Девушка-флюгер, непрочитанное

"...чихуя-хуя-хуя тоже в кайф сожрать ему, ибо нехуй содержать эту чихуйню в дому..." "Пылесос ест котов" Infornal FuckЪ

      Которой мадам Патрикевна не устаёт пичкать доверчивого читателя. Той самой сказочкой о несчастной-пренесчастной сиротке, которую только и делала, что гнобила злая, отвратительная тётка Рид, урождённая Гибсон. Которая испоганила несчастной сиротке жизнь, вместо того, чтобы любить её, как родную, и расстроила сиротке, на всю оставшуюся жизнь, сироткины деликатные нервы.       Но, добрая и кроткая сиротка, в итоге, оказалась на "высоте", простив, напоследок, негодную тётку, и пожелав, - от души, несомненно, - этой самой тётке, урождённой Гибсон, благостно отойти в мир иной. Просто плакать хочется, читатель. От умиления.       Истории, написанные автором, который не в состоянии дать трезвую, разумную оценку ни поведению персонажа, ни персонажу в целом, отчётливо "хромают" на обе ноги, и поэтому, главные герои-героини, с которыми автор себя, несомненно, ассоциирует, как правило, регулярно и очень отчётливо лгут, на протяжении всей означенной истории.       И знаменитый роман Бронте, как раз из таких вот "хромоножек", да что там, это просто сухоногий "паралитик", по степени нагромождения неадекватной лжи, на каждый кубический сантиметр занимаемой площади, ибо три основных сюжетных направления этой саги о восторжествовавшей добродетели - а их три, как и основных персонажей, помимо главной героини, - тётка Рид, Эдвард Рочестер и кузен Риверс, - густо обмазаны щедрой порцией вранья.       Мадам Патрикевна, глядя на чёрное, устами своей героини, имеет обыкновение говорить: "белое", и наоборот, причём делает это, буквально с первых строк своей поучительной истории, и не оставляет сего занятия, вплоть до последнего абзаца. Давай же, читатель, отметём в сторону все скучные и противные жалобы главной героини, которые щедро льются в "эфир" буквально с первых строк романа: на погоду, на природу, на время суток, на воркотню няньки, на собственную недоделанность и на кузенов, и трезво взглянем на некоторые факты, и через совокупность этих фактов - на миссис Рид.        Фигуру важную в сюжете, потому что, во взаимоотношениях с тёткой, как ни с кем другим, раскрывается, больше глупая, чем подлая и лживая натура сиротки Джен, и склонность этой самой сиротки ко лжи, проистекает из её категорической неспособности мыслить адекватно, и не колеблясь, брать ответственность за собственное поведение на себя.       Итак, сиротка Джен оповещает читателя, что жизнь её на тёткиных хлебах невыносима, и категорически отказывается признавать тётку благодетельницей. Да, тётка её не любит и не допускает в тесный семейный круг, кузины не жалуют, кузен регулярно шпыняет и лупит, когда может дотянуться, слуги с ней не считаются...и всё.       При этом девочка-приживалка воспитывается с хозяйскими детьми, исключительно, как отмечает жаба-Эббот, по доброте миссис Рид, живёт на всём готовом, и палец о палец не ударяет; одета-обута на тёткины деньги, спокойно берёт книги в библиотеке, стабильно сыта, нянька о ней заботится, приходит подоткнуть одеяло на ночь, и, в принципе, никто сиротку не донимает, кроме кузена.       При этом сиротка Джен регулярно ноет, и жалуется читателю на своих "угнетателей", причём, сплошь округлыми, пафосными фразами, выжимая из него слезу и сочувствие. Да, тётка тётке воистину рознь: жаль, что фамилия тётки была Рид, а не Тенардье, вот тогда бы жизнь сиротки заиграла бы яркими красками. И её, действительно, можно было бы, с полным на то основанием жалеть. И сочувствовать её нелёгкой доле. А так - нет, простите.       Вот, к примеру, роман Патрикевны, практически сразу открывается сценой шумной драки - кого бы вы думали? Правильно, сиротки Джен с кузеном Ридом. Приживалки, живущей в доме из милости и молодого хозяина поместья.       И весь сыр-бор, в данном случае, приключился только по одой причине - явной не способности сиротки Джен понять, что ей говорят, и выйти из комнаты, как приказано. Из-за стремления несчастной сиротки без мыла влезть в те места, где она на хрен не нужна.        Миссис Рид, которая хотела побыть, тесным кругом, в своём собственном доме, со своими дорогими детками, без всяких подкидышей, сама была виновата: вместо того, чтобы просто сказать несчастной сиротке:"Пшла вон", - стала наматывать на кулак сопли и отвлечённые педагогические соображения. Да, педагогика, явно не была призванием для миссис Рид: Козетта забивалась под стол только от одного мимолётного взгляда тётки Тенардье, но сиротка Джен, тоже, была далеко не Козетта.       