Двадцать четыре убийства, о которых Джулиан не знал, и шесть, о которых он догадывался

Только глупец обманывает себя. Каждый день Гарак видел множество людей, заглядывающих в его магазин или проходящих мимо, большинство из которых предпочитали лгать себе, льстить себе, выдавая желаемое за действительное. Гарак умело пользовался их слабостями для собственной выгоды, никогда не забывая о том, что точно так же этими слабостями можно было бы воспользоваться, чтобы уничтожить каждого, чье тщеславие, глупость и самоуверенность не дают ему признать правду. Сжав ладонь в кулак, так что кожа на костяшках пальцев натянулась и побледнела, он сделал глубокий вдох. Чувства — это величайшая слабость, которой не может быть ни у агента Обсидианового Ордена, ни у обыкновенного портного в изгнании. Чувства делают уязвимым, мешая мыслить стратегически. Ненависть и ярость ослепляют, страх и отчаяние лишают сил бороться дальше, а любые привязанности в конечном счете означают поражение. Элим Гарак не испытывает привязанностей. Доралу пришлось поплатиться жизнью за предположение, что это не так — до отвращения абсурдное, до тошноты раздражающее, и сейчас его голос смеялся у Гарака в голове. Гарак не был глупцом, но и признать, что допустил, возможно, величайший просчет в своей стратегии, он не мог. Слишком долго его надежды и чаяния не оправдывались, чтобы подвергать риску то малое, что он еще мог вынести для себя из этой партии. Мог ли? Гарак ударил кулаком по столу, тут же поспешно беря себя в руки. Все его попытки заслужить прощение, получить амнистию, вернуться на Кардассию разбивались в пыль одна за другой. Тейн ни за что не позволил бы ему вернуться. Нельзя сказать, что Гарак не поступил бы на его месте точно так же. Однако он был убежден, что поражение — это отсроченная победа, если у тебя в запасе достаточно времени. Это не было самообманом, это было разумной стратегией, в которую затесалось одно непредвиденное обстоятельство. Он определенно испытывал к юному доктору чувства, которых не мог себе позволить. Они таились за неприкрытым интересом, за стратегической целесообразностью, за мимолетной прихотью и могли обернуться новым поражением — тем более сокрушительным, чем выше будут его шансы на победу. Вот только времени на новую отсрочку уже не останется.

_________

— Говорят, что время не меняет людей, — к Гараку, стоящему возле смотрового окна, подошел незнакомый кардассианец, останавливаясь рядом, чтобы полюбоваться на червоточину. — И все же старый прасп теряет зубы, — по его лицу скользнула усмешка. — Не так ли? Повернувшись к собеседнику, Гарак бросил на него быстрый взгляд и любезно улыбнулся. — Время — искусный скульптор, отсекающий все, что рано или поздно ему надоедает. Такова суть художника — он вечно недоволен своей работой, постоянно внося все новые правки и коррективы, так что порой от изначальной картины не остается ровным счетом ничего, — он сделал ощутимую паузу. — Если остается хоть что-то, — внимательные глаза портного неявно изучали стоящего рядом с ним соотечественника. — Не думаю, что имею честь быть вам представлен. Мое имя... — Я знаю, кто вы, — усмешка на лице незнакомца стала более ощутимой. В ответ во взгляде Гарака мелькнул не скрываемый больше стальной блеск. — Что же, в таком случае, вы в более выгодном положении, чем я, ведь я до сих пор не знаю вашего имени. Незнакомец тихо засмеялся. — Я не собираюсь пробыть здесь долго, так что вам необязательно знать мое имя, — с каждой секундой этого разговора улыбка Гарака становилась все более искусственной. — Я всего лишь хотел собственными глазами убедиться в том, что старая поговорка права. Реплика осталась без ответа. После минуты, проведенной в молчании, незнакомец продолжил, пристально наблюдая за реакцией собеседника: — Кто бы мог подумать, до какого жалкого состояния способны дойти отдельные личности. Шпион, не видящий дальше собственного носа. Чрезвычайно удручающее зрелище. — Что вы хотите этим сказать? — процедил Гарак сквозь зубы. — То, что вы даже не имеете ни малейшего понятия о том, с кем делите ленч раз в неделю. Или... ах да, уже не только ленч, — незнакомец криво усмехнулся, снова устремляя свой взгляд на открывшуюся червоточину. — Наивный федеральный доктор, — он притворно вздохнул, — который сумел обмануть не только вас, но и собственное командование. Гарак метнул на него острый взгляд, о который, казалось, можно было порезаться. — Что вы имеете в виду? — Только то, что генетические улучшения запрещены на территории Федерации со времен Евгенических войн, — спокойно продолжил тот, наслаждаясь произведенным эффектом. — И было бы так жалко, — его голос напитался притворным сочувствием, — если бы кто-нибудь просветил об этом командование Звездного флота, — костяшки пальцев Гарака побелели. — Вне всяких сомнений, доктора Башира отстранили бы от должности и лишили возможности носить форму, которую он любит с такой нежностью, — он издал снисходительный смешок. — И, конечно же, у него совсем не осталось бы времени на ленчи со старым кардассианским изгоем, потому что тюремное заключение совсем к этому не располагает. Воздух вокруг как будто сгустился. Резкий смех царапал слух, словно скрежет батлета по металлическим переборкам. На лице Гарака не осталось даже подобия улыбки. — Мы бы могли обсудить это с вами в более подходящем для этого месте. — О, в самом деле? — незнакомец продолжал веселиться. — Неужели вам есть, что предложить? Крайне в этом сомневаюсь. Портной сделал над собой усилие, чтобы снова придать лицу любезное выражение. — Я настаиваю.

_________

Все утро и весь день Гарак был ужасно занят новым заказом, так что у него совсем не осталось времени, чтобы зайти в лазарет и отдать Джулиану изолинеарный чип с книгой, которую он хотел обсудить с ним на следующей неделе. Поэтому, после окончания смены, Джулиан, подавив совершенно неуместное смущение, решил сам зайти к нему в магазин. Однако стоило доктору переступить порог, как ему в голову полетел неизвестный предмет, который он смог идентифицировать только после того, как поймал в паре дюймов от столкновения. — Доктор! — Гарак выглядел обеспокоенным. — Мне крайне неловко, что так вышло, крепеж слетел буквально несколько секунд назад, я не мог и предположить, что вы... — Все в порядке, Гарак, — Джулиан улыбнулся. — Я ведь не пострадал. — Безусловно, — кардассианец все еще не выглядел убежденным, — мне страшно представить, какие повреждения могли бы вы получить, если бы не обнаружили в себе удивительные способности к ловле слетевших крепежей. Несмотря на то, что последняя реплика звучала скорее как шутка, улыбка доктора стала едва заметно более натянутой. — Это все наши матчи в дартс с Майлзом, — он неопределенно пожал плечами, подходя ближе, чтобы отдать крепеж. — Должно быть, вы все время выигрываете, — добродушно заметил Гарак, сохраняя совершенно нечитаемое выражение лица. — Вовсе нет, — Джулиан отмахнулся, стараясь ничем не выдать непрошенную скованность. — Просто повезло, — он обезоруживающе улыбнулся, и, помедлив лишь на мгновение, Гарак улыбнулся ему в ответ.