Ритуал

Яра из рода Совы… Слава о ней давно разошлась по княжеству. Так что когда она перебралась из окраин Волчьего леса на берега Беловодной, еë приняли с большим почтением, и каждый, от мала до велика, мог с уверенностью рассказать о ней всë, как будто именно в этой деревне она родилась и выросла. Яра всегда была сильной. С раннего детства она подавала большие надежды. Искусство врачевания и любовь к нему приняла с материнским молоком. Уже чуть ли не с пелёнок ей удавалось отличить «хорошее» зелье от «плохого». Обычно этот навык требует много мастерства и годы практики. Вот только пока была жива еë мать, Осенняя Сова, как еë любили называть (настоящее имя, увы, забыто), о самой девочке мало кто слышал. Так уж у них в роду повелось — пока молодая, сиди дома и учись. Вот она и училась. А когда пришло время и она стала хранительницей рода, то девушка с лихвой наверстала время, ходила-путешествовала по всему княжеству, и на соседних землях побывала. Говорят, что даже за морем она успела прославиться. Ведьма набиралась опыта и новых знаний, а также заводила знакомства. Везде ей были открыты двери: и в княжьем замке, и в доме старицы. Никому целительница не отказывала в помощи. Лишь через несколько лет, путешествуя вдоль Беловодной, присмотрела она себе живописный уголок возле леса. Там и обосновалась. Жители были рады такой соседке и помогали чем могли. Так уже за лето построили они уютный дом, и с тех пор Яра жила вместе с ними. Больше не уходила она дальше дня пути, и уже к ней потянулись люди: кто за исцелением, кто за советом, а кто и за колдовской помощью. Все в один голос пророчили ей великое будущее и называли сильнейшею из дочерей Совы. Так и случилось. Яре не было и трёх десятков, когда слава о ней разошлась по всему княжеству. Многие из местных и дальних князей хотели сделать её придворной целительницей, но всем она отказывала. А соседи за это любили еë ещë больше. Славий XXVIII, названный в народе Славием Древним из-за того, что правил княжеством очень-очень долго, даже пытался женить на ней своего сына, Славия XXIX. Из этого тоже мало чего получилось. Однако, поговаривают, что наследник всё же влюбился в колдунью. Оно и не странно: девушка была невысокой, но миловидной и весьма фигуристой. От таких людей обычно не ожидают такой грации, ловкости и точности движений, какими обладала эта ведьма. Светло-рыжие кудрявые волосы она заплетала в две тугие косы и аккуратно укладывала на голове, тонкая белая рубаха и длинная зелёная юбка всегда были чистые и опрятные. Но самыми удивительными были глаза: яркие, зелёные, один был желтоватым (похожий цвет можно увидеть, если смотреть сквозь весенний листок на солнце), а второй был тёмно-зелёный. И если кто-нибудь заглядывал в эти глаза, то уже не мог отвести от них взгляд. И женихов было хоть отбавляй: маги, целители, шаманы почти со всего княжества, были также рыцари, торговцы и крестьяне. А однажды к ней приехал какой-то колдун из-за Скалистого моря: тёмная кожа, густые седые волосы мягкой волной спадали до пояса, а глаза были ярко-жёлтыми с кошачьими зрачками и сам он был одет в жёлтые одежды и многочисленные золотые цепи. Звали его то ли Серым Львом, то ли Серой Пантерой… Правда, приезжал он не свататься, а по делам, но в конце концов тоже уехал ни с чем, потому что у кошки с птицей появились какие-то разногласия. Так и жила она со дня в день, с года в год. Все её ровесницы уже давно повыходили замуж и вокруг них постоянно вилась стая детворы. А Яра всё ходила одна, и за спиной девушку злые языки (никому от них не спастись) стали называть старой девой. Как-то по округе прошёлся слух, будто Яра из рода Совы ожидает ребёнка. Но мало кто обратил на это внимание: кто-то просто не верил, кому-то всё равно, но большинство было озабочено новой войной и нашествием оборотней с Волчьего леса. Вскоре на свет появилась девочка. Рыжие кудряшки делали её похожей на одуванчик, зелёные глаза светились как звёздочки, маленький носик был вздёрнут вверх, что придавало малышке ещё больше очарования, а россыпь веснушек завершала такой милый образ. Никто ничего не знал о её отце, спрашивать об этом тоже не трудились (мать-то ведьма — ей можно). Да и сама Яра не распространялась по этому поводу. Пока молодая мать занималась своим ремеслом, дочь играла с соседскими детьми во дворе или на Ближнем Поле. Девочка превратилась в девушку, она так же, как и её мать, заплетала волосы в две косы и обвивала их вокруг головы. Правда, она не была так красива, как когда-то Яра: черты лица не были такими тонкими и глаза были просто тёмно-зелёные, да и наука целительства не давалась ей так легко, но всё же все юноши и мужчины провожали ведьму взглядом, а звёзды обещали великое будущее. Мелания (так звали девушку) больше всего любила петь, и из-за этого её в деревне часто называли жаворонком. Она могла петь от зари до зари, ни разу не повторяя песен. Яра улыбалась и говорила, что это у дочери от отца, а когда девушка начинала расспрашивать о нём, то ответ всегда был одинаковым: — Кто это может быть, как не ветер? Вон, смотри, он полетел, — и показывала на колышущиеся листья. Позже вопросы прекратились. Как-то Меланию послали за рябиной, а она пропустила нужное время, из-за чего Яра сильно разозлилась (наверное, впервые на памяти дочери) и сказала, что нужно меньше петь и гулять с