LXXXIV
Открыв ноту бразильского правительства, Клэр пробежалась глазами по тексту, хмыкнула и принялась внимательно изучать карты. Что ж, такой вариант демаркации границы ничуть не хуже предложенного Лимой – пожалуй, на него можно согласиться. Строго говоря, действительно серьёзных проблем вопрос о границе в сельве не создавал – но существующая только на карте граница неудобна и опасна. Конечно, желающих бродить по амазонским джунглям немного, но хватит и одного придурка с бомбой, чтобы наделать дел – и это не говоря уже о контрабанде и периодически появляющихся наркоторговцах. Да и территория эта, мягко говоря, не пустынная, и лишние несколько гектаров гевеи или красного дерева явно не будут лишними. Опять же исключается ещё одна причина для недоверия и конфликтов… Хотя бесконечность минус один – всё та же бесконечность. Закрыв файл, Клэр открыла следующий – сводку по миротворческому контингенту в Индонезии. Там дела обстояли неплохо – убитых по-прежнему оставалось двое, да ещё один идиот ухитрился подорваться собственной гранатой. Как именно ему это удалось – Клэр так и не смогла понять, да и не особенно старалась. Идиотов всегда хватает… А в целом потери не приемлемые даже, а в пределах статистической погрешности – несчастных случаев на учениях бывает больше. Что ж, могло быть и хуже – и наверняка ещё будет – но пока что всё в допустимых пределах. Закрыв и этот отчёт, Клэр перешла к следующему файлу. Да, вот так вот и живут министры – ломая глаза о монитор или бумаги и процентов девяносто времени занимаясь всякой фигнёй. Хорошо ещё, если хотя бы любопытной – а то ведь обычно ведущие мировые игроки вели себя как дети в песочнице, лупящие друг друга совочками по голове. «Совочки», правда, потяжелее… Ну вот, опять санкции – как будто кто-то на них обращает внимание. Лига в последние годы скатилась так низко, что Лиге Наций или даже ООН последних лет своего существования подобное не снилось в самом страшном сне. С Лигой просто перестали считаться – ещё немного, и её попросту распустят. О чём, к слову, никто не пожалеет… И даже не факт, что вообще заметят – просто все более-менее серьёзные игроки из неё выйдут, а оставшаяся мелюзга долго не протянет и кормить раздутый чиновничий аппарат не сможет, да и силу применить тоже будет некому. А без силы и денег… Без силы и денег Лига просто перестанет существовать, даже если формально и будет числиться действующей. И это даже к лучшему – Лига просто не нужна, и без неё есть, кому заняться международными вопросами. Причём, стоит отметить, куда более результативно. – даже НАТО лучше Лиги… Следующий файл – и вот это уже действительно серьёзно. Черновой проект следующего бюджета, в который придётся вносить море правок – или заблокировать прямо сейчас. Бывало и такое, пусть и в масштабах одного министерства. Впрочем, сейчас это ещё относительно безболезненно… Внимательно изучив проект, Клэр добавила несколько замечаний и отправила его в Министерство финансов – пусть дорабатывают и передают парламентской комиссии, которая займётся проработкой… Следующий файл – отчёт Министерства образования, и здесь – наконец-то – установился порядок. Её усилия наконец-то дали результат, жаль только, что тянулось так долго. Впрочем, если вспомнить, какой там творился хаос, особенно на севере – так пожалуй, можно сказать, что управились быстро. Да и новый министр образования всё же был помоложе и покрепче, чем старик Васкес… И как хорошо, что она вытащила его из своего министерства – такими кадрами не разбрасываются. Правда, цапаться с Маркесом Гонсалес так и не перестал, даже став министром – но было бы странно, если бы это было не так. А вот и доклад родного министерства – и здесь дела идут неплохо. Пожалуй, ещё лет пять-десять – и Министерство по делам реинтеграции можно будет распустить. И так с самого начала было ясно, что