Семейное счастье Вустеров

— Таппи! — Я в бешенстве затряс колыбель; слишком уж много потрясений выпало на сегодняшний денёк. Разбуженный Глоссоп сердито заворчал и поднял над подушкой голову. — Чего тебе надо, Берти? Я только что видел такой чудесный сон... — Ну, а меня окружают кошмары, и один сидит сейчас в моей кроватке! Какого чёрта ты здесь делаешь, Таппи? Глоссоп осторожно, пытаясь не перевернуть колыбель, принял вертикальное положение и пригладил взлохмаченные волосы. — Ну... э... Я приехал повидать Эбигейл и даже привёз ей в подарок крольчонка. У тебя отвратительно нелюбезная племянница, Берти: представляешь, она сказала, чтобы я убирался прочь, так как жених у неё уже есть. Забытый до поры Финк-Ноттл, стоявший рядышком, побагровел так, что казалось, ещё минута — и у него из ушей повалит пар. — Да, жених у неё есть, и это я! — Гасси решительно шагнул вперёд, вцепился в люльку и, словно кукушонка из гнезда, попытался вытрясти из неё Глоссопа. — Убирайся немедленно, это моя колыбель! Девчонки сказали, что мамаша Шолфилд здесь меня не застукает. Глоссоп, стараясь удержаться на ложе, вцепился руками в бортики люльки и выпучил глаза: — Девчонки? Племянницы Берти? Но именно они провели меня сюда — в обмен на кролика! Они даже еду обещали носить. И обещали, что уговорят Эбигейл встретиться со мной. Гасси пискнул и схватил оппонента за рубашку. Раздался треск рвущейся ткани, соперники с грохотом переместились в партер и я, предположив, что очень скоро несдобровать и Бертраму, бесшумно развернулся к выходу, но он был намертво перекрыт: в дверях стояла сестрица и с интересом рассматривала битву за колыбель. В руках Миртл поблескивала серебром до боли знакомая клюшка для гольфа. — Девочки разбудили меня и сказали, что к нам забрались воры. Неужели колыбелька — самое ценное, что стоит схватки? Вы даже пренебрегли моим ковром, который, между прочим, приплыл из самой Индии. Позвоню-ка я, пожалуй, в полицию. — Закончив монолог на такой неутешительной ноте, Миртл развернулась и вышла в коридор. — Миссис Шолфилд, — загудел ей навстречу голос незримого Дживса, — это ведь просто несчастные юноши, влюблённые в вашу дочь, и влюблённые безответно. Может, не стоит наказывать их ещё и позорным заключением под стражу? Видать, камердинёр подобрал нужные слова, так как Миртл снова заглянула в комнату: — Я сейчас спущусь в кабинет и выберу себе какую-нибудь увлекательную книжку. Если я не услышу два раза стук входной двери и пожелания «Доброй ночи, миссис Шолфилд» — видит Бог, Берти, я вызову полицию. Женихи упорхнули восвояси, переплетясь в тесных объятьях, и поэтому входная дверь хлопнула один только раз, а пожелание доброй ночи и вовсе не прозвучало — трудно любезничать с передавленным горлом. Проводив гостей, проломившихся к калитке сквозь кусты, я заглянул к сестрице, дабы разузнать последние новости. — Ложись спать, Берти, — Миртл встретила меня зевком. — День сегодня был трудный; если ты ещё не в курсе, мисс Глоссоп разорвала помолвку. — Ты хочешь сказать, что я теперь свободен? — Как птичка — примерно до следующей пятницы. В этот день тебе придётся прокатиться к ближайшей церквушке, выслушать болтовню священника и сказать в конце «Да». Ну, и неплохо бы после этих слов поцеловать невесту. — Невесту? Но, Миртл... ты же вроде говорила, что Гонория разорвала помолвку? — Ага. Когда узнала, что ты заключил новую — с Мадлен Бассет. Так что планы несколько изменились, и скоро мы породнимся не с Глоссопам, а с Бассетами. Вроде как ты уже знаком с сэром Уоткином? Ещё бы мне не знать сэра Уоткина, когда-то нанёсшего непоправимый ущерб моему бюджету и самолюбию. Что касается его верного Спода, то он оскорбляет чувство прекрасного любого встречного британца в радиусе мили, если тот, конечно, не слеп как крот. Но мне хотя бы не придётся жить с ними в одном доме. В спальне Дживс помог мне облачиться