***
- Их больше нет, - тупо повторил Римус. Он сидел в кабинете Дамблдора, совершенно опустошенный. Он поднял полный боли взгляд на директора. – Как такое могло произойти, профессор? Как мы могли такое допустить? Молодой человек с трудом сдерживал эмоции. Он крепко сжимал ручку стула, на котором сидел, а его взгляд бессмысленно блуждал по кабинету. - Мне говорили, что Волан-де-Морт... - Он ушел, верно, - сказал Дамблдор, хотя его голос тоже был не своим. Римус повернулся к нему. - Но не навсегда, верно? – тихо спросил он. Дамблдор кивнул. Римус никогда не был дураком. - Почему это не я? – воскликнул он. – Почему всегда уходят лучшие? Дамблдор промолчал, понимая, что Римусу не нужно ответа. Молодой человек сглотнул, потом взглянул на Дамблдора и тихо задал вопрос, ответ на который он очень ждал и боялся одновременно: - Сириус? - Он был Хранителем, Римус. Никто, кроме него, не мог назвать месторасположение Лили и Джеймса Поттеров. Молодой человек спрятал лицо в руках. - Как он мог? Сириус. Как он мог? Мы были братьями. Мы были неразлучны! – Он поднял взгляд, полный гнева. – Почему они не выбрали меня? Дамблдор ничего не ответил. Римус встал со стула. - Спасибо, профессор, - тихо ответил он. Его голос дрожал и ломался, но он ровно стоял на ногах, глядя в глаза Дамблдору. Старый волшебник почувствовал волну гордости и уважения к молодому человеку. – Я… Я пойду. Мне не стоит больше здесь задерживаться. Прощайте, профессор. - До свидания, Римус, - тихо сказал Дамблдор. Молодой человек кивнул, потом подобрал свой плащ и направился к двери. - Римус, - позвал его Дамблдор. Молодой человек обернулся. – Они умерли, чтобы жили мы. Мы не можем сделать их жертву напрасной. Римус кивнул, а потом толкнул тяжелую дверь и вышел из кабинета. Он вышел из Хогвартса и быстро направился вперед. Редкие прохожие оборачивались на него, с недоумением оглядывали его грустное лицо, а потом разводили руками и возвращались к празднику. Он не знал, куда идет, пока Римус не оказался перед каким-то маггловским грязным пабом. Люпин пересчитал фунты, а потом вошел внутрь. -Виски, - пробормотал он, садясь прямо перед барменом. Тот достал грязный стакан и плеснул в него немного янтарной жидкости. Римус бросил ему еще несколько монеток. – Лей больше.***
Римус Люпин выглядел ужасно. Он, конечно, часто выглядел не очень, похожий больше на ходячую смерть, чем на человека, но сейчас он выглядел отвратительно. Под его глазами залегли круги, щеки впали, а глаза были мертвыми. Он отчужденно глядел на всех, будто свысока, будто он уже умер, и Дамблдор боялся именно этого. Он прекрасно понимал, что смерть Сириуса больнее всего ударит по Гарри и Римусу, но он никогда не представлял, что Римус так плохо переживет вторую потерю лучшего и, к сожалению, единственного друга. Дамблдор снова почувствовал себя виноватым. «Люди не любят, когда их запирают!» - вспомнил он громкий крик Гарри. Дамблдор прикрыл глаза и потер лоб. Ему становилось все трудней и трудней. Он делал все больше и больше ошибок. Римус не обвинял старого волшебника. Нет, разумеется нет. Но Дамблдор предпочел бы, чтобы мужчина накричал на него, разгромил бы весь его кабинет, как это сделал Поттер. Но не сидел здесь тихо, глядя перед собой мертвыми глазами. Дамблдор заметил взволнованные взгляды, которые бросала на него Молли. Мимо него также не проскочил его короткий диалог с Нимфадорой, после которого девушка совсем сникла и уселась от него как можно дальше, рядом с Чарли. Люпин не обратил на это ровно никакого внимания, лишь уставился на столешницу. Собрание было невыносимо долгим. Во многом потому, что все избегали разговоров о Сириусе. Да и без его замечаний, шуток и вечных перебранок с Римусом собрание казалось не таким, как обычно. Аластор не стал назначить Люпину никаких миссий. Дамблдор надеялся, что хоть сейчас Римус отреагирует, резко скажет, что с ним все нормально, что он сходит на миссию. Но он молчал, продолжая глядеть на противоположную стену, сжимая зубы. - Я думаю, на