Бесконечная Оттепель

- Ты слышала? Кто-то плакал. Иккинг перешагнул порог и оказался в маленькой неуютной комнатке, где на твердой постели лежала Эльза с перевязанным левым плечом. - Я не слышала, - соврала она в ответ. Изба стояла слишком высоко над деревней, и оттуда почти не долетало звуков. Но Эльза не винила его за слабость. Каждый имеет право сдаться. Вождь окинул взглядом деревню через окно, затем заглянул в другую комнату, сказал что-то старушке и наконец опустился на кровать рядом с Эльзой. Постель нехотя прогнулась, и её ноги уткнулись в его бедра. - Я не могу больше молчать, - начал он. Эльза рассматривала его напряженное, задумчивое лицо, пытаясь понять, что он чувствует - что он скажет, она уже знала. Факт того, что его мать пыталась убить её, мог натолкнуть его только на одну мысль. - Я не хочу, чтобы ты уходила из деревни, - сказал Иккинг. - Это небезопасно. Я знаю, ты боишься смерти. Но я боюсь потерять... - он осекся. - Я боюсь за тебя. Это заставило Эльзу вздрогнуть. "Я тоже боюсь потерять тебя, - мысленно ответила она, - не только потому, что только ты у меня остался". Она была почти уверена, что обуздала бы свои силы, что обрела бы дом на Олухе, но что-то говорило ей: нельзя. Надо бежать. Бежать и не оглядываться. Иккинг молчал. Было слышно, как копошится старушка за стеной. - Я всё равно уйду, - прошептала она и опустила голову. Щеки обдало теплом, по телу будто прошла искра - прядь её волос оказалась в его теплых пальцах. - Я все еще не могу понять, кому нужна твоя смерть. Ты ничего не скрываешь? Эльзе внезапно захотелось остаться одной, в холодной пещере под куском парусины, но она не могла просто взять и уйти - её тянуло к Иккингу, как когда-то к Анне. Возможно, за это она его и ненавидела. За то, что любовь не давала ей быть свободной. - Ты не думал, что твоя мать что-то скрывает? Иккинг молча нахмурился и выпустил её прядь. Эльза будто видела, как он перебирает в голове все, что знает о Валке: её вещи на палубе разбитого корабля, битву с Эльзой, похороны Астрид... Эльза вспомнила, что он вырос без нее, что она появилась в его жизни неожиданно, и, наверное, так и не стала по-настоящему его матерью. На нее спустилось страшное осознание, заставившее тело вздрогнуть: она ничего, ничего о нем не знает. Но хочет узнать все. Хочет, возможно, стать частью его жизни - или чтобы он стал частью её. - Я - её ошибка, - осознала Эльза. - Твоя мать добыла кровь дракона, которая течет в моих жилах. Она ошиблась, потому что эта кровь предназначалась не мне. Иккинг задумчиво уставился на нее; слова хлестнули его по щекам. Он разочаровывался слишком много в последние дни, и отчаянно не хотел верить в происходящее. Он все еще видел отца во сне, все еще чувствовал запах Астрид в постели. Иккинг привык менять мир: он податливо гнулся от его действий, поворачивал в другую сторону, но всегда в выгодную Иккингу. А сейчас мир летел под откос, и он не мог даже понять, что происходит. Возможно, он воспринимал Эльзу как прибывшую из другого мира, с другими привычками, воспитанием и манерами. Возможно, поэтому он не слишком удивился её магии. Викинги привыкли считать все необъяснимое волей Тора или Одина, и Иккинг, наверное, тоже в первое время поддавался этому предрассудку; но Эльза не была другой - она оказалась такой же запуганной, запутавшейся, сильной для себя и слабой для власти. Они были связаны: сначала кровью дракона, потом зимой, смертями и вившимся вокруг их жизней клубком. Оба потеряли все и всех. Кроме