Сохрани Мою Тень

Курт несся по коридорам. Ему было нужно на площадь. Время поджимало: Пир уже начался. Где же этот чертов выход? Ах, вот он! Совсем немного вперед не сворачивая. Стилист ускорился и смотрел только вниз, под ноги. Он не обращал внимания ни на что. Весь он где-то и когда-то, но не здесь и сейчас. Не смотреть по сторонам оказалось непозволительной роскошью. Толчок, и парень отлетел назад. Без промедления встав, он стыдливо не поднимал взгляд. — Извините, — пробормотал Хаммел и, так и не посмотрев на человека, в которого врезался, убежал. «Приятный парфюм», — отметил он находу. Когда Курт занимает свое место среди остальных стилистов Дистрикта-7, две колесницы четвертого уже заняли свои места. опоздал, критично опоздал, но своих не пропустил, и это самое главное. Не было времени оценить каждый образ отдельно и в целом, да и Хаммел их будто не замечал. Однако если бы действительно было бы что-нибудь впечатляющее, это не прошло бы мимо незамеченным. Когда же наконец настанут времена, когда он, Курт, будет с замиранием сердца ожидать выход новой пары? К тому времени либо не будет его, либо всей существующей системы правления. Хотя стилист был склонен считать, что второе случится уже после первого, да и вообще, если случится второе, людям будет совсем не до моды. Но то было отступление. С того давнего подавления бунта прошло пятьдесят лет. Неужели моде было недостаточно этого времени? Нельзя, конечно, пренебречь тем, что выбор одежды стал шире и практически у всех появилась возможность самовыразиться за ее счет, но где же все те люди, что попадают на страницы истории? Она! Появление первой колесницы седьмого дистрикта вырывает его из задумчивости. От нетерпения стилист то и дело подпрыгивает на месте. Тело не способно оставаться в спокойном состоянии. И вот видны и сами трибуты — это Тина и Блейн. У Хаммела сперло дыхание. Они великолепны, похожие на короля и королеву лесного царства. Изабель постаралась на славу. Парень подкинул ей пару эскизов, которые можно было взять за основу, объяснил всю концепцию и попросил довериться ему, впервые пробующему стилисту. И он до сих пор не понимает и, может, никогда не поймет, почему она согласилась. Однако то, что вышло в итоге, не оставляет сомнений. Она в точности поняла, что хотел от нее этот пытливый молодой человек. На Тине было бордовое, винного оттенка платье с небольшой зеленой накидкой. Весь ее образ сопровождали ветки, неизвестно за что держащиеся. В области туловища они были толще и создавали некое подобие корсета. Так же, как и у Блейна, у нее был венок, только с цветами. Хаммел точно не видел, но если прищурится, казалось, что на ее коже были узоры, похожие на прожилки мрамора. Оба трибута махали и улыбались публике. Тина несколько сжато и застенчиво поначалу, но вскоре и она вслед за Блейном начала ослепительно улыбаться, срывая крики и аплодисменты, и даже послала пару воздушных поцелуев. Андерсон, казалось, и правда наслаждается происходящим. Пожалуй, ведь все эти мероприятия, хоть и в основном проходили для развлечения капитолийцев, служили частично и для удовольствия трибутов. Наконец комментаторы перешли к обсуждению их образов. Разумеется, они не скажут ничего оскорбительного. Даже если на трибутах будет какой-нибудь мусор, им и для этого удастся найти высокий комплимент. — До чего же поразительные костюмы у седьмого дистрикта в этом году, не находишь? — Да, стилисты поработали на славу. Но мне все же кажется, что эти образы для вдумчивого рассмотрения вблизи. Ты только взгляни, сколько там мелочей! — восторженно говорил один из комментаторов. — Мое почтение их создателям! Я бы приобрел для себя что-нибудь такое же оригинальное. — Соглашусь с тобой. А кто там стилисты, чтобы