Семейное счастье Вустеров

Спод забыл уточнить, кому именно придётся пойти на жертвы, но я ещё раз внимательно осмотрел отвратительные усы в центре его круглой физиономии. Определённо этим человеком окажется Бертрам, и когда я сообразил, что зоопарк Лойсток-Мэнора теперь пополнится ещё и Родериком Сподом, у меня потемнело в глазах. — Боюсь, не получится, Спод: в моём коттедже всего четыре спальни: для меня, для сестры, для... — Ни секунды не сомневался, что вы купите самый крохотный и убогий домишко, Вустер. Но ваш Дживс сказал, что после свадьбы вы поселитесь в лондонской квартире. Точнее, мы поселимся. При мысли, что этот усатый любитель шорт будет храпеть в соседней спальне моей квартиры, я моментально позеленел и покрылся холодным потом, а потом завертел головой в поисках спасителя. Дживс аккуратно укладывал перетянутые ремнями чемоданы в багажник моего автомобиля, и это невинное с виду действо явно свидетельствовало, что Спод уже сегодня осчастливит продолжительным визитом Лойсток-Мэнор. — Дживс! — я готов был заблеять, как козлёночек, потерявший на лужке свою мамашу. — Сегодня на меня снизошло озарение: я не хочу жениться на Мадлен! Нет ли у вас идеи, как можно избежать этого крайне неприятного события? — на секунду я задумался, — В Барнсбери открылся рыбный ресторан, не хотите ли познакомиться с ассортиментом предлагаемых блюд? Главное — ни в чём себе не отказывайте, Дживс. Затем я лихорадочно зашарил по карманам в поисках пары фунтов, в красках представляя, как мозг Дживса, пропитанный свеженьким фосфором, исторгает одну гениальную идею за другой, но тут глаза мне закрыли две прохладные ладошки. Неизвестный, видать, рассчитывал поставить меня в затруднительное положение, но не тут-то было. Я видел ручищи Спода и клешни сэра Уоткина, и сейчас моего лица касались уж точно не они. — Мадлен? Ладошки уползли, и я смог обернуться и убедиться в своей правоте, причём в нос мне немедленно ткнулся какой-то цветок. — Понюхай, Берти. Правда, он чудесно пахнет? Я чихнул и закивал головой, но чуть отступил назад: не хватало мне ещё обзавестись сенной лихорадкой. — Берти, дорогой, ты что-то говорил о рыбном ресторанчике? — Мадлен пристроила цветочек мне в петлицу. — Я с удовольствием схожу туда с тобой — как насчёт среды? Гул свадебных колоколов стал громче и отчётливей, но я вовремя вспомнил о каком-то типе, вытащившем себя из болота за волосы, и решил возглавить миссию по спасению собственной свободы. Напомню-ка я, пожалуй, впечатлительной девице о бывшем женишке: вдруг в груди у неё тлеют угольки былой любви к Огастусу? — Мадлен, а ты случайно не скучаешь по Гасси Финк-Ноттлу? Мадлен задумалась и посмотрела на облачка, ползущие по небу. Прищурившись, я тоже с минутку на них полюбовался, а потом осторожно вернулся к интересовавшей меня теме: — Мадлен, так что там с Гасси? — Гасси? — Мадлен вернулась к реальности, вытаращила глаза и захлопала ресницами. — Гасси милый. Вот только эти его тритоны... У них такие мерзкие, холодные, липкие спинки,которые нельзя погладить. И почему нельзя любить что-то мягкое и пушистое? Ведь ты же любишь пушистеньких собачек, кошечек и милых деток, правда, Берти? Я вспомнил свой коттедж, по самую крышу набитый собачками, кошечками и милыми детками, которые едва меня не угробили, но потом мужественно стиснул зубы и кивнул. Мадлен раскрыла ротик, чтобы сказать очередную глупость, но тут на горизонте замаячил Дживс с громадным подносом. Мисс Бассет, спохватившись, залопотала, что мы чуть не пропустили обед и не огорчили папочку, подхватила меня под руку и повлекла к шатру на лужайке, где по случаю хорошей погоды и был накрыт стол. Обед уже начался. Полог шатра был поднят, и я мог в деталях рассмотреть широченную спину сэра Родерика Спода, который чавкал так, что звуки трапезы разлетались по округе на добрый десяток ярдов. Старикашка Бассет сидел во главе стола и что-то внушал сестрице Миртл, а та кивала головой и улыбалась, изо всех сил стараясь не смотреть на Спода, так и не переодевшегося к обеду, зато девчонки глаз с него не сводили. Сэр Уоткин засёк нас ещё на подступах к шатру, и его лицо исказили страдания. усугубляющиеся с каждым шагом. И, если мне не показалось, Бассет переставил серебряную сахарницу со слоником на крышке поближе к себе. — Садись рядышком, Берти, — Миртл похлопала по спинке стула, и Дживс отодвинул его в