Nothing Gold Can Stay.

Следующий день просто ужасен, и неважно, что он отчаянно пытается убедить себя в обратном. Половина одного класса "забыла", что им надо сдавать эссе. Пользуясь мягкостью Бильбо, они отговариваются, что "домашнего задания по остальным предметам было слишком много". Но Бэггинс оказывается слишком резким с детьми, отчего уходит, чувствуя себя самым настоящим подонком. Одного из учеников начинает рвать прямо посередине урока, когда они проходят Шекспира, и Бильбо терпеливо ждет его у школьной медсестры, хотя около двадцати подростков остались в классе без присмотра, хотя все учителя предлагают ему свою помощь. Бэггинс сидит в коридоре и смотрит в окно на то, как начинается дождь, и про себя удивляется - зачем он, все-таки, отправился в Оксфорд? Он не верит в судьбу или подсказки, говорящие, куда идти. Он всегда делает то, что любит, считает свою работу неплохой и ложится спать вовремя. Будь сам своим героем, - говорила его мать, благослови ее небеса. Она не верила в скуку. Убедись в том, что ты делаешь то, что по тебе по душе, - напоминала Белладона своему сыну всякий раз, как тот заскакивал на чашечку чая. Она давала неопределенные, общие рекомендации, которые можно было бы найти в книге самоусовершенствования, а Бильбо любил ее за это. Она была первой, к кому он вышел, и сразу же она заполнила его голову таким количеством определений равенства , храбрости и внутренней красоты, что Бильбо перестал чувствовать себя лишним, а начал считать себя тем, кому есть, что сказать. Она убедилась в том, что сын перенял ее идеи и вместе с ними шел по пути, который выбрал сам, все это время искренне считая себя своим собственным героем. Беладонна видела успех сына, когда тот устроился в Бри через два года после защиты докторской, но вскоре умерла от рака. Бильбо с горечью думает - возможно, это к лучшему? Ведь она не видела, как он уходит из Бри и переводится в место, гораздо скромнее предыдущего. Как неловко... Она, вероятно, была бы в шоке от того, что ее сына не нанимают в Вестфарфинг Хай, потому что он не "сверхквалифицированный". И если бы она была здесь сейчас и видела, как он хандрит над очередной пачкой ужасных домашних работ, то наверняка шлепнула бы сына по затылку кухонным полотенцем. Но это бы помогло. Это бы действительно помогло. Этим вечером он возвращается домой совершенно разбитый, уставший от дождя, уставший от людей и, больше всего, уставший от самого себя. Он почти забывает проверить содержимое почтового ящика, а затем просто скидывает все на диван, направляясь на кухню и собираясь приготовить себе ужин. Телефон звонит, и Бильбо думает, брать ли ему трубку, в то время как яйца тихо шкворчат на сковородке. Он тихо стонет, прочитав имя звонящего. - Здравствуй, тетя Лобелия. - Бильбо, дорогой! Как поживаешь? - ее голос все такой же визгливый, и он понимает, что за две минуты разговора придется поплатиться головной болью. - Все нормально, спасибо. - Ну, я звоню... Ты обязан это вспомнить! Бильбо безмолвно смотрит в окно. - Боюсь, что нет, извини, - сухо отвечает он. - Так что случилось? - Вечеринка по случаю дня Рождения! - хихикает она, что буквально насилует бедные барабанные перепонки. - Энглантине исполняется сорок! Твоей другой тетушке! Он отодвигает телефон подальше от уха, чтобы не слушать восторженных завываний, которые больше напоминают звуки, издаваемые соседским котом, когда того не впускают в дом. - Да, да, я все помню... - ворчит Бильбо, одной рукой снимая крышку со сковороды и перекладывая яичницу на тарелку. - Замечательно! - вопит Лобелия. - В это воскресенье! Будем ждать тебя с нетерпением, ведь мы не виделись годы! Годы! - Да, я тоже жду этого, тетушка, - он усаживается на диван, начиная сортировать стопку писем, чтобы скоротать время. - Неужели тебя убьет то, если ты будешь звучать хотя бы чуточку заинтересованным? Мы, вообще-то, семья! - Да, да, просто у меня был тяжелый день, поймите это...