мне не забыть потом, когда я буду просить их услуг? — Изабель Райт… — О, ее костюмы воистину прелестны. А кто же второй? — А второй Курт Хаммел. — Сердце парня пропускает удар. Его имя только что произнесли на весь Панем! Комментаторам пора заканчивать с ними и переходить дальше, но они, видимо, так не считая, подробно рассказывают зрителям, кем же все-таки является Курт и что, возможно, все они сейчас могут наблюдать первые шаги известного в будущем стилиста. Голова шла кругом. Это они о нем?.. Все плывет. Три стилиста, сидящих рядом, — Изабель, Форкий и Тристана — радостно хлопают и поздравляют его с чудесным дебютом. Хаммел кивал (до чего же это знакомо), встал с места и, не отчитавшись, ушел с площади. «Для галочки на Пире был, Блейна в костюме видел, этого и хватит», — решил он. Ему срочно требовалось разрядиться. Он направлялся в свою мастерскую. Там тихо и спокойно, никто не помешает. Ух, Курт и не ожидал, что его так примут. Это так похоже на сказку. Неожиданно все начинает падать к твоим ногам, сбываться то, о чем и не мог помыслить. Однако рано или поздно приходится платить, и стилист не мог решить, что же лучше: расплатиться прямо сейчас или ждать, пока сказка не подойдет к своему пику, а может, и к своему концу. У него появляется все. Он попал на игры, что является несбыточной мечтой большинства его знакомых дизайнеров. Его сразу же оценили и, можно сказать, сделали предварительные заказы, поставили на высокий уровень, посулили ему большую известность в будущем. Его подопечный, Блейн, выглядит как принц из сказки и проявляет своему стилисту повышенный интерес… Кстати об этом. Зачем он поцеловал его? Курт надеется, что трибут осознает, что ничего выйти из этого не сможет. Как бы самому Хаммелу этого ни хотелось… Стилист расхаживал по мастерской и наткнулся на тренировочные костюмы Андерсона, которые ему нужно было подогнать под размеры трибута. Сегодня требовалось отдать их, что Хаммел и сделал, вызвав одного из обслуживающих этаж Безгласых*. * Безгласые — люди, наказанные за измену Капитолию путём отрезания языка. *** Прошлым вечером Блейну пришлось лечь пораньше: на следующий день с самого раннего утра начинаются тренировки. Они будут проходить в течение еще четырех дней, после которых будет заключительная часть — индивидуальный показ. Андерсон еще не знал, какие секции посетит, выберет на месте. Также на тренировках впервые соберутся абсолютно все трибуты. Появляется шанс узнать своих соперников, их слабые места и сильные стороны, и создать выгодные союзы. Верных до смерти друзей тебе не найти, но быть в группе намного безопаснее: напасть в одиночку на нескольких людей и выйти победителем надеется только самоубийца. Трибут остановил поток мыслей в своей голове, касательно насущной части вопроса. Похоже, настало время для более глобальных размышлений. Почему они все это делают? Почему они ненавидят друг друга? До того, как их имена вытащили на жатве, они даже не знали друг друга, а в ином мире могли бы стать товарищами. Да, их закинули в одну местность, очень опасную, но это не обязывает их убивать друг друга. Почему они танцуют под дудку заскучавших капитолийцев, требующих зрелищ? Если это действительно то, что они хотят, так почему не воспользоваться этим для манипулирования? И вообще, не может быть, чтобы за всю историю Голодных игр ни один состав не взбунтовался и отказался убивать соперников. Сомнений нет, они бы умерли, однако изрядно подпортили бы зрелище. Капитолийцам необходимо смотреть на полных решимости убить всех ради победы участников, постоянно делать ставки, кто выиграет. Внутри у них бурлит азарт, он затмевает им глаза. Однако все это лопнет как мыльный пузырь в один миг, если трибуты не будут идти за их прихотями.

