Сохрани Мою Тень

Себастиан закусил губу, вальяжно развалившись в кресле. Он улыбнулся своим мыслям, когда подумал, сколько потребуется времени для того, что он задумал. — Открой линию связи с отцом и оставь координаты скрытыми. — Смайт снова улыбнулся с долей насмешки: люди «повыше» уже, конечно, давно знают где и с кем он находится. Однако отец все же не там, и его пока лучше будет не просвещать. Юноша размышлял, увлекаемый по цепочке связанных между собой мыслей-звеньев, как прозвучал сигнал о том, что отец хотел бы с ним связаться. — Быстро же ты, — заметил спонсор и взглянул на часы. — И пяти минут не прошло. Следил за мной? — спросил он игриво. — Хватит, Себастиан! Скажи, зачем ты снова открыл линию связи? — А что, ты не скучал по мне? — в противовес строгому и суровому голосу отца шутливо и легко проговорил сын. — У меня к тебе дело. — Мистера Смайта достали эти глупости, и он решил игнорировать их. — Значит, нет? — по-ребячьи надулся Себастиан. — Ты невыносим! Как тебя вообще терпят? — Меня никто и не терпит, — шутливо ответил юноша. — Так что там у тебя за дело? — Наш прошлый разговор закончился на несколько… напряженной ноте. Я не хочу портить с тобой отношения и ссориться. Мне куда приятнее остаться с тобой друзьями — как раньше. — Видимо, Смайт-младший уж слишком громко для беззвучного режима рассмеялся, потому что мужчина спросил: — Я что-то не так сказал? — Да нет, что ты! — Он немного остановился, чтобы досмеять невышедшее, что, естественно, не осталось незамеченным его отцом. — Я тоже хотел бы с тобой дружить. Совсем как в старые добрые времена, — мечтательно проговорил он саркастично. — Не паясничай! Может наконец перейдем к делу, а то мы постоянно отвлекаемся на глупую болтовню? — с нажимом на последние слова сказал Смайт-старший. Дождавшись утвердительного хмыканья сына, он продолжил: — Ты и так знаешь, что со смертью твоей матери мы перестали занимать те же высокие положения… — Так это все, что тебя волнует?! Все, что от нее было нужно? — медленно, сдерживая гнев, проскрипел Себастиан. — О чем таком ты говоришь? Я любил ее, и почему этот факт вызывает у тебя сомнения, не понимаю. — Спонсор, приподняв губу в отвращении, несколько раз презрительно кивнул. — Что дальше? — Мы с тобой два деловых человека, и чтобы поддерживать наш статус в глазах общества, нужен кто-то, кто сможет это сделать. — И кто же это? — спросил юноша, заранее зная ответ. — Как твоя мать мне, тебе нужна жена, конечно же. — Смайт-младший закрыл глаза и, чтобы успокоиться, начал считать про себя. От одного до бесконечности. — Кажется, я не один раз высказывал свое мнение в отношении этого вопроса. И насколько я могу судить, оно не изменилось с тех пор. — А мне кажется, что я не спрашивал твоего мнения, — отрезал мужчина. У юноши проступила хладнокровность, присущая ему при решении ненавистных дел. Все, долой эти игры. Острым, как осколок льда, голосом, он сказал: — Так к чему тогда этот длинный разговор? — От мистера Смайта не скрылась произошедшая перемена. — Не думай, что я желаю тебе зла. Напротив. Это все обстоятельства, иногда мы становимся их заложниками, — смягчил тон он. — А я считаю, что мы сами еще пока свободны выбирать свою судьбу. Не преувеличивай шаткость нашего положения, отец. — Себастиан догадывался, что его слова пройдут мимо его ушей. — Сейчас тебя, может, все и устраивает, но через какое-то время — будь то пару лет, то пару дней — все способно рухнуть, и у нас не будет единой веточки, чтобы зацепиться. «Забавно», — подумал спонсор, но по виду его ничего нельзя было сказать. — Похвально, что ты заботишься о будущем дне. Это пока просто твоя идея или уже частично начавший осуществляться план? — Я нашел тебе прекрасную девушку. Красива до неприличия, — отец усмехнулся, подразумевая «ты понимаешь, о