***
— Глен-сама… Глен-сама! Глен подскочил, резко проснувшись, и едва не сшиб чашку кофе, стоящую в опасной близости от его руки. Он заворчал, открыв глаза и увидев размытые фигуры, столпившиеся вокруг него. Как только туман исчез, он признал конференц-зал и подавил удрученный стон, который так и рвался наружу. Чёрт. Он снова уснул прямо во время собрания? Он посмотрел на Саюри, которая была единственным человеком, удосужившимся его разбудить. Она нервно вертела в руках папку-планшет, её взгляд метался с Мито на Гоши и обратно. Мито только покачала головой и издала долгий страдальческий вздох. — Тебе нужно больше спать. Ты выглядишь как зомби. Глен ничего не сказал, но мысленно он автоматически проклял Шинью. Этот идиот всегда писал ему в несусветную рань, словно это было его обязанностью. Они даже не общались на нормальные темы; обычно Шинья говорил разную фигню, а Глен отвечал простым «Что за хрень?» и «Отвали». В последний раз Шинья разбудил его своим сообщением в четыре часа утра, чтобы рассказать о приснившемся кошмаре: про кролика, который пытался его убить. «Ты можешь просто не отвечать ему», — каждый раз говорила ему разумная часть сознания. И Глен всегда игнорировал её. — О чём мы говорили? — спросил он, проигнорировав мгновенно раздавшийся смех Гоши. — О Хиираги, — ответила Шигуре, одна из всегда надёжных людей. По крайней мере казалось, что она не была обеспокоена тем, что Глен заснул прямо во время долгого совещания. — Один из их сыновей бросил бизнес и ушёл из семьи примерно год назад, помнишь? — сказала Саюри. — Они совсем недавно начали охотиться за ним. — Должно быть, этот парень для них особенный, раз они так напрягаются. Гоши издал ещё один смешок. Глен только сейчас заметил, что он курил свою трубку, однако он не нашёл в себе силы, чтобы поднапрячься и попросить его отложить её. Глен пожал плечами. — В любом случае, что такого особенного в этом парне? Я думал, этот ублюдок Курето собирается унаследовать компанию— — Если его отец когда-нибудь уйдёт с поста. Он не выглядит так, будто собирается это сделать в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока они не найдут сбежавшего сына. — Мито пожала плечами. — В любом случае, кто-то сомневается, что это имеет отношение к их бизнесу? Мы все знаем, что это просто семейные проблемы. Бог знает, что у Хиираги их предостаточно. Глен медленно кивнул, на самом деле не особо обратив на всё это внимание. Пусть Хиираги как обычно изводят свою собственную семью. Он был сыт по горло на всю оставшуюся жизнь отношениями с ними. — Я слышала, что Махиру вернулась к ним. Все обратили свой взгляд на Саюри, которая из всех людей рискнула упомянуть именно её. После того, как это дошло и до самой Саюри, она издала короткий вздох, прикрыв рот, будто бы это могло стереть то, что она только что сказала. Глен вздохнул, нарушив тяжёлое молчание. — Рад за неё, — пробормотал он. Это было мучительно говорить, но он тайно надеялся, что она была в безопасности. Он сомневался в этом. Также он хотел, чтобы ему было всё равно. Всё, что он помнил, это Махиру, которая просыпалась посреди ночи, крича от ночных кошмаров о её чёртовой семье. Она никогда не рассказывала о том, что точно они делали, и Глен никогда не пытался вытянуть это из неё, но он предполагал: что бы это ни было, это не было чем-то хорошим. Да, определённо, это не могло быть чем-то хорошим. И это больше не было его делом. Ну, так он говорил себе. Это не помогало ему перестать надеяться, что она была в безопасности. — Во всяком случае, мы закончили? — спросил Глен, посмотрев на часы. – Становится поздно. Вам, ребята, надо идти по домам. — Как и тебе, — посоветовала Шигуре. Она собирала свои вещи, остальные делали то же самое. Мито ухмыльнулась, начав так двигать бровями, что у Глена появилось стойкое желание понизить её в должности. — Тебе также нужно больше спать. Прекрати писать своей новой