друг друга. - Поэтому я должен защитить тебя, - твердо произнес он. Эльза заглянула в его глаза. - Ты меняешь свою маму на меня? - Вождь защищает свой народ, - говорил он. - Я хочу узнать, что за сила заставляет маму творить этот кошмар и уберечь от нее каждого, кого смогу, и тебя тоже. Я просто пытаюсь помочь... Эльза приподнялась в постели. - Я не знаю, чего хочет твоя мать, - произнесла Эльза, - но ясно одно - она достигнет этого, убив меня. Если ты будешь меня защищать, она убьет и тебя! Иккинг встал; Эльза отодвинулась от него. - Ты остаешься. Считай, что это приказ вождя. Эльза поднялась вслед и напрягла ноги, чтобы не упасть. - Я должна уйти. Это приказ королевы. Иккинг будто стал старше на несколько лет - взгляд под нахмуренными бровями выражал только стойкость и серьезность намерений. Эльза не могла смотреть на него. К горлу подступах комок горечи и отчаяния. Она не изменит его мнения. - Иккинг! - она чуть не плакала; с пола начали подниматься снежинки. - Позволь мне уйти. Я уйду с Олуха. Я найду убежище. Легкая пороша змейкой вилась по полу комнаты. - Ты останешься, - возразил Иккинг и ухватил её за руки. - Нет! - Эльза! - Он приподнял её подбородок на теплой ладони. - Ты должна остаться. Я обещаю, что не дам тебя убить. Два взгляда встретились: уверенный вождя и исполненный страха королевы. - Я хочу, чтобы ты осталась. Стало тихо. Снег начал ложиться на пол; Эльза опустила голову. Иккинг медленно и крепко прижал её к себе, несмотря на неуверенное сопротивление. - Зачем? - сдавленно спросила Эльза. - Я боюсь тебя терять. На этот раз - без малейшей дрожи в голосе. Плечо будто пронзило острой иглой. В глазах появились слезы. Эльза вырвалась, взметнув порошу, и отскочила к двери. Надо разорвать эту связь, уничтожить все, что может напомнить им друг о друге. Эльза знала - это единственный способ спасти себя и Иккинга, спасти весь остров. В голове мелькнула Анна с седой прядью на голове, Анна мертвая в сугробе... - Я тебя ненавижу! - бросила она ему в лицо и выскользнула за тяжелую дверь. - Стой, Эльза! Иккинг услышал, как рыкнул Беззубик. Эльза уже спускалась по шаткой лесенке. Вождь метнулся к двери, но тут чья-то цепкая ладонь схватила его за руку; он обернулся и увидел недовольную целительницу с пропитанными чем-то зеленым бинтами.

***

Валка не знала, куда шла. После битвы она летала на маленький соседний островок, где обычно оставляла корабль, на котором она с Эретом ходила на драконов. Ничего, кроме голых заснеженных скал и воспоминаний, она там не нашла и поэтому отпустила Грозокрыла и решила прогуляться по берегу Олуха. Ноги сами принесли её к месту похорон Астрид. Это было единственное место на острове, где можно было увидеть океан. Узкую проколотую топорами полосу воды лед пока не тронул; правда, после метели, устроенной во время сражения, появилась тонкая прозрачная корочка. Валка села на снег близко к океану, зажмурилась и прислушалась к тихому прибою. Что же она творит? Кому это надо? Не ей - ясно. Она вспомнила, как увидела неподвижное тело Астрид в темном углу дома. Драго говорил что-то о старом долге, Эрет кивал, Луиза и Реджинальд, пара со странными именами, родители Эльзы, рассказывали о том, что нужно скорее избавить от их дочери... Валка почти не слушала; она не сводила взгляда с поверженной Астрид. Сильной, непобедимой, бесстрашной Астрид. Залитой кровью бездвижной Астрид. В комнате был еще человек; кажется, его звали Ханс. Он все время молчал; сказал только, что Анна жива и ждет его. Валка