Проснулся в прошлом.

- Тунья назвала меня уродкой. Она ненавидела меня уже тогда. Я зашла в алый поезд в числе первых. Не хотелось ехать с кем-то чужим туда. Я хотела быть в купе одна. Из-за Северуса меня ненавидела родная сестра. Она ненавидит меня и сейчас, что очень и очень печально, но об этом потом. Я сразу переоделась в школьную одежду, но ко мне подсели какие-то два мальчика. «Ты же не против, если мы присоединимся?» – сказал мальчик в очках. Черные, растрепанные волосы, как будто вихрь пронесся по его голове. Именно такое было первое впечатление о нем. Я даже изначально не поняла, что они обращаются ко мне, а потом всё же ответила: «Нет, не против» «Я Сириус Блэк, а это мой друг - Джеймс Поттер. А тебя как зовут?» - спросил второй мальчик. «Я Лили Эванс» - ответила я. Больше они не пытались со мной заговорить. Эти двое были такими шумными, но мне до них не было дела. Меня больше волновало то, что будет с Петуньей, когда я приеду домой на каникулы. Я тихо плакала. Я не хотела обижать сестру. Правильно Тунья говорила про Северуса: ничего хорошего от него не дождешься. Дверь купе снова открылась, но на этот раз пришел Северус. Он сел напротив меня. Я демонстративно смотрела в окно, всем своим видом показывая, что его я видеть не хочу. «Я с тобой не разговариваю» - грустно сказала я. Он не понимал, почему я обижена на него. Не понимал того, как дорога была мне моя сестра. «Лучше тебе поступать в Слизерин» - вдруг не с того ни с сего, сказал Сев. «В Слизерин?» - Джеймс был немного удивлен таким заявлением. – «Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу ушел из школы, а ты?» Он обратился к Бродяге. - К кому? – спросил я. - Извиняюсь. К Сириусу Блэку. Началась небольшая перепалка, среди которой выяснилось, что вся семья Сириуса училась на Слизерине. Джеймсу не очень это понравилось, но все же они продолжили дружить, потому что Блэк не хотел на Слизерин, так же сильно, как и Джеймс. Мне эти мальчишки сразу не понравились. Я и Сев отправились на поиски другого купе. Когда мы выходили, кто-то из этих двоих сказал: «До скорого, Нюниус!» С тех пор Северус ненавидел Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Мы нашли купе, где сидело два мальчика. Один немного пухлый, он сидел и уминал булочку за обе щеки. А второй сидел с книгой в руках. Его взгляд устремился на меня. «Можно мы зайдем?» - спросила я. «Конечно» - ответил мальчик с книжкой. – «Я Ремус Люпин, это Питер Петтигрю, а вас как зовут?» «Меня зовут Лили Эванс, а его Северус Снейп» - ответила я, обрадовавшись тому, что нашла нормальное тихое купе. Через несколько часов мы прибыли на станцию. Нас ждал огромный лохматый великан, да-да я бы его так и назвала, но это было почти так. Представился он нам как «Рубеус Хагрид». Его лохматая борода поначалу привела в ужас, но потом я поняла, что он хороший. Великан с добрыми глазами. Еще много сюрпризов я должна была увидеть. Нам надо было переплыть на лодках через озеро. Это, такого рода, традиция. Я плыла в одной лодке с Северусом, Алисой Ревелл и еще каким-то мальчишкой, который не представился нам. В другой лодке, где сидели Сириус Блэк и Джеймс Поттер, чуть не утонул мальчик. Они, играясь, толкнули его, а неизвестный мальчик упал в озеро. Слава Богу, что рядом с ними оказался Хагрид и вытащил тонувшего мальчика. Ненависть, к этим двоим, у меня вырастала все больше и больше с каждой минутой. На озере происшествий не было. Было очень трепетно заходить в Хогвартс. Я чувствовала себя частичкой чего-то необыкновенного и большого. Мы зашли в огромные двери и оказались в огромном замке. Мы поднялись по лестнице и оказались там, где нас ждала Минерва МакГоннагал. "Вас уже ждут. Идите за мной» - холодно произнесла она Иногда она казалась весьма страшной и строгой женщиной. Но чуть позже она стала для меня примером для подражания. Мы зашли в Большой зал. Он действительно был просто громадным. Четыре стола