John Lennon — Imagine Imagine there's no countries, It isnt hard to do, Nothing to kill or die for, No religion too, Imagine all the people living life in peace…

Однако Блейн верил, что это рано или поздно случится. Не сейчас, не с ними, но произойдет. *** Когда Андерсон проснулся, то заметил на углу своей кровати комплект спортивной одежды. Парень встал и расправил одежду перед собой. Кроме основного черного на костюме еще были темно-зеленые вставки, на которых красовалась цифра семь в кружочке. Блейн залез в костюм и сделал несколько интенсивных движений разными частями тела. Не только отлично выглядит, но и отлично сидит, не сковывая движений. Комфортно. Наверняка Курт постарался. Трибут не мог и представить, что стилист, должно быть, думает о нем. Считает его самоуверенным выскочкой? А может, глупым мальчишкой, простаком, ведущимся на красивых парней-капитолийцев и роскошь?.. Разве не именно такой он и есть? Но он все испортил своим поведением! Эта дурацкая выходка. Как же трибут корил себя за нее. Ему всегда казалось, что у него хороший самоконтроль, что ему ничего не стоит укротить себя, но рано или поздно мы во многом разочаровываемся. Он не смог сдержаться. Возможно, теоретически он бы мог, но в тот самый момент из него лились слова, решившие все. Они были правдой, и Блейн ничего не мог поделать. Но он оставил его одного. Трус… Кто-то отсутствует за столом, когда парень выходит позавтракать. Ах да, нет Тины. У нее с Андерсоном отдельная история. Он не знал, откуда она взяла, что его ориентация способна измениться, очевидно, что с ее помощью. Она слишком стеснительна для того, чтобы сказать это в лоб, но все намеки и жесты говорили об этом самом. После поцелуя с Куртом Блейн отправился к колесницам, где его уже поджидала Тина. В первые секунды парень ее не узнал: до того она изменилась. Ее привычный образ простой девушки изменился. В дистриктах, находящихся посередине по уровню достатка, мало кто старается щеголять в модных одеждах. Главное для многих, чтобы было удобно работать, а нарядное откладывалось для торжественных случаев, коих было немного, но однако, тем не менее они были. Но сейчас прямо перед ним стояла совершенно другая, новая девушка. Капитолийки со своими костюмами и макияжем были знакомы всем, и Блейн не хотел, чтобы его знакомую превратили в их подобие. Хаммел уверил его в том, что костюм Тины в чем-то похож на его собственный, а тот ему нравился, так что не должно было возникнуть никаких переживаний, но они возникали. Она была слишком не такой, она не подходит под все эти костюмы, или лучше они не подходят для нее. Девушка тогда услышала от парня много комплиментов. Наряд ей шел, сочетался с его, и вместе они выглядели весьма достойно, чего не скажешь об образах шестого дистрикта, над которыми все подшучивали. Ну кого стилисты рассчитывали покорить, одев на своих подопечных костюмы, напоминающие машины? А еще Андерсон сказал, что подобранные цвета идеально ей подходят. Это не было никаким намеком! Он просто отметил очевидное, но она так не считала. Из-за простого проявления вежливости ему пришлось вынести ее оду о том, какой он милый парень и что девушке, встретившейся ему, очень повезет. Но ведь она же знает, что Блейн — гей! Они не были такими друзьями, чтобы спрашивать друг друга о личной жизни, но за семнадцать лет своей жизни она пыталась построить роман ни с одним парнем, а Андерсон даже не проявлял к ней мало-мальского интереса. Да и от Соловьев зачастую можно было услышать разговоры об ориентации того или иного члена группы. И наверняка она их расспрашивала. Тогда к чему это? Надеется, что он перебежит в другую команду? За столом текла непринужденной беседа на отвлеченные темы. Стало даже в каком-то роде уютно, по-домашнему. И Блейн любил такую атмосферу, поэтому принимал участие в разговоре нисколько не меньше других. Трибут улыбается и проходится взглядом по присутствующим. Поначалу он не заметил, но с ними вместе сидели и стилисты, но Курта среди них почему-то не было. Только