***
– Ты жаден! – Ну. – Мстителен! – Ага. – Ты лжец, ты подлый, коварный лицемер! – Именно за это меня любит жена и уважают коллеги!***
Пусть не мне, но себе? Обманывать саму себя, просто потому, что она привыкла говорить ободряющие вещи? – Я что-то не так сказала? – заметила она на его лице перемену. – Нет, – вернулся из мыслей Мар, улыбаясь как можно мягче. – Просто... раньше никто такого не говорил. Она изо всех сил обняла его и зажмурилась. – Так я не одна думаю, думаю. Так все считают. Её детская улыбка нагревающимся утюгом была прижата к телу. Это был тот вид тепла, который не согревает. "У неё рыбья память, " – выдвинул он просебя, но обнял её ответно. "Но я не буду напоминать, почему всё так сложилось. Пусть. " *** Пусть её запугивает её собственный страх. *** Все знали, что такое контракт. Контракт – это плохо. *** Грудь у неё была похожа на крупу в полиэтилене. И по совести сказать – крупы там было не много. *** Пожизненное необратимое проклятье и эликсир живучести в одном флаконе. *** – А ты не понимаешь? – вглядывался он всё глубже и глубже ей в душу. – Бог до моей смерти у меня в долгах. Бог мне должен. С тех пор, как он это признал, даровав мне встречу с Уфиром, я могу грешить столько, сколько вообще возможно! И только моё право – распоряжаться моей душой! Я горел в аду всё мою жизнь до дуэли. *** – Клянусь смертью, которой служу и которой жажду, клянусь смертью, которая избавит меня от страданий, клянусь жизнью, в которой ничего нельзя знать или чувствовать, клянусь самой прекрасной смертью – да! *** – Почему же, она знает. Я и ей тоже масла покупаю. Женские.