он не смог прибыть на бал из-за работы - только что попытались расстрелять из гранатометов в Йорке. Порядка десяти минут назад нами были зарегистрированы весьма серьезные возмущения в духовных жилах Оксфорда, Нориджа и Ливерпуля. Это не просто мелкие диверсии. Это вторжение.       Потери?       Вклинившаяся в разговор палача и мага Айра дала понять, что Каранток каким-то образом открыл сейчас эфирный канал и для нее.       Пока что мы еще производим оценку. Лучшие мои люди сейчас заняты здесь, а те, что брошены на наблюдение за приоритетными целями, не могут, к сожалению, быть везде и всюду. Думаю, что большинство атак удастся отразить, но речь сейчас идет лишь о тех, что направлены на критические для Ассоциации объекты и семьи, режим наблюдения и охраны которых в последнее время был усилен.       Иначе говоря, молодняк русские покосят, как траву.       Мой штат делает все возможное, чтобы минимизировать потери. Доверенные специалисты из Батальона работают на местах. Самый тяжелый удар примут, как вы верно заметили, члены Ассоциации от первого до третьего поколения включительно, за большинством из которых не ведется слежки…       И снова - голос Айры.       Гости уже в курсе, что их друзьям и родным сейчас вовсю рвут глотки?       Нет. Я и лорд Бартомелой заблокировали всю связь.       Боитесь паники?       Хаоса, господин палач, хаоса. Которым тварь непременно воспользуется, если ей представится хоть малейший шанс. Но эти атаки - далеко не худшая из наших проблем.       Дайте угадаю, русские пустили по городу пару ракет?       Хуже. Наша затея с отвлечением потерпела крах. Мне только что сообщили – узор, полностью соответствующий Метке дома Бартомелой, был зарегистрирован моими специалистами в аэропорту Гатвик.       Асколь почувствовал с трудом преодолимое желание начать изыскивать способ, чтобы укусить себя в затылок и хоть немного унять тем растущую злость. План, о котором ему не так давно поведал лорд-надзиратель, был смел, если не сказать больше - но и Каранток и лорд Бартомелой лично были убеждены, что только так можно было отвести угрозу от будущей королевы. И если этот самый план по какой-то причине не удался, если она…       Хотите сказать, что ваши шпики проморгали ее возвращение в страну? И как это называется, скажите мне?       Это называется кровью Бартомелой, господин палач. Чудо, что мы сумели ее отследить хотя бы на подступах. И того бы не удалось, если бы не ее отец.       Просто чудесно. И чем нам грозит ее возвращение сейчас       Если она увидит свою куклу, которую через час выведут в люди? Думаю, Башню придется отстраивать заново. А вы что думаете, Каранток       Я думаю, что вы будете придерживаться основного плана. Вы ведь помните, что сказала гостья из Атласа?       Отследить удалось всех гостей, кроме двух. Лорд Эшенхерст и лорд Маршфорд. На месте каждого из них она видела лишь пустоту…или нечто худшее.       Любой из них уже может быть мертв.       Вместо любого из них к нам может сейчас направляться Кай.       Верно. Их земли находятся рядом и никто из них не утруждает себя частыми контактами с Башней, поскольку их работа редко требует постоянного личного присутствия. Мало того, они довольно-таки дружны.       Таким образом, возможно предположить, что тварь успела посетить каждого…       …и убедить, если так можно выразиться, не только принять осколок, но и пожертвовать своей жизнью не сразу.       Один сейчас лишь обманка. Пустышка с осколком внутри.       А на месте другого - Красная Смерть. Что мы будем…       Я уже принял меры. Я поручил Маршаллу отправить кого-нибудь толкового на перехват. Надеюсь, он сделает правильный выбор…       Черная машина мчалась стылыми лондонскими улицами, начисто игнорируя не только те цвета, которые изволили подсвечивать светофоры, но и все прочие автомобили, которым не посчастливилось в тот день оказаться слишком близко. То, что каждый раз ей каким-то образом удавалось разминуться, уйти от очередного столкновения, проскочить на перекрестке или же не дать себя запереть в формирующейся где-нибудь небольшой пробке, выглядело настоящим чудом - вот только чудеса обычно не имели обыкновения случаться одно за другим, как по заказу. Вцепившиеся в руль руки Герды побелели от напряжения - казалось, еще немного, и жуткая судорога, наступление которой сдерживала лишь ее натренированная ради этого дня, этого часа воля, скрутит их, сделав бесполезными перепутавшимися корнями.       Пока что она еще держалась. Пока что все шло согласно плану.       -Нельзя ли быстрее?       Сердитый голос, донесшийся с заднего сиденья, заставил ее вжать голову в плечи еще сильнее, вцепиться в руль еще крепче - и заложить очередной поворот, который непременно оказался бы прямой дорогой к катастрофе, если бы только ее кипевшая от ярости пассажирка не озаботилась в очередной раз тем, чтобы уберечь их от того. Герда не задумывалась, какие чары применяла сейчас Лорелей, и она не стала бы сильно переживать, даже если бы эта потерявшая всякое терпение девка искорежила начисто полгорода. Это уже не имело значения. Ничто в мире уже не имело значения, поскольку они шли верной дорогой. А скоро, совсем скоро…       Скоро он придет за ними. Скоро она получит обещанную награду, в ожидании которой томилась год от года. Скоро, совсем скоро…       -Быстрее, Франциска! - в очередной раз Герда дернулась от крика. - Быстрее, прошу тебя!       Скирхегард, кого сейчас терзало ничуть не менее сильное напряжение, чем саму Герду, что-то недовольно проворчал. Сидевший по правую сторону от леди Бартомелой, бессменный ее страж пустым взглядом точил спинку водительского кресла, отчаянно пытаясь совладать с захлестнувшими его тревогами.       Старый убийца который день подряд чувствовал, как мир уходит у него из-под ног, вовсю отплясывая какой-то издевательский танец. То, что сейчас творилось вокруг, творилось с ними, было немыслимо, было попросту невозможно. И тем не менее, это было реальностью.       Их обманули. Их предали. Его хозяйку намеревались заменить куклой - когда он впервые услышал о том, то едва не прикончил Франциску на месте за подобные дерзкие мысли. Нет, то была не просто дерзость. Что-то хуже. Что-то…что-то сродни самому страшному богохульству. И тем не менее, это было…       Как же он был слеп. Как же он только мог пойти на поводу у нее, когда леди Бартомелой всего за неделю до величайшего в ее жизни празднества собралась покинуть дом, подвергая свою бесценную жизнь опасности? С другой стороны - как же он мог ослушаться? Как мог не уйти вместе с ней?       Картины, мелькавшие пред глазами мага, сменяли друг друга с фантастической быстротой. Вылет в Бельгию, охота за фальшивкой, невесть как нашедшая их Франциска, полумертвая от страха и ран, принесшая те невероятные, те нереальные новости…       Лорд-надзиратель Каранток Блеквелл, он всему виной. Простите, но я…я должна вам сказать…он…он что-то сделал…с вашим отцом…       Те раны будущая королева Башни смела с ее тела за несколько секунд. Но услышав речь Франциски, сама едва не развеяла ее по ветру в гневе…       Его люди блокировали все подступы. Вы не сможете вернуться в Лондон! Вам нельзя! Вы не…       Слово “нельзя” едва не стало для нее последним, но, к счастью для Франциски, будущая королева сумела сдержать свою ярость. Она должна была достаться иной цели. Куда как более достойной.       