чем я», но Смайт-младший продолжал смотреть вперед своим оледенелым взглядом, ожидая, когда он продолжит. — Носит все самое лучшее, ходит исключительно к именитым мастерам. Дочь одного достаточно влиятельного человека, очень быстро занявшего высокие позиции на «верхушке» Капитолия. Им этот союз сулит еще больший подъем, а нам — общественные предпочтения и крепкое положение. Ты только представь, какую грандиознейшую свадьбу мы отыграем! Ее запомнят надолго. — У юноши создалось впечатление, что его отец уже наполовину был в том дне, о котором грезил. — Нет, — лаконично ответил Себастиан на все. Шокированное молчание повисло на другом конце линии. — Но сын… — Я гей. — Ты что? — Я гей, — повторил Смайт-младший. — Какого! .. Не пудри мне мозги, сын. — Я был им всегда, и об этом знает почти весь Капитолий, если тебе интересно. — Так… — опешив, сказал мистер Смайт. — Мне это не интересно. Ты женишься на ней в любом случае, никто не требует от тебя любви. — Нет. — Да как ты смеешь?! — воскликнул мужчина, выходя из себя. Спонсор уже устал от разговора с отцом. Никакого результата сверх этого быть не могло, поэтому он отключился, сообщив о своих намерениях: — Думаю, мы закончили. Тело юноши сковало напряжение, и он никак не мог избавиться от него, чтобы расслабиться. Разговоры наподобие этого здорово трепали нервы и лишали сил. Себастиан постарался дышать глубже и ровнее и отпустить всю накопленную негативную энергетику. Со стороны казалось, что все в порядке, но внутреннее состояние юноши этому не соответствовало. Когда ему надоело безрезультатно сидеть и ничего не делать, он рывком достал из кармана коробочку с миниатюрными таблетками и не думая закинул одну в рот. Подержав ее на языке и сглотнув, Смайт задумался, сколько же всего принимают люди в Капитолии. Столица стала таблеточным раем. Пробовали их все, продолжали уже меньше. Таких как Курт, а он принимал всего ничего, практически не было, что уж там говорить о тех, кто окончательно подсел на наркотики посерьезнее. Морфлинг вызывал слишком видимые признаки того, что его принимают, да и такая сильная зависимость никому не была на пользу. Что удивительно, принимали волшебные таблетки все, но почему-то все без исключения держали это в тайне, что невозможно было начать сомневаться по поводу чистейшей репутации жизни Капитолия. Прием морфлинга, понятное дело, скрыть тяжело, и если кто-то позволял себе подобные подобную мысль, сразу же останавливался: все и всё в столице было идеальным. Будь хоть каким убийцей и преступником, но окружающие так и не должны ничего узнать: за проявление зависимости следуют очень неприятные последствия. Какие, никто не знает, только люди, нарушившие порядок города, бесследно исчезают. Никому не хотелось бы оказаться на их месте. Поэтому капитолийцы предпочитают придерживаться чего-то менее губительного. Такие как Себастиан, часто испытывающие стресс, принимали успокоительные и снотворные. Развлекающаяся богема, постоянно посещая вечера и мероприятия, баловалась таблетками, уносящими в сказочные миры. К ним же обращались и представители творческих профессий за вдохновением. Выбор огромен, тебе нужно лишь попробовать и найти свое. Спонсор, близкий к управляющим столицей и страной, понимал, что так они держат людей зависимыми не только от наркотиков, но и от государства. Безоговорочно подчиняйтесь нам, и мы дадим вам то, что хотите. И сознательно или нет люди делали шаг на эту дорожку, представляющую собой непрерывающееся кольцо, откуда почти невозможно выбраться. Потому-то юноша и старался прибегать к таблеткам исключительно в случаях, в которых со стрессом справиться не получается. Да, безусловно были моменты, когда эмоции так владели им, что он и не пытался успокоиться собственными силами, за что корил себя после, однако ничего изменить