Целуя демона...

POV Рен Вновь в лёгкие въедается невыносимо горький и гадкий сигаретный дым. Он разъедает меня изнутри, заполняя грудь. Грудь, в которой по идее должно быть сердце. Тот орган, к которому тянуло свои загребущие ручонки с острыми, как скальпель, когтями множество девиц, чьи личности были настолько серы, что всех ни упомнишь. Ха... Однако путь к такому чёрствому куску мяса может быть проложен только через разорванную грудную клетку. Все иные варианты – ванильная ересь. Романтика отжила своё. И вот такая бессердечная скотина как я ещё пытается цепляться за такие мизерные попытки остаться человеком, как всё те же ненавистные воспоминания и чувства прошлого? Я вас умоляю... Думая об этом, теперь понимаю, что лучше бы я стал эгоистичным дерьмом сразу и в полной мере значения слова «дерьмо» и не думал ни о чём, кроме себя. Потому что, если бы я был этакой тварью, меня бы сейчас совершенно не заботил тот факт, что я, откровенно говоря, почти добровольно отпустил ту последнюю ниточку, которая годами не давала мне окунуться в эту непролазную бездну, кишащую глупыми, гадкими и бездушными существами, коими меня окружил этот бесцветный мир. Дьявол, какая же у меня охрененная жизнь! Серый, ещё чуть чадящий, пепел упал на подлокотник дивана, обитый дорогой замшей, рассыпаясь на нём слоем серой пыли, прочно въедающейся в дорогой материал кожеобработки. Провожу языком по сухим истрескавшимся губам, чувствуя на них привкус коньяка, бутылка которого в данный момент покоилась где-то на столе, соседствуя с пузатым прозрачным стаканом, с уныло и одиноко таящими в нём кубиками льда. Озирая помутневшим взглядом всю эту унылую картину, я словами не мог выразить, как мне было паршиво. Честно, очень хотелось пустить себе пулю в лоб, но, увы, дома были только катаны, копья и моё любимое гуандао, пылившееся в чуланчике – короче сплошное холодное оружие. Какая досада, что я сегодня не в настроении делать себе харакири. Нет, не потому, что я принципиально хотел именно застрелиться, а потому что для этого самого харакири, во-первых нужно было аккуратно, не повреждая внутренности, разрезать кожу (пьян в стельку – по любому аккуратно не выйдет... печаль), а во вторых после этого ещё и кишки вытащить. Нет, ну я же итак буду в луже крови сидеть, так ещё и кишки, извиняюсь, лапать? Спасибо, уж увольте! Вывод: живи, сволочь. Живи, а потом подохни своей смертью, всем на зло. Всем, ты меня слышишь? И себе в том числе... Что-то меня совсем развезло. Поздно ты о суициде вспомнил, Тао, поскольку кончать с собой надо было тогда, когда в этом ещё был хоть какой-то мизерный смысл. На кой чёрт доставлять лишнее удовольствие своим, между прочим, добросовестно нажитым врагам, м-м-м? Но всё же сквозь этот самоуничтожающий пьяный бред я осознавал, что теперь, в самом деле, опустился на самое дно. Глубоко-глубоко. Глубже копают только могилы... Так, снова пошёл чёрный юмор. Хватит, меня задрало такое ко мне отношение себя самого!.. Ну, маразматик, ты и загну-у-ул. Идиот. Хотя порой мой идиотизм доходит до такого предела, что мне начинает казаться, будто я всё это делаю не сам. Будто бы не я имею очередную богатую шлюху, будто бы не я подписываю все эти фальшивые и якобы важные бумаги, заметаю за собой следы после очередной махинации и так далее и тому подобное. Будто дёргают меня за невидимые ниточки. И я барахтаюсь в них как муха, пойманная в сеть паука, не в силах выбраться. О да, вот она и пришла. Моя шиза... Заперев до лучших дней свой бредовый мысленный монолог с самим собой, я, вытащив из сигаретной пачки всё её содержимое, грубо разорвал пополам каждую антистрессовую палочку и зло сунул их останки в стакан с подтаявшим льдом. Затем, в заключительный раз глотнув из горла жгучего алкоголя, натянул на голый торс вчерашнюю водолазку и тут же понял, что сделал это совершенно зря. От ворота и рукавов исходил тонкий и лёгкий аромат женской кожи, селящий в душе двойственное чувство. Логика яростно отвергала всё то, что произошло между нами, но какая-то моя часть отчаянно взывала меня опомниться и признать одну страшную вещь. За эти десять лет я... Не вспоминал. Забыл. Уничтожил свои чувства. Тогда почему? Почему мне хватило всего нескольких глупых фраз, лёгких поцелуев, одной единственной ночи, чтобы понять... ... что я люблю её. Чёрт... Чёрт... - Чёрт!!! – наконец, не то завопил, не то взвыл я, ощущая, как последние адекватные извилины моего, уже в конец неадекватного мозга взрываются подобно атомной бомбе. От этого жуткого воя в комнату буквально со скоростью локомотива влетел Басон и, явно думая, что я тут бьюсь в последних предсмертных судорогах, испуганно вопросил: - Господин?! - Успокойся. Я просто не в себе, - пройдя прямо сквозь него, отрезал я. Чёрт, как меня всё бесит. Хочу повеситься! О-о! А чем не вариант?.. Твою мать, засунь свой кретинизм в задницу, Тао, и не превращайся в унылое подобие тряпки!.. Именно! Подобие! Потому что до тряпки ты не дотянешь, дорогуша, даже при всём желании и извечных бичеваниях о никчёмности этого жалкого существования. Глубоко выдохнув и сосредоточив свои мысль на раздумьях о вечном, иначе говоря, о великом кофе, две чашки которого