подружке— — Что? У меня нет новой подружки! Гоши разразился смехом. — Я же говорил вам: он не завёл новую подружку. Гоните деньги, девочки. Глен наблюдал за тем, как три девушки сердито смотрят на самодовольного мужчину, а потом они начали рыться в своих кошельках и вручили ему деньги. — Вы делали ставки на то, есть ли у меня новая девушка? — прошипел Глен. Забудьте о понижении Мито. Вместо этого он захотел уволить их всех. — Эмм, мы думали… что с тех пор, как ты начал писать кому-то… — Саюри крутила указательные пальцы друг вокруг друга, не в состоянии встретиться с ним глазами. Глен сжал пальцами переносицу. Чёрт возьми. — Я писал Шинье! Он всего лишь парень, которого я встретил в суперма— — Подожди, это парень? — отвалилась челюсть Мито. Глену показалось, что она также уронила свой кошелёк. — Мы не рассматривали возможность того, что у него появился бойфренд… — Шигуре повернулась к Гоши, вытянув руку. — Я хочу назад мои деньги. Гоши не шевельнулся. Он смотрел на Глена, словно перед ним находился другой человек. — Я даже не знал, что он свернул на эту дорожку, — прошептал он, всё ещё достаточно громко, чтобы Глен это услышал. Глен чувствовал, как подскочило давление. Его «друзья» продолжали говорить, словно его не было в этой комнате, и он начал обдумывать их смерть вместо того, чтобы отправить получать пособие по безработице. — Л-ладно, Глен-сама был очень расстроен своим разводом… — Саюри украдкой посмотрела на него и тут же вздрогнула, увидев его злой взгляд. Гоши пожал плечами. — Не думал, что он был настолько расстроен— — Заткнитесь! Я ни с кем не встречаюсь! — наконец, рявкнул Глен. Чёрт. А он-то думал, что у него дела с Юу обстояли довольно плохо. — Вон! Просто проваливайте! Из-за вас я заработал головную боль! Все они побрели к выходу из помещения, бормоча что-то себе под нос. Глен даже больше не мог просто слушать их, но он мог поклясться, что вскоре Гоши сделает ещё одну ставку на то, как долго ему потребуется времени, чтобы обручиться с Шиньей. Соблазн уволить его прямо сейчас, не сходя с места, едва не захлестнул Глена с головой. Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул, словно только что испахал целое поле. Боже, у него начинала болеть голова. Сегодня был ужасный день, и всё, что он хотел сделать, это отправиться домой и съесть что-нибудь. Надо же быть таким идиотом, каким был он: ему не хватило времени упаковать обед на сегодня и, чёрт, сейчас он был реально голоден. По крайней мере, он надеялся, что Юу вспомнил сесть на автобус, потому что он был абсолютно уверен, что не собирался ехать до школы этого хулигана и забирать его в такое время. Его телефон завибрировал. — Только не снова… — пробормотал Глен, смотря на имя Шиньи на экране. С количеством времени, которое художник тратил на то, чтобы писать ему, можно было подумать, что Шинья больше ничего не делал в своей жизни. «Ты закончил работать? Не хочешь встретиться?~» Глен нахмурился. Это было неожиданно. «Да, я как раз сейчас заканчиваю. Что ты имеешь в виду под встретиться?» — написал он в ответ, не сводя глаз с экрана. Единственный раз в своей жизни он был благодарен Шинье за то, что он отвечал со скоростью молнии. «Например… перекусить где-нибудь. Я сейчас в городе, так что я намерен сделать это, если ты присоединишься». Глен всё ещё хмурился. Он выглянул в окно и увидел солнце, близившееся к закату. К этому времени Юу определённо уже должен был вернуться домой, и Глен оставил еду дома на случай, если ребёнок проголодается. Встреча с Шиньей ведь не помешает, так? Кроме того, он всё равно был голоден, и ему нужно было убить время. Глен ответил. «Конечно. Где ты хочешь встретиться?»***