это временная структура, которая просуществует ровно столько, сколько необходимо. Следующий файл – и Клэр хмыкнула. Непонятно, как оно оказалось в рабочих документах – но это было письмо Ай. Письма эти Клэр всегда читала с большим интересом – мало кто мог так кратко и точно описать ситуацию во Внеземелье… замаскировав её под ничего не значащую светскую беседу. Это даже нельзя было назвать шифром – но для того, чтобы правильно понять Ай, её нужно было знать – а Клэр знала. Пусть не так хорошо, как стоило бы, но за время их недолгого знакомства кое-что она всё-таки узнала, и этого оказалось достаточно. Впрочем, ничего заслуживающего внимания, во Внеземелье сейчас не происходило, и Клэр, закрыв письмо, потянулась, встала и подошла к окну – определённо, пора было сделать перерыв. Ещё в детстве Клэр обожала смотреть в окно на уличную суету – и за многие годы эта привычка никуда не делась. Наблюдение за стремительным течением городской жизни было сродни медитации, позволяя отвлечься и упорядочить мысли – а они в этом в очередной раз нуждались… Никто не обещал, что будет легко – и, имея немалый опыт руководства, она сама прекрасно это понимала – но масштаб всё же недооценила. Впрочем, ей никто не мешал сказать «нет» – так что жаловаться просто глупо… Взгляд скользнул по улицам, зацепился за словно врезанную в небо Торре дель Сиело, скользнул по инверсионному следу уходящего лайнера… Клэр проследила за ним, пока тот не скрылся в высоте, и вздохнула. Слишком многое осталось там, за прозрачной синевой атмосферы… Слишком многое, чтобы спокойно вернуться. Она так и не стала настоящим лунатиком – но и землеройкой больше не была, так, что-то среднее… Наверно, потому, что в космос она отправилась ради своей мечты – а мечта оставалась на Земле, на берегах Укаяли. Эльтаника… На самом деле не сама по себе Эльтаника, а индейское государство, первое за пять веков. Что ж, вот мечта и сбылась – только вот Эльтаники нет. Из забвения восстала Держава Четырёх Сторон Света – и теперь с ней придётся считаться всему миру. Усмехнувшись, Клэр вернулась за стол и открыла очередной файл. Мечты – это прекрасно, но кто-то должен работать, превращая мечты в реальность… И здесь и сейчас это она – Клэр Илья Умала, Премьер-министр Тауантинсуйу. Касир Капак.LXXXV
Плазменный шлейф погас окончательно, вернулась невесомость, глухо хлопнули пироболты, отделяя очередной бак. Взглянув на приборы, Хатимаки доложил: – Коррекция выполнена, параметры орбиты в норме. Бак сброшен штатно. – Принято, – отозвался капитан, и Хатимаки, наконец, расстегнул ремни и всплыл над ложементом. Последняя коррекция завершена, и осталось меньше полугода – а там уже финальное торможение и выход на околоземную орбиту. Ещё полгода – и они вернутся домой… Домой. К Ай и ребятам, к семье. К раздолбаю-братцу с его ракетами… Кой чёрт вообще понёс его на эту галеру? Зачем, если у него уже был корабль? И корабль, и экипаж – лучший экипаж Солнечной, чёрт возьми! Да, правду он сказал в том самодельном интервью для Салли – он идиот. Самовлюблённый идиот, ни хрена не думающий о других – вот он кто. Хотя… Если честно, именно ребята затащили его на «Фон Браун» – из-за его идиотской депрессии и фобий. Но если бы он тогда включил мозги, а не изображал из себя непризнанного гения, этого бы просто не понадобилось, и сейчас он работал бы вместе со всеми на Фрисайде, а Ай не приходилось бы встревать во всякие разборки… Впрочем, зная Ай – в разборки бы она всё равно встревала. И будет встревать, с этим уже ничего не поделаешь, да и надо ли? Ведь тогда это уже будет не Ай… За этими мыслями Хатимаки даже не заметил, как дошёл до своей каюты. Заперев дверь, он включил камеру, устроился поудобнее и заговорил: – Привет, Ай. Ну вот и всё – последняя коррекция траектории завершена, и меньше, чем через полгода я буду дома…LXXXVI