в пижаму, но не уплыл за дверь с костюмом в руках (сиреневый жилет он брезгливо прикрыл чем-то вроде полотенца), пожелав мне спокойной ночи, а замялся на пороге. Очень кстати, так как я хотел кое-что уточнить. — Дживс, сегодня вопли Гонории по громкости могли посоперничать с иерихонскими трубами, а потому у меня только один вопрос: и как это мисс Глоссоп не сровняла коттедж с землёй? — Подозреваю, что она нечто такое и планировала, сэр. Более того, она, размахивая сумочкой с гантелями, планировала выколотить дурь из кое-чьей глупой башки — это точная цитата, сэр. Мисс Эбигейл, которая вроде как подружилась с мисс Глоссоп, остановила её, сказав, что такого дурня, как дядюшка Берти, ещё поискать надо — это опять цитата, сэр, и мисс Глоссоп должна быть счастлива освободиться от балласта. — Это тоже цитата — про балласт? — Да, сэр. — Ну, что же, — я нырнул под одеяло. — Ни дому, ни Вустеру пока ничего более не угрожает, так что — спокойной ночи, Дживс. — Мне нужно что-то вам сказать, сэр. День был трудным, и что-то подсказывало, что мне очень не понравится то, что произнесёт сейчас Дживс. — Завтра, Дживс. Вы всё мне расскажете завтра, как только луч солнца коснётся подушки, а первая птаха прочирикает свою песенку. — Как вам будет угодно. Доброй ночи, сэр. Ночью я спал просто отлично, но вот утро было безнадёжно испорчено. Едва я коснулся чашки с чаем, в дверях возник верный Дживс, и выражение его лица заставляло насторожиться. Я уж думал, что он продолжит вчерашний неоконченный разговор, но камердинер поспешил порадовать меня совсем другим известием. — Миссис Грегсон просит вас к телефону, сэр. Бывают такие минуты, когда последнее, чего тебе хочется — это подходить к телефону и разговаривать с тётей Агатой. Но Эбигейл смотрела на меня, словно учёный-естественник на препарируемую лягушку, и я, не желая окончательно упасть в глазах родственниц, выбрался из-за стола и потащился в гостиную. — Я очень расстроена, Берти. Ты упустил свой единственный шанс стать человеком и принести хоть какую-то пользу христианскому миру. Вряд ли Мадлен Бассет достанет твёрдости и упорства перевоспитать тебя... или ты на это и рассчитывал? — тётя Агата буквально захлебнулась от негодования, и я обрадовался тому, что нас разделяет пара-тройка миль. — Берти, ты вынуждаешь меня принять особые меры! — Любые меры, тётя Агата, какие только вам будет угодно. — Я был согласен на всё, кроме бракосочетания с Гонорией, но теперь это мне уже точно не грозило. — Меры будут крайне радикальными, так как я вовсе не собираюсь никого радовать и облегчать тебе жизнь. Разговор закончился, а затем подошёл к концу и завтрак. За окном проплыл верх фуражки рассыльного, и дорогие родственницы в полном составе ринулись на встречу с доставленными платьями. Аманда уволокла на кухню посуду, а Дживс снова навис надо мной и даже деликатно кашлянул. Я уже был готов его выслушать, как вдруг... — Берти!!! Голос сестры разрубил воздух будто ржавый меч. Должно быть, примерно так в Индии трубят слоны. — Подойди-ка сюда, милый, — голос Миртл вдруг стал необыкновенно ласковым, но мне захотелось сделать нечто прямо противоположное, а именно кинуться к гаражу да удрать куда подальше. Но сестра уже стояла в дверях и манила меня пальчиком. — Хочу показать тебе платья девочек. Ну, не так-то всё и страшно, однако разговор обещал быть долгим — особенно если будет сопровождаться показом мод, и я уселся в кресло и принял максимально непринуждённую позу. — Спасибо, Миртл, но должен тебе сказать, что абсолютно не разбираюсь в женской моде. Вот если ты спросишь меня о мужской... — И не подумаю. А что касается платьев... Они одинаковые, Берти. — Я знаю, но вроде как так и задумывалось. Признаться, ни разу не видел, чтобы одна из подружек невесты была в зелёном, а другая — в фиолетовом платье. Тут либо одно, либо другое. Это я тебе говорю как знаток