Они сделают все, чтобы не пустить вас туда. У нас почти нет шансов, но…       Сама мысль о том, чтобы наследница правящего рода бежала и пряталась, была для него ничуть не менее оскорбительной, чем для самой Лорелей, но необходимо было признать - никто не мог в одиночку противостоять всем силам Башни, а что именно успел наплести Каранток - какие заговоры, какие заклятья - они не знали и знать не могли. План Франциски был после недолгих колебаний принят - в конце концов она была в Лондоне, когда случился переворот, в конце концов, кому как не ей, несколько дней успешно скрывавшейся там от ищеек Карантока, было знать, где сейчас безопасно. В другое время Скирхегард бы определенно насторожился, но сейчас…сейчас, когда он своими глазами видел, что леди Бартомелой так жестоко обманули…       Да и раны Франциски говорили сами за себя - она не лжет. Она сейчас единственная, кому они могут верить - двое во враждебном теперь городе, где администрация Карантока готовится вывести на сцену королеву-фальшивку…       Машина свернула на менее оживленную улочку, все еще сырую от недавнего дождя. Герда тяжело выдохнула - больше половины пути было пройдено. Он не говорил, где встретит их, чтобы, если дела вдруг обернутся скверно, она не смогла ничего выболтать, но она точно расшифровала последнее его послание, она знала примерный маршрут. Знала, где эту взбалмошную девицу настигнет смерть.       Она с трудом сдерживала и смех, и слезы - ее долгий путь, наконец, подходил к своему концу. Годы притворств, годы унижений, годы фальшивой преданности и боли, которую она причиняла себе раз за разом, годы ударов, под которые она себя подставляла, только бы завоевать еще одну крупицу доверия леди Бартомелой, не прошли даром - и даже когда их с Каем изначальный план пошел прахом - отец будущей королевы каким-то образом обо всем прознал и отдал приказ об ее аресте - она смогла вывернуться из, казалось, почти уже затянувшейся петли. Смогла бежать из Лондона. Смогла скормить этой твари свою историю. А раны…что ж, ради успеха стоило пару раз дать людям Карантока себя пощипать…       Онемевшие от напряжения губы Герды против ее воли стали растягиваться в подобие улыбки. Как легко все оказалось после того, как подогретые воспитанием мага страхи нашли свое подтверждение в этой фальшивой охоте на одного из Двадцати Семи. Как легко эта заносчивая мерзость поверила, что ее действительно хотят лишить поста, который заработала она не умом, не талантом, но лишь кровью. О, как легко она пришла от того в ярость…       Предавшись на мгновение радостным мыслям о скором конце, Герда отвлекалась от дороги - и уже никакие, даже самые сильные и страшные чары, не могли помочь там, где не сыграл своей крохотной роли человек.       Особенно с учетом того, что по узкой улице прямо на них сейчас мчалась новенькая спортивная машина кирпично-красного цвета.       Герда, кажется, успела удивиться.       Но это было всем, что она успела.       Приближаются. Десятисекундная готовность.       Если бы палача кто-нибудь спросил, он бы непременно ответил, что быть более готовым, чем они сейчас, попросту невозможно - без риска, что череп лопнет от напряжения и все его содержимое брызнет наружу, стараясь сбежать от подобных мук. Если бы палача кто-нибудь спросил, он бы непременно еще и выругался - просто потому что несколько часов, проведенные на этом распроклятом холоде, пустая сигаретная пачка и начисто выветрившиеся алкогольные пары только добавили ему злости - руки так и чесались кого-нибудь придушить. Желательно, Кая.       Пять секунд.       Кто-то другой, наверное, назвал бы движущийся сейчас по улице автомобиль “классическим” - Асколю в голову приходили только “рыдван” и еще менее лестные определения серому страшилищу, омытому недавним дождем.       Погнали!       Раз-два - в границах наскоро наброшенного на улицу кем-то из специалистов Карантока поля гаснут, погибая в зародыше, все до единого звуки. Три-четыре - из узеньких проулочков вырываются, начисто перегораживая проезд, грязные, неприметные на вид машины башенных боевиков. Пять-шесть - раньше, чем классическая образина, почти испуганно моргая огромными фарами, успевает затормозить, ее окружает около десятка человек. Никаких чар, никаких даже подвижек к тому - Цепи каждого из группы захвата долгое время усыпляли, укрепляли и экранировали - и даже так риск был довольно велик. Никаких чар, лишь небольшие, до поры гревшиеся под одеждой хозяев пистолеты-пулеметы, нацеленные на притемненные окна. Никаких чар, но палач, уже соскользнувший с балкона по заранее спущенному вниз тросу, чувствует, что им не повезло - и смутное эхо его опасений ловит заходящая с другой стороны Айра.       Если бы цель была здесь, заклятье, обеспечившее тишину, не сработало бы.       Семь-восемь - все двери нараспашку.       Девять-десять - с водительского сидения сдирают обмякшее тело в кроваво-красном балахоне и маске мертвеца, которую тут же с него сдирают чуть подрагивающие от напряжения руки. Лицо лорда Маршфорда спокойное, почти умиротворенное. Слишком уж умиротворенное для человека, который с ног до головы обвязан взрывчаткой - и чью руку перехватили в дюймах от проводка, что она собиралась дернуть наружу.       Тяжелые взгляды. Капли холодного пота на лицах. На задних сиденьях в расслабленных позах замерли навечно женщина в дорогом платье и мальчишка в испачканном кровью темном костюмчике. Разряженный пистолет на полу, в давно остывшей лужице красного сока.       У нас пустышка.       Лорда Маршфорда осторожно уводят под руки. Достопочтенный маг, что раньше смолол бы их всех в труху одним движением мизинца, лишь тихо всхлипывает, подергивая высокими костлявыми плечами.       Хлыст, не молчи. Вы его взяли?       Дело дрянь, Филин. У нас тоже пусто.       Он слышит то, что услышать боялся, он слышит то, что услышать был готов. Цель, которую нельзя отследить с помощью чар, Атлас пытался вычислить по пустоте, коей она являлась, по прорехам в ткани мироздания, которыми были те дьявольские осколки. Разумная идея - вот только кто им обещал, что тварь действительно будет прятаться за одним из лордов?       Лорд Эшенхерст перерезал себе глотку, едва мы взялись за дело. У нас на руках только труп.       Отвлечение. Самая большая операция по отвлечению, которую ему приходилось когда-либо видеть. В которую его угораздило вляпаться. По всем Британским островам сейчас гибнут маги - и жертвуют собой люди, которые к тому готовились не один мучительно долгий десяток лет. Жизни людей, жизни магов…сколько же готово заплатить - и заставить других это сделать - страшную цену, которая расчистит Каю пусть к своей цели? Сколько же погибнет по его вине?       -Кат, надо связаться с делегацией Атласа, - почти скороговоркой произнесла Айра, легонько ткнув его в плечо. - Пусть посмотрят еще…       -Нет смысла, - Асколь покачал головой. - Только время потратим. Он может быть где угодно, и мог, если бы только захотел, раздать осколки хоть сотне человек. И неизвестно, сколько из них найдут в себе силы с ними сколько-то пробегать. Гоняться за каждой прорехой - вот чего он от нас хочет.       -Но тогда что…       -Прежде всего окажем внимание леди Бартомелой.       Палач не заметил его прихода - и Айра, судя по тому, как она вздрогнула - тоже. И тем не менее лорд-надзиратель, еще несколько минут назад бывший, как Асколь крепко знал, на расстоянии нескольких кварталов, выходил из ближайшего подъезда, отряхивая вымышленную пыль с рукавов.       Лорд-надзиратель Каранток Блеквелл определенно относился к категории людей, способных врезаться в память надолго - даже без всяких там маскарадных костюмов. Ныне обряженный сплошь в черное, он покрывал свою голову огромной шляпой - казалось, еще чуть-чуть, и на ее полях смело можно будет танцевать. Это было бы, несомненно, очень забавно, если бы не лицо лорда-надзирателя, которое отбивало у любого, кто встречался с ним взглядами, всякую охоту шутить. Каранток выглядел чудовищно молодо - при всем желании Асколь мог дать бы ему три десятка лет, пусть даже и слышал, что маг уже должен был разменивать восьмой. Отсутствие в темных прямых волосах седины, отсутствие даже самого мельчайшего намека на то, что время когда-нибудь касалось этой бледной физиономии, наводило на не самые приятные размышления: это ни в коей мере не было иллюзией, а методы омоложения, бывшие в ходу среди магического племени, не всегда отличались лицеприятностью. Иногда речь шла о чем-то сродни людоедству. Иногда дела обстояли куда хуже.       Лорд-надзиратель имел правильные, даже приятные черты лица - дело отчасти портила некоторая бледность, возникшая, очевидно, из-за обилия кабинетной работы, глаза же Карантока оказались весьма странного оттенка, напоминая два кусочка оникса, не до конца утопленные в молоке. Было в этих глазах-камешках что-то, не позволявшее долго в них вглядываться - казалось, они словно заваливают выход для чего-то нестерпимо чужого, едва познаваемого, но и это ощущение было насилу уловимым - как, в общем-то, и все, что касалось лорда-надзирателя. Движения Карантока были быстрыми и плавными, а звуки шагов отчего-то всегда были приглушены до едва слышного шепотка. Он часто улыбался, демонстрируя еще одну странную для видавшего виды мага вещицу - ибо улыбка Карантока неизменно выходила почти искренней, почти теплой. Хитрой - уж точно.       -Как вы…       -У меня свои пути, - улыбнулся маг Айре. - Значит, оба несчастных всего лишь оставленные для нас приманки…похоже, вакуум власти после этих игрищ образуется весьма и весьма…       -Так что мы делаем? - несколько нервно бросила Айра.       -Прежде всего успокаиваемся, - очередная усмешка. - Я это предвидел. Вы ведь помните, я надеюсь, ту гадкую обманщицу, которая свила себе гнездышко в самом доме Бартомелой?       -Вы сказали, что так и не смогли ее поймать, - нахмурился Кат.       -Верно. После того, как лорд Бартомелой нашел одно из зашифрованных писем, ей предназначавшихся, я отрядил за Франциской людей. Дамочка, похоже, была готова и к худшему - они ее упустили…       -Что-то не слышу горечи в вашем голосе.       -А с чего ей там быть, господин палач? Если бы я действительно захотел ее взять, то это было бы сделано в тот же день, что мы ее раскрыли. Но тогда мы оказались бы в ситуации куда худшей, чем та, с которой имеем дело сейчас, - Каранток сухо прокашлялся - кашель этот весьма слабо вязался с его легким и спокойным голосом, принадлежа, казалось, человеку лет весьма преклонных. - Кай, как вы верно заметили, может быть везде, а мы можем лишь ждать, когда он себя явит. Если бы мы ни о чем не догадывались, тварь бы явилась на празднество и превратила его в бойню, собрав свой кровавый урожай.       -Но мы вмешались в их планы.       -Верно. И им пришлось вносить коррективы, которые, включая то, что Франциска бежала, предсказать было крайне легко, - Каранток едва слышно вздохнул. - Та небольшая…мистификация, которую разработали мы с ее отцом, должна была удержать своевольную не по годам барышню на расстоянии от Лондона, в идеале - до тех пор, пока мы не устраним источник нашей общей головной боли. Но Франциска бежала и сорвала ее мнимую охоту за Белым Крылом. Давайте исходить из того, что не только мы здесь умеем шевелить мозгами и им тоже что-то известно о наших планах. Что она могла рассказать будущей королеве? На чем могла сыграть?       -Смена власти? - задумчиво произнесла Айра.       -Верно. Для чего еще нам может быть нужно оттягивать ее за пределы города и страны, как не для того, чтобы подготовиться к маленькой, но весьма кровопролитной войне? Дьявол, когда мне самому придет в голову устроить переворот в Башне, возьму на заметку, как просто, оказывается, сорвать с места нашу новую королеву…шучу, шучу, - маг снова улыбнулся - так легко, словно их время не истекало с невероятной скоростью и на разговоры, подобные этому, можно было смело тратить остаток дня. - Я дал Франциске уйти, зная, что когда планы сменятся у нас, то же случится и по ту сторону. Тварь больше не рискнет ударить в лоб - во всяком случае, пока жива самая опасная из ее целей. Так пусть же наша очаровательная предательница думает, что все идет по ее плану - пусть себе бежит, пусть вытягивает леди Бартомелой сюда, если успеет - мы к этому уже готовы, - Каранток весьма заметно посерьезнел. - Лорд Бартомелой вынужден был пойти на некоторые уступки, чтобы отвести от своей дочери беду - говоря проще, он поведал мне, как можно ее отследить. Раскрыл несколько секретов их драгоценных Цепей, равных которым найти, наверное, в наше время не выйдет…       -Вы хотите сказать…       -Я допускаю - только допускаю - что Франциска жива, и мои доводы таковы - леди Бартомелой избрала маршрут, ведущий далеко не в наши гостеприимные сети. А это может значить лишь одно - она считает, что ступила на вражескую территорию. Считает, как мне думается, что засечь ее невозможно, и потому пред ударом - ударом по нам - остановится в безопасном месте, чтобы перевести дух. А место это выберет, очевидно…       -Франциска ведет ее прямо к Каю.       -Верно, господин палач. А мне осталось только отследить их маршрут. И если я прав, я знаю, где случится эта встреча.       -Так чего ж… - Айра едва не сорвалась с места, но лорд-надзиратель снова лишь покачал головой.       -Думаете, я бы говорил с вами так спокойно, если бы не отдал все нужные приказы загодя? - Карнаток поправил сползшую на лицо шляпу. - Один из моих людей отправился ее перехватить, а ваши, господин палач, уже идут следом.       -Что? - вскинулся Асколь.       -Я отдал приказы группе господина Вайса посредством эфирной сети, - маг завел пальцы себе под волосы. - Пока мы с вами разговаривали.       Палач почти чувствовал, как злость и усталость что-то нашептывают - но их с концами перекрывал голос того, что, наверное, можно было бы назвать страхом.       Хлыст, какого черта?       Ответа не последовало. Хотелось списать это на помехи. Очень, черт возьми, хотелось.       Возвращение в постылую реальность сопровождалось для Герды далеко не самыми приятными ощущениями. Кое-как разлепив глаза, она смогла узнать в нависшем над ней лице Скирхегарда - убедившись, что она жива, старый убийца опустил Герду на асфальт ничуть не осторожнее, чем мешок с мукой.       -Ч-что…       -Поднимайтесь, живее. Нам надо уходить.       Сказать было намного легче, чем сделать - в голове словно разрывались бомбы, а тело отказывалось повиноваться даже самым простым командам, в лучшем случае делая это с задержкой. Кое-как распрямив с трудом сгибающиеся ноги, она, упершись в мокрый шершавый асфальт руками, привстала. Нервно тряхнула головой, оглядываясь по сторонам. Вовремя, весьма вовремя - тот, что сидел за рулем сошедшейся с ними лоб в лоб машины, тоже не терял даром времени.       Спасли ее жизнь, по всей видимости, какие-то наспех сплетенные Скирхегардом или его хозяйкой чары, сработавшие куда лучше любой подушки безопасности, но подарившие, однако, каждой ее цепочке, наверное, годовой запас обжигающей боли. Машина выглядела лишь немного помятой - задние сиденья же сейчас были закутаны в поля такой чудовищной силы, что оставалось только гадать, как эта часть машины вовсе не покинула реальный мир, от которого ее так старались оградить. Будущая королева Башни все еще была внутри - по всей видимости, проблема, с которой они столкнулись, была сочтена ей слишком уж ничтожной для того, чтобы выбираться на холодную улицу.       Герда торопливо огляделась. На узенькой улочке, где они совершили свою вынужденную остановку, не было ни единой души - то ли Лорелей позаботилась об отсутствии зевак, то ли никто просто не желал вылезать без нужды в такую гадкую погоду. Неподалеку располагался какой-то унылого вида особнячок, за чьей высокой оградой топорщились редкие, совершенно уже зачахшие деревца. По другую сторону дома были чуть поновее - при взгляде на них казалось, что они составляют одну большую стену с несколькими дверьми и темными провалами стылых подъездов.       Боль в Цепях усилилась - Скирхегард, стоявший сейчас рядом с ней, уже сплетал какое-то чудовищное заклятье. Дверь красной машины - также удивительно целой для такого кошмарного столкновения - распахнулась от мощного пинка, позволяя выбраться наружу вначале взлохмаченной голове, а после и остальному телу в измятом до совершенно непотребного состояния костюме. Коротко стриженные темные волосы, облепившие череп, безвкусный красный галстук, понуро свисающая вниз цепочка от разбитого вдребезги монокля…       Не узнать эту по-детски придурковатую физиономию с огромными глазами и вечно перекошенным в какой-то спазматической полуулыбке ртом Герда никак не могла, равно как и Скирхегард.       -Надеюсь, вы не пострадали? Лорд-надзиратель приказал мне удостовериться в том, чтобы вы не смогли добраться до места проведения празднества, подвергнув себя ненужному риску, коя возможность вам несомненно представится, если вы продолжите свой путь, не выслушав меня, посланного донести до вас величайшее из предупреждений, что вы, возможно, слышали в вашей жизни. Разумеется, говоря так, я имею в виду лишь тот отрезок жизни, который ваши милости уже миновали, но никоим образом не тот, что еще осталось вам пройти… - затараторил, ускоряя свою речь с каждым произнесенным слогом, один из самых печально известных оперативников Башни - запечатывающий охотник Тронше Лавель.       Хлыст, ты меня слышишь? Хлыст?       Дома проносились мимо с такой скоростью, что в глазах уже начинало рябить. Казалось весьма странным, что машина еще не развалилась на ходу - выжимавший из нее все силы башенный боевик с перекошенным лицом тоже, по всей видимости, держался лишь одной силой воли.       Время уходило. Их силы таяли, будто сахар в стакане кипятка - пусть и медленно, но и насчет “верно” поспорить тоже не удавалось.       Машины, на которых спешили силы сопровождения, выбыли из безумной гонки первыми, оставшись разбираться с самой ранней из встреченных ими засад. Следом покинул их Каранток - два мага Ленинградского Клуба, пытавшиеся перехватить автомобиль на одном небольшом перекрестке, вынудили их сделать десятисекундную остановку: пообещав нагнать их, как только уладит проблему, лорд-надзиратель спокойным, почти прогулочным шагом, направился навстречу врагу.       Айра казалась спокойной, но он знал ее слишком хорошо, чтобы обманываться этим потускневшим, задумчивым взглядом. На коленях ее лежал сейчас небольшой кинжал в истертых ножнах - едва завидев это на вид не слишком-то грозное оружие, Асколь почувствовал, как встает на старое место целый пласт непрошенных воспоминаний. Воспоминаний откровенно гадких, если говорить, не кривя душой. Слишком хорошо он помнил эту мерзость - однажды она спасла ему жизнь, а в иной раз чуть было не забрала…       Хлыст?       Прости, Филин, помехи. Кажется, эта игрушка скоро совсем откажет - ей что-то явно не нравится в моих цепочках, когда они начинают работать…       Вздох облегчения он все-таки смог сдержать, с холодным удовлетворением отметив про себя, как возвращается по крупицам контроль. Пусть их и завлекли в такую карусель, на которой давненько не приходилось крутиться, пусть ставки, сделанные ими, были абсурдно высоки. Враг был рядом, враг был уязвим. И он знал о враге достаточно, чтобы обещать себе - здесь он больше не потеряет ни одного человека.       Здесь он все закончит.       Мы уже у вас на хвосте. Сколько вам…       Минуты три-четыре, не больше. Кто-то из башенных протаранил ее машину своей метрах в трехстах от предположительного места встречи - надеюсь, мы успеем в игру до того, как королева совсем разойдется.       Очередной крутой поворот - только чудом он остался на месте и не познакомил голову со стенкой.       Не лезьте на рожон, обоих касается. Если Матиас сказал правду, никому с Цепями вообще к нему подходить нельзя.       Было бы проще, знай мы безопасную дистанцию…       А больше ничего ты знать не хочешь? Какого цвета у мрази носки? Что он там на завтрак изволит кушать?       -Кат, что с тобой?       Он резко обернулся, наткнувшись на недоуменный, почти встревоженный взгляд Айры - похоже, та тормошила его за плечо уже целую минуту.       -Тебя всего так перекосило…       -Я в порядке.       -Вижу я твой порядок. Что ты…       -Я. В. Порядке, - почти по слогам произнес палач. - Я просто хочу это закончить, и поживее. Дела, от которых зависит, что будет со всем гребаным миром, мне, конечно, не в новинку, но веришь или нет - я так и не научился питать к ним особой любви…       Машина тормозит, разворачиваясь при этом столь резко, что их со всей силы бросает вперед - оттолкнувшись от спинки водительского сиденья, палач в последний момент спасает лицо от встречи с последней.       -Какого…       Сухие автоматные очереди начисто перекрывают все, что Асколь так страстно желает высказать по поводу водительских умений мага. Стекла и двери, укреплял которые сам Каранток, отлично держат первый удар - времени пассажирам хватает даже на то, чтобы углядеть, как срываются с окрестных крыш, до неприличия мягко приземляясь на дорогу, фигуры в черных прорезиненных костюмах, из всех существующих звуков позволяющие себе лишь тяжелое дыхание.       Взгляды палача и Айры вновь встречаются, прежде чем замереть, застыть, словно бы во льду.       -Твои или мои?       -У тебя к Каю должок побольше.       Она едва заметно качает головой, вытягивая клинок из ножен - опоясывающие рукоять руны начинают тревожно мерцать. Он опускает руки в карманы - пальцы привычно касаются заготовок, из которых по первому зову прорастут Ключи.       