Комета приближалась к Солнцу по откровенно неудачной траектории – она проходила далеко от газовых гигантов, афелий лежал за орбитой Меркурия, пусть и не слишком далеко от неё, с Земли она была видна плохо… Словом, у неё было только одно достоинство – её открыл Смоки. Мало кто знал, что Смоки был не только вожаком растаманов, но и толковым астрономом-любителем, в астрономических кругах довольно известным… И никто до сих пор не знал, что Смоки – не прозвище, а настоящая фамилия. Фи, прочитав новость, принялась тщательно изучать сигарету. – Они совершенно нормальные, Фи-сан, – взмахнул веером подкравшийся Урахара. – Я тоже это вижу. Хотя, признаться, удивлён не меньше вашего… – Нет, я, конечно, знаю, что у него телескоп есть, но такого не ожидала, – присоединилась к беседе Ай, – а надо было. Давно же понятно, что этот парень далеко не так прост… Интересно, чего ещё мы про него не знаем? – Почти всё, – сообщил Урахара. – Конечно, можно покопаться, но что-то мне подсказывает, что это бесполезно. Такие люди почти не оставляют следов – просто потому, что почти не попадаются на глаза властям. Так что даже если мы что-то и найдём, пользы от этого не будет… – Да и Смоки хорош такой, какой есть, – добавила Ай. – Лучше скажите – нам какая-нибудь польза от этой кометы есть? – Кроме довольного Смоки – ни малейшей, – ответил Урахара. – Посему предлагаю сосредоточить внимание на имеющихся заказах. – Ну, раз ты сам вызвался… – Эдель сняла очки. – Докладывай. Заказов и впрямь набралось прилично, да ещё и на самой удобной орбите – почти всё можно было собрать за один виток. Исключением был старый спутник радиотехнической разведки – но Майами, как всегда, платила столько, что можно было и напрячься. Вылет обещал быть совершенно рутинным… Разумеется, никакой рутины не получилось – и виной тому был всё та же комета, ухитрившаяся изрядно взбаламутить орбиты захоронения… Яркую точку на радаре Ай заметила сразу же – и навела телескоп. – Да… – выдохнул Урахара. – Вот уж не думал, что снова его увижу… На экране телескопа медленно вращался разбитый патрульный корабль – старый, восемнадцатой серии, снятой с производства десять лет назад. Левый борт у кормы был смят и прорван, одна из четырёх ферм маневровых двигателей отсутствовала, другая держалась на честном слове… – Восемнадцать-бис, – продолжил Урахара, – первая стычка с ФЗК… Так, если я правильно помню, его просто выпнули на орбиту захоронения, чтобы не путался под ногами, и там вполне могло остаться что-нибудь интересное. Юрий, Ай, собирайтесь, Фи, подведи нас метров на пятьсот. – Я-то тебе зачем? – удивилась Ай. – На всякий случай, – объяснил Урахара, – я же знаю эти корабли, и там есть несколько ну очень неудобных мест… И вряд ли они стали удобнее после тарана. Действительно неудобными были два помятых технологических люка – но как раз за ними не было ничего интересного. Зато в командном отсеке обнаружилась совершенно целая аппаратура, в том числе оба бортовых компьютера. Само собой, если там и остались какие-то данные, устарели они безнадёжно, но Майами, разумеется, на это будет наплевать. То ли данные её не волновали, то ли она была в состоянии их восстановить хотя бы частично… И в любом случае не стоит выяснять, зачем ей это вообще надо. Разумеется, о первом теракте Фронта Защиты Космоса Ай слышала – но то, что она видела, вызывало вопросы, один из которых она и задала: – Киске-сан, а почему его не отвели в док и не отремонтировали? Или, если уж на то пошло, не столкнули в атмосферу? – Сколь я помню эту историю, а помню я её неплохо, – Урахара вытащил из компьютера материнскую плату и перешёл ко второму, – все спешили, чтобы не оказаться крайним и, соответственно, не получить по голове в первых рядах. А кораблик был так себе уже тогда, когда я с него уволился, а было это года за полтора до… Да и дороговато встал бы ремонт. А сжечь – так ведь не списан же. В общем, как скажет Дина – головотяпство со взломом, и никто, по старой доброй традиции, не хочет отвечать. Вот его и вывели… На орбиту консервации, да. – То есть, у нас могут быть проблемы? – Проблемы могут быть по любому поводу, но только если мы попадёмся – чего, разумеется, мы не сделаем. Думаю, в штаб-квартире вообще забыли про это корыто – и уж точно за ним никто не следит. Маяков нет, я проверил первым дело… И всё, – собрав плавающие детали, Урахара пристегнул сетку к поясному кронштейну скафандра. – Убираемся. Юрий, что там у тебя? – Всякая мелочь, – отозвался тот. – И напоминаю, что через одиннадцать минут мы выйдем из тени, так что… – Встретимся на борту, – перебил его Урахара. Разумеется, «Тойбокс» никто не заметил – да и кто бы стал за ним следить? «Трудный Джилли», разве что, но его команда была сейчас занята важным делом – пьянствовала в «Царстве Небесном». Поэтому о вылазке Урахары так никто и не узнал… Кроме доктора Майами, конечно. Майами пришлось сообщить о происхождении очередной порции «железа», и она явилась за ним лично… – Всем привет! – заявила она с порога. – Надеюсь, вы не шутили? – Какие уж тут шутки… – Ай отложила планшет и вытащила из-под стола чемодан. – Всё здесь. И всё целёхонькое, хотя диски они всё-таки стёрли, правда, похоже, толком не почистили… – Самое интересное не там, – ухмыльнулась Майами, блестя очками. – Винчестеры – это так, баловство… Короче, спасибо. – Ждём в пятницу, – напомнила Фи. Проводив Майами и заглянув в диспетчерскую, Ай на развязке столкнулась со Смоки, который в очередной раз возвещал волю Джа. – Всё, проповедуешь?.. – Нет, сестра, – фыркнул Смоки, – растафари не проповедуют. Понимаешь, я могу тебе, например, сказать, что Джа классный – но это я так думаю, а не ты, это не считается. А вот когда ты сама понимаешь, что ты с Джа – это считается. Надо сначала принять Джа всей душой – а всё остальное уже не так важно. Всякие обряды, айтал – это всё, на самом деле, вторично, потому что Джа – он на самом деле везде, и в нас тоже. Вот так… А вот когда ты уже принял Джа, тогда, если тебе интересно, кто-нибудь из братьев тебе всё расскажет. Но это всё равно не проповедь – пусть проповедуют слуги Вавилона, а мы и так справимся… Вот, смотри: Джа послал комету, и она похожа на косяк… Ай предпочла исчезнуть – уж коли Смоки соскочил на коноплю, он с этой темы долго не слезет… А всего через полчаса, между прочим, начинается трансляция первого заезда танкового биатлона – и Джа, кометы и клиенты могут катиться ко всем чертям!LXXXVII
Идея посетить японских миротворцев в Индонезии особого энтузиазма у Куруруги не вызывала. Неприязни, впрочем, тоже – он попросту не видел в этом смысла. Однако в аппарате сочли, что это полезно – и Куруруги не стал спорить. В конце концов, посмотреть на месте, что там происходит, будет небесполезно – отчёты далеко не всегда дают правильную картину. Особенно отчёты военных – те зачастую порождали таких бюрократических монстров, что оставалось только за голову хвататься. Так что, возможно, это и не будет пустой тратой времени – особенно если организовать действительно внезапный визит. Тогда удастся поймать командование на горячем – если таковое, конечно, имеется… Решение принято – и Куруруги распорядился подготовить суборбитальный лайнер. Действовать необходимо быстро, иначе командование успеет навести лоск – а ему нужна как раз реальная картина. Суборбитальные полёты Куруруги не любил – быстрое чередование перегрузки и невесомости выматывало и не слишком хорошо сказывалось на сердце – однако, выбравшись на бетон аэропорта Джаяпуры, остался совершенно невозмутим. Поскольку о своём визите он не предупредил и был заявлен, как мелкий клерк, присланный по пустячному делу, прислали за ним, разумеется, только потрёпанный джип с водителем-первогодкой Водитель, впрочем, гостя