Three Days Grace — World So Cold Livin’ in a world so cold Wasting away Livin’ in a shell with no soul Since you’ve gone away Livin’ in a world so cold Counting the days Since you’ve gone away You’ve gone away… I feel numb I can’t come to life I feel like I’m frozen in time… For so long I’m left behind I feel like I’m losing my mind
Проплакав, временами окутываемый дремой стилист успокоился и снова задался вопросом — что же это было на самом деле. «Может, я заснул и увидел то, что хотел увидеть? Нет, совершенно точно невозможно. Нет, нет и еще раз нет. Как же я, если это сон, оказался лежащим посреди ванной. Тогда Блейн вернулся, как обещал! Он сдержал обещание! — обрадовался стилист, но осекся. — Но Блейн ведь умер… Я видел…» — Он выжил, — вслух сказал Курт уверенным голосом. — Блейн смог спасти, как же иначе. Он смог выбраться оттуда и сразу же пришел ко мне. А сейчас он ушел, ему нужно скрываться: его ищут. Но он вернется как сможет. — Только услышав свои собственные мысли, Хаммел безоговорочно поверил в них. Они стали для него непреложной истиной. Аксиомой — утверждением, которое не требует доказательств. Именно так все произошло, именно так все и произойдет. Стилист вышел к столу, где его все еще дожидалась еда. Себастиан, кажется, был слишком занят, чтобы заметить это. Он ходил по комнате, рука его временами тянулась к уху, но спонсор одергивал себя. Кинув взгляд на жующего Хаммела, Смайт принял окончательное решение и нажал кнопку на хряще. — Соединить с отцом. Какое-то время было тихо, и от внезапного крика юноша поморщился и рефлекторно закрыл ухо, хотя это не помогло. — Бастиан! Где тебя черти носят?! Скоро все вокруг полетит кувырком из-за твоего отсутствия. Ко мне постоянно подходят и спрашивают, что с тобой, где ты. И что же, как ты думаешь, я отвечаю? — Мистер Смайт неприятно наигранно засмеялся. — Что ты отправился в деловое путешествие по дистриктам. Думаешь, это всё? Когда они узнают это, спрашивают, когда же ты вернешься. Только вот знаешь что? Я и сам понятия не имею! — Ты закончил? — спросил Себастиан, усмехаясь. — Да как ты смеешь?! — еще больше разозлился мистер Смайт, сдерживая зарождающееся раздражение. — Ага, — ответил юноша насмешливо. — Что «ага»? Отвечай нормально. — Ага, со мной всё хорошо, спасибо, что поинтересовался. Позвонил, чтобы ты не волновался. — Мне плевать, как ты. У тебя есть обязанности, и ты должен… — Себастиан не дал ему закончить и отключился. «Сообщить отцу, что все в порядке — есть», — поставил он мысленную галочку. — Отстойные у вас отношения, — заметил Курт, впервые за это время высказавшийся на другую тему. — Не лезь не в свое дело! — рявкнул Себастиан, выпуская накопившееся от разговора раздражение. Стилист поник и сжался под таким грозным гнетом, устремив взгляд в одну точку на тарелке, боясь поднять голову. «Я и не лезу», — хотелось ответить ему негромко, но не хватало смелости. Смайт, поняв свою ошибку, но из-за пока не перестававшего охватывать его раздражения, не имея желания просить прощения, сжал губы и вернулся к брошенной книге. Разочарованный Курт лежал на кровати и смотрел в потолок. Андерсон так и не пришел к нему. «Почему? Почему? Ну почему?» — этот вопрос занимал все его мысли, не давая расслабиться, и он опять вернулся к своим недавним рассуждениям. Нет, стилист не поставил под сомнения свою теорию, ни в коем случае. Измотанный, как после долгого марафона, он не смог найти в себе ресурсов продолжать монолог. Ему нужна была подзарядка, и он уснул, остановившись на том, чтобы Блейн пока не имеет возможности выбраться из своего убежища из-за висящей над ним угрозы обнаружения. — Я все еще верю в тебя, слышишь… — прошептал Курт, провалилась в сон. В основную часть ничего не проходило. Никаких сновидений — черное покрывало целиком окутало парня. Кульминация пришлась на концовку. Внезапно мрак стал рассеиваться, но лишь до определенного момента, когда начали проступать очертания предметов и их возможно было сложить в одну картину. Сумерки в лесу. И что-то еще… Фигура. Как только Хаммел обратил на нее внимание, человек, стоящий ранее к нему спиной, обернулся. — Блейн! Ты смог прийти! — радостно воскликнул стилист и понесся вперед. В какой-то момент он как будто уперся в стену, сделать шаг вперед не получалось. — Блейн? — Парнем овладел легкий страх. Он посмотрел на лицо