сторону, помогая мне усесться, а потом повторил ту же процедуру для Мадлен. Когда я поднял глаза, то язык присох к глотке: аккурат напротив сидел Спод, занявший всю противоположную сторону стола, и пристально меня рассматривал. В ручищах Спод крепко сжимал нож и вилку, а потому своим видом напоминал здоровенного людоеда, приценивающегося к главному блюду. — И чем ты заслужил такое счастье, Вустер? — Спод элегантно указал ножом в сторону Мадлен. — Ты пойдёшь под венец с ангелом! Я не успел возразить и предложить Споду самому взять в жёны Мадлен — посмотрел бы я, как здоровяк покорно гладит котят и гадает на ромашечке, как невеста встрепенулась и закашлялась: — Ангел! Но это же чудесная идея! Я попрошу портниху прикрепить к платью ангельские крылышки! Но и девочки, — тут Мадлен посмотрела на Миртл, — должны будут изображать ангелочков в белых платьях. — Они будут в розовом — вымирающий вид ангелочков, — возразила Миртл. — Платья у девочек уже есть — остались после предыдущей свадебки Берти, но если хотите, можно заказать новые одёжки: вроде как дядюшка запомнил как дорогу в ателье, так и то, у какой его племянницы на щеке родинка. Конечно, родинка — и как я мог сразу не заметить, что это тёмное пятнышко украшает щёку Линн. Или Джейн? — Розовое — это тоже неплохо, — закивала башкой Мадлен. — И на головах у них должны быть веночки. Лица присутствующих стали такими сладкими, будто едоки налопались патоки. Должно быть, такая рожа была у сэра Уоткина, когда он в бытность свою судьёй залеплял какому-то бедолаге здоровенный штраф. — И бабочки! Вокруг обязательно должны порхать бабочки! — всплеснула ручками Мадлен, а я снова в ужасе завертел головой в поисках Дживса. Теперь я не был уверен, что присутствие в моей жизни ангелочков, бабочек и Спода хуже утренних пробежек и чтения толстенных книжищ. Дживса на горизонте не наблюдалось, и по тому, как смотрели присутствующие, я понял, что и мне следует сказать какую-нибудь романтичную глупость. — Веночки, крылышки — ха! Да будет вам известно, — и со значением во взоре я обвёл взглядом присутствующих, — что эти две начинающие преступницы стащили у служителя закона шлем, и не далее как сегодня утром! Старикашка Бассет поперхнулся и закашлялся, а на его физиономии явно читалась мысль: Боже, с кем я собираюсь породниться. Племянницы сидели с такими выражениями лиц, будто ангельские крылышки уже украшают их спины, Спод выронил изо рта кусок печёного картофеля, а Миртл от всего сердца пнула меня под столом ногой. — Ты ошибаешься, Берти. Ведь девочки пытались сделать доброе дело: они же объяснили, что взяли шлем для твоей коллекции. Это была просто шутка. Ну, конечно. Мои юношеские шалости несмываемым пятном легли на репутацию и вспоминаются при каждом удобном и неудобном случае. Даже если за ужином зайдёт разговор о премьере спектакля по пьесе какого-нибудь Чехова, кто-то из тёток всенепременно вставит словечко, что Бертрам оставил без головных уборов всю лондонскую полицию. А девчонки, выходит, просто пошутили. Нет в мире справедливости. — Это всё твоё влияние, Вустер! — Бассет погрозил мне вилкой. — На вашем месте, — старикашка повернулся к Миртл, — я бы свёл общение девочек с дядюшкой к минимуму. — Уж я об этом позабочусь, — рявкнул Спод и бахнул кулаком по столу. Посуда подпрыгнула и зазвенела, а сэндвич с огурцом выскочил из моей руки и подлетел к верху тента. Девочки внимательным взглядом проводили полет бутерброда. — Вы хотели попасть вон в ту дырочку в крыше, дядя Берти? — Тогда вам нужно было прицелиться получше, дядя Берти. Сэндвич, рассыпавшийся в воздухе на части, шлёпнулся перед Миртл, и она вилкой собрала бренные останки в кучку. — Тебе стоит потренироваться, братец, но всё ещё впереди: мы с девочками тебя потренируем, а потом за тебя возьмётся Спод. Признаться, если бы у меня в руках был сэндвич в тот момент, когда я увидела мистера Спода, то бутерброд болтался бы где-то на околоземной орбите, а астрономы гадали бы, что это за странное небесное тело. Миртл болтала себе, а сэр Уоткин с тоской рассматривал представителей обширного семейства Вустеров и было очевидно, что мы ему очень не нравились. Чёрт побери, да если я запущу в небо ещё одним сэндвичем, старикашка с ностальгией вспомнит о Гасси Финк-Ноттле, а если девчонки что-нибудь стащат, то Бассет, пожалуй, отправит Огастусу телеграмму с предложением