узнал сразу и тут же потянулся к рации. – Не надо, – остановил его премьер. – Я как раз и хочу увидеть повседневную солдатскую жизнь, а не картинку с плаката. Поэтому, будьте добры, устройте небольшую экскурсию… – Так точно, Куруруги-сама! – водитель распахнул дверцу. – Прямо сейчас? – Да. И не надо никого, кроме охраны, оповещать… Начать Куруруги решил с танкового батальона – и не прогадал. В батальоне творилось безобразие… Виной тому, разумеется, сёстры Нисидзуми, которым пришла в головы мысль украсить танк изображением Махакалы, а их примеру последовала вся рота. В результате дхармапалы и мёо на лобовой броне имелись на всех машинах, нагло игнорируя все уставы, а теперь нововведение обнаружил командир японского контингента… И поспешил донести до художников своё восхищение – вопль «Отставить хентай!» Куруруги отлично расслышал ещё на проходной. – Что здесь происходит? – осведомился он, подойдя к ораторствующему командиру. – Куруруги-сама?! – Вольно, полковник, – отмахнулся Куруруги. – Так всё-таки, что здесь происходит? – Вот, полюбуйтесь! – полковник возмущённо взмахнул рукой, указывая на разукрашенные танки. – Даже американцы во Вьетнаме себе такого не позволяли, а мы ещё и в мусульманской стране! – Если мне не изменяет память, нас сюда пригласили именно из-за проблем с мусульманами, – ядовито заметил Куруруги, – с невменяемой их частью, по крайней мере. И испортить их мнение о нас попросту невозможно… Кстати… Сержант третьего класса Акияма, это ваша идея? – Так точно, Куруруги-сама! – Акияма вытянулась. – Они почему-то бородачей нервируют. – Надеюсь, не до такой степени, чтобы они ломились к вам на базу, замотанными во взрывчатку? – Никак нет, Куруруги-сама, даже до них дошло, что охрана их ещё на внешнем периметре пристрелит. – Тогда оставим всё, как есть… Кстати, а с лояльным населением и миротворцами из исламских стран проблем не было? – Ну, нас иногда просят на марше закрывать рисунки брезентом, но и только. А местные вообще внимания не обращают… Тем более, что мусульман тут не так много, как кажется. – Тем лучше, – Куруруги кивнул. – Полковник, я попросил бы вас не оповещать личный состав о моём визите… И разумеется, нам с вами предстоит беседа – официальная, само собой. До этого меня, как вы понимаете, здесь нет, и я прошу вас так это и оставить… – Так точно, Куруруги-сама! Неофициальная часть визита много времени не заняла – остались усиленный батальон морской пехоты, разведчики и снабженцы. Первые были далеко не столь креативны, как танкисты, вторые и третьи – значительно более и потому на оном креативе не попались ни разу, хотя он, несомненно, имелся. Впрочем, прекрасно зная, что поймать за руку разведку, а тем более снабженцев, абсолютно нереально, премьер-министр не стал и пытаться. Не наглеют сверх всякой меры? Значит, всё в порядке. Уже устроившись в кресле лайнера, Куруруги пришёл к выводу, что поездка оказалась полезной. Во-первых, вся Япония увидела, что премьер считает опасность в зоне операции несущественной – а следовательно, и войскам опасность грозит не больше, чем на учениях. Во-вторых – лично убедился, что риск для граждан Японии приемлем. Ну и в-третьих – поднять боевой дух миротворцев, хотя как раз в этом особой нужды не было. Боевой дух там был на такой высоте, что можно бы и приспустить, особенно у танкистов. Важнее всего, естественно, был первый пункт – японцам придётся снова привыкать, что армия Японии отстаивает их интересы на другом краю земли – и что кому-то из солдат это может стоить жизни. Куруруги не хотел этого – но увы, Япония либерал-демократов медленно, но уверенно теряла позиции в мире, и новый визит «чёрных кораблей» был лишь вопросом времени… Был, вот именно. Может, и нехорошо хвалить самого себя – но это во многом его заслуга. Правда, если бы не школьный дискуссионный клуб четверть века