трибута, которое ничего не выражало и казалось каменным, не изменившись с начала сна. — Ты что-нибудь скажешь? — Я не Блейн, — ответил он строго. — Но как же?.. Ты же… Как это понимать? — Курт растерялся. Было как-то жутковато. — Блейн Андерсон там, — другой Блейн Андерсон указал парню за спину. Парню совсем не хотелось оборачиваться. — Но ты тоже Блейн, — он снова попытался завязать разговор, но неизвестный покачал головой, все еще указывая назад. Хаммел глубоко вдохнул и повернулся в указанном направлении. Не прошло и секунды, как он обеими руками закрыл лицо. — Это Блейн Андерсон, ты и сам знаешь, — услышал он и остервенело замотал головой. — Ты… — Ты убил меня, Курт! — закричал не-Блейн-Андерсон, оживившись. Стилист не переставал мотать головой. — Это сделал ты, посмотри! — Руки сами убрались от лица, веки раскрылись, и у Курта не было возможности отказаться. — Это не из-за меня. Это Капитолий, — оправдывался он, а слезы струились по его лицу. Раздался смех, похожий на раскат грома. — Почему не спасаешь его? Ты убиваешь его прямо сейчас. Как тогда. Разве это ничего не значит, убийца и врун? — Стилист обернулся к не-Блейну-Андерсону. — Ты не он, — презрительно проскрежетал парень. — Дошло наконец! — И он снова засмеялся. — Так кто же ты? — Казалось невозможным говорить в такой момент, когда настоящий Блейн Андерсон, истерзанный переродками, лежал неподалеку, но Куртом управляли за ниточки словно марионеткой. — Я твой убийца. Блейн Андерсон.Keane — A Bad Dream I wake up, it's a bad dream, no one on my side I was fighting but I just feel too tired to be fighting Guess I'm not the fighting kind Wouldn't mind it if you were by my side But you're long gone, yes you're long gone now
Парень проснулся с криком на устах и резко сел, дыша часто-часто. Весь он был мокрым, в холодном поту. Дрожащей рукой он провел рукой по лбу, переходя к волосам. Грудь его высоко вздымалась, а тяжелое дыхание вырывалось из открытого рта. Он огляделся по сторонам, кинул взгляд на потолок. Где он оказался? От испуга глаза широко раскрылись, похожие на блюдца, а дрожь овладела всем телом. Только что он был в лесу, с Блейном. С пугающим Блейном. От мыслей раскалывалась голова, а сам стилист качался из стороны в сторону, сжимая простыни в руках. Он сглотнул. И вот теперь он в кровати в Тренировочном центре. То есть, то был сон, и сейчас Курт проснулся? Но... Может... Вполне может быть, то была реальность, а это сон? Внезапная отключка. Хаммел зарылся пальцами в волосы и сжал голову, не прекращая качаться. Через несколько минут он стал замедляться, а вскоре и остановился. С неожиданным безразличием, сев ровно, парень уставился вперед. За окном дребезжал рассвет. Сквозь свой сон Себастиан слышал скулеж Хаммела, но за несколько дней привыкнув к тому, что стилист постоянно плачет, он не обратил на это большого внимания. Однако проигнорировать крик не получалось. Но сон не желал сдавать свои позиции, поэтому спонсор встал с постели лишь через пару мгновений, как ему показалось. Прибежав в спальню, Смайт увидел спокойного, но явно дезориентированного и потерянного Курта, словно находящегося в прострации. — Все в порядке, — сказал он сухо и апатично повернул голову на Себастиана. — Может быть, еще приляжешь? — сонно спросил спонсор, протирая глаза, и зевнул: ему то спать хотелось еще, в отличие от стилиста, который отказался от предложения, покачав головой. — Точно все в порядке? — поинтересовался Смайт перед тем как уйти. — Да, да, — кивнул Хаммел без особого сознания происходящего. Дожидаться стилиста из ванной — долгое занятие. За то время, что он тратит, можно сделать тысячу и одну вещь, хотя у Себастиана не было такого обилия вариантов времяпрепровождения. Одно время он составлял меню для Хаммела, основываясь на необходимых для парня продуктах и витаминах. Теперь спонсор даже спрашивал, какое блюдо тот хочет. Однако Курт не изъявлял желания вообще что-либо делать. Какую именно еду впихивать в себя, для него не играло никакой роли, поэтому он полностью отдал это во власть Смайта. Порой в его голову залетал вопрос, по какой причине, или лучше сказать, с какой целью спонсор взял на себя эту тягомотину и ответственность, но подобные мысли быстро вытеснялись чем-то более важным, как например, путанными суждениями о Блейне: Блейне-парне и Блейне-убийце. Смайт придирчиво