уже было нельзя. Но даже так Смайт с помощью силы воли пребывал в лучшем состоянии, чем многие, которые бессознательно уходили с головой в действие наркотика. Юноша не заметил, как задремал. Минуты не прошло, как он раскрыл глаза, а уже хлопнул в ладоши и сказал: — От кого присланы непрослушанные сообщения? Прослушав весь список, в котором, в основном, были названия издательств, Смайт отметил несколько имен, в свою очередь, среди которых ему встретилось не одно сообщение от Берта и Кэрол Хаммел — родителей Курта. Их сообщения приходили с самого происшествия и до сего дня. — С этим стоит разобраться, — себе под нос пробормотал спонсор. — Соединить с мистером и миссис Хаммел. — Курт! — закричал на том конце линии мужской голос. — Нет, извините, — ответил юноша. Берт печально вздохнул, но после вновь оживился. — Кто вы и почему связываетесь от моего сына? — настойчиво спросил мистер Хаммел. — Что с ним? — Давайте по порядку. Мое имя — Себастиан Смайт, и я попрошу… — Себастина Смайт?! — удивился мужчина. «Что он делает у Курта?». — … попрошу не распространяться об этом, — продолжил юноша. — Хорошо, если вы этого хотите. Так что там с Куртом? — взволнованно говорил Хаммел. — Ваш сын… Он заболел… Но через некоторое время, достаточно скоро, пойдет на поправку. — Что с ним и почему он не отвечал на наши вызовы и сообщения? — сказал Берт, уставший ждать хоть какой-то весточки от сына, что все нормально. — Сами понимаете, со смертью Блейна Андерсона все налетели на Курта, чтобы взять интервью, написать о нем статью. Среди их сообщений было тяжело обнаружить нужные, в том числе ваши, хоть вы и пытались связаться каждый день. — Мистер Хаммел, поверив, хмыкнул. — Его срочно же нужно перевести домой! — решительно заявил он. А юноша, раздраженный, если бы не принял таблетку, подумал, что даже бы если его отец и отец Курта так различны, разговаривать с ними обоими тяжело. — Поймите же, это не будет ему на пользу, скорее, во вред, — постарался образумить Берта спонсор. — Но ему нужна помощь! — отчаянно заговорил мужчина. — Успокойтесь наконец. — Юноша стал чувствовать, что накопившееся напряжение пытается найти выход в раздражительности по отношению к невинному человеку. — Ему была оказана медицинская помощь. На данный момент его состояние улучшается, поверьте мне. Не стоит трогать вашего сына сейчас. — Похоже, строгий тон в совокупности с самой личностью Смайта произвели на него впечатление и убедили. — Могу я поинтересоваться, — начал Берт, — кем вы являетесь Курту? — Я его друг, — неуверенно ответил Себастин. — При всем уважении к вам, мне остается лишь надеяться, что он в надежных руках. Спасибо, — попрощался мужчина. В течение всего разговора он сдерживал себя из-за того, с кем говорил, хоть и не всегда получалось, однако как только связь прервалась, позволил эмоциям выйти наружу. Слезы облегчения полились из его глаз. Когда в первых новостях появилось известие о смерти Блейна, семья Хаммелов сначала посочувствовала, а потом стала ждать возвращения сына домой. Они, как и многие, видели, насколько он был влюблен, как преображался, общаясь со своим возлюбленным. Но оказалось, что там же, в новостях, фигурирует и имя их сына. Это стало потрясением для них. Курт ничего не сообщал. Получалось, что у него есть… был парень, они любили друг друга, в этом не приходилось сомневаться, но вот Блейн умер. Стилист не выходил на связь, а его родные изводились. Они даже осмелели появиться в Тренировочном центре, входить куда простым людям было запрещено. Хаммелы знали, что для них не будет исключения, но так они чувствовали, что делают полезное, это отвлекало и поддерживало, удерживало, чтобы не сойти с ума от горя. Хуже самих страшных вестей только их ожидание. Спонсор выдохнул свободнее и пошел в спальню относить лекарства, потому