Моменты

О да, мои дорогие, знаю, что это очень странно, честно говоря, сама от себя не ожидала, но имеем вот такой фанфик. Не знаю почему, но именно из-за него я волнуюсь больше всего, надеюсь, и этот пэйринг найдет своих фанатов (это ведь реальность, ничего не поделаешь). Особенно жду отзывов к этому драбблу. https://vk.com/public108831172?z=photo-108831172_406389059%2Falbum-108831172_00%2Frev Джозеф проснулся от того, что Персия, до этого удобно устроившаяся на его груди, теперь сместилась на свою сторону кровати и легла на живот. Одеяло чуть сползло и открыло вид на её гибкую спину, такую изящную, с тонкими линиями тату и рассыпавшимися сверху темными локонами. В лучах солнечного света это зрелище выглядит просто потрясающе, и Джо удивляется, почему не замечал этого раньше. Замечал, но не ценил. Ценил, но не так, как надо. Они знакомы уже более семи лет, ещё совсем недавно Персия была его подругой, причем лучшей, потом внезапно стала девушкой, а теперь на их пальцах кольца. Они женаты уже полгода, а он так ни разу и не сказал ей, что любит. Сия очень ждет этого, ждет с таким замиранием, словно это её самая большая в жизни мечта, возможно, даже больше мечты иметь детей. Джо смотрит на её обнаженную спину, пока Персия спит, и понимает, что нужно что-то менять. Прямо здесь и сейчас. Именно сегодня. Нужно перестать так упорно цепляться за прошлое. Кэнди вышла замуж за другого, недавно она родила Кингу сына. Джо это знает, как и то, что ему нужно быть счастливым. Когда Кэнди бросила его, она так и сказала ему: "Ты должен быть счастлив. И должен делать счастливым того, кто всегда рядом. Кто действительно этого заслуживает. Ты ещё обязательно встретишь такого человека. Своего человека". Персия рядом. Он её встретил. Он знает, что она своя, она его. Они с ней похожи — оба, словно избитые жизнью дворняги. Джо только сейчас понимает, что они заслуживают этого счастья. Он должен подарить ей его и светиться рядом с ней. Джозеф никогда не забудет ту ночь, когда Персия позвонила ему и дрожащим голосом попросила открыть ей ворота. Он мгновенно понял, что что-то не так, ожидая чего угодно, но никак не того, что подруга в три часа ночи выйдет из своей машины и буквально осядет прямо на пороге его дома. Она держалась за живот, на щеке была ссадина, но она не плакала. Джо удивлялся, насколько сильная эта женщина, она не плакала. Не плакала никогда, в любом случае, он этого не видел. Вот и сейчас ей было проще держаться и глотать кровь, струящуюся из разбитой губы, нежели глотать слезы. Джо тогда испугался до чертиков, хотел поднять её, но боялся даже дотронуться, чтобы не причинить ещё больше боли. Персия просто сжала зубы и переползла в дом, закрыв входную дверь и привалившись к ней спиной. На вопрос «что случилось», она лишь выдохнула имя своего мужа. Джо никогда и не подозревал, что её брак неидеальный, это же больше десяти лет вместе, а ещё дочь, правда, приемная, но дочь. Персия просидела так несколько минут, смотря в одну точку, Джо уговаривал её подняться, рвался покормить, ну или хотя бы напоить чаем, а Сия лишь глубоко дышала, а затем сказала, что безумно хочет в душ. Он напоил её обезболивающим и провел в ванную, пытаясь уболтать поехать в больницу. Персия была непреклонна, она лишь как-то жалостливо попросила его посидеть в ванной, пока она смоет с себя всю эту грязь. Джозефа передернуло от этой фразы, теперь он порывался ехать к её мужу и убить его, пытаясь как можно тактичнее спросить, что она имеет в виду под фразой "смыть грязь". Тактичнее не получалось, поэтому вопрос прозвучал так, как прозвучал: "Он тебя изнасиловал?" Она лишь отрицательно покачала головой, спрятав черный взгляд за волосами, и едва слышно прошептала: "В этот раз нет… Больше никогда…" Джозеф не хотел знать подробностей, он отвернулся, давая Персии возможность спокойно раздеться и войти в душ. Когда матовая дверца за ней закрылась, он просто подобрал с пола её одежду и забросил в бак с грязным бельем, а затем сел на бортик ванны и разрешил себе посмотреть на женский силуэт, виднеющийся размытыми очертаниями в клубах пара, оседающего на стекло. Персия включила воду и привалилась спиной к холодному кафелю, застыв под куполом воды. Джо смотрел и не понимал, за что такому хорошему человеку досталась такая судьба. Персия красивая, даже в свои годы, она