стать любимым зятем. Общий разговор снова закрутился вокруг свадьбы, и я утратил к нему интерес. Племянницы вовсю наполняли животы обедом и выглядели расслабленными и довольными жизнью — то, что надо для моего только что народившегося плана. Вряд ли Дживс бы его одобрил, но выхода у меня не было: вчера я видел, как слуга надевает перчатки, прежде чем взяться за мой жилет, так что на помощь Дживса рассчитывать не стоило. Я наклонился к уху ближайшей племянницы — до сих пор не знаю, кто это был — и прошептал: — Милая, скажи мне, тебе нравится вон та блестящая штучка? — Сахарница со слоником? В Индии таких много — слоников, я хочу сказать. — А не хочешь ли ты взять слоника на память? Дедушка Уоткин не обидится, у него всяких серебряных безделушек ну просто завались. Вы так ловко слямзили шлем у того толстого полицейского, а уж взять эту штукенцию со стола и вовсе не составит труда для таких ловких девочек... На лице племянницы отразилась работа мысли, и девчонка, подумав, энергично закивала головой, а потом повернулась к сестрице и зашептала ей что-то на ухо, делясь, очевидно, подробностями плана. Приятно осознавать, что малышки унаследовали смелость и решительность Вустеров и демонстрируют полную готовность прийти на помощь. Обед закончился, и все потянулись к выходу из сада. Спод шёл впереди и тыкал толстенным пальцем-сарделькой в какую-то пёструю бабочку, а Мадлен, шедшая рядышком, пищала, восторгаясь её красотой. Миртл шагала со мной рядом, поглядывая на небо и соображая насчёт погоды, а племянницы немного подотстали. Я примерно догадывался, с какой целью девчонки остались позади, и предвкушал, как коварно разоблачу перед Бассетом свершившуюся гнусную кражу, но тут за спиной раздался возмущённый голос сэра Уоткина: — Вустер! Спод в ту же секунду возник рядом и схватил меня за руки, крепко зафиксировав Бертрама в пространстве. — Вустер, вы негодяй! — сэр Бассет шёл ко мне, потрясая в воздухе сахарницей, от которой в стороны летела белая пыль. Племянницы ступали за ним следом, кротко опустив глазки. — Только вы были способны на такую подлость — подговорить девочек украсть со стола сахарницу! Я прекрасно помню, что ваш дядя собирает старинное серебро и вы уже совершали для него одну гнусную кражу, но теперь вы перешли все границы! — Я им займусь! — рявкнул Спод. — Будет у меня ходить как шёлковый! — Сделайте одолжение, сэр, — Миртл смотрела на меня с негодованием. — Для этой цели я вам даже одолжу прекрасную клюшку для гольфа. И, кстати, — отличные шорты, сэр. Очень вам идут. Миртл бросила на меня ещё один испепеляющий взгляд и направилась к машине, и маленькие предательницы заспешили следом. Я тоже пошёл к автомобилю, но на ботинке развязался шнурок, и я присел на корточки, чтобы ликвидировать аварию. От обитателей Тотли-Тауэрса меня скрывал громадный куст, и очень скоро я порадовался этому обстоятельству. — Мадлен, — раздался за моей спиной слабый голос сэра Уоткина, — а как звали того парня с тритонами? — Гасси Финк-Ноттл, папа. — По-моему, мы были к нему очень несправедливы. — Ещё как несправедливы, — поддержал судью Спод. — А ведь он не стащил и серебряной ложки. — Знаешь, что, Мадлен, — ласково сказал судья Бассет, — ведь ты всегда можешь поменять своё решение и разорвать помолвку с этим Вустером. — Например, завтра, — Спод не привык откладывать добрые дела в долгий ящик, и мне впервые в жизни захотелось расцеловать его. Оставалось услышать самое главное — ответ Мадлен, но над ухом раздался голос Миртл: — Ты что, решил собрать червей на память? Пока ты тут возишься, я выкинула чемоданы этого ненормального Спода из машины — не хватало ещё, чтобы он своими мерзкими шортами давал повод для пересудов всем местным кумушкам. А, это ты борешься со шнурками; пошевеливайся, Берти, девочки покажут тебе, как завязывать милые бантики, когда мы приедем домой. Со вздохом я выпрямился, кивнул головой толпе Бассетов и порулил к машине. Ответа Мадлен, от которого могла зависеть вся дальнейшая судьба, я так и не услышал. Остаток дня прошёл без приключений, и вечером, когда я угнездился в постели среди подушек, а верный Дживс расправил складки на одеяле и двинулся было к дверям, унося костюм, я вспомнил что-то важное. — Вы весь день что-то хотели мне сказать, Дживс? — Да, сэр, — Дживс кивнул, склонив голову набок, — боюсь, что завтра буду вынужден вас покинуть, сэр.