Вместо того, чтобы незаметно, и как можно быстрей "испариться" из комнаты, где собрались, кучно, все её "мучители", где её откровенно не хотели видеть, и даже сказали об том вслух, Джен стала с тёткой препираться, игнорируя её прямое распоряжение, и выясняя, чем тётка может быть недовольна. И плюху от Джона Рида, она честно выпросила.       Обычно этот подонок лупил сиротку по поводу и без, но в данном случае - Джен постаралась как никогда, и схлопотала по голове, сугубо, по собственному почину: "За то, что ты надерзила маме", - доходчиво объясняет сиротке расклад кузен Рид.       Тут, дорогой читатель, мы можем сделать вывод, что десять лет в доме тётки для сиротки прошли вполне спокойно: да, её не любят, взахлёб, её шпыняет кузен, но в целом, она накормлена-присмотрена, живёт спокойно, и даже открывает рот, когда его не нужно открывать вовсе.       Но это, относительно мирное течение жизни резко обрывается, потому что терпение у злобной тётки Рид иссякает. Как раз в тот самый момент, когда тётка, заслышав гвалт и дикие вопли, прибегает на шум, и видит, как сиротка лупит её дорогого сыночка, а сыночек визжит, как боров. Причём, сиротка Джен так усердствует, что её приходится от кузена отдирать, стараниями двух служанок. Картина, для сословного общества попросту немыслимая. "Заприте её в Красной комнате", - страшным голосом сказала злобная тётка Рид, и "потянулась цепь беззаконий" (с).       Хотя, миссис Рид была дамой без возвышенных идей вовсе. Она, как мне кажется, за такие проделки, скорее отлупила бы сиротку пресловутым хлыстом - где он, кстати? Неужели Бронте засунула его в повествование только ради красного словца и пущего эффекту? - и посадила бы её на хлеб и воду. Без затей.       Патрикевна, наверное, долго думала, чтобы такое написать, дабы её несчастная героиня "больней обстрадалась", и напряжённо размышляла, как потрясти читателя невиданными доселе страданиями и судорогами души, но её иссушенное воздержанием воображение, не пошло дальше "комнаты с привидением".       Знакомьтесь - самый большой страх в жизни Джен Эйр - призрак дядюшки Рида. Сделала бы Патрикевна проще - выгнала бы тёмной зимней ночью девчонку в лес. К ручью. За водой. Как тётка Тенардье восьмилетнюю Козетту. Пусть бы эта фря, по фамилии Эйр,принесла бы из тёмного леса ведро воды, размером с себя. Хотя бы раз, обливая ледяной водой голые ноги, в грубых деревянных башмаках. Для профилактики. Сиротка и нервы полечила бы, и призраки перестали бы ей мерещиться, на пустом месте, и "обстадалась" бы она, по-настоящему, как никогда, в своей никчёмной жизни.       Эпизод с Красной комнатой интересен в первую очередь не тем, что героиня там настрадалась до нервных припадков, а тем что он - переломный. Этакий "пробный камень", на котором "преломляется" характер героя, и читатель ясно видит - кто перед ним.       Вот перед нами миссис Рид, дама тяжёлого нрава, чьё милосердие было подобно сугробу - хотя, променять это милосердие на бедную хижину, при большой любви, несчастная сиротка категорически отказалась. Десять лет миссис Рид, хоть и не любила-брезговала, но растила сиротку, как могла, воспитала со своими детьми. Но вот уже в полный рост поднимался вопрос - что же с ней, бесприданницей-приблудой, вскорости, прикажете делать?       У неё ни кола, ни двора, ни копейки денег, одежонка на ней и та за тёткины деньги куплена. Ни кожи, ни рожи, характер - дрянь, ибо лицемерна. Ни гордости, ни достоинства.Её гонишь - она лезет в душу, - тётка тоже за сироткой наблюдала, и могла сделать соответствующие выводы.       Дрянь неблагодарная - потому что избиение своего сына миссис Рид могла трактовать только так, и никак иначе. В привидения миссис Рид, похоже, не верила, и заперла сиротку в комнате с "привидением", в качестве профилактики, потому что бить и морить голодом была, как видно, не готова.       И когда сиротка подняла вой на весь дом, миссис Рид поднялась туда, узнать, в чём дело. Дело оказалось пустяковое - сиротка рыдала взахлёб, и умоляла её выпустить, потому что где-то поблизости притаился призрак. Миссис Рид пожала плечами и захлопнула дверь. Эта дама, действительно, не верила в призраков.       