традиций, так как ты, должно быть, многое забыла... Брови Миртл совершили какое-то странное движение. — Платья не только одного цвета, они ещё и одного размера, Берти. Другими словами, Линн в него не влезет, даже если выдохнёт и на время свадьбы забудет как дышать. Почему ты не проследил за портнихой? — Проследил. Она то поднималась по лестнице, то спускалась — в общем, ничего интересного. На лице Миртл появилось такое одухотворённое выражение, словно ангел невзначай коснулся своим крылом. Сестра даже кротко сложила ладони. — Скажи мне, дорогой братец, а обе ли девочки мерили свои платья? — Конечно. О чём речь, Миртл? Миртл посторонилась, и я увидел племянниц, которые за спиной матери вовсю грели уши. Сестра отодвинулась чуть в сторону и выставила девочек передо мной. — Ну-ка, проверим твою наблюдательность, дядюшка Берти. Где Линн, а где Джейн? — Они обе в этой комнате. — Вопрос должен был поставить меня в тупик, но для Вустеров нет затруднительных положений, особенно когда есть второй выход, так что я вскочил с кресла и через кухню рванул на свободу. Мне уже было ясно, что на примерке оба платья подогнали по фигуре младшей из девчонок, и я не собирался выслушивать ту же информацию от Миртл, да ещё и наверняка в крайне оскорбительной форме. В кухне меня уже поджидал Дживс: — Мне нужно вам сказать, сэр... — Не сейчас, Дживс, не сейчас, — я увернулся от камердинера и выскочил во двор, где сначала свалил столик с кучей цветочных горшков, затем обогнул дом, выбежал на главную дорожку и уже там со всего маху влетел в Гонорию Глоссоп. Никак не думал увидеть её так скоро и так близко. — Ты так спешил мне навстречу? Хотя, о чём это я — наверняка ты драпаешь с места очередного преступления, словно нашкодивший кот. — Прости, Гонория. Не ожидал тебя тут увидеть. — Думал, наверное, что я сижу в своей комнате и оплакиваю помолвку, которую ты так трусливо разорвал? Ха! — Гонория шевельнула плечом, вернув меня в строго вертикальное положение, и повернулась к дому. Расстроенной она уж точно не выглядела и, похоже, в утешениях не нуждалась. — Я заберу кое-что из своих вещей, а потом мы с Эбигейл прокатимся в Лондон. — Хорошая идея, только вам придётся вызвать такси, так как я забираю машину, — и я заспешил к гаражу и запрыгнул в автомобиль. — А ты движешься в верном направлении, Берти, — раздался за спиной голос Миртл. — Только располагайся на заднем сиденьи, потому что за рулём будет Дживс. — Мы куда-то едем? — В Тотли-Тауэрс. Не хочешь повидать будущих родственничков, Берти? Через час машина катила к холмам, за которыми торчал Тотли-Тауэрс. В какой-то момент дорога разделилась на две, ведущие примерно в одном направлении, и я попросил Дживса притормозить, прикидывая, куда ему вывернуть руль, чтобы прибыть не в Тотли-Тауэрс, а куда-нибудь в другое место. Раздумья были недолгими, поскольку Миртл стукнула меня по плечу и указала на сельского полицейского, стоящего на обочине и носком ботинка чесавшего живот какой-то местной шавке. Дживс нажал на клаксон, и полисмен любезно указал нам дорогу, а потом, очевидно, перетрудившись, стянул с головы шлем и принялся вытирать лысину платочком. В благодарность за оказанную помощь Дживс даже посигналил толстяку, проезжая мимо, а девочки вроде как потянулись пожать ему руку. Проехать нам удалось примерно квартал, а потом с обочины донеслись отчаянные вопли: — Стойте, сэр, стойте! — это вопил полицейский, но одними словами страж порядка не ограничивался: он изо всех сил пытался преследовать машину. Дживс послушно притормозил, запыхавшийся слуга закона подбежал к автомобилю и, не вдаваясь в объяснения, принялся шарить руками под моим сиденьем. Некоторое время я смотрел на него, и не только потому, что его поведение казалось необычным; меня не покидало странное чувство, что полицейскому вроде как чего-то не хватает. Чувство это окрепло и усилилось, когда толстяк