не знала об Анне почти ничего: только то, что она - сестра Эльзы, что она шла за ней до Олуха и на нем была похоронена. Слова Ханса звучали очень убедительно, настолько убедительно, что Валке потребовалось увидеть мертвую Анну, чтобы усомниться в них. Воспоминания, подумала Валка, - одни из самых важных побуждений к действиям. Чувства, прожитые когда-то и еще не смытые временем, могут заставить ошибиться снова и снова, и хоть разум будет против, старые эмоции возьмут верх. Из-за воспоминаний Валка не возвращалась на Олух. Она страшилась не только Драго, но и позора, неодобрения сына. Возможно, именно из-за воспоминаний Эльза появилась здесь, перевернув привычный и будто устоявшийся мир. Конечно, воспоминания подтолкнули Иккинга к таким отношениям с ней - он же приручил дракона, почему не может приручить Снежную Королеву? Валка решила отбросить все последствия, все страхи и убеждения и решить, хочет ли она действительно смерти Эльзы или нет. Она так долго жила по указаниям - сначала Драго, затем Стоика, что практически ничего не решала сама. Но теперь почему бы не поставить перед собой выбор? Валка прикрыла веки и представила себе Эльзу - большие глаза, белесые волосы, будто скрывающие что-то руки... Эльза могла знать, что именно Валка виновата в её проклятии. Валка открыла глаза, и перед взглядом неожиданно встали лед, тонкая полоса океана и тускло-синее небо. Нет. Она не хочет никого убивать. Не сможет. Она должна спасти Эльзу, увести с острова, сама сбежать с ней, но не позволить убить. С этим данным самой себе обещанием Валка поднялась и подставила лицо бризу. А с другой стороны, почему она так хочет помочь этой девушке? Почему Иккинг защищал её? Почему они её приняли, хотя собственные родители хотели от нее избавиться? Валка повернулась спиной в океану; теперь бриз дул ей в затылок. Нетронутый снег блестел, следы Валки выделялись серыми пятнами среди белоснежной пустыни. Что было в этой перепуганной собственной силой, потерявшей себя девушке? Её странность, проклятие? Гневный нрав, слабость, отрешенность? Валка мерно шагала в сторону деревни. Красота? Обаяние? Идеальные черты лица? Нет, ответила себе Валка, дело не в Эльзе. Дело в ней и в Иккинге. Возможно, они привыкли видеть душу в монстрах: это свойство подтолкнуло Иккинга оседлать Ночную Фурию, оно же дало Валке в последней момент опомниться и не убить того Смутьяна, а лишь наполнить трюм кувшинами с его кровью. Она одумалась слишком поздно. Стоик уже обо всем знал, и с грозной решительностью на лице объявил острову о её изгнании. Иккинг в это время плакал у него на руках... Валка знала, что было дальше: Драго использовал раненого Смутьяна для порабощения драконов. Собрать собственную армию оказалось гораздо удобнее, чем охотиться и убивать. Валка же отправилась под покровительство другого - и каждый раз, склоняя голову под испепеляющим льдом взглядом, шептала: "Прости меня". Иккинг не знает правду, подумала Валка, точнее, не всю. Драго привык быть безнаказанным, и он вряд ли думал о последствиях, заявляясь в дом вождя ночью, пусть даже натравил на Олух драконов перед этим. Он протянул ей меч со своей обычной кривой ухмылкой, заставив вздрогнуть, по-хозяйски облокотился на лестницу и стал наслаждаться её страхом. - Ты знаешь свою ошибку, - произнес он, - накажи себя. Или... - он указал на младенца в другом конце комнаты. Валке следовало воткнуть меч Драго в горло. Но вместо этого она занесла его над Иккингом. Она не перестанет ненавидеть себя за