А сиротке, с её истеричным складом характера, пришлось, воистину, солоно. "Прилетело" откуда не ждала, не гадала, а главное, в голове у будущей гувернантки не было даже зачатка мысли, что взаперти она сидит за дело. Очевидно, что после эпопеи с Красной комнатой, Джен побоялась бы чихнуть в присутствии тётки, не то что спорить с ней: " В какую жалкую дурочку превратил меня в те дни страх, порождённый несправедливым наказанием", но данное высказывание, опять же, говорит читателю только об одном - эпизод с Красной комнатой был спонтанным и нетипичным, и раньше тётка так с сироткой не обходилась. А пришлось.       В дальнейшем, тётка устроила сиротке бойкот, ибо обрыдла ей эта сиротка до последней степени, да и решение о судьбе Джен Эйр, миссис Рид, определённо, приняла, и грядущие события было только делом времени. Сиротка же, наоборот, стала холить и лелеять свои обиды, а когда поняла, что, как тот Неуловимый Джо - нафиг никому не нужна, расхрабрилась вовсе. И "выкатила" тётке серьёзную претензию, на тему родственной любви и семейных связей.       Выставила "счёт", сказала "спасибо" за всё хорошее, что тётка для неё сделала, и дословно, это выглядело так;"бла-бла-бла... капелька любви и доброты.. бла-бла-бла… и этому наказанию вы меня подвергли, потому лишь, что ваш скверный сынок ударил меня, сбил с ног ни за что, ни про что..."       То есть, читатель, поправь меня, если я ошибаюсь, сиротка утверждает, что тётка заперла её в Красной комнате просто так? Прискакала на шум, увидела, что на полу лежит сбитая, ни за что ни про что с ног, Джен Эйр, и сказала: "В Красную комнату мерзавку!"       Да, с мозгами у будущей гувернантки было совсем жидко, если она действительно не понимала, почему сидит в Красной комнате. Не понимала, или не хотела понимать. И очень удобно вывернулась:" Я не помню, что делали мои руки". И это вместо того, чтобы подумать хорошо, и признать : "Да, я с наслаждением била Джона Рида по сусалу, поэтому сижу здесь. Жаль, что мало успела". Но мисс Эйр, как мы помним, всегда, в дальнейшем, придерживалась позиции: "Я не я". Чуть что - сразу в кусты. Какая там могла быть воля? Твёрдость? Характер? Одни сплошные слюни и пафосные речи. В Красной комнате заперли лицемерку, а вынесли оттуда готовую лгунью. Которая, как только очухалась, выставила себя невинной жертвой обстоятельств.       Зачем - непонятно. Читатель итак в состоянии посочувствовать нелёгкой судьбе сироты, и порадоваться, что недорослю-Риду досталось на орехи, но ему не дано понять, в силу некоторых обстоятельств, оголтелого вранья.       Выставив себя невинно пострадавшей, тётку добродетельная сирота оболгала, и продолжала лгать в дальнейшем, озвучивая собственную, выверенную версию событий. Жалуясь мисс Темпль и Элен на свою нелёгкую жизнь, Джен конечно опустила некоторые мелкие подробности происшедшего. А чего тут стесняться, раз уж тётке - непосредственной участнице этой комедии, сиротка сказала в глаза: "Это всё вы, сволочи, а я не при чём вовсе. А вы поступили со мной жестоко и несправедливо, упекли меня в компанию к дяде Риду ни за что. Горите за это в аду, тётя".       Интересно, что мог ответить на письмо мисс Темпль мистер Ллойд? Потому что от слуг, он, определённо, должен был узнать совершенно иную версию событий, отличную от той, при помощи которой Джен Эйр "давила" из ближних слезу.       В которой Джен Эйр прилюдно и так увлечённо лупила мастера Джона, и так вошла в раж, что её пришлось оттаскивать от молодого хозяина, и именно поэтому миссис Рид заперла её в Красной комнате. И поэтому, в итоге, приняла решение отправить сиротку в школу.       Мистер Ллойд, кстати, тоже не понимал, отчего эта замарашка "бузит", и какого рожна ей нужно. Миссис Рид в его глазах, определённо, была благодетельницей, а приступ он списал, не заморачиваясь ни разу, на расстроенные нервы сиротки. И как мистер Ллойд мог поручиться за незнакомого ему ребёнка? Написать: "Джен Эйр не лгунья, мамой клянусь"? Поэтому, на основании письма аптекаря Ллойда, Джен Эйр не могла быть оправдана перед строем подруг, ибо там не могло быть никаких фактов, кроме общеизвестных, и не о чем было читать. А уж делать какие-то выводы и подавно.       Ну а мисс Эйр, вместе с мадам Патрикеной тем временем, бессовестно лгут, скармливая читателю тезис о невинно пострадавшей, кристально-чистой сиротке, которую, сначала злобный Джон Рид ударил и сбил с ног, а потом миссис Рид заперла в страшной комнате, чем расстроила всю её нервную систему, и порвала добрую половину сердечных струн. А посему, миссис Рид - какашка. Ныне, присно и во веки веков, аминь, и обжалованию не подлежит. Да останется эта ложь, дорогой читатель, исключительно на совести мисс Эйр и Шарлотты Патрикевны Бронте.