Мика всё ещё был в шоке. Он был дома у Юу-чана уже часа три, но до сих пор не мог привыкнуть к факту, что его дом не был домом. Это был целый особняк. Он смутно помнил, что Глен-сан работал в Ichinose Company, но Мика не думал, что он был так богат! Он неловко сидел на белом диване — который, можно было добавить, выглядел больше, чем вся его спальня. Вау. Также всё выглядело удивительно чистым, словно Глен-сан проводил часы, протирая каждую вещичку и каждый уголок в своём доме. Мика бы не удивился, если бы это оказалось правдой; мужчина выглядел так, словно мог заниматься этим для того, чтобы снимать стресс. Юу зевнул, вытянув руки, и остановил игру, в которую он играл. Он повернулся к Мике и слегка ткнул его в плечо. — Ты голоден? — спросил он. — Кажется, Глен что-то приготовил, там должно хватить на нас двоих. Мика кивнул. — Если это не затруднит тебя. Они направились на кухню, Мика наблюдал за тем, как Юу-чан ставит поднос с пастой в микроволновку. В особняке было устрашающе тихо, хотя он знал: это потому, что кроме них здесь никого не было. Он был рад. Когда он находился рядом с Юу-чаном, ему всегда становилось легче. Когда паста подогрелась, они сели за стол. Прошло много времени с тех пор, как Мика с кем-нибудь ужинал, потому что его мать обычно не приходила домой с работы раньше вечера, а Ферид… ну, чем меньше проведённого времени с Феридом, тем лучше. Он наблюдал за тем, как Юу поглощает свою еду. Вид этого заставил его улыбнуться, а также с радостью начать есть свои макароны. Они ничего не говорили. Мика получал удовольствие лишь от одного вида Юу-чана, сидящего перед ним. — Мика, ты в порядке? Мика моргнул. — Юу-чан, что ты имеешь в виду? Юу состроил недовольную гримасу. — П-просто ты был тихим в последнее время. Мне было интересно, случилось ли что-то… Не то чтобы я волновался или что-то вроде! Он почти рассмеялся из-за последнего восклицания Юу-чана. Это было так типично для него. Он был рад, что, вне зависимости от того, что происходило в его жизни, по крайней мере одно оставалось неизменным. — Я в порядке, — солгал Мика. — Всё в порядке. Юу пристально посмотрел на него. Он не мог отвести взгляд, хотя и хотел это сделать. Было такое чувство, что Юу-чан мог видеть его насквозь, и Мика начал волноваться, как бы он и правда не узнал о его секрете таким образом. Вздохнув, Юу опустил взгляд на пасту и вонзил в неё свою вилку. Мика плохо себя чувствовал. Он не любил лгать, и теперь к нему пришло понимание, что ему совершенно точно не нравилось лгать Юу… Но он должен был. Юу-чан не сможет узнать. Никто не сможет. Мика возил свою пасту по тарелке и пытался придумать способ сменить тему. — В этом доме ведь немного одиноко? — спросил он спустя какое-то время. — Особенно когда Глен-сан на работе, и ты находишься здесь один? Юу пожал плечами. — Мне это нравится. Это привлекло внимание Мики. — Тебе нравится находиться в одиночестве? Юу издал протяжное «хмм», зажав подбородок, словно раздумывая, что ответить. Мика чувствовал нетерпение от желания узнать побольше о Юу-чане. — Когда я жил с моими родителями, я всегда предпочитал находиться в одиночестве, так что думаю, я привык к этому, — сказал Юу, снова пожав плечами. Это не удовлетворило любопытство Мики. Раз уж они коснулись этой темы, Мика постарался задать следующий вопрос с осторожностью, потому что он слишком хорошо знал, насколько чувствительной может быть эта тема. — М… Кстати говоря, почему ты живёшь с Глен-саном? Это из-за твоих родителей? К счастью, Юу, кажется, не отреагировал плохо. Он просто накрутил макароны на вилку. — Моя мама умерла два месяца назад, а мой отец пропадает неизвестно где, так что… Глен был лучшим вариантом. Оу. Мика потерял дар речи. — И-извини меня. Я не хотел… — Не надо. В любом случае, я ненавидел своих родителей, — совершенно безэмоционально сказал Юу. Его голос был пустым, и Мика подумал, что это было намного хуже. — Они… Они делали тебе больно? — голос Мики звучал тише шёпота. Он чувствовал, как его пульс ускоряется. Он нервничал в ожидании ответа Юу, потому что… потому что он не хотел, чтобы взрослые причиняли боль и Юу-чану. Зелёные глаза вновь