назад, основанный двумя старшеклассницами, одну из которых звали Куруруги Эмири, не было бы и Лейбористской партии, и его собственной политической карьеры – и, скорее всего, самой Японии. Как всё же бывают прихотливы пути судьбы… Войдя в свой кабинет, Куруруги остановился перед висящей на стене фотографией – две школьницы, начавший седеть мужчина в деловом костюме и хмурый старик в старомодном пальто, опирающийся на трость. Куруруги Эмири, Нисидзуми Шихо , Куруруги Гэнбу и Охаяси Сокаку – за мгновение до того, как они объявят о создании новой партии… Интересно, что бы они тогда сказали, будь у них возможность заглянуть в сегодняшний день? Впрочем, ответ очевиден – тогда они могли только надеяться, что добьются хоть чего-то и лишь мечтали о том, чтобы им удалось то, чего они добились за эти двадцать пять лет… Куруруги перевернул фотографию, разглядывая четыре строчки на русском, написанные рукой Охаяси. Старик был полиглотом – и с этим куплетом из русской песни попал в точку. Сам Куруруги не знал русского – но и четверть века спустя помнил перевод: Оглянись, незнакомый прохожий, Мне твой взгляд неподкупный знаком. Может я это, только моложе, Не всегда мы себя узнаем.LXXXVIII
Мехмет Карабекир подозрительно взглянул на Хакима, отпил кофе и покачал головой. – Прекрасный напиток, – констатировал он. – Лучший кофе, что мне доводилось пробовать… Но я всё же не имею ни малейшего желания связываться с вашей организацией. – Об организации речь не идёт, уважаемый Карабекир, – Хаким тоже отпил кофе, поднёс мундштук к губам и затянулся, следя за прихотливыми извивами дыма в кальяне. – Речь идёт о вас, обо мне и о халифе, да продлит Аллах его дни. Вы сами говорили, и не раз, что хотите встретиться с халифом – что ж, я могу организовать эту встречу. Хотя в моём участии и нет большой нужды, но так всё же получится быстрее, чем через канцелярию… Но я помогаю вам как частное лицо, а не как начальник разведки и, соответственно, не собираюсь вас вербовать. – Тогда в чём ваша выгода – как частного лица, разумеется? – прищурился Карабекир. – Вы поверите, если я скажу, что её нет? – Хаким снова затянулся и передал мундштук Омару. – Что моя помощь совершенно безвозмездна? – Не поверю. – Но это именно так, – Хаким на мгновение прикрыл глаза. – Здесь нет моей выгоды, возможно, нет и вашей – но этого я не знаю, как и вы. Я не знаю, о чём вы хотите говорить с халифом, вы не знаете, что он вам ответит… Но он вас выслушает – в отличие от тех, к кому вы уже обращались. Что же до меня – мне близки ваши идеи, и я не хочу чтобы он были безвозвратно утрачены. Я не хочу, чтобы вы опустили руки – не тогда, когда в людях, подобных вам, нуждается весь исламский мир. – Подобных мне? – фыркнул Карабекир. – Халиф Идрис Али ибн Гаданфар Абу Видад аль Хомс Гияс-ад-дин Махди, муджаддид – и я, скромный мулла из скромной мечети… – Скромный мулла едва ли не первым поддержал халифа Али, – спокойно уточнил Хаким. – Скромный мулла, которого несколько раз чуть было не убили… Хорошо, пусть будет так. Если вы хотите встретиться с халифом – это может случиться даже сегодня. Как я уже сказал, он вас выслушает – а всё остальное в ваших руках. Всё, что вы скажете, всё, что можете предложить – всё будет услышано и взвешено, но какой ответ даст вам халиф, я не могу даже гадать. – Вскоре мы это узнаем, – ответил Карабекир, извлекая зазвонивший телефон. – Слушаю вас… Да? Это прекрасно… – Аудиенция? – осведомился Хаким. – Да, через два часа. – Что ж, – Хаким затянулся, – полагаю, это будет весьма интересный разговор… О чём шел разговор, Хаким примерно представлял – в конце концов, он сам готовил эту встречу, так что прекрасно знал замыслы халифа. И ошарашенному виду Карабекира ничуть не удивился – в любом случае, непривычного человека общение с халифом основательно выбивало из колеи. Привычного, впрочем, тоже… – Хаким-ага, – вышедший