Сохрани Мою Тень

Блейн сидел на кушетке и мерно качал ногами, не доставая до пола. Столько всего нового. Так непривычно. Его окунули в эту новую жизнь, как в холодную воду, от которой ты не окоченеешь, но взбодришься. Именно так он оказался погруженным с головой… Вокруг вертелось неизведанное и непонятное. Парень подвергся «нападению», если это так можно было назвать. Он оказался окружен тучей полулюдей, которые суетились назойливо, как насекомые. Ни одного места на теле трибута не обошло их внимание. Сейчас наконец все успокоилось, и Андерсон, цел и невредим, чистый, умытый, побритый, подстриженный, с лоснящейся на свету кожей, с недоумением смотрелся в зеркало, вертясь так и эдак, и не узнавал себя. Не то чтобы его внешность так уж сильно изменилась, но он как будто излучал невиданный свет. С нетерпением ожидал он встречи со своим будущим стилистом. Каким он окажется? То есть Блейн, конечно, как и все остальные, смотрел трансляции игр, но ведь это не одно и то же, что знать человека лично. И какой будет эта часть его нового мира? Грим, одежда, образы, которые с ее помощью создаются, многочисленные интервью. Кстати, насчет одежды: костюмы у них не были, прямо так скажем, отличными, но и с двенадцатым дистриктом сравнивать не стоило. Посмотрим, как все случится в нынешнем году. Квартальная бойня как-никак, можно распорядителям и увеличить масштабы в честь такого события. По комнате разносятся шаги, и парень вскидывает голову на идущего стилиста. Блейн нахмурился: уходящего стилиста. Он и правда уходил. Зашел, что-то забрал и повернулся обратно к двери. Нет уж, это как-то никуда не годится. Трибут был готов и ждать больше совсем не хотел. — Форкий! Подождите, куда вы уходите? — Ах! — воскликнул стилист, как будто до того момента не замечал другого присутствующего в комнате человека. — Все в порядке, Блейн. Я стилист Куинн, Курт же прибудет чуть позже. «Распоряжение по поводу увеличения участников в два раза коснулось , кажется, не только трибутов», — заметил Андерсон и, нервничая, начал качать ногами более усиленно. Значит, он не только познакомится со своим стилистом, но и впервые увидит его. «Курт, — проговорил он про себя. — Где же ты там ходишь?» Ответом ему служила хлопнувшая дверь. Трибут решил, что это наконец ушел Форкий, но оказалось, что это зашел его стилист Курт. Он, явно запыхавшийся, критично осмотрел себя и стремительной походкой направился к своему подопечному, на ходу смахивая несуществующие пылинки с одежды. — Фух, — выдохнул стилист. — Прости, что опоздал.

Panic! At The Disco — When the Day Met the Night When the Moon found the Sun He looked like he barely hanging on While her eyes saved his life

Андерсон онемел и, кажется, вообще ничего не слышал вокруг себя. Какой-то ангел спустился с небес прямо перед ним. Это был молодой человек немногим старше самого Блейна, одетый со вкусом в очень насыщенных цветах, но не таких, какими в основном пользуются в Капитолии. На нем были темно-синие узкие брюки с мало заметными точками, выгодно подчеркивающие его ноги, кремовая рубашка, на которую был надет черный в полоску галстук-бабочка, плоская шляпа, еле держащаяся на его голове, и бордового цвета пиджак, украшенный брошью с неизвестным Андерсону видом животного, тем не менее подходящей ему. Как будто прохладным утром ты сидишь на берегу, и на тебя веет бризом, переносящим соль от моря. Ты смотришь на небо, оно затянуто тонкими серыми облаками, пропускающими некоторое количество света — скоро пойдет дождь. И вся эта атмосфера окутала трибута, когда подошел Курт, а он почувствовал его парфюм. Свежесть и легкость — свобода. То же самое парень увидел в его прекрасных голубых глазах. Сейчас они были как небо в его видении. О, эти глаза. Они светились таким пониманием, что, казалось, от него ничего не может ускользнуть. И меж тем они были смеющиеся. Смеющиеся над этим миром и вместе с ним одновременно. Курт, не дождавшись ответа и, как показалось трибуту, сочтя его умственно отсталым, перешел к осмотру тела Андерсона. Стоп, что? Блейн