это. Валку окликнули; внезапно появившаяся деревенская суета будто вынула её из-подо льда. Мадам Ак махнула ей рукой, она сделала что-то в ответ; в мире будто включили звук, и легкий бриз заменили отдающимся в ушах гулом голосов и лязгом металла. Она дернула головой и зашагала к дому. Надо будет найти Эльзу и Иккинга. Крепчал ветер. Валку провожали хлопающие двери и разговоры о скорой метели, но в голову, занятую собственными планами по поводу Эльзы и Иккинга, не проникали. У дома сидел Грозокрыл. Валка, все еще поглощения мыслями, провела рукой по холодной чешуе и открыла дверь. Её не оставляло странное чувство, что дракон нервничает. Дома её ждали. За столом сидел человек; стоило ему поднять голову, Валка вздрогнула и шагнула к двери. - Останься, - приказал Ханс. Валка прижалась к двери. За стеной дракон опасливо рыл крыльями снег. Ханс точил кинжал. Металл мерно скрежетал о камень, сердце Валки билось глухо и редко. Грозокрыл крикнул; дверь резко толкнули, и Валка полетела на пол. - Сколько можно! - воскликнула она, перевернувшись на спину и увидев вошедших. Оба скинули заснеженные плащи и зашагали на Валку. - Сколько можно что? - заорал Драго. - Сколько можно быть такой слабой? Валка сжалась под его безумным взглядом. - Ты не убила её! - голос Драго гремел на всю улицу. - Я видел, как она бежала из деревни! - Я... - Ты хочешь, чтобы я тебя заставил?! Я заставлю! Ты будешь подчиняться! Он пнул её в живот; Валка отлетела к столу, где сидел Ханс. Эрет у двери замялся. - Это твоя ошибка, - прошипел Драго, - так исправляй. Он бросил к её ногам меч; тот с лязгом упал, ткнув лезвием в её грудь. "Давай, Эрет", - послышалось от двери; она услышала, как Ханс поднялся и, размахивая кинжалом, прошагал мимо. Валка с трудом приподнялась, опершись локтем на грязный пол. Она услышала шаги; дверь хлопнула. Она не знала, сколько пролежала на полу, склонив над ним голову - скорее всего, несколько секунд, но этого хватило, чтобы целый рой мыслей проник в её мозг. Конечно, Драго просто выполняет заказ. Он не хочет марать руки. Она ему не нужна. Пусть убьет - и затем умрет. И Ханс. Он видит даже дальше, чем Драго. Он в тени, но только пока. Валка подхватила меч и с усилием поднялась. Резкий, душераздирающий вопль. Вопль дракона. В окне мелькнула похожая на совиную морда. У Валки внутри все похолодело. - Грозокрыл! Она метнулась на улицу. Бурлила метель - Эльза гневалась. Крики Грозоклыла приглушали резкие свистящие порывы ветра; хлопья снега мешали видеть. Валка перехватила меч и направилась к лесу сквозь вьюгу. Деревня будто вымерла - Валка бежала мимо пустых окон по бездушным улицам. Отчаяние в груди росло, погода только нагнетала безысходность. Снова крик - полный боли и зовущий на помощь. Ноги проваливались в снег, ветер пробирал до костей, но Валка все бежала. В лесу стало полегче, но сугробы все еще замедляли её. Нельзя останавливаться. Драго принадлежал к тем людям, которых невозможно уговорить; такими никто не может манипулировать. Валка понимала: придется драться. Приглушенный оголенным лесом крик. Валка, прорубая дорогу мечом, свернула на звуки, слышимые сквозь свистящий ветер. Деревья поредели, и метель завыла усерднее; снег забился под одежду и в волосы. Впереди был обрыв - голые камни, серыми пятнами лежавшие в снегу. До Валки донесся душераздирающий стон. Она разглядела маленькие следы крови, еще не сметенные вьюгой... Нет, - отчаянно стучало в голове, - нет, только не это. Она метнулась к скалам, упав в сугроб, и перегнулась