Черными смазанными тенями “глушители” спускаются со стен. Оставляя за спиной грозящий в любой момент стать могилой автомобиль, Асколь и Айра тенями же проходят сквозь дождь и всполохи оружейного огня.       Тени сходятся.       Ключи вспарывают первую дыхательную маску вместе с лицом, выпуская наружу бурлящие комья серой пены. Айра - зрачки ее вытянулись, обратившись в белые щели, радужная оболочка глаз налилась серебром - без помех врезается в собравшийся у стены отряд. Эхо разносит приглушенные масками вскрики и треск того оружия, которое хозяева успевают пустить в дело за те мгновения, что отделяют их от смерти. На мостовую хлещет, мешаясь с мутной дождевой водой, серая жижа. Вспоротые Ключами тела “глушителей” усыхают на глазах, короткий клинок Айры пронзает защитные костюмы, словно намокшую бумагу. Холодный воздух заполняется паром от рассеченных тел и выпущенных из них внутренностей. Они убивают так быстро, как только умеют, но каждый из них знает - и каждый чувствует сейчас мысль другого.       Одному придется остаться. Одному придется взять все на себя, чтобы другой получил небольшой, почти призрачный шанс успеть.       Для подготовки удара Скирхегарду нужно было не больше пары секунд - и того-то слишком много, когда имеешь дело с башенным охотником. Сила, зародившаяся в разогретых до предела Цепях готова была уже вырваться в реальность, придав форму смертоносным чарам, но враг его даже не пытался защищаться - лишь говорил, говорил и говорил, извергая слова настолько быстро и в настолько запутанных конструкциях, что умудрялся тем самым сбивать старому убийце всякую концентрацию.       Тронше Лавель не делал в своих предложениях пауз, не прерывался ни на секунду даже для того, чтобы забрать еще немного воздуха - этот маг, слывший едва ли не самым словоохотливым существом во всей Башне, тараторил без устали, потчуя своих невольных слушателей такой словесной кашей, что голова шла кругом:       -…таким образом, лучшее решение, которое мог принять я в сложившейся в настоящий момент ситуации, это воспользоваться своим не так давно приобретенным транспортным средством - приобретенным, прошу вас заметить, господин Скирхегард, за весьма и весьма кругленькую сумму, ведь даже ремонт в моем поместье, затеянный мною года три или четыре назад не обходился мне так дорого - для того, чтобы остановить уже ваш автомобиль, очевидно, взятый вами напрокат по прибытии в наш славный город Лондон, и я им воспользовался, так сказать, для того, чтобы вынудить вас и ваших дражайших спутниц ненадолго придержать, так сказать, лошадей, сделать, так сказать, небольшую остановочку, продиктованную появлением на пути непредвиденного препятствия, коим является, как вы, в великом разуме вашем, могли, наверное, уже догадаться и непременно, думается мне, сделали это, мой автомобиль, и дать мне возможность обратиться к вам с предупреждением касательно великой опасности, коей подвергнется сиятельная наследница дома Бартомелой, если вернется в отчий дом прямо сейчас, не вняв моим словам, за которыми спрятан ни в коей мере не злой умысел, но лишь тревога за ее драгоценную жизнь, коей сейчас угрожает мерзостный…       Старый убийца чувствовал, что его мозг плавится внутри черепа. Если это и была атака, то чрезвычайно эффективная - речи охотника лезли в уши вертлявыми щупальцами, расслабляя, усыпляя, не давая не то что ударить в ответ на них - просто шевельнуться или же вставить слово. Застывшая рядом Герда судорожно нащупывала в кармане пистолет, но, равно как и маг, была обмотана тугой сетью слов, которая все уплотнялась и уплотнялась. В машине позади них послышалось какое-то шевеление - похоже, леди Бартомелой надело смотреть на эту глупую комедию и она, презрев советы своего стража, решила выбраться наружу, чтобы унять болтуна лично - не иначе как лишив его языка, если не всей головы.       -…и благодаря точному расчету одинаково умелой и прекрасной, если я смею отпустить такое замечание по поводу ее, несомненно, талантливой во всех возможных отношениях персоны, предсказательницы из далекого Атласа, почтившей наше празднество своим присутствием, благодаря выдержке и опыту палачей Святой Церкви, а также мудрому руководству нашего непосредственного начальника, лорда-надзирателя Карантока Блеквелла, который, несомненно, знал, что может всецело положиться на мою скромную персону, когда отправлял меня на встречу с вами, господа и дамы, благодаря моим собственным навыкам и отличной координации моих собственных действий с действиями иных групп, что обеспечивают сейчас вашу безопасность, и, прежде всего, безопасность леди Бартомелой, я оказался здесь, чтобы сообщить в…       Сухой выстрел поставил точку в речи, в которой их так отчаянно не хватало. Не опуская окровавленной руки с небольшим, почти игрушечным на вид пистолетом, из-под темной арки ближайшего подъезда вынырнула на свет высокая фигура, с головой закутанная в алый саван. Белая маска, точно повторяющая застывшие черты мертвеца, повернулась к магам - недоуменно взглянувший на собственную грудь, по которой расплывалось красное пятно, сэр Тронше Лавель издал булькающий вздох и медленно сполз на асфальт.       Скирхегард Нейвион не раздумывал и лишней секунды. Заклятье, сотканное им в тот же миг, что Тронше рухнул под ноги убийце, было способно развеять без следа любого человека - да и редкий маг бы успел отразить эту атаку, с нужной скоростью прогнав по Цепям обжигающую волну праны.       Красная Смерть поглотила чары без остатка.       Второй выстрел нашел лишь воздух - Скирхегард, буквально размазавшись в пространстве, в два шага сократил расстояние до цели…       …и рухнул к ее ногам, будто небрежно срезанный пучок травы. Ослепительная боль растеклась по Цепям Нейвиона, и чем больше сил старый убийца собирал, чтобы высвободиться, тем хуже ему становилось. Чистая энергия, буквально переполнявшая его, искала выход, но поиски эти были тщетны - все они лишь подбрасывали еще и еще угля в топку охватившей мага агонии. Выстрел, вошедший ровнехонько в затылок, прервал ее вместе с долгой, посвященной единственно служению правящему роду, жизнью.       Переступив через скорчившееся тело, Красная Смерть шагнула в сторону машины. Чувствуя, как зарождается в Цепях знакомая боль, Герда упала на колени. На лицо ее наползала блаженная улыбка.       Скоро. Уже скоро. Уже…       Обе задние двери автомобиля отлетели в стороны с жутким грохотом - их вышибло вон, будто бутылочные пробки. Герда инстинктивно закрылась рукой и, отползая назад, тихо застонала от страха, который, казалось, так давно был изгнан из нее - изгнан им. То, что вышло навстречу Красной Смерти, было на ступень выше - и чудовищнее - любого человека и мага. Создание, до краев наполненное той древней и страшной силой, за жалкие крохи которой ныне боролись все те, кто носил в своих телах Цепи. Это строгое холодное лицо принадлежало чистейшей Власти, сотворившей подходящее для своего схождения в реальный мир тело - Власти, не знавшей преград на своем пути и пощады к тем, кто не успевал с него сойти. Власти, недосягаемой для иных.       -Кто ты?       