замер. Он же почти голый! Одно дело — безликие люди-насекомые, а совсем другое — весьма симпатичные юноши, даже восхитительные, он бы сказал. «Он уже, наверно, привычный к этому, кучу таких, как я, видел и куда лучше», — подумал трибут и ощутил, как краска потихоньку стала заливать его лицо. Нет-нет! Это совсем неподходящий момент. Удовлетворенный увиденным парень вновь обратился к Андерсону: — С тобой все нормально? Блейн усиленно закивал, но только через какое-то время стал выражаться словами: — Да, да. Все нормально. Просто задумался. Сам понимаешь, все так непривычно. — Он выдавил из себя самую милую улыбку, на которую только был способен, чтобы убедить стилиста. А те глаза все смотрят на него. Внимательно, с еле заметным прищуром. Не может же быть, что он не поверил? Как с ним вообще в будущем общаться, если он видит все, что пытаются скрыть? — Меня зовут Курт Хаммел или в народе Фарфоровый, а тебя? — желая выйти из затянувшейся паузы, проговорил молодой человек. — А меня Блейн. — Почему-то рядом с ним трибута хватало только на односложные ответы. Хотя спасибо и на том, а то бы вообще молчал. А прозвище ему очень даже идет. Его кожа была белой по сравнению со смугловатой Андерсона, тонкая, черты лица острые, прямо кукольные. Глаза не могли оторваться от рассматривания его. — Приятно познакомиться, — ответил стилист и, порывшись в сумке, вынул из нее сложенную одежду. — Держи, переоденься, и пойдем, обсудим твой образ. *** Они достаточно долго, относительно, конечно, шли по коридорам, пока не оказались в мастерской Курта, расположенной в одной из выделенных ему комнат. Парни устроились на диванчиках друг напротив друга, и началось неловкое молчание. Пауза затягивалась, и оба не знали, с чего начать, ведь они оба проходили это в первый раз. Вряд ли, конечно, кому-нибудь из трибутов выпадет пройти через это еще раз. — Не хочешь чего-нибудь выпить? — предложил Курт, обрадованный тем, что нашел, что сказать. — Эм… К сожалению, мне не приходилось пить ничего подобного, — косясь на шкаф с напитками, ответил Блейн. Стилист треснул себя по лбу. — Ох, до чего же глупо. Я даже не подумал, прости. — Тебе абсолютно не за что извиняться, — уверил его Андерсон. Закусив губу, Хаммел подумал. — Давай я налью тебе свой любимый. — Да, это было бы замечательно! — откликнулся на предложение Блейн и широко улыбнулся. Фарфоровый признательно улыбнулся в ответ и вытащил из шкафа с ближней к лицу полке бутылку с плещущейся в ней голубой жидкостью. «До чего же его улыбка… Ух…». Пр взгляде на трибута он чувствовал, как внутри все приятно сжимается. А еще в голову тут же залезает и не собирается уходить оттуда образ его обнаженного. Хаммел понимает, что должен действовать как профессионал и смотреть на Блейна исключительно как на модель, но пока с этим он как-то не очень справляется. Ко всему прочему его новый знакомый, кроме как смущения за наготу, не показал ничего другого. Хорошо, история с Карофски не повторится. Это точно не то, чего бы он хотел тем более здесь. Если бы он еще и оказался геем… Но это исключено. Хватит мечтать и пора за работу. нужно показать себя здесь как специалиста, мастера своего дела, чтобы его оценили и запомнили. Не ради ли того он и пришел сюда? В руках стилист нес два бокала. Один он поставил на столик перед Андерсоном и сел напротив. Рука парня остановилась, и он замер с поднесенным к губам бокалом, внимательно наблюдая за тем, как будет реагировать трибут. Сначала он принюхивался и пытался почувствовать запах, но его там нет, совсем никакого. Кажется, и он это наконец замечает. Парень медленно пьет содержимое. Как только он делает первый маленький глоток, его брови приподнимаются. — Это… — у него не было слов. — Просто потрясающе! Стилист согласно кивнул. Не родилось еще человека, кому бы с первого раза не понравился Blue Whisper. Однако родилось совсем мало тех, кто остался ему верен и во второй, и в третий, и в последующие разы. Многие не узнавали его, возмущались, что им подсунули не тот напиток или что