посмотрели на него. Мике было любопытно, скажет ли Юу что-нибудь… Он бы не удивился, если бы он решил не делать этого. Он уже и так был в шоке из-за того, что Юу так много рассказал ему. Юу отвёл взгляд. Сначала он выглядел невозмутимым и бесстрашным, даже легкомысленным — но затем Мика заметил, как дрожали его руки. Он молчал, но теперь ему стало трудно дышать. — Это нормально. Пьющие родители всегда бьют своих детей. — После этого он отодвинул свою тарелку и встал. – Я наелся. Юу ушёл, быстро. Слишком быстро. Он бросил тарелку в раковину. Может, это из-за его собственного одиночества, может, из-за того, что Юу-чан выглядел таким маленьким в это мгновение, или просто потому, что Мика устал и был слишком напуган, но его тело двигалось самостоятельно. Он пересёк комнату и обвил Юу своими руками, обняв его крепче, чем кого-либо в своей жизни. — Эээ? М-Мика! Что за чёрт? О-отцепись от меня! — Юу попытался дёрнуться в сторону, но Мика только потряс головой, уткнувшись лицом в его плечо. Так Юу-чану тоже причиняли боль… Мысль о взрослых, бьющих Юу-чана и заставляющих его плакать… Мысль о Юу-чане, имеющего те же раны, что и Мика сейчас… Мысль о взрослых, причиняющих Юу-чану боль… Руки Мики ещё крепче обхватили Юу, сжимая его в тихой ярости. Юу-чан этого не заслужил. Они оба не заслужили. — М-Мика? — Юу больше не отталкивал его. Вместо этого он повернул голову в попытке встретиться с ним взглядом. Мика зажмурился и покачал головой, вдыхая шедший от Юу аромат чего-то… что он не мог точно описать. Он просто знал, что это помогало ему чувствовать себя в безопасности, чего он не испытывал уже давно. — Мы можем постоять вот так? — спросил Мика, его голос был сухим и тихим. Юу не ответил. Мика напрягся, восприняв это как отказ. Он ослабил хватку для того, чтобы Юу мог отойти, если захочет этого. Но он не отошёл. Сердце Мики забилось быстрее, когда он почувствовал, как руки Юу обернулись вокруг него, притянув его в тёплые объятия. И только в этот момент Мика понял, что он дрожит: не от страха, не от волнения, не из-за Ферида — а потому, что он знал: что бы ни случилось, рядом с ним всегда будет Юу-чан. Мика улыбнулся, расслабляясь в руках Юу.***
Глен практически не узнал Шинью. На художнике была надета белая рубашка, чёрный жилет и чёрные брюки. На его шею даже была нацеплена бабочка. Его причёска опять была не симметричной: одна сторона была заправлена за ухо, как в последний раз, когда они встретились. «Он выглядит так, словно собрался на свадьбу», — подумал Глен. Почему, чёрт возьми, Шинья был одет подобным образом? Какая-то часть него действительно подумала, что он создал этот образ, только чтобы поесть в ресторане вместе с ним… Глен затолкал эту мысль подальше. Здесь не было ничего особенного. — Почему ты так одет? — спросил Глен, как только приблизился к Шинье. Конечно же, Шинья засмеялся. Он потянул бабочку, развязывая её, и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Это моя униформа. Я же говорил тебе, что время от времени работаю официантом, — объяснил он, между делом расстёгивая жилет. — О. Я забыл. — По крайней мере, теперь Глен знал, с какой целью он надел это. — Так что, твоя смена закончилась? Шинья кивнул, запихивая бабочку и жилетку в сумку. — Отлично, вперёд. Я знаю одно местечко, где подают отличную китайскую еду. Он не стал ждать ответа Глена. Бизнесмен вздохнул, последовав за Шиньей по улицам, размышляя, во что он себя втянул. В его голову только что пришло осознание того, что он собирался поужинать в ресторане с Шиньей наедине. Это не было похоже на прошлый раз, когда Юу и Мика были вместе с ними. Почему, чёрт возьми, он вообще делал это?.. «Я голоден. Он голоден. Ничего больше». Он вспомнил последний раз, когда ел с кем-то ещё. Это была Махиру. В итоге они спорили по поводу того, кто будет платить, и, в конце концов, не разговаривали друг с другом оставшуюся часть вечера. Или оставшуюся