вынырнул из-под сиденья, сжимая в руках шлем — очевидно, свой собственный, так как голова служителя закона возмутительно пустовала — по крайней мере, снаружи. — Как вам не стыдно, сэр: такая гнусная кража, да ещё и в присутствии маленьких мисс! — в голосе констебля звучали смесь негодования и сожаления. Он явно был искренне опечален, что такой с виду приятный господин оказался преступником. — Как ваше имя, сэр? Возникла пауза, во время которой я судорожно прикидывал в голове, как бы половчее представиться, но была она недолгой, поскольку с заднего сиденья зазвучали родные голоса: — Это наш дядя Берти. — Берти Вустер. Бертрам Вустер, если точнее. Мама всегда говорит, что нужно представляться полным именем, сэр. Страж порядка воссоединился с головным убором, маленькие предательницы получили благодарность, а я — предписание явиться к судье для оплаты штрафа. Полисмен вернулся к своей собачонке, а мне захотелось несколько прояснить ситуацию. — Зачем вы украли шлем? — Мисс Глоссоп рассказала, что раньше вы часто это делали, дядя Берти. — Мы просто хотели вам помочь, дядя Берти: этот шлем был для вашей коллекции. Девчонки смотрели на меня такими честными глазами, словно являлись живыми воплощениями христианской добродетели. Чтение нотаций я решил отложить на время обеда, чтобы и будущие родственники послушали, какие возмутительные пробелы допустила Миртл в воспитании детей. Мы уже подъезжали, но никакого желания видеть невесту, папу невесты и кузину невесты у меня не было, а что касается Спода, то у меня было острое желание не просто никогда не видеть, но и забыть о его существовании. Однако же Небеса бывают глухи к нашим чаяниям, и Спод, для пущего безобразия облачённый в свои уродливые шорты, был первым, кого я увидел, едва выбравшись из машины на лужайку. — А, Вустер. Очень кстати: у меня новое ружьецо, так что вы убедитесь в моей меткости, если хоть на шаг приблизитесь к коллекции серебра сэра Уоткина. Ружьё я планировал опробовать ещё на Финк-Ноттле, но эта трусливая козявка вовремя убралась прочь. Но в качестве дичи ты меня устраиваешь больше: я люблю сложные мишени, а этот тритонолюб был близорук, как курица. — У Берти прекрасное зрение, а ещё на прямой линии он способен набрать отличную скорость, — прорекламировала мои достоинства Миртл. Она тоже выбралась из салона и рассматривала Спода. Здоровяк явно ей не очень понравился, и скрывать этот факт сестра не собиралась. — Сэр, а где ваши брюки? Спод надулся, побагровел и, словно племенной бык, низко опустил голову. Забавно смотреть, как человека разрывает желание дать обидчику хорошую оплеуху и понимание невозможности это сделать, поскольку обидчик — дама. В общем, Спод вернул лысый набалдашник в центр плечевого пояса и даже изобразил на физиономии некое подобие улыбки. — Рад приветствовать, миссис Шолфилд... и вас, маленькие мисс. Надеюсь, скоро мы с вами станем добрыми друзьями, и я познакомлю вас с великой теорией брюк. — Спод важно сложил ручищи на животе и повернулся ко мне. — Сегодня утром я имел счастье поговорить по телефону с миссис Грегсон. Она сказала, что вам не хватает твёрдой руки, Вустер, зато у меня их целых две. — И Спод сунул мне под нос оба своих здоровенных кулака. Отвратительное зрелище, способное испортить аппетит кому угодно. — Что вы хотите этим сказать, Спод? — насторожилась Миртл. — Хочу сказать, что я не оставлю малышку Мадлен на растерзание такому отвратительному типу, который тащит всё, что плохо лежит, будь то шлем полицейского или серебряный сливочник. Пусть ваш слуга сложит мои чемоданы в машину, Вустер, и скоро я сам туда сяду. — Интересно знать, зачем? — мне и вправду было интересно. — Затем, что я, — Спод подвигал челюстями, и усы под его носом описали восьмёрку, — поселюсь с вами и буду оберегать бедную Мадлен от твоих происков, Вустер. Чёрт побери, на какие только жертвы не приходится идти!