Иф-Дейв или История о девятом законе

– Привет, – сказала, одетая в парадное платье Франческа. – Привет.       Мариталь был с ногами бизона и цепями на руках. Чёрными, заколдованными. – Привет, – снова сказала Франчека. .... – Будь я куполом неба, я бы стояла над тобой покровителем и никогда не отвернулась от тебя. … – Лафайет не остановится, мы не знаем, чего он хочет. – А чего он не хочет? Это вы должны знать! И исходя из этого.... – Мисангер, говорят, будет делать ставки. – Сам Посланник? И на кого? – Не знаю. Но я бы на его месте ставил на Лафайета... – А где судья? – Говорят, пробки, может опаздывает ... – А кто судья? – Интересный вопрос. … – У кого на мобильнике вместо звонка гудок паровоза – пришью к чёртовой матери! На земле меня убил поезд... (судья). – Извините, сэр, но это не рингтон, это залог за 10 минут беседы… подвозили…       И у всех в зале отнялись языки. Грузный господин сел, поправляя бесчисленные складки щёк, а все пытались смириться с тем, что главный судебный процесс идёт под командованием... человека. … – ПОЧЕМУ ЧЕЛОВЕК? – Они единственные созданы быть справедливыми, – ответил Регги. – Его, видать, урвали у ангелов, он, возможно, был на грани между Раем и Адом, вот его и переманили. Или украли. Такое тоже бывает, только редко, по определённому заказу. Тут постарался, наверное, само Его Высочество…–––– … – Сторонам предоставляется шанс задать последний вопрос, – огласил секретарь. "Последний вопрос?" – зашушукались присяжные. "Один вопрос, который способен изменить приговор?" – Ваша честь! Я первый! – выкрикнул молодой адвокат. – Мдавай, – и судья скучно подпёр рукой голову. – Мариталь-Хейлм! Что вы испытывали, когда из-за ангелов, от которых вам нужен был один лишь живой плод, убили вашу жену? – Вопрос некорректный, – продохнул судья, – и к тому же не имеет отношения к делу. Господин прокурор теперь. Адвокаты вытаращили глаза. – Мчто, непонятливые? Этот вопрос отклонён, теперь очередь прокурора. Злобный, тощий старший прокурор встряхнул бумагу с черновиками вопросов. – Господин подсудимый, – он снял очки, – будьте так любезны, скажите: если достопочтенный суд разрешит вам оставить при себе и вашу жизнь, и вашего ребёнка, вы остановитесь? Хейлм немного наклонил голову. – Оай, прокур, изъяснись внятнее, – посоветовал судья. – Второй вопрос уже, пусть хоть что-то этот демон скажет. – Я прекрасно понял его вопрос, – сказал Мариталь-Хейлм, пальцами прищипывая подбородок в раздумии. – Господин прокурор желает знать, доставлю ли я ему хлопоты дальнейшими правонарушениями, появлюсь ли на скамье подсудимых ещё раз. Вопрос сложный. Зарекаться на счёт будущего всегда трудно. Но исходя из расчётов... Я скажу, что нарушу закон ещё не один раз, если вы мне оставите жизнь. Увы, он так и не смог солгать. – А какого, мммм, рода будут ваши преступления? – Не знаю, господин судья. – А что же в конце? Чего вы хотите-то? Мариталь-Хейлм улыбнулся. – Жить хорошо я хочу. – Ох, вот это всегда незаконно, – согласился, посмеиваясь, судья. – Ну что ж. Мы ознакомились с вашим делом, мы всё тщательно взвесили. За такие, как у вас, грехи, положена смертная казнь, так что впредь, кто бы ни был уличён в торговле ангелами, в их ловле, а так же в их... ммммм... как бы это... в подпольной скупке, всех будут казнить, пытать, доводить до самоубийства или полного истощения в зависимости от обстоятельств. – Я могу составить завещание? – спросил Марит будто бы обыкновенным голосом. – Как хотите, конечно, – сморщил лоб судья, доставая откуда-то из карманов штанин носовой платок. – Правда зачем – я не знаю. Вам-то с вашей жадностью надлежит прожить не меньше пятнадцати жизней, как мне думается. В переводе на людские годы это много будет, так что мне не бывать на ваших похоронах. Подсудимый удивлённо взглянул. Его честь высморкался, напялил на свой нос пенсне и начал зачитывать приговор. – Решением богонеугодного суда Демон по имени Мариталь-Хейлм назначается на пост по делам поимке/торговле/скупке/краже небожителей с целью их дальнейшего применения в качестве суррогатных родителей для жителей Преисподней. Ему поручается решить политический вопрос о морали дела, а так же наладить и отладить вопрос потенциальной рождаемости.