из кабинета Карабекир неожиданно поклонился, – я благодарен вам за то, что вы убедили халифа принять меня. Этот разговор оказался даже важнее, чем я ожидал… – Не стоит благодарности, почтенный Карабекир, – отозвался Хаким. – Право же, я приложил немного усилий… По сути, всего лишь упомянул вашу проповедь, остальное же – исключительно ваша заслуга. – Но если бы вы этого не сделали… – Всё в воле Аллаха, – ответил Хаким, – и если такова его воля, то даже без моей помощи вы всё равно встретились бы с халифом. В конце концов, вам определённо следовало обсудить многое, раз уж и вы, и он независимо друг от друга пришли к одним и тем же выводам. – Совершенно очевидным выводам, – возразил Карабекир. – Любой мог прийти к ним. – Но ведь не пришёл, Мехмет-ага? Если к этому выводу только двое – может быть, не так уж он и очевиден? Тем более что вы, кажется, услышали именно то, чего вам недоставало… – Как, впрочем, и халиф, да продлит Аллах его дни, – ответил Карабекир. – Что ж, как бы там ни было, но мне пора возвращаться. Ещё раз благодарю вас за помощь… – Знаете, Уаси, – сказал халиф, едва Хаким закрыл за собой дверь, – я всегда поражаюсь эффективности ваших безумных идей. Но на этот раз вы превзошли сами себя. Вербовать для вас этого турка… Оно действительно того стоило? – Стоило, мой халиф, – Хаким прошёлся по кабинету. – Я говорил вам, и могу повторить: этот человек сам, своим умом дошёл до тех же идей, что и вы, и даже воспроизвёл их почти дословно. Он достаточно популярен в Турции, да и не только в ней, но главное – до этого момента он никак не был связан с Халифатом. Но, тем не менее, он встречается с вами и явно остаётся доволен беседой – и не замедлит поделиться с последователями новыми идеями. Вашими идеями, мой халиф, и пусть даже он воспользуется только частью – это уже будет много… – И всё же, мне это кажется сомнительной задачей… – Нам в нашем случае требуется захват не земель, а умов, – пояснил Хаким. – Для этого нам нужны проповедники – толковые, хорошо знакомые местным жителям. Как думаете, кого скорее услышат феллахи – его или нас? – Строго говоря, феллахам турок не интересен, – заметил халиф, – но да, такого, как Карабекир, слушать будут куда охотнее. К тому же есть ещё один вариант – вот, взгляните. Взяв протянутый планшет, Хаким быстро пролистал открытую страницу и хмыкнул. – Муфтий Рахмон, ну кто бы сомневался, – сказал он. – Полагаю, вы ответите? – Разумеется, тем более, что его выступление само по себе довольно интересно. – Тогда, – хмыкнул Хаким, – я искренне сочувствую муфтию. Узбекскому муфтию действительно оставалось только посочувствовать – дискутировать с халифом Али на богословские темы было просто бессмысленно. Тем не менее, желающие находились регулярно – и столь же регулярно проигрывали спор. Халиф знал Коран наизусть и прекрасно умел его толковать, мастерски загоняя собеседника в тупик. Своеобразная манера разговора положения при этом не улучшала… – Что ж, я покидаю вас, мой халиф, – Хаким встал. – Увы, прошли те времена, когда мы могли дни напролёт просиживать в кофейне Мустафы, до хрипоты споря о политике ещё не существующей партии… – То были воистину благословенные дни, – согласился халиф. – Но их время ушло, и нас ждут новые труды… И подготовьте, пожалуйста, сводку по человеку по имени Флойд Хекматьяр. Устроившись в своём кресле, Хаким быстро нашёл а архиве файл с данными о старшем Хекматьяре. Файл его разочаровал – там не было почти ничего. Флойд каким-то образом избегал внимания соответствующих служб, и делал это крайне успешно – что, впрочем, при его работе было только плюсом. Флойд Хекматьяр был торговцем оружием. Исключительно ловким и изворотливым торговцем оружием, до которого до сих пор не добрались ни конкуренты, ни спецслужбы. И отнюдь не от недостатка прилежания – за старым лисом гонялись