содержимое их бокалов было испорчено. Ни то, ни другое не было правдой. Еще посмотрим, как будут обстоять дела у Блейна в следующий раз. — Знаешь, до того, как поговорить об одежде, мне бы хотелось узнать что-нибудь о тебе, — откинувшись на спинку, сказал Хаммел. — Я бы тоже хотел спросить кое о чем. — Андерсон с удовольствием допивал напиток. — Сначала все-таки я. — Дождавшись кивка, стилист продолжил: — Расскажи о своей жизни, кем работаешь, что тебе нравится. — Ну, что сказать, — трибут задумчиво посмотрел в потолок. — Живу я один, отвечаю сам за себя. Чтобы не было вопросов, отвечу заранее — родных у меня нет. Родители и сестра погибли от болезни, бушевавшей как-то в нашем дистрикте. Чем я занимаюсь? По жизни я так и не определился, и вряд ли мне представится такая возможность, — он невесело улыбнулся. — Сейчас по крайней мере работаю мастером по дереву: изготавливаю разную мебель, делаю фигуры, ничего интересного. А в свободное от работы время я и еще несколько ребят с фабрик — мы все вместе учились — собираемся как группа «Соловьи», поющая, а капелла. Иногда бывает, встречаемся после работы вечерами, поем, и послушать нас, скоротав тем самым вечерок, приходят местные жители. Так что, не будет ложью сказать, что у нас и свои поклонники есть. — Ты поешь! — было единственным, что на все ответил Хаммел. Улыбка сама собой расплылась на его лице. — У меня всего две страсти: мода и пение. — Блейн оказался удивленным не меньше стилиста. — Ммм… Теперь твоя очередь. — Хорошо. — Андерсон поставил пустой стакан на стол. — Тебя здесь раньше не было, но ты, вроде, и не известный стилист. Как тебе удалось попасть сюда? — Честно говоря, я и сам понятия не имею. Всего лишь пару недель назад я работал одним из многих дизайнеров в одной студии, а потом мне объявили о том, что я выбран, предоставили все бумаги. Никто так и не объяснил как и почему, сказали просто радоваться. Такая вот неинтересная история. Курт перенесся во время тех событий. В тот день, позже, было еще признание в любви Дейва. Но после стилист так и не видел его. Нет, он не избегал друга, но и не искал с ним встречи. То есть просто струсил. Парень надеялся, что Карофски сам все понял. И он боялся застать его сломленным, когда вернется. «Дэйв не может прожить всю свою жизнь, цепляясь за меня», — с печалью думал Хаммел. — Раз со знакомством мы покончили, то стоит перейти к костюму, да? Каким ты его представляешь? — парень смахнул с себя прошлое и вернулся к настоящему, где уже какое-то время царило молчание. — Ну, надеюсь, что я не буду деревом. — Блейн уверенно улыбнулся: он знал, что Курт не сделал бы с ним такого. Стилист фыркнул, настолько глупым ему это казалось. На Пире все трибуты представляют свои дистрикты, и их дизайнеры, ничего умнее не придумав, подбирают им костюмы согласно специализации их районов. Полнейший бред. Уже пятьдесят лет прошло, а впечатляющие костюмы можно пересчитать по пальцам. Живешь в двенадцатом, занимаешься углем — будь шахтером, а в случае седьмого — деревом. Фарфорового и многих других этот ужас уже давно выводит из себя, но ничего не поделаешь. Все они думали, мечтали что-то изменить, но знали, что это лишь мечты, а тут Курту представляется действительный шанс вмешаться в установленный порядок. — Ни в коем случае! — смеется Хаммел. — Однако, сам понимаешь, связать с лесом надо, поэтому я решил пойти дальше и копнуть что-нибудь из самой жизни вашего дистрикта. В частности, я как увлекающийся всякими сказками и легендами человек откопал ряд интересных историй, связанных с духами леса. Признаюсь, материала было мало, в общих чертах можно сказать, что это хранители леса, его защитники. От этой концепции я и отталкивался, придумывая твой образ. — По виду Андерсона было видно, что ему идея пришлась по душе. — Я поговорил с Изабель, стилистом Тины, девушки, с которой тебе предстоит выступать в паре, и она поддержала мою задумку, так что ваши образы в какой-то мере будут сочетаться друг с другом. — Парень говорил очень быстро, на одном дыхании. Эмоции от