этом все, - с облегчением сказал Дамблдор, поднимаясь из-за стола. Все встали следом, Тонкс, разумеется, свалила стул, но она не обратила на это внимания. Последний раз гневно взглянув на Римуса, она извинилась перед Молли и исчезла из Норы. Римус проводил ее безразличным взглядом, а потом встал сам. Молли попыталась его удержать, но он лишь устало покачал головой и тоже направился к двери. -Ах, Римус, я надеялся поговорить с тобой, - сказал Дамблдор, кивая Кингсли и направляясь к двери. - Конечно, профессор, - ответил Римус. В его глазах промелькнула какая-то эмоция, а потом почти тут же исчезла, спрятавшись за стену безразличия. Они вышли вдвоем на улицу. На небе ярко светили звезды и висела почти полная луна. Римус даже не поднял на нее взгляда. Он был раздавлен и, похоже, не мог заставить себя смотреть наверх или хотя бы вперед. Некоторое время они шли в тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев и их дыханием. - Я очень сожалею о твоей потере, Римус, - наконец тихо сказал Дамблдор. Римус никак не отреагировал на его слова, продолжая шагать вперед. Дамблдор вздохнул. - Я уверен, Сириус бы не одобрил такого поведения, - сказал Дамблдор. Римус покачал головой и издал нервный смешок. - О, да, - тихо ответил он и поднял голову. В его глазах мелькнул гнев. – Бродяге гораздо более нравилось растворяться в какой-то чертовой арке, а перед этим сидеть целый год в доме, который он ненавидел больше, чем Азкабан. Дамблдор прикрыл глаза. Гарри говорил все то же самое. - Я говорил про другое, Римус, и ты это прекрасно понимаешь, - тихо сказал он. - Я ничего уже не хочу понимать, - тупым голосом ответил Римус. – Я потерял вчера единственного человека, которому было не все равно, встает ли Римус Люпин по утрам или остается лежать на кровати навсегда, - в его голосе была слышна горечь. - Я уверен, многим в Ордене не все равно, - тихо сказал Дамблдор. Римус упрямо поджал губы и покачал головой. - Подумай о Гарри, - сказал Дамблдор. – У него остался только ты. Римус резко остановился, подняв взор на Дамблдора. - Гарри прекрасно жил без меня, - тихо сказал он. - Ты недооцениваешь себя, Римус, - сказал Дамблдор. – Гарри очень уважает тебя. Ты – единственная ниточка, которая связывает его с родителями. Ты – единственный человек, которого он может назвать отцом. Римус ничего не ответил, лишь нахмурился. Дамблдор мягко улыбнулся. - Не жалей мертвых, Римус: она там, где горестей и печали. Жалей живых. Они здесь, на земле. А это – не самое веселое место. Особенно сейчас, - Дамблдор заглянул ему в глаза. – Береги себя. И с этими словами старый волшебник отвернулся и быстро зашагал по дороге. Вскоре его поглотила темнота. Римус тяжело опустился на землю и запустил в волосы руки. Он всхлипнул, а потом дал волю слезам, которые сдерживал уже многие годы. Он плакал долго и горько, а в голове его вертелись обрывки непонятных мыслей и фраз «Не жалей мертвых… Сириус… Мама…. Родители… Джеймс… Лили… Сохатый… Бродяга… Хвост...Да, Хвост – не Питер… Его друг – не прислужник Волан-де-Морта… Хвост тоже умер…» - Какая, к черту, храбрость?! – прошипел он, пряча лицо в своих руках. – Какое, к черту, мужество?! Какая, к черту, жизнь, если их нет? «Они хотели, чтобы мы жили. Значит, мы должны жить. Иначе, их жертва напрасна». Римус просидел так очень долго, вспоминая своих друзей, которых у него больше нет, вспоминая родителей, вспоминая всех и все, что он потерял. Но когда на горизонте появился круглый желтый шар, а в воздухе запахло свежесть и утром, Римус подумал, что старый волшебник снова был прав. - Вы думали, что я сдамся?! – воскликнул он, вскакивая на ноги и подхватывая с пола длинную палку. – Вы думали, что если они уйдут, то я тоже?! Нет! Они правы! Правы! Мы будем жить. Будем жить назло всему, что случилось. Жить и наслаждаться жизнью, потому что это то, за что они погибли. Он с силой ударил палкой по дереву. Трухлявая деревяшка раскрошилась в его руках, но Люпину было все равно. В этот момент он победил смерть.