Ритуал

— Где я? — девушка внимательно всматривалась в морщинистое лицо и улавливала каждое его изменение. У неё уже появились туманные догадки о том, кто эти женщины и сейчас она только ждала подтверждения или опровержения. Эти мысли её пугали, и ведьма лишь надеялась, что все опасения — лишь глупый вымысел, детские страхи. Старуха ухватила юную знахарку за руку и бодрым голосом произнесла: — Я лучше покажу тебе. Пойдём, девонька, — и потащила Меланию к двери. Снаружи было очень душно. Влажный тёплый воздух обволакивал девушку с ног до головы, казалось, он был вязким и липким. Странно, ведь внутри дома сухо и даже прохладно. Лето только началось, а здесь было как в бане и повсюду летали комары. Их мерзкое позвякивание доносилось со всех сторон. Тяжёлые серые тучи медленно плыли по небесному морю, как будто уже наступила поздняя осень. Старые полупрогнившие деревянные избы стояли замкнутым кругом. Деревянные стены почти не были видны под буйными зарослями мха, интересно, как некоторые из них вообще кучи держатся… В центре образовавшейся площади алел большой идеальный круг. Мелания сначала ужаснулась, подумав, из чего он сделан, но когда подошла ближе, то увидела, что это маленькие красные ягодки. И запах от них шëл пряный такой, душистый. Девушка ещё огляделась. Почти возле каждого дома, и даже на некоторых крышах, росли низенькие кусты, усеянные такими же ягодами, над каждой дверью, на вычищенном ото мха дереве, мелом был нарисован аккуратный знак: кольцо, внутри гладкое, а внешне зубчатое. Широкие дуги соединялись вместе, образовывая своеобразную корону. — Кто вы? — Вопрос совсем ненужный — она уже знает ответ. Её домыслы всё же подтвердились. Страшные сказки, которыми пугают детей, оказались явью. Вот почему эти женщины так ужасны! Они — яги, или же… — Мы предпочитаем называть себя дочерьми Луны, — закончила мысль Мелании старуха, которая держалась рукой за всё ещё распахнутые двери и смотрела куда-то вдаль своими слепыми глазами. — Возможно, тебе доводилось слышать о нас много страшных сказок, но уверяю тебя, моя милая, это всего лишь предрассудки, всего лишь предрассудки, — и она улыбнулась. Возможно, женщина могла показаться ведьме милой, если бы не была такой жуткой. Её уверения нисколько не успокаивали. Густой воздух, отдающий запахом застоявшейся воды и гнилого дерева, душил, мелкие паразиты оглушали. Больше не было слышно ни звука — ни шума деревьев, ни даже собственного дыхания. Казалось, что всё вокруг притаилось, даже другие жительницы этого поселения, наверное, тихо сидели за деревянными стенами, боясь издать хотя бы звук. И только комары привольно звенели и собирались маленькими тучками вокруг незнакомки. Девушке становилось дурно, и она решила вернуться в избу. — Да, конечно, — сказала яга и закрыла за собой дверь.

***

Внутри было всё так же сухо и прохладно. Девушка снова добралась до кровати, старуха снова возле неё. — Как давно я здесь? — Из-за долгого жара и однообразия дней было сложно следить за временем. — Вот скоро снова луна взойдёт. Повезло тебе, девонька, что раны не тяжёлые и что сёстры мои понемножку врачевать обучены. — Я благодарна Вам за всё, хозяйка. За доброту и внимание Ваше и сестёр Ваших. — В голове звучат слова матери: «Манеры. Думай о манерах…». Сейчас девушка собиралась со всей совиной вежливостью поблагодарить ягу и при первом же удобном случае отправиться восвояси подальше отсюда. — Если только я могу как-либо отблагодарить Вас… — Не стоит, дитя, — подняв руку, оборвала ведьму женщина и улыбнулась. От этого идеального изгиба по спине пробежал мороз. «Беги, беги пока не поздно!» — нервно шептало чутьё. — Ты должна благодарить лишь нашу милостивую владычицу Луну. Лишь по её воле ты сейчас не лежишь среди мёртвых тел посреди сожжённой деревни. Только ей стоит быть благодарной. Девушка решила, что лучше промолчать. Но ещё кое-что не давало ей покоя: как эти женщины дотащили её сюда, разве что в одной из избушек с ними ютится какая-то старуха-великанша. Конечно, вопрос не важный, и Мелания вполне спокойно могла бы прожить без него, но всё же спросила. — Как я сюда попала? — В этом виновата твоя мать, — такого ответа девушка никак не ожидала услышать. — Наша владычица не раз её предупреждала во сне. Она показывала ей огненные сны, но гордая ведьма не хотела слушать мудрого предупреждения. Будучи слишком самонадеянной, знаменитая сова не желала прислушиваться к голосу Великой, даже когда та открыла ей свой облик. Твоя мать поплатилась жизнью за свою гордыню. И за глупость. Да, еë предупреждали, не раз предупреждали, что зло подстерегает её. Но другие, да, другие поняли… А ты… Великой Луне удалось сохранить твою жизнь. Она выбрала тебя, дабы ты, дитя, стала её воплощением. Ты ведьма, и когда совершится обряд в Ночь гнева, вы станете одним целым, и слава ваша засияет на весь мир. Владычица дарует тебе силу, невиданную со старых времён. Ты сможешь совершить месть за свою мать, и могуществу твоему не будет предела! И мы, смиренные сёстры, будем служить тебе, как служим ей. Голос старухи становился всё громче, пока не дошёл до восторженного фанатичного крика, высокое звучание почти сравнялось по тембру с комариным звоном. Мелания, полная ужаса, смотрела на ягу широко распахнутыми глазами. — Какой обряд? Какое служение? Нет, нет, этому никогда не бывать! Ничто не заставит меня предать свой род и склониться перед вашей Тёмной владычицей. Сова даст мне силы и защитит меня. И нет мне матери кроме совы. Лишь её имя станет мне оберегом, лишь её кровь течёт во мне… — ведьма, не отводя взгляда от страшной старухи, быстро подходила к выходу и, сама того не замечая, проговаривала слова старой молитвы её рода. — Под её крылом — мой дом, в её голосе — моя воля… — Не забудь, что нужно вернуться до Ночи гнева, милая! — во след прокричала дочь Луны, когда ведьма захлопывала за собой дверь. Старуха ещё целую минуту смотрела невидящим взглядом в ту сторону, где скрылась рыжеволосая девушка, а потом, улыбаясь сама себе, тихо проговорила: — Что ж, нужно начинать приготовления к ритуалу.