этой работы переполняли его. Он был вдохновлен ею. — Пойдем смотреть, что получилось. Парень повел его в другую часть комнаты, где одиноко у стенки стоял манекен, накрытый тканью, чтобы не увидеть костюм сразу. Подпрыгивая от нетерпения, Фарфоровый улыбался и думал о том, как отреагирует тот, кому этот костюм предназначен. Было, правда, сомнение, и в последний момент оно перевесило. — Он несколько прост и малоприметен для такого пышного мероприятия. В любом случае, в отдельном шкафу есть много костюмов прозапас. Я могу принести, — сказал Курт с опущенной головой, сдернув ткань с манекена. Его взгляд все еще упирался в пол, и он не мог видеть реакции трибута, который все молчал и молчал. Курт нервничал из-за этого, поэтому поднял голову на Блейна, а он все стоял перед стилистом весь такой завороженный и восторженный, с глазами, сверкающими, как не один камень, ранее виденный Хаммелом. Сейчас Андерсон выглядел настоящим и живым с этими искренними эмоциями, коих Курт уже давно не видел в Капитолии с его наигранностью. Блейн наконец закончил рассматривать костюм и повернулся к его создателю. В его глазах все еще можно было увидеть остатки прежнего восторга, и Курт понял, что ни о какой замене не могло быть и речи. — Это прекрасно! — крикнул трибут и кинулся к Хаммелу с объятиями. Пожалуй, они несколько затянулись, но никто не был против. — Все, — смеясь, сказал стилист, отодвинувшись, — тебе пора уже надеть его. — И Блейн с максимальной скоростью помчался в примерочную. Костюм был прост, но сидел идеально. Он состоял из футболки, на которой были полосы в виде жилок листа, а получившиеся сегменты были разных цветов — от светлого красно-коричневого до бледно салатного; накинутого сверху цвета травы плаща, удлиненного от зада к переду, с капюшоном; простых темно-коричневых брюк и высоких ботинок песочного цвета со шнуровкой. Курт не понимал, чем тут мог восхититься Андерсон, потому что это было еще далеко не все. — Так, пора заканчивать образ. — Стилист подвел ему глаза для большей выразительности и взял расческу, принявшись за кудри парня; они идеально подходят под подобранный Хаммелом образ, а его образ идеально подходит под Блейна. — Сейчас принесу остальное, — говорит Курт загадочно, оставляя парня стоять в замешательстве. Его глаза округляются, когда он видит вещи в руках стилиста. Для него у стилиста есть посох, по сути являющийся просто длинной красивой палкой, но она вписывалась туда. Он дал его в руки трибута и надел ему на голову венок, сделанный из сплетённый веток с украшением из листьев и ягод. Естественно, он ненастоящий, как, впрочем, и все в Капитолии. В нагрудный карман на плаще стилист вставил веточку ягод. Готово. Курт отошел подальше полюбоваться. Выглядит… Выглядит… просто сказочно. Как будто он герой книги, только что сошедший с ее страниц. Стилист так и сказал ему и подвел к зеркалу. Он держал его за плечи, Блейн счастливо улыбался, и Курт вместе с ним. Они нехотя отошли от зеркала и направились по коридорам на Пир трибутов. Хаммел вызвал лифт, оба в молчании ждали, когда он приедет. Эту тишину прорезал голос Андерсона: — Как ты вообще мог подумать, что я предпочту замену? Это самый прекрасный костюм за всю историю Голодных игр. — Он остановил попытку стилиста не согласиться. — А его создатель даже осознает этого. — Курт поджал губы и опустил голову вбок. — Тебе нужно больше верить в себя. Не бойся того, что ты делаешь. В жизни слишком мало времени, чтобы сомневаться. Трибут за подбородок приподнял его голову, и произошло то, чего Хаммел никак не мог ожидать. Этот сказочный герой приблизился к его лицу и невесомо коснулся губ. И как бы это ни было странно и мозговыносяще, но ему нравился этот поцелуй с человеком, которого он знает всего пару часов. Это совсем не тот же поцелуй, что был с Дэвидом. И он почувствовал что-то неприятно кольнувшее внутри, когда Блейн оборвал поцелуй и уехал на лифте, ничего не сказав напоследок, оставляя стилиста стоять остолбеневшим, периодически прикасающимся к своим покалывающим губам.