же старше него почти на девять лет, но выглядит сногсшибательно. Она умная, у неё мелодичный голос, а ещё она хорошо рисует и весело шутит, вкусно готовит, очень добрая и всегда всех поддерживает. Такую только на руках носить, но уж никак не избивать. Кто бы мог подумать, что такой женщине, которая для всех находила время и внимание, самой так не хватало поддержки. Джозеф не знал, сколько времени прошло и сколько литров воды утекло в канализацию, ему для неё ничего не жаль, лишь бы это помогло ей хоть на мгновение ощутить себя лучше. Но спустя пятнадцать минут он всё же встревоженно подошел к душевой и прижал ладонь к запотевшему стеклу, зная, что Сия заметит. Она словно проснулась и прижала свою ладонь к его сквозь стекло, а потом взяла его гель для душа, принимаясь мыться, попросив его принести полотенце и какую-нибудь футболку. Он выполнил просьбу и беззвучно пошел на кухню, всё же разогревая еду и делая горячий чай. Спустя пару минут Персия сидела в его самой длинной и безразмерной футболке, которая ей отлично подошла в качестве пижамы, и рассказывала о себе то, чего он раньше не знал о ней. Чего о ней вообще никто не знал. Они с Солом действительно любили друг друга, вот только никак не могли завести детей. Врачи разводили руками и говорили, что шансов нет — редкая форма несовместимости. В новостях говорили о девочке тринадцати лет, у которой родители погибли в автокатастрофе, и теперь она нуждается в опекунах. Сол был против, но Персия уперлась и они удочерили её. Девочка была уже взрослой, но очень полюбила приемных родителей, точнее только приемную маму. Они с Сией сразу нашли общий язык, наверно, впервые она чувствовала себя настолько счастливой, ничего не жалея для дочери. Девочка росла, и время к её совершеннолетию пролетело слишком быстро, она продолжала учиться и устроилась на хорошую работу, приняв решение начать взрослую жизнь и жить отдельно. Персия во всем помогала ей и даже подарила небольшой дом, дочь часто приезжала к ней, замечая, что с Уайт что-то не так. Когда Персия с Солом снова остались одни, он начал срываться, а она всё прощала. Но попойки усугублялись, муж начал поднимать на неё руку и брать силой. Персия — настоящая женщина, сильная и всепрощающая. Но в последний раз терпение лопнуло мыльным пузырем, Сол был сам не свой, она не была уверена, что он бы её не убил, если бы она не сбежала. А бежать, собственно, было некуда, решение о разводе было принято в ту же минуту, но нужно было всё сделать без шумихи, нужно было где-то пожить. У Сии был лишь один друг, и это Морган. Аппетита не было, живот пульсировал болью, скручивая её в узел, Джо настаивал, чтобы она покушала, но она лишь устало ковыряла вилкой содержимое тарелки. Он не выдержал и принес аптечку, осторожно и так бережно прикладывая ватку с дезинфектором к её разбитой губе. Рану жгло, но Сия даже не дернулась, вот именно сейчас хотелось плакать. Плакать от этого его беспокойства за неё. Футболка открывала руки до предплечья и ноги до колен. Джозеф видел синяки на её тонких запястьях и лодыжках и боялся даже представить, что скрывает ткань этой самой футболки, если только здесь такой кошмар. Она послушно приняла заживляющий крем из его рук и снова ушла в ванную, Джо чертыхнулся. Чай остыл, и он полный дурак, потому что нужно было не слушать её и силой отвезти в больницу. Но в жизни подруги и так было слишком много этого "силой", к тому же он понимал, что сделай он это, начался бы настоящий скандал с судебными разбирательствами и журналистами. Ей нужно просто забыть обо всем этом и начать с чистого листа. Она должна быть счастливой, а её горе-мужа пусть накажет бог. Джо уложил её в свою кровать и лег рядом, уснув, только когда Персия провалилась в царство Морфея первой. Утро было одним из самых ужасных: синяки цвели сильнее, выглядя на коже цвета молочного шоколада словно трупные пятна. Джозеф боялся такого сравнения, но Персия выглядела так, словно умирает, словно уже умерла. Джо снова и снова удивлялся, насколько она сильная, наблюдая, как она упорно делала вид, что ей не больно двигаться, как упорно улыбалась, слизывая кровь из постоянно трескавшейся губы. Джо поддерживал, он всё понимал и пытался помочь. Это он вместе с приемной дочкой Сии перевез в свой дом её вещи, настоял, что она будет жить здесь столько, сколько понадобится, это