оглядел щуплую фигурку вышедшего стилиста и, хмыкнув, сказал: — А ну-ка пошли обратно. — Ни капли любопытства не обнаружилось в парне, и спонсор, взяв его за предплечье, повел в ванную. — Где тут у тебя всякие штучки для волос? - Стилист указал в нужном направлении. Первой в дело пошла расческа. Смайт, как мог, пытался распутать всклочившиеся волосы. Курт морщился, когда спонсор тянул слишком сильно и было больно, но звуков никаких не издавал. С горем пополам закончив, юноша отошел на шаг, чтобы оценить результат. Выглядело удовлетворительно, клоки точно остались, но так как их не было видно, он решил считать этот этап завершенным. Уложить волосы тоже оказалось делом непростым. Они все никак не хотели ложиться как надо, а как надо, Смайт и сам точно не представлял. Зафиксировав все огромным количеством лака, он как раз заканчивал — наносил последние штрихи, или честно сказать, пытался хоть как-то спасти положение, когда Фарфоровый подал голос: — Зачем? — За подобный вопрос спонсор взглянул на него с наигранной укоризненной. — Тошно смотреть на тебя, Хаммел, — проворковал Смайт и, посчитав свой ответ недостаточным, добавил: — Забочусь исключительно о своих эстетических чувствах. Прическа была готова. По мнению спонсора, она получилась достаточно неплохой, а мнения у Курта не было, потому что ему было без разницы: что было, и что стало — все равно. Дни тянулись бесконечно. Курт жил от и до сна, так как именно тогда он по-настоящему отдыхал. Однако стоит уточнить. Первую часть да, он ждал с нетерпением: погрузиться в темноту, лишающую всех обременительных мыслей и чувств, наконец получить необходимую энергию (каждый день, засыпая, он чувствовал себя разбитым, просыпаясь же, он осознавал, что ничего не менялось, к тому же приходила головная боль), которой тратилось так много им самим, доводя до истощения, но была обратная сторона, избежать которую он надеялся каждый раз ложась спать. Блейн, который не-Блейн-Андерсон, который приходил в кошмарах, стал его самым частым спутником, отчего Хаммел все больше и больше стал сомневаться в нереальности того, первого Блейна. «Возможно ли, что-то тоже был сон?» Внутренняя напряженность, лишавшая сил, не отходила ни на секунду, и Курт не знал, что еще можно предположить, чтобы успокоиться. Об этом не могло быть и речи. Постепенно и Себастиан привык к такому распорядку дня. Поначалу, правда, каждое утро было плохим, спонсор не высыпался, да и будильник у него был не самый желанный — крики Хаммела. Что еще не хватало для полного счастья? Однажды вечером стилист, как всегда, зашел в ванную посидеть под душем, но, закрыв дверь и обернувшись, со свистом втянул в себя воздух и замер на пороге. Облокотившись о раковину, его уже ждал трибут. Курт сглотнул и вернулся к двери. Забыв, что сам запер ее, он потряс ручку. Когда Хаммел понял, что занятие это бесполезное, им начала овладевать паника. Курту не нужны были кошмары наяву. — Эй! Курт, что с тобой?! — Блейн подошел к парню и попытался взять его за плечо, но стилист дернулся всем телом, будто обжегся от этого прикосновения. — Не надо меня пугать, прошу, — взмолился он, зажмурившись. Сложись все по-другому, он бы заплакал, хотя, сложись все по-другому, не было бы этой ситуации. — Курт, Курт, это я, Блейн. — От звука родного имени родного голоса парень вздрогнул. — Это все моя вина, — скулил он. — Всего можно было бы избежать. Я ведь верил и верил, что этой веры будет достаточно. Каким же я был дураком… Наивный дурак. — Хаммел начал ходить по небольшой ванной комнате, коря себя за все произошедшее. В конце концов он уперся лбом в стену и ударил по ней кулаком. — Я убийца… — Но вот он же я здесь, живой! — пытался докричаться до парня Андерсон. Видимо, этого не хватало: Курт будто не слышал и не замечал его, погрязнув в самобичевании. — … все можно было бы предотвратить… если бы…, но я… моя вина. Когда весь запас обвинений в свою сторону иссяк, Хаммел, немного остыв, вспомнил о трибуте, но того уже, конечно, не было. «Он не обвинял меня в смерти, — задумался стилист. Это не сходилось с образом Блейна-парнемизкошмаров-убийцей. — Тогда… — Светлая надежда вспыхнула в истерзанной душе Курта. — Было ли то правдой? Неужели…» — Он не оставил меня, — пораженно прошептал шокированный Хаммел, сидя на полу. Ничто не могло заставить его перестать верить в Блейна.