долго и упорно… И всегда безуспешно. Что Хекматьяр умел блестяще – так это играть на противоречиях спецслужб и лавировать между сверхдержавами – как и его дети, кстати говоря. И в результате, как бы ни поворачивались дела, Флойд Хекматьяр всегда оставался с прибылью… Отдав распоряжение собрать всю возможную информацию о торговце, Хаким принялся бесцельно бродить по сети, обдумывая распоряжение халифа. Что двигало им не праздное любопытство, было очевидным, но что именно – Хаким так и не мог понять. Впрочем, идеи халифа Али частенько оказывались понятными только задним числом – и при этом выглядели совершенно очевидными. Правда, случиться это могло только через несколько лет… Вздохнув, Хаким закрыл браузер и вернулся к текучке – всё равно подборку не стоило ожидать раньше завтрашнего утра. Утром подборка была готова – но почти ничего нового Хаким из неё не узнал. А главное – этого было безобразно мало. Флойд Хекматьяр умел хранить тайны… и хоронить их носителей. Нет, халифу можно было отправить и это досье, но оно было уж слишком неполным и практически бесполезным – сделать сколь-нибудь осмысленные выводы оно не позволяло. Халифу, конечно, могло хватить и этого, но Хакиму было явно недостаточно, а Хекматьяр определённо заслуживал внимания. Он, конечно, был связан и с армиями, и с полицией, но этого было мало. Его умение выкручиваться из, казалось бы, безвыходных положений порой казалось чем-то сверхъестественным – и в любом случае, даже с помощью спецслужб такое провернуть не получилось бы. Было что-то еще, и Хаким твёрдо намерился выяснить, что же это такое… Пожелания халифа тоже не проясняли дело – никаких идей насчёт них у Хакима так и не появилось. За подборку его поблагодарили, попросили сообщить, если появятся новые сведения – и всё. Что именно халифа интересовало, Хаким по-прежнему не понимал. Однако, несмотря на это, охота на Флойда Хекматьяра оказалась неожиданно увлекательным делом. Разумеется, задача была далеко не первоочередной, и занимался Хаким ей, по большей части, лично – в те моменты, которые можно было бы назвать свободным временем. Дело двигалось – медленно и печально, но всё-таки двигалось. Правда, каждый новый ответ порождал новую порцию вопросов, но это было делом обычным и Хакима не раздражало. В таком темпе прошла неделя, можно было подвести какие-никакие итоги – и блестящими они не были. Только и удалось выяснить, что Флойд предпочитал не задерживаться на одном месте, постоянно перемещаясь по планете и Внеземелью, руководствуясь при этом то ли броском костей, то ли мнением левой пятки и на связь обычно выходил самостоятельно. Также можно было связаться с его детьми, особенно с Каспером… И всё. Посредственный результат, и как получить что-то большее – непонятно. Вернее, как – понятно, непонятно, как это сделать, не отвлекая силы с более важных дел… Неизвестно, как долго Хаким ломал бы голову над этим, если бы его не отвлёк телефонный звонок. Поскольку номер этот знали немногие, Хаким немедленно ответил – и удивился, услышав незнакомый голос: – Господин Хаким Ахмад? На связи Флойд Хекматьяр. Мне стало известно, что вы меня разыскиваете… – Мир вам, Флойд Хекматьяр. Вас разыскиваю не я, – уточнил Хаким. – Вас разыскивает халиф Али, да продлит Аллах его дни, и он не счёл нужным дать какие-либо объяснения своему интересу. – Что ж, прошу вас передать халифу этот номер, – Хекматьяр продиктовал номер телефона «Иридиум», – и мои заверения в глубочайшем почтении. Если достопочтенный халиф не утратит желание встретиться со мной, он, смею надеяться, сообщит мне о своих ожиданиях, чтобы я мог своевременно прибыть в Багдад. Я уверен, что эта беседа будет чрезвычайно поучительной для нас обоих… И отключился. Хаким несколько секунд бессмысленно разглядывал телефон, затем перевёл взгляд на листок с номером и произнёс: – Вот это поворот…