он решил все вопросы с адвокатами, разводом и конфиденциальностью этого вопроса. Решил ровно за три дня, подарив ей спокойствие за такой нереально короткий срок. Персия не привыкла, чтобы о ней так заботились. Персия никогда не плакала, но сейчас так неудержимо щемило в груди. Персия боялась находиться в одиночестве, и Джо уже привычно третий вечер подряд сидел на бортике ванны, пока она стояла под куполом воды в душевой кабинке. А затем он привычно отворачивался, ждал, когда зашуршит ткань полотенца, и Сия тихо стукнет шкафчиком, доставая щетку и начиная расчесывать влажные волосы. Тогда он оборачивался и тихо разговаривал с ней о чем-то, наблюдая за мокрыми прядями, с которых слетали капли воды. Он настойчиво смотрел только на них, потому что видеть синяки было выше его сил. Вдруг Персия так и замерла со щеткой в руке, встретившись взглядом с Джозефом. Голос дрогнул, она спросила, уродлива ли она. Спросила на полувсхлипе, так и не заплакав. Что-то нашло на него в этот самый момент, то ли желание успокоить её, то ли накатившая боль от расставания с Кэнди. Джо сам не понял, как начал шептать всякие нежные глупости, как зарылся пальцами во влажные смольно-черные волосы. Сия легко развернулась к нему лицом, губы непроизвольно скривились, словно она плачет, но глаза не блестели, она сильная. Полотенце с тихим шорохом слетело с её тела, открывая для Джо вид на превосходное идеальное тело. Это ужасает его, оно идеально, но слишком много синяков, слишком больших, в местах слишком опасных — на животе и груди. Джо пытается вспомнить, что она тогда ему сказала, но не может. От этого паршиво на душе, потому что ему важно помнить это, не просто просьбу взять её и показать, что всё может быть по-другому, а слова. Джо хотел бы помнить фразу дословно, но он тогда был настолько эмоционально поражен, что помнит лишь интонацию и суть просьбы. А ещё помнит, как осторожно подхватил под бедра, чтобы причинить как можно меньше боли, как отнес её в спальню и уложил на постель. Он никогда и никого не целовал так и в таких местах. Джо пытался не упустить ни единого чувствительного участка кожи, целуя каждую ссадину и синяк своими пухлыми губами, которых он всегда так стеснялся. Персия выгибалась под этими ласками и просила не останавливаться, шептала, что только его губы могут залечить её раны, исцелить её. Тонкие пальцы сжались на его плечах, она так боялась отпустить его хоть на мгновение, словно эта сказка убежит навсегда. А ещё она боялась утра, потому что Джо ей друг, но она влюбилась, кажется, уже давно. Он нежно касался её губ своими, слизывая солоноватый привкус крови с едва затянувшейся трещинки, и продолжал, как в бреду, шептать, какая она красивая. Джозеф удивлялся, какая же она сильная, что после всего случившегося может вот так отдаваться, обвивая длинными стройными ногами. Он удивлялся, что она может вот так податливо разрешать себя хоть осторожно, но вдавливать спиной в ворох подушек и одеял, толкаясь горячими бедрами навстречу. Персия была безумно сильной женщиной. Утром Джо сделал вид, что всё в порядке. Они ни разу не сказали друг другу, что любят, просто жили вместе, спали, общались и сжигали себя в страсти ночи напролет. Персия открылась, стала ярче и живее. Когда Джозефа спросили на одном из интервью о его личной жизни, он удивленно спросил журналиста, почему тот не в курсе, что Уайт его девушка. Кажется, Джо и сам удивился этому факту, но Сия смотрела его в прямом эфире, а вечером встречала дома вкусным ужином и лучезарной улыбкой. Он тогда даже не подозревал, что она счастлива, просто не заметил. Кэнди объявила о своей помолвке, Джо почему-то думал, что она мстит ему за то, что он с Персией. Он ни о чем не жалел, но в тот день напился и пришел домой поздно. Сия не любила запах алкоголя, он ей напоминал о бывшем муже. Она была сильной и никогда не плакала, именно поэтому Джо подумал, что ему просто послышались тихие всхлипы из ванной, когда он завалился спать, пытаясь поскорее протрезветь. Утром Персия сделала вид, что ничего не случилось, сделала так упорно, что сквозь собственный стыд Джозеф почти не заметил дикий страх потерять его, плескавшийся в темно-карих глазах. Не заметил, как и то, как Сия каждое утро из кожи лезет, чтобы походить на идеальную жену. Она всегда идет в душ первая, а затем спешит накраситься и