Андерсон начал перебирать возможные варианты, где стилист мог быть, как он сам появился из неоткуда, поздоровался со всеми и сел на свободное место рядом с Изабель. Как будто почувствовав чужой взгляд, Хаммел, ранее разговаривавший со своей соседкой, поднял голову и посмотрел в сторону своего подопечного. Нет, в его глазах не было и намека на все те чувства, приписываемые Блейном, но смотрел он так пронзительно, точно не на, а внутрь парня. Он содрогнулся: взгляд впивался в него колючими иглами. Нет, он так не мог. Невыносимая пытка. Трибут плавно отвернулся и вновь влился в идущий разговор, уже во второй раз оставляя его. Прости, Курт Блейн не знал, как долго еще Хаммел смотрел на него, но, спасая его, объявили, что пора идти. У трибута невольно вырвался вздох облегчения. Они уже вышли из лифта, когда Пак заметил отсутствие Куинн. Он сказал, что сбегает за ней. Все согласились и замедлили скорость до минимума, плетясь, как черепахи. Время все шло, а эти двое все не возвращались, что было странно. Единогласно было решено постоять еще немного. Блейн от нечего делать начал осматривать идущих трибутов. Оказалось, что цвет вставки у каждого свой, и, видимо, нужен он для того, чтобы не запутаться в таком количестве участников. Голубой у Дистрикта-4, серый у двенадцатого, светло-зеленый у десятого… В общем, Андерсон уже определил цвета всех дистриктов, а Пака с Куинн все не было. И, конечно же, за ними отправили именно его, не желая принимать во внимание тот факт, что в таких ситуациях обычно в итоге пропадают все. Подходя к двери, он уже начал слышать их голоса, так что сомневаться в их местоположении не приходилось. Дверь открылась, и перед глазами парня предстало нечто. На самом деле ничего особенного, просто целующиеся Пак и Куинн. Было очень неудобно прерывать их, но и Андерсону не хотелось задерживаться там боле, так что он прокашлялся и сказал: — Кхм, друзья, думаю, нам пора идти. Он немного смутился, чувствуя, что проникнул в личное пространство этих двоих, поэтому поспешил выйти оттуда, дабы дать им время прийти в себя наедине. Через пару минут послышался смех, и из комнаты вышла эта парочка. Они казались такими счастливыми и беззаботными, что следующая фраза Пака уже не выглядела столь неожиданной для парня: — Блейни, что ты так переживаешь? Это же только тренировки. — Да что вы говорите? — деланно изумился Андерсон. — Сейчас нам нужно как можно больше тренироваться, чтобы не умереть на Играх в первые же минуты! Или именно этого вы и хотите? — Все внутри начало закипать. Как они не могли понять важность хорошей подготовки? Она действительно может дать больше шансов хоть не на победу, так на выживание! Видимо, выглядел он тогда под стать своим мыслям, потому что лицо Куинн приняло озабоченное выражение, и она сказала — Ох, нет, что ты! Нам этого никак не хочется. У нас даже мысли не было пропустить тренировку. Да, Пак? — И она ткнула парня локтем в живот. — Да, да, не было. — Он выдержал небольшую паузу и уже с совсем сменившимся настроем, более жестоким, накинулся на Андерсона: — А тебе-то, вообще, какое дело? Мы, вроде как, соперники. Или ты хочешь втереться к нам в доверие, чтобы однажды, когда мы будем спать, без препятствий прикончить? Его глаза стали блюдечками — это все, что он мог сказать о своем виде на тот момент. Андерсон оцепенел настолько, что даже в ответ ничего сказать был не в состоянии. Девушка опять ткнула Пака. — Ауч! Да что я такого сказал? Это вполне логичный вопрос. Сейчас мы там, где друзей быть не может. Все вокруг желают тебе скорой смерти. Парню хотелось возмутиться, сказать, что не все такие и что он искренне переживает за них и желает счастья. Но вместо этого лишь устало вздохнул. — А как же вы? Я хочу сказать, что вы как-то не похожи на злейших врагов. — Мы совсем другое дело, — улыбнулся Пак, переводя взгляд на Куинн и обнимая ее за плечи. Не дожидаясь ответа Блейна, тем самым прекращая разговор, пара ушла. Ему ничего не оставалось, как последовать за ними. Странные они, конечно.