через обрыв. Меч выпал из рук и тут же был закопан в снег. Сердце стучало как бешеное, кровь приливала к лицу, и было страшно, страшно и в то же время гадко. Там, внизу, три силуэта боролись с драконом - двое тянули веревки, сжимавшие его шею, другой выкрикивал что-то, размахивая палкой. - Стойте! - заорала Валка, сжала в замерзшей негнущейся ладони меч и перевесила ноги через край обрыва. Драго ударил дракона в глаз - тот заорал снова. Снег под ним был закапан кровью. Скалистые уступы скользили, не давая Валке ухватиться за них - она сорвалась, свалившись в снег, но тут же поднялась и занесла меч. - Отпустите его! - по возможности громко произнесла она. Метель все не унималась, относя её слова куда-то в ледяную пустыню. - Ты думаешь, всё так просто? - ухмыльнулся Драго, оголив серые зубы. - Ты такая жалкая. Он опустил палку; Грозокрыл сзади поутих. Драго медленно направился к ней, уродливо ухмыляясь. - Я предоставил тебе столько шансов исправить твою оплошность, - продолжил он. - Один раз - наказать себя. Второй раз - во время битвы у твоей обители. Третий - сейчас, когда твоя ошибка стала видна всем... - Моя самая большая ошибка - служба тебе, - холодно парировала она. - Твоя самая большая ошибка - измена. - Драго подошел к её плечу; повеяло чем-то мерзким. - Ты вечно метаешься от одного к другому, а пора бы уже сделать выбор. Грозокрыл поник, стянутый веревками. Валка чувствовала Драго рядом с собой, но смотрела только на дракона, ловя его молящий взгляд. - Ты поздно одумалась. Решила избавиться от драконьей крови - и позволила ей попасть в руки торговцев. Результат - вот, - Драго показал правой рукой на окружавшую их зиму. - Это было просто жалко. Она ненавидела, до отвращения ненавидела каждое его слово. - Я всё равно не подчинюсь, - процедила Валка. В голове рождался план действий. В одном он был прав: пора уже перестать быть слабой. - А это уже глупо, - усмехнулся Драго. - Ты просто хочешь сказать, что не хочешь убивать. Что ты, что твой сынок. Оба жалкие... Валка позволила гневу взять над собой верх и сжала меч. Драго растянул рот в неровной ухмылке. Валка с криком ринулась на него. Он, хоть и дрался одной рукой, умело отбивал все её выпады. Ей не хватало скорости - она просто хотела размахнуться и разрубить его надвое, чтобы никогда больше не видеть его улыбки, плаща, шрамов, не слышать хриплого голоса, твердящего о силе и слабости. Ей уже ничего не хотелось, но она обещала себе не сдаться и сражалась, обуреваемая гневом и отчаянием. - Хватит! Меня! Мучить! - орала Валка. - Отпусти Грозокрыла! - Что еще я должен сделать? - с издевкой ответил Драго, опуская палку и давая ей тяжело отдышаться. - Перестать... охотиться за Эльзой и уйти с Олуха, - приказным тоном сказала она, едва не задыхаясь. - Дай нам жить... спокойно. Драго тихо рассмеялся. Глаз Грозокрыла закрылся и налился бордовым. Эрет выглядел напуганным; Ханс смотрел на Валку так, будто она уже на плахе. - Есть идея получше, - мягко сказал Драго и выхватил у нее из рук меч, а затем резко воткнул его в глотку дракона. Метель пронзили визги и крики, смешанные с ругательствами и глухим хохотом. Валка металась, пытаясь вытянуть меч из горла Грозокрыла. Драго, смеясь, удерживал её на расстоянии, при этом давая полную возможность наслаждаться зрелищем. Ханс затянул веревку - Грозокрыл задыхался. - Нет, нет, НЕТ, НЕ НАДО! Валка оттолкнула Драго, но тот легко спихнул её в снег. Рядом упала голова Грозокрыла. Только голова. Вьюга все никак не унималась.