***
Ангела находит договор о дружбе (в виде книги) Мариталя и Уфира. Ночью, когда она спит с ним, она читает и будит его. «ИфДейв» Хрипящий рёв. Демона перевернуло на кровати, это было видно при полупогасшей свече. Но лицо осталось прикрыто волосами, пусть было слышно, как с механическим рычанием он начал резко дышать. Напрягшиеся его руки и проглядывавшиеся сведённые брови на яростном лице обожгли страхом, но всё, что пришло ей в голову, повторить: – ИфДейв! Демона снова дёрнуло. Он всей душой, всем сознанием ненавидел это чувство удара изнутри, когда твоё сердце словно за верёвку хотят вырвать из рёбер. – Молчи… Не произноси ни слова. Ангел прижала книгу к гуди, смотря на демона, который почти не мог перевести дыхание от полуболи – чувства, когда тебя зовут. – Что это значит? Она встала со стула, инстинктивно пятясь к двери, но взгляд демона был уже не так суров. На лбу блестела испарина. – Положи книгу, – почти вежливо попросил он. Ангел заметила: это слишком мягко с его стороны. – Ты всё равно его произнесёшь, – с ненавистью прошептал он, и лицо исказилось и почернело. – Как только узнаешь, станешь такой же, как все. Что-то в его голосе сломалось, словно это прозвучала обида. «Всем это нужно, всем и от каждого. Ни дружба, ни любовь, ни партнёрство, а только это!» – Что это? – снова спросила она. Он не не ответит, это видно. По взгляду, по обречённости. От многих он прятал этот документ, от коллег, от начальства, даже от жены. А вот про ангелов он что-то забыл. – Будешь ли ты счастлива узнать, этим словом ты возвещаешь власть надо мной? – с усмешкой спросил он. – Если да, то я поздравляю. Ибо это короткое и ненавистное мне все века слово – моё настоящее имя, ключ к моему управлению… Ну же! Смех пробирал его, смех и ирония. – Ну же, приказывай! Или ты ещё не до конца поняла суть моих слов? Желание было исполнено и пелена бездвижности растворилась, но демон не унимался, вставая с пастели. – Повторяю: я весь твой! Лишь произнеси своё желание и добавь в конце моё имя! Ты будешь обрадована, когда я свалюсь в судороге на пол и встану только в том направлении, в котором лежит твоя цель. – Можешь не смотреть на меня так. Я привык, что сначала мало кто верит. Но потом все вы вкушаете, входите в раж. Он отвернулся, отходя обратно к пастели от холода и неудобства. – Так пробуй, привыкай. Я действительно не могу отказать. Чего ты хочешь? Он взметнул одеяло, и то послушно обвило его за плечи. – Может, тебе нужна звезда? Приказывай, мне не в первой. Только учти, что один путь до неё у меня занимает неделю, так что это не самый быстрый способ поверить, видимо. Тогда желай солнца. Он сел на кровать, и из всего тела у него было видно только ноги и голову. – За солнцем идти быстрее. И с него никогда не убывает, тем оно и хорошо. В одеяле было теплее. Взгляд у демона стал чуть спокойнее. – Хочешь, я достану тебе лысого чёрта. Это не так уж легко, у них отменная шевелюра. Но если находиться козлоногий, которому перемахнуло за пару десятков… – Иф-Дейв. Грудь снова пронзило. Рот закрылся, и природа наставляла внимательно слушать и помалкивать, от чего нелюбовь и призрение в целом немного преобразились в обречённость. Он слышал эти слова, он знает, что дальше не следует ничего весёлого… – Так значит, это твоё имя? Едва приоткрытый рот ангела не сулил алчности или коварства. Мариталь вдохнул для ответа. – Настоящее и первоназванное имя. – …Ух ты, – только и произнесла она. Книга была не тяжёлая. Она была кожаная и приятно лежала в руке. Она не была твёрдая, не была холодная, была очень красивая. Ангел опустила руки от груди, не отпуская свой груз. – А кто тебя так назвал? Мариталь с лёгким укором посмотрел на неё. Вот, теперь она всевластна и будет ходить по его душе, как по коридорам закрытого прежде дома. – Мать. – Мама? – Да. Его ответ был короток и неполон, отчего демон лишь тихо вдохнул. – Когда меня вынашивали, отец думал, что я буду человеком. Девушка внимательно смотрела на демона, и это заставляло объяснять дальше. Непроизнесённая воля тоже должна быть исполнена. – Естественно, для внука высшего демона это стало бы позором, поэтому он хотел убить мать ещё до родов. Но она хотела жить. И всё уговаривала. «Если у меня родиться демон, то мы останемся жить. Если демон, то будешь заботиться о нём. Если демон…»… …он не хотел говорить дальше, не хотел делиться сокровенным, о чём из живых кроме него никто не должен был знать. – На родном языке матери «ИфДейв» означает «Если демон». Она повторяла это даже при родах. Я склонен верить, что она сходила с ума. – …А разве… – Она скоро умерла, – пояснил он. – Я был слишком тяжёлым, тяжёлым магически. Как и всякий демон. Наши зародыши высасывают из матерей все соки, причём не только телесные. У его матери были большие глаза, по крайней мере, так ему говорили. Он не помнил о ней, она была убита, когда отпала надобность в её молоке. Он посмотрел исподлобья, взглядом прямо в неё. – Поэтому мы редко выбираем людей. И ещё реже ангелов. Наши ауры противоположны. Тьма