часть недели, по правде говоря. Они остановились перед рестораном под названием «The Elemental Dragons», и Глен посчитал, что это было довольно красивое клишейное название для китайского ресторанчика со шведским столом, но это было всего лишь его мнением. К счастью, не потребовалось много времени, чтобы найти столик, потому что Глен не был уверен, как долго он ещё сможет продержаться без еды. Он очень проголодался. Шинья положил на свою тарелку лапшу. Одну сплошную лапшу. Когда он столкнулся с осуждающим взглядом Глена, художник только подмигнул ему и сказал, что нельзя прийти в китайский ресторанчик и не попробовать их курицу чоу мейн. Глен упрекнул его, что ему не нужно было набивать тарелку лапшой, только чтобы попробовать её. Это было неплохо: вся эта возня с едой. Глен с удивлением понял, что не чувствует себя неуютно, сидя напротив Шиньи и воруя его еду. Он убеждал себя, что это только потому, что он был слишком голоден, так что ему было всё равно. — Ты знаешь, — начал Глен, — я никогда не бывал в этом ресторанчике раньше. Шинья дождался того, чтобы проглотить лапшу, прежде чем ответить. — Ты прожил в этом городе большую часть своей жизни и никогда не ступал ногой в крупнейший ресторан шведского стола? — Я не часто выхожу в город. — Я заметил. Глен послал ему угрюмый взгляд, который не оказал никакого эффекта на художника. — Ты должен гулять и веселиться, Глен, — сказал Шинья. Улыбка, которой он улыбнулся ему, была очень подозрительной — опять же, когда Шинья улыбался, это всегда выглядело так, словно что-то планировалось, так что здесь не было ничего нового. — Мне не нужно веселиться, — проворчал бизнесмен. Он не мог поверить, что действительно вёл беседу о весёлом времяпровождении в китайском ресторанчике, а затем он вспомнил: это же был Шинья, так что Глен должен был ожидать чего-то подобного. Шинья вздохнул. — Боже, мне тебя жалко становится. — А ты меня раздражаешь. После того, как Глен и Шинья поужинали, они согласились оплатить счет поровну. Сначала Глен предложил заплатить за него, но Шинья сказал, что он ненавидит, когда должен денег — не то чтобы Глен требовал после вернуть деньги, но художник настаивал. Глен открыл свой бумажник и вытащил из него банкноты. Поскольку Шинья выбрал довольно дешёвый ресторан, да и еда здесь была довольно хорошей, можно было добавить бонус… — Подожди-ка. Шинья схватил его за запястье. Глен замер, всё ещё держа бумажник в руке, и поднял брови на художника, который выглядел так, словно только что увидел перед собой свежий труп. — Ч-что это? — спросил Шинья, кивнув на бумажник. — Эм… Мой бумажник? — Нет. Фотография. Глен посмотрел на фотографию и тут же пожалел, что сделал это. Чёрт. Он всё время забывал избавиться от этой фотографии с ним и Махиру во время их свадьбы. Просто он едва замечал её, хотя и открывал бумажник множество раз в день изо дня в день. На этот раз он потратил время, чтобы рассмотреть фото, вспомнить улыбку Махиру, когда она ещё была счастлива с ним в браке, увидеть её сияющий взгляд, а не гнев, как каждый раз, когда они ссорились. Он вздохнул, закрыв бумажник. — Это моя бывшая жена, — пояснил Глен, стряхнув руку Шиньи. — Мы развелись несколько месяцев назад. Шинья убрал руку и опустился обратно в кресло. Он уставился на стол, спрятав свои глаза за чёлкой, так что Глен не мог нормально рассмотреть выражение его лица. Ха? Что-то не так? Глен сказал что-то плохое? — Она красивая. К-как её зовут? — на лице Шиньи неожиданно появилась всё та же старая улыбка, словно и не существовало нескольких последних секунд. Глен с подозрением посмотрел на него, но в итоге просто отмахнулся. Художник всегда был странным, так что это был не первый раз, когда Глен оказывался в замешательстве из-за него. — Махиру. Махиру Хиираги, — сказал он Шинье, запихивая свой бумажник обратно в карман. К тому времени, как он поднял взгляд, Шинья смотрел исключительно