Любаром (это был сын охотника и лучший друг Мелании) и больше уделять внимание учёбе. В тот же вечер девушка получила урок, который запомнился ей на всю жизнь: — Дитя моё, любовь — это оружие, и либо пострадаешь ты, либо пострадают из-за тебя, но ранены будут оба. Не стоит быть легкомысленной с этой властью. Недолго после этого случая Яре начал сниться огонь. Казалось, горел весь мир: люди, дома, земля, небо. Впервые она так сильно испугалась, проснулась посреди ночи, гуляла до рассвета и долго думала, к чему бы это. Продолжались кошмары почти целый год, но все они были разными. В последний раз ей приснилось, будто в дом залетела огненная сова. От её крыльев пламя перебросилось на скатерть, стол, кровать, стены. Вот уже весь дом превратился в факел. Женщина начала искать двери, а они исчезли. Голые пылающие стены. Нет. Нет, выход есть — окно. Хоть густой дым и душил и выедал глаза, но ей удалось разглядеть маленькое окошко, а за ним полную летнюю луну. Она светила так ярко и чисто, что, казалось, разогнала и огонь, и дым. Вот Яра оказалась посреди поля. Лишь она и луна. Женщина стояла в серебристых лучах и любовалась ночным светилом, пока оно резко не погасло. Чёрная луна была темнее беззвёздного неба, а тонкий светящийся ореол вокруг делал контраст ещё очевиднее. Большего ужаса никому и никогда не доводилось ощущать. Страх зарождался где-то в глубине души и охватил всё тело. Когда он стал совсем уж невыносимым, Яра проснулась. Колдунья снова бродила до рассвета, а на утро оказалось, что почти половина её волос стала седой. Следующей ночью ей ничего не приснилось, как и ночью после неё. А через несколько дней взошла последняя весенняя луна. Целительница её очень боялась, но, вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Тогда она решила, что опасности нет или же она не так серьëзна, и просто продолжила заниматься своим делом. Ещё через неделю она отправилась в деревню далеко на другом берегу реки и отсутствовала несколько дней. Мелании же она поручила отправиться за полынью, если не успеет вернуться в срок. Когда фигура дочери исчезла в тени леса, женщина вдруг снова ощутила присутствие Тёмной Луны. Месяц освещал всё вокруг, но казался фальшивым, призрачным. На глазах выступили слёзы. Ведьмы тоже плачут. Мысль о том, что дочери ей больше никогда не увидеть, душила и не давала спокойно дышать. Яра зашла в дом, спрятала в большой сундук всё, что по её мнению может понадобиться Мелании, зажгла свечу и начала ждать. Через полчаса послышался топот копыт. В двери настойчиво постучали. Колдунья попросила гостя войти. Забежал юноша. Длинные волосы были взлохмачены от долгой езды. Он начал что-то быстро говорить. Что-то его сильно взволновало. Ярко-синие глаза с мольбой смотрели на женщину, но она лишь грустно покачала головой. Парень ещё сильнее начал жестикулировать и просить, но ответ был тот же. Тогда гость быстро развернулся и со злостью захлопнул двери, взлетел на коня и умчался обратно. Яра снова осталась одна, смотрела на свечу и ждала. Чего конкретно, она сама не знала, но время тянулось мучительно долго. Когда звёзды погасли, снова послышался топот копыт, только всадников было намного больше. Вот оно. Началось. Целительница вышла из дома и тут же оказалась лицом к лицу с вооружёнными воинами. Где-то вспыхнул огонь, послышались крики. Ещё огонь, ещё крики. Вот пылает вся деревня, мечутся люди. Сонные крестьяне и вооружённые воины. За считанные минуты посреди площади выросла куча из дерева и соломы. Когда горизонт начал сереть, вывели невысокую седую женщину. Она не сопротивлялась и вообще как будто не понимала, что происходит. Вокруг слышались крики и стоны умирающих. Туда же волокли ещё кого-то. Только эта девушка всячески вырывалась и вопила. Золотистые растрёпанные волосы падали на лицо. Яра как будто очнулась. Нет. Только не её. Она не могла так быстро вернуться. Их обеих привязали к столбу. Женщина взяла девушку за руку. Сердце бешено колотилось, а по щекам катились слёзы. — Малышка, всё хорошо. Я с тобой. — Яра? Это Вы? — из-за спины послышался дрожащий охриплый голос. — Яра? Ведьма облегчённо вздохнула. Это не она, не Мелания! — Ойра, ты ли это? Вместо ответа послышались ещё более горькие всхлипывания. — Ничего, детка, всё будет хорошо, — всё будет хорошо с её дочерью. К ним подошёл высокий бледный мужчина. Совсем лысый, без бровей и без ресниц, тонкие, почти незаметные губы расплылись в лёгкой ухмылке. Тёмные большие глаза жадно смотрели на женщину. При свете факела было видно, что на лице у него блестят маленькие капельки пота. Яра знала, что руки у него тоже постоянно влажные и холодные, как у мертвеца. — Зарий, золотце, погреться пришёл, не так ли? Так подходи ближе, не бойся. — Ах, ты всё смеёшься, — прошелестел еле слышный голос. — Ну, смейся. Вон уже полностью поседела, а всё смеётся, — его манера протягивать звук «с» делала голос ещё более похожим на змеиное шипение. — А я-то думала, чего же ты такой угрюмый постоянно, а дело вот, значит, в волосах. Мужчина сильно втянул воздух носом, одновременно быстро провёл языком по тонким губам. Точно как змея. — Смеёшься… Я знаю, что ты задумала. Я всё знаю, Яра. А ты смейся, — и бросил факел к её ногам. Казалось, горел весь мир: тела мёртвых людей, разрушенные дома, земля, пылало даже небо. Над площадью пронёсся душераздирающий крик.