что Хаммел не вышел есть. Курт напряженно посмотрел на таблетки в протянутой руке, а после перевел взгляд на ее обладателя. «Тебе нужно перестать пить таблетки», — немногое, что вспоминает он из последней встречи с трибутом. Себастиан внимательно вгляделся в глаза парня, пытаясь докопаться до истинной причины его нерешительности. Сомнения терзали стилиста, разрывая пополам. Хаммелу показалось, что спонсор еле заметно покачал головой. Возможно, он что-то понял, а может, совсем нет, но это покачивание точно предупреждало его, что так делать лучше не стоит и что это может повлечь за собой неприятности. Курт поджал губы и снова посмотрел на лекарство. Приняв решение, он закинул таблетки в рот. Смайт, смотрящий на парня сверху вниз спокойно и ясно, одобрительно кивнул — Хаммел сделал правильный выбор. Расслабленно в ванне полулежал Курт, облокотившись на Блейна, сидящего позади. Теплая вода стекала по их обнаженным телам. Трибут гладил Курта по голове, спускаясь к шее и плечам, проводя руками по его груди и животу. Хаммел растворялся на этот раз не в воде, уносимый ее течением, но в прикосновениях любимых рук. — Тебе нужно перестать пить таблетки, — как будто передавая секрет, шептал Блейн парню на ухо. — Почему? Ведь, может, я стану здоровым, и мы с тобой наконец сбежим отсюда. Подальше и навсегда. — Не услышав ответа, он спросил: — Разве не так? — Нет, мы с тобой не сможем видеться. Некоторое время стилист так и лежал. Тревоги улетучились, и очень хотелось спать, потому что ночью кошмары не хотели его покидать. Не различая сна и реальности, он постоянно должен был спрашивать себя, кто перед ним. Вдруг парень очнулся, словно его окатило ведром ледяной воды. — Что? — Он приподнялся и оглянулся посмотреть на Андерсона, не шутит ли тот. Позади никого не было. Пока Блейн-парень больше не навещал его, уступив место ужасномунеБлейнуАндерсону из кошмаров, буквально уничтожавшему его нервные клетки.

Alex Hepbern — Under Don't bury me Don't let me down Don't say it's over 'Cause that would send me under … I die everytime you walk away Don't leave me alone with me See, I'm afraid Of the darkness and my demons And the voices, say nothing's gonna be okay

*** У Себастиана вошло в привычку каждый день укладывать волосы стилиста. Это утро не стало исключением. Курт послушно сидел, терпя всю эту возню над собой, и следил за движениями спонсора, неумелыми, но уже приобретшими некоторую сноровку. Парень встал со стула и, как обычно, пошел на выход, но остановился, обернулся и оглядел спонсора. — Спасибо, — произнес парень, а Смайт признательно кивнул. Повисло молчание, оба не знали, что сказать, и мялись на месте. Наконец Хаммел прошел дальше вглубь комнаты к зеркалу. Минуту он сосредоточенно смотрел вперед, замерев, точно каменное изваяние. Выгнув бровь, парень повернулся к Себастиану с видом «ты это серьезно?». Спонсор улыбнулся, его веселил вид Курта. — Что-то не нравится? — слащаво сказал он, растягивая слова. Стилисту, напротив, реакция юноши не пришлась по нраву, и он глухим голосом проговорил: — Ты делал ЭТО каждый день на моей голове? Хаммел прищурился и сверкнул глазами, нахохлившись. Себастиан не смог сдержаться и затрясся от беззвучного смеха. Курт метнул на него взгляд «за это ты попадешь в ад» и повернулся к зеркалу. Он неверяще уставился на свою прическу, приоткрыв рот. Как вообще такое можно сделать сознательно? — Все лучше, чем-то, что ты запустил, — попытался оправдаться спонсор и ухмыльнулся. Парень в ответ закатил глаза, хмыкнул и приступил к исправлению прошедшей по его волосам бури, разрушительной силы. — Принцесса вернулась, — прошептал Смайт, завороженный видом ожившего стилиста. — Ты что-то сказал? — Хаммел на секунду отвлекся. — Нет, ничего, — ответил юноша, тепло улыбнувшись и покачав головой.