на стол. И он сжимал его. Сильно. Да в чём проблема? — Ты слышал о Хиираги? — спросил Глен. — Да… Хм, а кто не слышал? Они довольно известная семья. Он попал прямо в точку. В конце концов, у Хиираги была дурная репутация, о которой знала вся страна. Никто не хотел переходить дорогу Хиираги. Глен невесело рассмеялся. — Да, я бы не хотел связываться с Хиираги. Это того не стоит. Глаза Шиньи расширились. Он засмеялся. Однако звучало это скорее как защитная реакция. — Так получается, ты ненавидишь их? — сказал он. Глену даже не нужно было думать об этом. — Хиираги не стоят того, чтобы тратить на них моё время. Я не хочу иметь с ними дел. Опять же, вероятно, это была моя вина, раз я думал, что Ичиносе и Хиираги могут работать вместе. — Э, что? — Хм? Голубые глаза Шиньи в упор уставились на него. Они были взволнованными, практическими отчаянными, и Глен понятия не имел, что за чертовщина происходит с этим разговором, но художник вёл себя странно с тех пор, как увидел фотографию… — И… Ичиносе? — Шинья сказал это слово, словно оно было ядовитым. Глен медленно кивнул. — Я никогда тебе не говорил об этом? Я владею Ichinose Company. Если Шинья вообще мог выглядеть ещё более удивлённым, чем он уже был, то прямо сейчас он был близок к этому. Глен был уверен, что, возможно, придётся попросить официанта принести воды для Шиньи. — Да, Ичиносе. Я Глен. Глен Ичиносе. — Глен рассмеялся из-за шока, появившемся на лице Шиньи. Выражение его лица было бесценным. Он никогда не думал, что когда-нибудь сможет увидеть Шинью без его постоянной улыбки, но вот, прямо сейчас он выглядел так, словно не мог пошевелить ни одним мускулом. — И-извини, я просто… никогда не думал, что ты… так… важен, — пробормотал Шинья, а затем рассмеялся себе под нос. — Без обид. Глен только ухмыльнулся. — Всё в порядке. В любом случае, нам надо заплатить. — А-ага, надо. «Разве это так много значит, что я Ичиносе?» Но если подумать: Ичиносе, по существу, являлись одной из крупнейших электронных компаний в стране, так что он в некотором роде понимал, почему это так много значило для кого-то вроде Шиньи. Он пожал плечами. В любом случае, вероятно, это было не так уж и важно. Стояла кромешная тьма, когда они вышли из ресторана. Глен посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что он провёл с Шиньей почти два часа. Следом он взглянул на телефон, в основном из-за чувства, что Юу мог как-то поджечь дом и теперь прислал ему сообщение с мрачными новостями. Даже возможности подобного было достаточно, чтобы Глен не мог уснуть по ночам. У него было одно новое сообщение. На какую-то секунду Глен и правда испугался за сохранность своего дома, но вздохнул с облегчением, прочитав текст сообщения. «кст мика тут он зхтл пйт с мной тк у него нет ник дома >_>» Глену потребовалась целая минута, чтобы расшифровать язык, на котором Юу пытался писать ему. — Э, думаю, Мика сейчас у меня дома, — сказал Глен Шинье, показывая ему телефон. — Ха? Это странно. Я уверен, Ферид собирался забрать его сегодня… Шинья вздохнул. — Если хочешь, можешь довезти меня до своего дома, и я заберу Мику. Глен качнул головой. — Не, я просто довезу Мику домой. Всё в порядке. Я могу и тебя подвезти, если хочешь. Улыбка Шиньи была слабой, практически незаметной в темноте. — Я сяду на автобус. Но спасибо за предложение. — Как скажешь. Глен набрал сообщение Юу, убедившись, что он на самом деле использует английский язык, а не те шифры, которыми общался его племянник. «Я скоро буду дома. Скажи Мике, что я могу отвезти его домой». Юу ответил мгновенно. Времени, чтобы понять ответ, потребовалось намного больше. «К :) мика скзл спс и чт он сжлт чт снач не спросил тв рзрешение. влс мы вобщем поели пасту так что здс больше нет еды дл тб не злсь на мня Т__Т» — Что это за хрень… — Глен положил телефон обратно в карман. Просто глядя на текст, он чувствовал головную боль. Поскольку автобусная остановка