Сам голос Лорелей, казалось, способен разорвать реальность на клочки раньше, чем она прибегнет к чарам.       -Я лишь зеркало, моя королева. И вам пришла пора в него заглянуть.       Ответом на подобную дерзость могла быть лишь смерть, лишь неминуемая, неизбежная агония - и она не замедлила себя ждать, вот только пришла отнюдь не к тому, кому была назначена. Королева Башни не проронила ни единого слова, очертив свое заклятье лишь при помощи не занявших и двух секунд мыслеобразов - и выпустила в мир погибель, неотвратимую и четкую, отточенную, словно лезвие бритвы.       Красная Смерть шагнула навстречу неизбежному, пройдя сквозь незримую, калечащую реальность бурю с легкостью ножа, которому достался в добычу изрядно подтаявший кусок масла. Красная Смерть сделала еще один шаг - и Бартомелой впервые познала чувство старое и глупое, что-то, о чем ей доводилось прежде лишь слышать, что-то невозможное, что попросту не могло, не имело никакого права жить в ней.       Страх был, впрочем, недолгим - с очередным шагом Кая его, как и все прочее, без остатка вытеснила чистая боль. Красная Смерть приближалась - медленно и осторожно, и с каждым мигом, что ее тяжелая обувь касалась асфальта, агония королевы Башни только набирала обороты.       Она была сосредоточием силы, ее воплощением - мощь и количество Цепей, дарованных правящему роду, были столь велики, что никто в своем уме не отважился бы выступить против кого-то из них в одиночку. Искушенные в магии, о которой не осталось ныне и слухов, полубоги в своем могуществе, они и в страшном сне не могли представить, что один из них опустится пред кем-то на колени.       И тем не менее, ноги Лорелей, скрученные лютой судорогой, уже начинали ощутимо дрожать.       Герда улыбалась сквозь боль. Герда смеялась бы в голос, будь у нее на то силы.       -Я лишь зеркало, моя королева. Со мной бесполезна вся ваша…       То, что случилось мгновением позже, разум Герды почти отказывался воспринимать. Протянувший окровавленную руку в сторону долгожданной жертвы своей Кай вдруг отчего-то отшатнулся - да так, что это почти напоминало падение.       Кривая улыбка была счищена с ее лица словно бы метлой. То, что сейчас творилось вокруг, творилось рядом с ней, просто не могло происходить - Герда, сама того не зная, переживала ровно то же, что и Лорелей минутой ранее. Визг тормозов и остановившаяся в нескольких метрах от них машина с трудом влезали в мир, выстроенный Гердой вокруг себя, мир, где все и всегда шло согласно его великому плану. Не могло быть в этом мире и какого-то ничтожного человечка с бледно-желтым цветом кожи, который, высовываясь на ходу из окна той машины, отправил в него пулю - и уж конечно, не мог он попасть.       Невозможно. Невозможно. Невозможно!       Хлопки дверей, под которые наружу выскочила эта желтушная морда и какая-то укутанная в бинты тварь в тяжелом плаще, в ушах Герды отдавали разрядами грома. Видя, как Кай отступает назад, к ограде, зажимая простреленное плечо, она, наконец, очнулась от страшного сна, поняв, что никаким сном тот и не был.       -Оскар, не приближайся к нему! Займитесь королевой!       Герда была слишком потрясена, чтобы сплести хоть одно заклятье - и, верная до конца, рванула наружу пистолет, со всех ног бросаясь к ограде в едином стремлении, что поглотило ее без остатка - защитить, закрыть собою того, без кого ее мир навсегда потеряет саму суть, сам смысл.       Герде было совсем не до того, что творилось сейчас за ее спиной, не обратил на то внимание и Хлыст, что рванулся сейчас к готовой потерять сознание от боли королеве. Не смотрела в ту сторону и Амальгама - ее единственной заботой сейчас была и оставалась Красная Смерть.       Всеми забытое тело башенного охотника, не удостоенное и одного случайного взгляда, медленно но верно начинало подниматься…       Дождь, что начался всего каких-то пять или шесть минут назад, теперь разыгрался не на шутку - налицо были какие-то фокусы Башни с погодой, которые, похоже, зашли теперь слишком далеко. Холодные капли соскальзывали по лицу, ручейки ледяной воды стекали за уши, ветер трепал изорванный выстрелами капюшон палаческого одеяния, чары на котором продержались достаточно долго, чтобы он сумел выбраться из зоны поражения. Чтобы он сумел уйти.       Каждый вдох обжигал легкие - сейчас, когда последнее заклятье окончательно истлело, на место приданных им бодрости и силы приходили лишь обжигающая боль в каждой цепочке и тупая, изнуряющая усталость, медленно стынущим свинцом расходящаяся по каждой его конечности.       И все-таки он успел. Успел. Должен был успеть.       Заглохшая машина осталась где-то там, позади - то ли на соседней улице, то ли где-то в иной вселенной. Гудящая голова с трудом отдавала новые приказы стремительно немеющим ногам, но когда он свернул на узкую улочку, когда увидел искореженную красную машину у черной ограды…       …когда увидел тела…       Асколь рванулся вперед, начисто позабыв о боли в ногах - нет, о боли вообще. Тело с пробитой чьим-то точным выстрелом головой, что скорчилось в луже из крови и мутной воды, узнано было почти моментально - сторожевой пес дома Бартомелой принял здесь свой последний бой, бой, в котором его сила обернулась слабостью. Второе тело, закутанное в окровавленный палаческий балахон, сидело, неуклюже прислонившись к ограде - к нему-то Кат и кинулся, падая рядом и живо сдирая с Хлыста измочаленное одеяние.       Жив. Еще жив. Еще дышит.       Пальцы, коснувшиеся израненного тела, сложились в крепко заученные жесты, пересохшие губы захрипели старые, как мир, слова. Собирая в своих жалких Цепях последние силы, он вливал их раз за разом в это тело, повторял, игнорируя нарастающую дурноту, свое действо снова и снова - до тех самых пор, пока веки Оскара не задрожали, нерешительно приподнимаясь.       -Как всегда…вовремя…Филин… - прохрипел Хлыст, едва шевеля губами.       -Где они? - рявкнул палач. - Где Кай? Где эта гребаная королева?       -Увез… - выдохнул, вздрогнув от очередных влившихся в его тело чар, палач.       -Кай? Она с Каем?       Он ненавидел себя, ненавидел до зубной боли за то, что сейчас делал. За то, что не мог задать Хлысту иных вопросов, за то, что не мог позволить ему расслабиться. За то, что обязан был, дьявол дери Клуб, Башню и их проклятые игрища, угробить его, но вырвать самый важный сейчас ответ.       -Н-нет… - Оскар едва заметно покачал головой. - Мы…пытались перехватить…дали ему…время…       -О ком ты говоришь? Соберись! С кем сейчас эта башенная сука?       -Ох-х-хотник… - просипел палач. - Сгреб в…ох-х-апку…пока мы…Кая…будет теперь…дьявол…героем…ох…дня…довезет…до самой…Башни… - лицо Хлыста скривилось, когда он попытался выдавить наружу измученную улыбку. - Если только раньше…она его сама не…прихлопнет…       -Где Кай? Где этот выродок?       Рука Хлыста рвется к нему, сжимает - откуда только сила взялась? – плечо до боли. Качнувшись вперед, Оскар шепчет, хрипит ему в самое ухо:       -Филин…не…не оставь… - едва залатанная заклятьем рана в боку открывается вновь, заставляя Хлыста скорчиться от боли. - Не оставь…ее…       -О ком ты? О королеве?       -К х-х-херам…королеву… - в глазах Хлыста плещется ярость. - Н-неус…они…они взяли…Неус…       Окна были плотно зашторены, но просторной комнате с серыми стенами было более чем достаточно света от ламп, закрепленных под потолком и на стенах. Одним из двух предметов мебели в комнате - да и в целой квартире - служило небольшое потертое кресло, на пол рядом с которым сейчас была сброшена как обувь, так и изуродованный выстрелами алый балахон, на котором выделялась темными пятнами запекшаяся кровь. Другим был небольшой деревянный столик, где стояла, исторгая время от времени какие-то почти болезненные хрипы, большая рация.       Взгляд Кая, остановившийся на ней несколько минут назад, казалось, грозил застыть так навечно - сгорбившись в кресле, он смотрел и смотрел на мерно похрипывающий прибор, начисто игнорируя Герду, что сейчас вовсю возилась с бинтами. Кровь из оставленной пулей палача раны давно уже не текла, да и выбралось ее наружу количество почти смешное - он бы определенно не стал тратить время на подобные мелочи, особенно когда его осталось столь ничтожное количество. Не стал бы, но…       -Они нас найдут, - нервно произнесла Герда - кажется, в третий или четвертый раз.       -Это вопрос времени, - отрешенно ответил он, продолжая разглядывать поставленную на стол рацию. - На это уйдет не больше четырех-пяти часов.       -До этой мерзавки Лорелей теперь не добраться. Это я виновата, я должна была…       -Твоей вины в случившемся нет, Герда. Ты сделала все, на что я рассчитывал, и даже более того, - ни выражение лица, ни голос его не менялись, сохраняя холодность, которой позавидовал бы и воющий снаружи ветер.       -Но ведь теперь…неужели все…все напрасно…       -Нет.       -Тогда что мы будем…       -Ждать. Мы будем ждать, Герда. Оловянный солдатик должен выйти на связь.       -Их наверняка уже обнаружили. Их наверняка уже нет в живых!       -Мы будем ждать, Герда. Ждать оловянного солдатика.       -Этот план уже пошел прахом, как и основной! - почти выкрикнула она, дернув его за руку, заставив посмотреть на нее сверху вниз. - Мы должны отступить, пока еще можем! Мы должны уйти, чтобы получить хоть призрачный шанс…       -В отступлении нет нужды, Герда, - ответ Кая был до того спокоен, что ее трясло от этого спокойствия едва ли не сильнее, чем от боли, которую причиняла Цепям его близость. - Если печати невозможно теперь сорвать напрямую, собрав ключи, дарованные лордом, мы воспользуемся установками. Оловянный солдатик активирует их.       -А если нет? Если он уже…       -Оловянный солдатик еще жив, - устало проговорил, не меняясь в лице, Кай. - Верь мне. Верь мне, Герда… Ширнесс.       Свинцового цвета небо, казалось, спускалось все ниже и ниже бесконечно тяжелым и беспощадным прессом, грозящим раздавить все, брошенное под него без единого выхода. По обе стороны старой дороги, что вела к бывшей верфи, раскинулись широкие поля - во всем городе не было, наверное, зрелища более постылого, навевающего большую тоску, чем эти океаны пожухлой травы, которую трепал, по которой гонял сухие ветви и всяческий мусор, холодный, жестокий ветер. Серые коробы зданий невидяще смотрели на те поля изуродованными, пустыми глазницами давно выбитых окон, лишь единицы из которых были забиты или хотя бы заклеены, завешены чем-нибудь на скорую руку - но не было в тех полях ничего, достойного даже подобного взгляда. Загнанные в устье реки корабли - искалеченные временем или же вовсе недостроенные и брошенные тут встречать медленную смерть свою - топорщились из мутной, грязной воды угловатыми серыми уродствами, каждое из которых, обрети вдруг голос, взмолилось бы лишь об одном - о прекращении этой затянувшейся слишком надолго агонии. Судам, однако, предстояло ржаветь еще долго - те люди, что обосновались сейчас в старых зданиях, превратив давно заброшенную верфь в кишащий жизнью муравейник, были здесь вовсе не затем, чтобы покончить с набившейся в реку рухлядью - среди нее они лишь спрятали свое, до оскорбительного живое, суденышко. Укутанное в кокон из связанных друг с другом защитных полей, каждое из которых соткал сам Прародитель, оно притаилось у самого берега - там, где еще в часы рассвета шла оживленная разгрузка. Наведенные на верфь чары имели мощь столь чудовищную, что сами же работали против себя - любой мало-мальски стоящий маг, оказавшийся рядом, неизбежно бы почуял эту силу, почуял бы то, что не все еще дыры и щели в барьере были надежно забиты.       В конце концов, времени с момента прибытия на земли Часовой Башни непрошенных гостей прошло не так уж и много…       Неприметный с виду автомобиль, удачно остановившийся за выросшим у самой дороги колючим кустарником, тоже впитал в себя немало заклятий - и оттого сидевший за рулем его человек старался обращаться с ним повежливее, по крайней мере, до того, как пришло время сделать остановку. Светлые волосы, красный плащ…развалившаяся на заднем сиденье огромная черная собака придерживала лапой прислоненную к нему трость, будто бы заявляя на нее свои права.       -Ну все, дальше уже ножками, - сидевший за рулем потер руки в прочных перчатках. - Слышишь меня, или опять уснул?       -Слышу, Корнелиус, слышу. Даже слишком хорошо, - ворчливо произнес человек, занимавший соседнее с водительским сиденье.       Лицо его было спокойным и светлым, с едва заметным налетом усталости, темные волосы, уплывающие куда-то за высоко поднятый воротник кожаного плаща, отчаянно требовали свидания с ножницами, взгляд зеленых глаз был, по здравой оценке, не легче иного состава с углем. Под плащом человек носил плотный льняной костюм почти единого с глазами темно-зеленого цвета - множество раз чиненый, с заплатками там и тут - поверх же болтался повязанный вокруг горла явно ручной работы шарф: то ли желтый, то ли зеленый, но так или иначе весь какой-то грязноватый, мутный. Перчатки на его руках были едва ли не плотнее и тяжелее, чем те, что носил Альба, да и кожа на них явно пошла какая-то откровенно экзотическая - об огромных сапогах, с которыми впору было лезть в самые непролазные болота, и говорить не стоило.       -Их там, как клопов, - сухо добавил он. - Нам нужен план.       -Тебе не нужен план, Людвик, - ухмыльнулся Альба, демонстрируя надраенные только что не до блеска зубы. - Тебе нужен я.       -Последний раз, когда ты это сказал, я в итоге остался один против двух Апостолов, - фыркнул Людвик. - Или ты уже забыл, почему я с тобой больше не работаю?       -А что же ты сейчас делаешь-то? - по машине прокатился хриплый хохот.       -Нынче ситуация исключительная. Неужели ты думаешь, что я оставил бы Прагу, будь она иной?       -Да ничего я не думаю. Кислый ты какой-то совсем, почти не узнать. Случилось чего?       -“Аврора” снова пыталась его забрать, - чуть помолчав, выдавил Людвик. - В этот раз не обошлось без крови.       -Так вот почему ты здесь? - прищурился Альба. - Из-за сына?       -Да. Эти шавки наверняка уже побежали лаяться своему начальству… - Людвик вздохнул. - Чего доброго, пришлют по мою душу взвод-другой убийц. Не желаю пускаться в бега из-за того, что показал паре зарвавшихся недоумков их место. Не желаю и не стану. Если есть хоть небольшой шанс свалить русских с их треклятым Клубом, я в деле. Совет Златой улицы тоже ничего не забыл. Прага больше не увидит их танков на своих улицах, а мы больше не увидим их “глушителей” и прочую мерзость…       -Вот как? - растягивая слова, ответил Корнелиус. - Звучит так, словно ваши старички что-то задумали…       -У них о том зудит с конца шестидесятых, - пожал плечами Людвик. - Если Клуб грянет в пропасть, весь Союз, помяни мое слово, очень скоро последует за ним. Как только Директорат лишится своего карательного аппарата - а к этому, похоже, все и катится - Совет выйдет из тени и дернет давно натянутые ниточки. Мы покончим с советской оккупацией в ближайшие два-три года. Все давно готово, нужно лишь пустить старые планы в дело…       -А ты, как всегда, на острие атаки?       -Как видишь, - очередное пожатие плечами. - Но мы отвлеклись. Что будем делать с объектом? Я думаю, надо начать с выявления…       -А я думаю, что сейчас пойду и расквитаюсь с ними за Робина, - прервал его Альба, на чьем лице проступила на миг скверно скрываемая злоба. - Если не хочешь, можешь не ходить. Сам справлюсь.       -Это с чего бы мне не ходить, скажи на милость?       -Ходили слухи, с ними может быть Прародитель.       -Слухи меня не волнуют, - Людвик покачал головой. - Но тем не менее, нельзя бросаться очертя голову в самое пекло. Следует…       -Вот про пекло ты очень к месту вставил, - оскалился Альба, пинком открывая дверцу машины. - Все, засиделся я. Пора бы и работать.       Следующие слова Людвика потонули в грохоте дверей - вытянув с заднего сиденья тросточку - собака тут же выпрыгнула следом - Альба порылся в машине еще несколько секунд, и, наконец распрямляясь, водрузил на голову кроваво-красный цилиндр.       -Ничего не забыл? - мрачно поинтересовался Людвик, тоже уже успевший выкарабкаться наружу.       -Это что же?       -Ты уже не мальчик. Ну разве что физиономию чарами подправляешь…       -Хочешь, тебе подправлю? Может, хоть не такой кисляй получится…       -Ну и повадки все те же, а в остальном… - Людвик вздохнул. - Ты уже не охотник - так лучше звучит? Следует адекватно оценивать свои силы…       -А я что, черт тебя дери, тут делаю? - раздраженно произнес маг. - Что там, всего-то верфь, солдатней набитая! Ну взвод, может, ну три.       -Ну Прародитель залетный… - хмыкнул его спутник.       -А кто против них? - продолжал распаляться Альба. - А я тебе скажу, кто! Ты да я, вот! Второй по сродству с огнем во всей Восточной Европе…а кто первый, сам, небось, помнишь, - он криво улыбнулся. - Нужны тебе еще какие-то слова, нет?       -Пожалуй, да. Тебе за пятьдесят, выглядишь на двадцать, а ведешь себя…вот даже не знаю, десятилетку, как по мне, и то стыдно было б…       Замечание осталось без ответа - натянув перчатки поплотнее, Корнелиус Альба захлопнул автомобильную дверцу и шагом, который ускорялся с каждой секундой, двинулся по пустынной дороге в сторону верфи. Где-то там, впереди, мелькали у проржавевшей ограды черные точечки, где-то там, у спешно закрываемых ворот, сухо щелкало, срываясь с предохранителей, пробуждаясь от долгого сна, оружие.       Маг и спешащая по его следам собака все убыстряли свои шаги. Взгляд первого, устремленный на портовые здания, застыл, остекленел, губы же, напротив, беспрестанно шевелились, извергая новые и новые потоки слов:

По слову моему теням исчезнуть должно Того, что не увидеть - и коснуться не дано Того, что не коснуться - и увидеть невозможно Забудьте тьму, чье время сочтено В шуйце моей пылает жаждущее пламя Весь мир в деснице собран у меня Аз есмь закон, ничтожное созданье А ты всего лишь хворост для моего огня…

      -Pozer zatracene, - сердито проворчал Людвик, отходя от машины и расправляя полы своего плаща. - Ну не живется тебе спокойно…       Где-то там, впереди, раскрывались огненные цветы, начинали свой безумный танец яркие всполохи. Людвик обошелся без лишних слов - лишь коснулся вырезанных на внутренней стороне своих перчаток причудливых символов, и, прикрыв на краткий миг глаза, решительно зашагал вперед.       Длиннополый плащ затрепетал, повинуясь, впрочем, отнюдь не ветру. Нарождаясь в клубящейся под ним тьме, наружу вырывались, расправляя огненные крылья, десятки - нет, уже сотни - похожих на бабочек существ. Ручейки их стремительно протекали по воздуху, соединяясь в бурные реки - не минуло и минуты, как впереди мага уже неслась, все увеличиваясь в объеме, настоящая огненная лавина. Спешила к своим жертвам на тысячах пылающих крылышек. Лондон.       Нервные шаги Герды разбивались об пол сухими, шаркающими звуками.       -Мы не можем больше ждать! Если бы они могли, то давно бы ответили!       -Возможно, ты права, - стоявший у окна Кай рассматривал собственные руки, будто видел те первый раз в жизни. - Я полагаю, контратака Башни вывела из строя все имеющиеся у них средства связи раньше, чем в них возникла нужда, в том числе и экранированные. Оловянный солдатик попросту не знает, что наш основной план пошел прахом.       -Так что же мы…       -Это неважно, - оборвал ее Кай. - Мы все еще имеем возможность склонить чашу весов в свою сторону. Как там наша…гостья?       При одной мысли о закутанной в бинты твари Герду передернуло.       -Пока что жива. Как ты и приказал, я не приближалась к ней.       -Так тебе должно поступать и в дальнейшем, - проговорил первый секретарь Директората, отходя от окна. - До меня давно доходили слухи об этом существе. Еще десятилетия назад. “Атропа” искала место проведения проекта, детищем которого она является, в последние годы войны, но союзные войска обнаружили существо раньше, передав Церкви. Она способна убить, лишь коснувшись тебя, лишь выдохнув раз-другой в твою сторону тот воздух, что преобразовала в яд.       -Тогда зачем мы…       -Это большая удача, что против нас выступила именно она. Что нам удалось взять ее живой и почти невредимой, - выйдя на центр комнаты, Кай остановился, чуть сгорбившись, сцепив пальцы за спиной. - Насколько нам позволяют судить обрывочные данные о проекте “Амальгама”, полученные в конце войны, это создание способно в краткие сроки синтезировать любое существующее вещество или комбинацию оных.       Лицо Герды застыло - сквозь усталость и боль на поверхность его начало понемногу пробиваться понимание.       -Выполнение основного плана теперь невозможно, резервный же требует наличия связи с нашим оловянным солдатиком, - монотонно произнес Кай. - Однако, у нас есть она. И с ее помощью мы можем получить самый драгоценный металл из известных миру.       -Самый…драгоценный?       -Калифорний, - Кай медленно поднял голову. - Производство одного грамма занимает годы, его микрограммы собирают буквально по атомам, рядом с нами же в настоящий момент находится потенциальный источник, из которого можно получить количество, превосходящее даже самые смелые ожидания. Критическая масса, необходимая для начала реакции, согласно оценкам, составляет до пяти килограмм, в виде водных растворов солей - около десяти грамм.       Герда молчала - просто потому, что все силы ее уходили сейчас на то, чтобы не задохнуться, как-то переварить услышанное.       -Облачись в это, - Кай кивнул на одеяние Красной Смерти. - Какую-никакую защиту оно предоставит. После направляйся к ней и задай вопросы. Прежде всего я желаю знать, сколько она весит…