и свет. – …Поэтому ты тогда сказал «если не сойду с ума». Он опустил глаза. – Верно. Свеча уменьшилась в размере с начала их разговора. Было постыдно отчего-то при таком свете. Книга в руках не была тяжела. – Ну, – спокойно изрёк Мариталь. – Хочешь свободы? Святости? В его тоне звучала обыденность, словно он привык к такого роду предательству. Даже его жена часто прибегала к этой уловке, иначе бы он так бессмысленно её не любил. – Нет. Франческа положила книгу на стол, не на край, почти на середину. – Мне ничего от тебя не нужно. – Ты не поняла, – совсем устало прервал он. – Мне всё равно. Попросишь ты чего-либо или нет – мне безразлично. Я не буду плохо к этому относиться. Для меня это почти как дышать – на уровне рефлексов. Ангел гордо возвела головку. – Я ничего не хочу от тебя. Её тон был из тех, которыми произносят речи. Мариталь хорошо такое замечал. – Мне никогда ничего не будет от тебя нужно, потому что всего я добьюсь сама. Если бог отправил меня в твои лапы – на то его воля, и не мне с нею спорить. И я не хочу заставлять тебя что-то делать, потому что… – Придурошная. Его насмешливый шёпот был мягок и жарок, будто язык огня. – Ты притворяешься честной. Разве тебе самой это не противно? Возникла дрожь в руках. – Нет никакой судьбы и никакой воли бога. И нет никакой святости. Уж тем более – ты. Он заново встал. – Уж кто-кто, а ты имеешь право желать свободы. Но ты отказываешься, и из-за чего? Только ради того, чтобы показать, какая ты самоотверженная? – Прекрати… – Или слабая? Его фраза задела, заставила замолчать. Мариталь праздновал: она прошляпила случай, и демон вновь в правах искушения, в правах владения и истязания. – Зачем тебе эти бредни? Она не могла ничего ответить, потому как её кроличье сердце сжалось, а руки, державшие книгу, вспотели и задрожали мелко-болезненно. – Может, мне пора сказать это, раз ты сама не хочешь признать. Ты не святая. И никогда ею не станешь. Ты черна и приземлённа, как любая крылатая тварь. – Замолчи. – О, прикажи мне, – улыбнулся Марит. – Только тогда ты ведь станешь жутким манипулятором, на призрении к которым основано ваше учение. Демона что-то несло. Возможно, месть. – Прекрати так гнусно отзываться об учении. – То есть тебе в мою душу лезть можно, а мне в твою нельзя? – сыграл он. – Тебе не кажется это неравноправным? Будь аккуратнее, или ты превратишься в такую же плохую, отрицательную и в высшей степени негативно-поучительную персону, которую обычно именуют мной. Хотя, ведь ты ею и была… – Замолчи! Если бы это было так, я бы не заменила Марка-Антония! – А ты могла его Не заменить? – с иронией спросил Мар, поправляя на плече одеяло. – Боюсь представить, как бы выгрызла тебя семья, если бы узнала, что ты могла, но не спасла братца. – Нет! Я сделала это не поэтому!.. – Поэтому или не поэтому – не важно. Ты так поступила, но мы оба знаем, что иначе ты поступить не могла. И от этого исчезает весь твой героизм. Он нагнулся прямо над её ухом. – Интересно, если я буду ходить по канату и вдруг увидев перед собой раненую птицу взял бы её на руки, я бы стал героем?.. – ИфДейв! От этого крика демон упал, но именно это было предсказуемо; он даже успел составить последовательный отзыв. – Ого, посмотри, ты уже злишься и в злости вероломно используешь моё имя, потому что терпеливо слушать правду тебе не очень хочется. Верно? Она заплакала. Ей нельзя было злиться или кричать, так не свойственно поступать ангелу. –...Ты страдаешь от того, что надела каблуки. – Что? – Песенка, – весело откомментировал демон сказанное нараспев. – Никогда не слышала? – Что? – Детская песенка о дочери, которая вышла погулять а домой пришла вся в крови. «Гнались за мной разбойники, жена лесовика, Их ревность вожделения на злобу навела…». Не слышала? Там всё вымысел, но песня весело кончается. Мать гладит дочку по головке и говорит «Ты хотела быть красой, но высокой – не с руки. Ты страдаешь от того, что надела каблуки». Вот и всё. С высыхающими глазами ошарашенно глядя на демона ангел и не заметила, как он возник прямо перед ней. – Ты сама зря гонишься за идеалом и цепляешь каблуки не по размеру. И никакой трагедии. Ты – трусливый ребёнок, который действует только тогда, когда иного выбора у тебя нет. Она пару раз всхлипнула. – Но я никогда не хотела ничего плохого. – Этого недостаточно, ты лгала себе и довольствовалась ложью, в этом твой грех, – победно-сладко констатировал псевдо-демон с чёрными волосами. – Ты хочешь спать и забыться? – Я хочу переждать, успокоиться, – простонала неслыша она. – Это опять твой грех. Видишь, ты везде совершаешь его, и когда знаешь про него – тоже. Ты почти как люди – и они не знают себя в лицо. Но некоторые хотя бы пыта... – Я не человек, – тихо и оскорбленно сказала Франческа. – ...На сегодня довольно. Он перестал обнимать её. – Ты ещё не… «Дьявол боли» «Мариталь залезает к ней в рёбра и вычёркивает упоминание о своём в её памяти имени. Так же он видит, что все её годы были абсолютно одинаковы.»Имя
31 мая 2022 г. в 01:03