приготовить завтрак, засервировав тарелку причудливыми узорами из зелени и соуса, сварив идеально горячий и горький кофе, как он любит. Каждое её утро сводится к тому, чтобы, когда он выйдет из душа, на столе уже стоял завтрак, и ему не пришлось ждать его, а она сидела напротив, красивая и безупречная. Джозеф был таким глупцом и не замечал её стараний, как обычно целуя её в макушку, пахнущую медом, а затем садился на высокий стул и принимался за еду. Свадьба Кэнди должна была состояться через неделю. Сия боялась, что её счастье может рухнуть в любой момент, они так и не сказали друг другу, что любят. Но Джозеф был оригинальным, она снова смотрела его интервью в прямом эфире. Ведущий вечернего шоу спросил Джо об его отношениях с Персией, а тот, даже не задумываясь, ответил, что сделал ей предложение. У Сии сердце ухнуло в пятки, было больно, потому что он соврал, наверняка, чтобы сделать больно Кэнди. Ведущий спросил, как Джо решился на это, он ведь в более ранних интервью утверждал, что не видит себя в браке и не считает это обязательным. Джозеф ответил, что наблюдал за Персией, которая подает ему кофе каждое утро, и подумал, что ему комфортно с ней, так почему бы не провести вместе всю жизнь. Сии было больно вдвойне, ложь заходила слишком далеко, она не верила, что он действительно заметил её старания. Джо вернулся с интервью поздно, с букетом роз и бархатной коробочкой, он думал, что Персия будет встречать его вкусным праздничным ужином. Она лежала в спальне на кровати, разбитая, но не плакала, она сильная женщина. Спустя мгновение её глаза светились счастьем, она бурно извинялась, порываясь готовить этот самый ужин, Джо лишь тепло улыбался и не выпускал её из постели, решив сразу перейти к десерту. Персия была счастлива и пыталась не замечать того, что обычно, когда делают предложение, говорят, что любят. Они друг другу так и не сказали. Их свадьба прошла в тихом семейном кругу на Карибском пляже. Джо помнит всё скомкано, лишь знает точно, что песок под ногами был белым настолько, что почти ничем не отличался от цвета платья невесты. Кэнди просила его быть счастливым и сделать счастливым достойного человека рядом. Кэнди была беременна, Джо упорно раскатывал по члену резинку, кажется, не замечая расстроенных глаз жены. Уже полгода вместе, а он так и не сказал ей. Ещё полгода Персия спешит с кофе и завтраком, бегая по кухне со скоростью кометы. Джо смотрит на её спину и темные локоны, чуть улыбается и сам себя спрашивает, почему он не замечал всего этого раньше. Он не удерживается и нежно касается кончиками пальцев тонкой линии татуировки вдоль позвоночника. Ему нравится целовать её, а ещё нравится обводить кончиком языка завитушки на правом бедре. Персия что-то мурлычет в подушку и медленно просыпается, поворачиваясь к нему. Джозеф целует её, наплевав на то, что они ещё не чистили зубы, игнорируя тихое фырканье жены. "Ты сегодня какой-то другой", — шепчет она. "Теперь всё будет по-другому", — отвечает Джо. Это пугает Персию, она улизывает в ванную, у неё нет времени, нужно быстро в душ, одеться, накраситься и завтрак. Быстрый вкусный завтрак. Да, и ещё кофе, идеально горький и горячий, как любит Джо. Персия поражена и растеряна, что ли. Когда она буквально сбегает по лестнице вниз, вспоминая, куда поставила сковороду, на кухне её встречает муж. Джозеф с довольной улыбкой сидит уже явно после душа в одном полотенце на бедрах. Стол засервирован на двоих, на тарелках яичница, пожалуй, самое незамысловатое и простое блюдо, но учитывая, что он совсем не умеет готовить, это настоящий подвиг. На ней овощами выложены разные фигурки, а кетчупом дорисована улыбка. Джо лукаво улыбается и надпивает свой кофе, в чашке Персии дымится её любимый горячий какао с молоком. "Поцелуй меня в макушку и садись завтракать. И ни в коем случае не благодари меня", — слова мужа вгоняют её в ещё больший ступор. Сия только и может, что удивленно переспросить: "Что?.." — "Я так делал каждое утро, пока ты старалась. Я был так глуп, милая, не замечал. Я люблю тебя", — Джо поднимается на ноги и подходит ближе, окутывая объятиями и свежими нотками геля для душа. Персия плачет, она сильная. Джозеф сцеловывает соленые капли с горячих щек и всё же заставляет её позавтракать, им нужно собираться, к одиннадцати их ждут в центре планирования беременности.