Du Erinnerst Mich An Liebe/ Ты напоминаешь мне о любви

Дома страх от недавно пережитого начал отступать, и я смогла, наконец-то, расслабиться. От осознания, что в такие моменты ты не можешь никак себя защитить, было очень плохо. - Локи, тебе налить вина? Да ты еще и наверное голоден, – я вспомнила, что с утра не оставила ему никаких рекомендаций насчет «поесть», и вряд ли он сам догадался найти что-то съедобное. - Уж будь так любезна. Ты просто образец заботливости, будет очень мило, если ты таки меня накормишь, женщина, – его лицо снова приняло это холодное выражение и надменность. Такая разительная трансформация произошла за считанные секунды. А я-то только подумала, что с холодной, расчетливой сволочью-Локи покончено, и на его место пришла новая, улучшенная версия с которой можно попробовать ужиться. А если серьезно, то чем я заслужила этот мороз за последние пару секунд? - Ну, уж извините, Ваше высочество... Конечно, голубей с яблоками и жареных фазанов не обещаю, но лазанью вполне могу приготовить. Тебя устроит? Он промолчал. Ну ладно, я восприму молчание, как знак согласия. Разлив вино по бокалам, я принялась готовить ужин. В голове роилась целая куча вопросов, но я старалась держать свое любопытство при себе. Не хочется рушить наше хрупкое перемирие перед едой, хватит на данный момент и того, что он снова превратился в ледяного принца. Напевая себе под нос какую-то глупую мидгардскую песенку, которую я услышала с утра по радио, и неловко гремя посудой, я накрывала на стол: - Эй, я только что встретила тебя, и это просто сумасшествие! Но вот мой номер, позвонишь, может быть? Ла-ла-ла...*– песня здорово поднимала настроение, от которого, в свете последних событий, честно говоря, мало что осталось. Я уже было почти расслабилась, и даже хотела попробовать разговорить своего гостя, как вдруг за моей спиной раздался звук чего-то бьющегося. Да, точно, это был один из моих чудесных винных бокалов, не самых дешевых, надо сказать, и Локи его только что швырнул на пол. - Немедленно прекрати это! Вой замученного в конец оборотня в лесах Свартальвхейма покажется наилучшей симфонией по-сравнению с тем, что я слышу сейчас, – опять эта противная интонация в его голосе. Это на самом деле звучало очень обидно. Отвернувшись, я продолжила готовить, решив, что теперь я ни слова не пророню. Положив каждому свою порцию лазаньи, я села на высокий кухонный стул и уткнулась в свою тарелку, стараясь не поднимать взгляд на Локи. Я ела быстро, стараясь побыстрее покончить с ужином и убраться из его общества. Когда закончила, я поднялась, чтобы поставить тарелку в раковину, мимоходом обращая внимание, что трикстер так и не притронулся к еде. Ну, как хочешь, объявляешь голодовку – мне до этого нет никакого дела. Нацепив на крутящуюся под ногами собаку шлейку и поводок, я собиралась уже выйти из кухни, когда он неожиданно схватил меня за запястье, заставив меня до смерти перепугаться: - Ты ничего обо мне не знаешь. Если думаешь, что теперь можешь не бояться меня – ты ошибаешься. Запястье больно обожгло холодом, у меня даже выступили слезы на глазах. Я высвободила свою руку и, подхватив пса, выскочила на улицу, хлопнув дверью, и стремительно сбежала по ступеням, напрочь игнорируя уже заработавший лифт. Конечно, я ничего про него не знаю. Как я могу что-то знать, если он сам не говорит и не дает возможности спросить? Я измеряла небольшой дворик для выгула собак шагами, не желая возвращаться домой, где остался этот таинственный псих. Но остаться ночевать на улице я тоже не могла, было уже не жарко, хотя такая мысль проскользнула в моей голове. Уже входя в квартиру, я немного задержалась на пороге. Тишина. И только мёртвые с косами стоят... И только Локи в кресле сидит в моем случае, хотя это почти одно и то же. Он даже не повернул голову, когда я открыла дверь. Игнорируя его присутствие, я решила заняться рутинными делами, чтобы завтра провести день в свое удовольствие. Рука все еще нестерпимо болела, но желание бездельничать в выходной перевесило. Бросив свою одежду в стирку и помыв посуду, - Бог, кстати говоря, все-таки снизошел поесть - я собралась подметать осколки от разбитого бокала, как вдруг обратила внимание, что они складываются в руны. Руны всегда были моей сильной стороной, и я не переставала практиковать их даже сейчас на Земле. Можно даже сказать больше, руны – это единственное к чему у меня еще остались способности. Но так как их магическое действие требовало времени для проявления, я была практически беззащитна в экстренных ситуациях вроде той, что произошла сегодня... Перт и Дагаз? Руна воина, который все время сражается с судьбой, и руна новых начинаний? Э, ну что сказать, очень мило, мне обещаются большие перемены, хорошие перспективы или же даже удача в любви. Я вспомнила о своем последнем неудачном свидании. Да, удача в любви явно бы не помешала. Я потрясла головой, чтобы выкинуть глупые мысли, и попыталась уверить себя, что мне все показалось, а эти просто забавно рассыпавшиеся осколки ничего общего с рунами не имеют. Небрежно сметая их щеткой и отправляя в урну, я старалась не думать о их возможных значениях. Неожиданное появление старого друга, преображение моего собственного внутреннего мира? Просто ерунда какая-то. Мне просто надо выспаться, а то мерещится уже всякое. Включив в стиральной машине режим сушки, я отправилась в душ. Локи все также сидел в кресле и пялился в одну точку. Трогательно-то как. После душа мысли в моей голове явно освежились, я уже и думать забыла обо всех этих рунах, знаках судьбы и проклятом ётуне, который не желал со мной разговаривать и, с чистой совестью, отправилась спать. По дороге в спальню, мне подумалось, что этой принцессе на горошине снова придется спать на неразложенном диване и без подушек, и я злобно торжествовала у себя в душе. Удобно устроившись на кровати, я отключила звук телефона и потушила свет. Подле меня привычно улегся пес и я закрыла глаза, начиная забываться сном. Но мне было определенно не суждено выспаться. Сквозь дремоту я услышала шаги - бог зашел ко мне в комнату и уселся на край кровати. - Аслауг, нам надо поговорить, - прошептал он, склоняясь надо мной. - Локи, - я произнесла имя с отвращением, едва сдерживаемым хорошими манерами, - иди к черту, – прошипела я, даже не открывая глаза. - Это очень важно, – его голос принял какой-то умоляющий тон. - Ладно, начинай исповедоваться, – я уже смирилась с тем, что поспать мне вряд ли удастся и, разлепив веки, постаралась принять вертикальное положение и включить свет. Трикстер в то время начал свой рассказ...