тянулись вдоль всей комнаты, а потолок отображал небо. Ночное небо, в котором повисло тысячи свечей и тысячи звезд. Был ярко выражен месяц, посреди темного полотна. Я заворожено смотрела на потолок первые минуты две, потом меня отвлек Северус. Дети, сидящие за столами отличались только цветами их галстуком и нашивками на мантиях. За самым первым столом сидели дети помладше и постарше в бело-зеленых галстуках и со змеей на нашивке. За вторым столом сидели люди в красно-оранжевых галстуках и со львом. За третьим были черно-желтые галстуки и барсуки. Ну, а за четвертым столом сидели бело-синие галстуки и орлом. Я тогда еще точно не знала, что это обозначает, но сразу поняла, что это факультеты, а это значит, что меня будут выбирать. Мы подошли к ступенькам, ведущим к учительскому столу, но перед столом, за которым сидело много учителей, стояла табуретка на трех ножках, шляпа и свиток лежали на самой табуретке. Как обычно, старая шляпа начала петь песню собственного сочинения. Пелось о значимости каждого каждого факультета, о самой шляпе, о Годрике Гриффиндоре, Салазаре Слизерине, Пенелопе Пуффендуй и о Кандиде Когтерван. "Когда я назову ваше имя, вы сядете на табурет и наденете шляпу" - Кажется, что МакГоннагал говорила одни и те же слова на протяжении многих лет. Было немного страшно садиться на этот табурет. Я совершенно не имела понятия на какой факультет меня распределят, на какой бы я хотела и куда бы подошла. Распределение шло долго, но меня распределили в числе первых. Сириуса Блэка, одного из шумных мальчиков в поезде, отправили в Гриффиндор. Он победно улыбнулся и прошагал ко львам. Я села на табуретку и одела шляпу. Спустя несколько секунд она выкрикнула: ГРИФФИНДОР! Знаешь, это очень сильно повлияло на мою жизнь в будущем, но об этом снова потом. Северус смотрел на меня опечаленным взглядом, пока я шла к столу Гриффиндора. Там все начали меня поздравлять. Когда распределение закончилось, директор, профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, произнес речь, взмахнул палочкой и все столы были забиты самой разной едой и напитками. Все дети, как с голодного края, накинулись на еду. Ну и я не исключение конечно. Со мной на Гриффиндор попали еще Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Питер Петтигрю, Ремус Люпин, Алиса Ревелл, Мэри МакДональд и Белла Паркер. Когда все наелись досыта старосты должны были показывать первокурсникам гостиные и их спальни. Гостиная Гриффиндора была оформлена очень уютно, в красных тонах. Гостиная состояла из камина, множества диванчиков и кресел, журнальных столиков, укромных уголков, различных стендов, картин и одного огромного стола, за которым нужно было выполнять домашнее задание. Мне там сразу понравилось. Когда староста все истолковал нам, я и мои сокурсницы поднялись в комнату с табличкой "1 курс". Мальчики не могли заходить в комнаты девочек, а вот девочки могли с легкостью заходить к мальчикам. Наша комната чем-то напоминала гостиную. Только здесь было четыре кровати с пологами, возле кроватей стояли тумбочки и стулья, на которых были галстуки, шарфы и свитера, подчеркивающие то, что все мы с одного факультета. Также возле кроватей лежали наши чемоданы с одеждой. Еще в комнате был громадный шкаф и стол. Была и дверь, которая вела в ванную комнату. После того, как все мы распаковались, оделись в пижамы, мы взяли подушки, сели на пол в круг и стали знакомиться. Легли мы спать, когда время близилось к полночи. Но я не могла уснуть. Я ведь в Хогвартсе! Я боялась, что если усну, то проснусь в своей комнате, дома, а все это окажется всего лишь сном. Знаешь, я хорошо помню свой первый день. Я была так счастлива. - А что еще было такого запоминающегося? - снова спросил я. - Вроде, я рассказала тебе все. Ах, да... В тот вечер я узнала, что волшебники делятся на три вида: чистокровные, полукровные и маглорожденные. Я и Мэри были маглорожденными, Белла полукровной, а