находилась рядом со стоянкой, Шинья и Глен направились в одну сторону. Между ними повисло молчание, и сначала Глен удивился: что-то было не так? Он не мог перестать думать о том, как странно себя вёл Шинья. Не то чтобы он хорошо знал Шинью — просто Глен не привык к тому, чтобы художник был таким тихим. Он даже не сказал какой-нибудь глупый факт за всё это время. Тем не менее, Глен проигнорировал это. Они даже не были близкими друзьями, на самом деле, Глен сомневался, что рассматривал его только как друга. Ему нужно было перестать думать об этом… Вдруг Шинья схватил его и толкнул в тень. Глену потребовалась секунда, чтобы понять, что это был переулок, а затем он едва не взорвался от идеи Шиньи затащить его сюда. В какую, чёрт его возьми, игру он играл? Глен собирался потребовать объяснений, но Шинья закрыл его рот и приказал ему молчать. — Подожди, — резко сказал он. — Просто будь тихим. Глен был близок к тому, чтобы ударить Шинью. Особенно учитывая, что его лицо было слишком, мать его, близко. Их ноги соприкасались, и бизнесмену пришло в голову, что он запросто мог оттолкнуть Шинью от себя. Он так и сделал бы, если бы за всеми действиями художника не скрывалась какая-то необходимость. На этот раз Шинья был серьёзен. На этот раз было что-то, чем он был обеспокоен. У него не было выбора, кроме как наблюдать за Шиньей. Тот выглянул из тени, оглядывая местность. Там что-то было? Что, чёрт возьми, вообще происходит? Глен выглянул вслед за ним. Бесполезно. Из-за темноты практически невозможно было ничего различить. Сначала это удивило его: что, если Шинья просто шутил? Впрочем, стальная хватка художника на его запястье говорила об обратном. Если он хотя бы немного успел узнать Шинью, то сейчас он был напуган. Он молчал, казалось, он даже перестал дышать. Единственный звук, который слышал Глен, было его сердцебиение — или Шиньи. Они стояли слишком близко друг к другу, чтобы можно было сказать точнее. После того, как прошла, казалось бы, вечность, Шинья вздохнул и отошёл на несколько шагов. — И-извини, — пробормотал он. — Я просто… Я подумал… — Что-то случилось? — спросил Глен. Было слишком темно, чтобы разглядеть лицо Шиньи. Глен мог слышать только его дыхание; оно было быстрым, нестабильным и определённо неспокойным. Что-то явно было не так. — Н-ничего, — сказал Шинья. Он снова рассмеялся всё тем же старым, привычным смехом. — Просто ошибка. Мне нужно домой. Я устал, а ты? Глен не ответил. — Глен… На самом деле, эм… ты не против подбросить меня домой? — Шинья ткнул пальцем ему в плечо. — Я просто… Я просто вспомнил, что у меня нет мелочи на билет на автобус. Это было ложью. Что бы Шинья ни заметил, это заставило художника изменить своё решение и отказаться от идеи ехать домой на автобусе. Что бы это ни было, это заставило Шинью испугаться возможности добираться домой самостоятельно. — Конечно. Я могу сделать это, — сказал Глен, не озвучив свои мысли. Это было последним, что они сказали друг другу. Пока они шли к автостоянке, Глен не сводил глаз с Шиньи, наблюдая за каждым его движением. Он только сейчас заметил, что художник представлял собой что-то большее, чем казалось на первый взгляд. Снаружи он мог прикрываться всеми этими улыбками и шутками, в то время как все свои секреты он надёжно хранил под этой глупой маской. Глен не был уверен, почему это волновало его. Художник ведь даже не был так значим для него. Если быть честным, они были едва знакомы друг с другом. Однако чем больше он пытался убедить себя в этом, тем чаще в его голове появлялся образ дрожащего Шиньи, который он наблюдал несколько мгновений назад. Это было не из-за ночного ветра, это был страх. Что заставило художника испугаться насколько, что это разрушило его беззаботный настрой? Глен снова и снова повторял себе, что его это не волнует, но он всё ещё смотрел на спину Шиньи, задаваясь вопросом: кем же был этот художник на самом деле.