Predator

      Слабое освещение в светлой и не очень просторной, строго и без единого лишнего элемента обставленной комнате не мешали двум мужчинам одному рассеянно просматривать газету на диване, а другому, сидящему за компьютером, внимательно просматривать кипу бумаг перед работающим компьютером.       – Так и будешь делать вид, что тебя это не касается, Кадзама? – голос длинноволосого брюнета не скрывал нот недовольства, но сам он всё так же продолжал работу и казался вполне спокойным.       – Неприятности – у твоего друга, – Кадзама лениво облизнул палец и неторопливо перевернул страницу. – Ну а жертвой стал человек, так что нам вмешиваться нельзя, Хидзиката.       – Сейчас именно мы отвечаем за обращённых на территории Японии. Действия Каору направлены против одного из нас.       – Мы не можем подключить связи в полиции, для этого они слишком ненадёжны.       – Стоило отправить туда более подходящего человека.       – …Согласен, Ширануи немного нервный для этого, но ничего не поделать.       Хидзиката с громким хлопком опустил удерживаемые в руках бумаги на стол.       – Чёрт, а Чизуру тебе тоже совсем не жаль?!       Шуршание газетой прекратилось. Кадзама какое-то время сидел неподвижно. А затем тяжело взглянул на собеседника из-за раскрытой страницы.       – Да, она этого не заслужила.       – Мы обязаны что-нибудь предпринять, – процедил Хидзиката. – Тем более что и Содзи тоже может наломать дров, если Каору продолжит провокации.       – Ну так объясни ему, что он должен держать свои зубки при себе. Это же твой обращённый.       Хидзиката тяжело вздохнул и, чтобы уравновесить мысли, вернулся к прерванной было работе. Ему ли не знать своего подчинённого, с которым, можно подумать, не проводились воспитательные беседы. И вроде бы взрослый, умный и сильный человек, но как раз такие, если уж натворят глупостей…       Хоть и прошло уже несколько лет, но до сих пор был свеж в памяти скандал, последовавший вскоре после обращения Окиты в… Точного определения за не одно столетие существования этой сущности до сих пор дать никто не удосужился. Никому из них не нравились обозначения «вампир», «гуль», «упырь», «демон» или вообще что-либо из этого ряда. Особенно в нынешнее время они избегали приписывать себе принадлежность к какой-то определённой, если можно было так выразиться, классификации. Современное время подавляло. Каждому приходилось привыкать и приспосабливаться. Никому не хотелось преследований. Практически все давно уже вписались и привыкли к нормальной человеческой жизни, и за это нельзя было осудить.       – Сколько ни вспоминаю, по-прежнему не могу поверить, что он скрыл от меня свой диагноз, – тихо сказал Хидзиката. Эта тема поднималась уже не раз, и Кадзама давно оставил попытки объяснить мужчине, что вины его тут нет. Виноват был пустоголовый юнец, который тогда понадеялся, что обращение станет панацеей и можно будет забыть о своём прогрессирующем туберкулёзе. Не желая тратить время, нервы и надежды на обычное лечение, Окита решил пойти лёгким путём… Что ж, ну, хотя бы отчасти это ему действительно помогло…       – А как Чизуру связалась с ним? – поинтересовался Кадзама.       – Не более, чем совпадение. Кодо-сенсей не посвящал её в наши дела, в этом я уверен.       – Но даже узнав правду, она согласилась помочь Оките с его… проблемой. И почему я не удивлён, – Кадзама заметно помрачнел. Хидзиката столь же удрученно склонил голову. Этого нельзя было так просто оставить. Но и устроить охоту на человеческое самоуверенное отродье так просто было невозможно. Кадзама был прав, преследователя опасно было провоцировать ещё сильнее.       Блондин внимательно смотрел на хмурого сожителя. Собственно, он почти и не упускал его из поля зрения, вот только наблюдаемому знать об этом не полагалось.       – По твоему лицу вижу, что ты меня не послушаешь.       – Жертва – не чужой мне человек. Как и тебе, кстати.       Кадзама скептически поднял брови, не ответив, но молчание говорило само за себя.       – Хочешь сказать, что не согласен с этим? – как будто ничуть не удивившись, спросил Хидзиката. – Ты так и злился на неё за отказ всё это время?       – Скучать определённо не буду, разве что чуть-чуть, - небрежно бросил Кадзама, демонстративно возвращая взгляд на лежащий перед ним газетный разворот.       – С одной стороны, я и не сомневался, что ты злопамятный. С другой – ты ведь ей уже отомстил. Пора бы и забыть обиды.       – Отомстил? Это как же? – притворно удивился Кадзама, как будто не понимая о чём речь.       – Например, увёл меня, – подсказал Хидзиката, старательно не обращая на того внимание. И только теперь Кадзама позволил себе широкую довольную ухмылку – знал ведь, как Тоси не любит поднимать подобные темы.       – И правда, кажется, было что-то такое, – у компьютерного стола образовалась подозрительная, угрожающая тишина.       – …Напомни, зачем я вообще тебя терплю? – через миг возобновившееся нервное щёлканье мышки и клавиш стало почти оглушительным. Впрочем, Кадзама хорошо знал свой лимит – ровно до тех пор, пока Хидзиката не вскочит из-за стола, пылая праведным гневом и забыв об отчётах.       – Дай угадать – не иначе, что по-прежнему терпеть меня не можешь? – иронично предположил Кадзама. Но улыбка его быстро растаяла, а взгляд стал сосредоточенным и холодным. И Хидзиката, только собравшийся одёрнуть наглеца, не без облегчения подумал, что тот наконец серьёзен.       – На самом деле я и не думал оставлять всё на самотёк, – произнёс светловолосый, и напарнику не было нужды уточнять, о чём он. Кадзама крепко сжал губы, от чего правильное черты лица словно окаменели, лишь теперь, медленно и постепенно позволяя сдержанной ярости проявиться.       – Так что этого паршивого сучонка я беру на себя.