Алиса чистокровной. Есть еще вопросы? - Да. А кто я? Маглорожденный, полукровный или чистокровный? - Ты полукровный. На сегодня все. Спи, мой мальчик. - Доброй ночи, мама. - Сладких снов, сынок. - Мама поцеловала меня в лоб, укрыла одеялом, выключила свет и ушла. На этих словах Гарри Поттер всегда просыпался. Просыпался в чулане под лестницей. В доме Дурслей. Обычный десятилетний мальчишка. Это был его третий сон, в котором его мать рассказывает якобы о своей жизни. В самом первом говорилось о Косой Аллее. Во втором о том, как Лили ждала поездки в Хогвартс. Но Гарри не мог узнать: правдивы ли эти сны или же это просто бред? Он считал эти сны странными. Даже летающий мотоцикл не мог сравниться с этим. Еще Гарри никак не мог понять, почему его родители, взрослые люди погибли в автокатастрофе, а он маленький грудной ребенок отделался всего-лишь шрамом? Хотя этот тонкий шрам, который напоминал молнию, очень нравился Гарри. Все что он помнит с автокатастрофы это зеленый ослепительный свет. Но обычно свет должен быть желтым, или оранжевым, ну или белым, но никак не зеленый. Это еще одна странность. Почему его отправили жить к Дурслям, к этим людям, которые от всей души ненавидят его? Разве не было других родственников? Или крёстный отец. Гарри уверен, что он у него есть. Почему он так мало знает о своей семье? Так много вопросов, на которые никто не может дать ответ. У дяди Вернона или тети Петуньи спрашивать бесполезно. Потому что дядя Вернон ненавидит, когда Поттер заговаривает с ним без видимой на то причины. А тетя Петунья ненавидела, когда Гарри спрашивает у нее что-либо. На все его вопросы она односложно отвечала: "Не знаю. Иди вон лучше цветы полей". И сегодня у Дадли было День Рожденье. Гарри встал, еще до конца не переборов мысли о своем сне, пошел на кухню. Ему приказали приготовить яичницу с беконом, чем он и занялся. После этого его послали за почтой. И именно в этот день все и началось. Он выяснил, что может разговаривать со змеями. И каким-то волшебным образом стекло в террариуме исчезло, а потом снова появилось. Он не мог дать точного определения этому, но знал, что это что-то не очень хорошее. Как-то одним утром, после очередного сна, в котором Лили Поттер повествовала о двух задирах, о уроках и о школе, Гарри отправили за почтой. Среди писем он нашел письмо, которое было адресовано ему. Поттер удивился и начал читать то, что написано на конверте: "Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей" Написано было зелеными чернилами на желтоватом пергаменте. Он повернул письмо и увидел герб... На нем было изображено орел, барсук, лев и змея, а по середине большая буква "Х". Гарри перепугался. Кто-то захотел подшутить над ним? Если так, то шутка совсем не смешная. Он медленно пошел на кухню, где дядя Вернон ждал свои письма. Руки Гарри тряслись, а сердце бешено колотилось. Если это письмо настоящее, то все его сны правда! Он тоже волшебник! Надо быстрее избавится от писем, принадлежавшим взрослым. Он отдал письма дяде и начал открывать свое, но тут Дадли завопил: - Пап! Пап, Гарри тоже что-то получил! Вернон вырвал письмо из рук Гарри, после чего Поттер возмутился: - Это мое. Письмо Гарри так и не отдали. Он очень расстроился. Он хотел знать, что написано там. От кого оно. И наконец разобраться, что за сны ему снятся. Дядя Вернон сказал, что письмо было отправлено по ошибке и оно было сожжено. Ему предложили переселиться в одну из комнат Дадли. Гарри был не против, а Дадли ныл больше всего. "Боже мой, как маленький ребенок" - подумал Гарри. Он долго не мог уснуть, все думал о том письме. Но понял, что поспать ему нужно. Вдруг в этих снах он найдет какую-нибудь подсказку или еще что-нибудь, что поможет узнать ему о письме. Почему-то Гарри не помнил, чтобы его мама рассказывала о письмах и все такое. Поттер повернулся на бок, вздохнул и уснул. Его ждала новая порция сна с рассказами от его мамы...