отправились прямиком в весёлое путешествие по токийской канализации, в связи с не особой надобностью. и я уже было хотел завернуть в кухню, попутно переступая через осколки разбитых в пух и прах предметов интерьера, понёсших потери в энном количестве в итоге землетрясения, но... Опять-таки «но». Проходя мимо прихожей, краем глаза замечаю скрипуче болтающуюся на петлях входную дверь, для себя подмечая, что ещё прошлым вечером на ней не было этой «вентиляционной бреши» на месте замка, который, кстати, был аккуратно возложен на одну из полок. И всё это было явно проделано слишком искусно и чем-то очень острым. Кинжалом, например... Прищурившись, мысленно вызываю хранителя, который, по всем моим предположениям, должен был засечь неожиданного посетителя. Но через минуту, произведя в уме некие логические заключения на счёт этого факта, я без слов беру в руки висящее на стене в качестве ещё одного украшения интерьера, но вовсе им не являющееся, копьё, и медленно шествую по коридорам, внимательно вслушиваясь в каждый шорох. И теперь, наглым образом вытурив из своей головы все алкогольные пары, поднимаюсь наверх, где так же не спеша дохожу до своего кабинета, из-за двери которой буквально чуял чужую фурёку. Ну, как «чужое»? Где-то на треть... Прицельным пинком ноги распахиваю дверь и, посмотрев на так называемого противника, выдавливаю из себя нечто отдалённо напоминающее добрую улыбку садиста. - Юин? Какими судьбами? – не торопясь опускать оружие изрёк я, даже из-за высокой спинки кресла, замечая свисающий с подлокотника иссиня-чёрный локон и украшенную знакомым браслетом с кулоном, в виде герба нашей семьи, женскую руку. Та, видимо, меня услышав, развернулась ко мне с лицом, идеально подходящим для какого-нибудь злодея из голливудских фильмов. И, да, это лицо, в самом деле, принадлежало не кому иной, а именно моей кузине, то бишь той самой Юин. - А ты как думаешь? - Ну... Неужто в гости? – решил покосить я под дурачка. – А что ж так без предупреждения? Я б хоть прибрался, а то так неудобно... - Кончай паясничать, придурок! Этот червяк ведь ввёл тебя в курс дела, так ведь? - Прости, у меня нет таланта общаться с букашками. А уж с тараканами, обитающими в твоей голове, я и вовсе не хочу связываться. По крайней мере, в этой жизни, - продолжал я портить нервы кузине, наслаждаясь буквально каждой вспыхивающей на её лице эмоцией. - Кузен, ты чё курил? – елейно пролепетала девушка, сверля меня бесцветными глазами. - Во-первых, с курением я завязал... Ладно, хочу завязать... а во-вторых под «червяком» ты имеешь в виду Бейскарба? - О-о! Я вижу продвижение в твоей умственной деятельности! – выдала она, вставая с моего кресла. – Но о деталях поговорим дома. - М? Дома? А я, по-твоему, где нахожусь? – вновь включил режим «дурачка». - А по яйцам? – подойдя ко мне вплотную и откровенно тыча коленом мне в промежность, проворковала Юин. - Может сразу в морду и на тот свет, тогда уж? Не хочу прожить остаток свой жизни кастратом, - в свою очередь, наступая ей пяткой на болевую точку на её ступне, хмуро сказал ей и та, взвыв от боли, отпрыгнула от меня на прежнее расстояние. - Думаю, женское население Японии не особо огорчится. Одним кабелистым подонком станет меньше! - вволю напрыгавшись на здоровой ноге, выдала она мне в лицо. – Как же ты ве-е-ежлива, чёртова феминистка! Только нимба и цыплячьих крылышек за спиной не хватает, – издевательски протянул я, уже не в первый раз намекая на значение её имени. - Кретин... – зло прошипела она, а потом вновь возвратила наш «милый» диалог в нужное русло - Вся семья собирается в загородном особняке. У нас есть разговор к тебе. - Да? Что-то меня это настораживает. Может, всё же расскажешь сейчас, чем так оттягивать эту, во всех отношениях, чудную беседу? – поднеся к её тонкой бледной шейке острое лезвие оружия, которое мгновенно прочертило на месте касания тонкий порез, сочащийся алой кровью, медленно протекающей по ключице и, теряясь где-то между грудей четвёртого размера, если мне глазомер не изменяет. - Джун тоже там будет, - полностью игнорируя мой выпад и лишь слегка отодвинув от себя гуандао, как бы невзначай кинула та, но я-то знал, что она сказала это не просто так... Углядев, как заметно дрогнула моя рука, и моё лицо мгновенно сковало напряжение, она расплылась в довольной ухмылке. - Что вы с ней сделали? - Ничего. Просто пригласили на встречу, как и тебя. Правда разговор не вышел, и пришлось её доставить до особняка в отключенном состоянии. Но это только пока. Ведь одному только Богу известно, что с ней сейчас происходит, кузен, - как ни в чём не бывало, продолжила девушка трепать нервы уже мне. Нехотя опускаю оружие, больше не пытаясь ей что-либо сделать. - Когда встреча? – холодным тоном изрекаю я, в упор, смотря ей в глаза. - Ха! Дошло, наконец, - изрекла та, заметно ежась от моего пристального и откровенно злого взгляда – Выезжаем прямо сейчас. Машина у ворот. После этих слов молча выхожу из кабинета, забираю из своей спальни Меч Грома, покоившийся на специальной подставке, и спустя пару минут спускаюсь вниз, где вновь сталкиваюсь с ненавистной родственницей, услужливо отворившей передо мной выломанную дверь. - Если меня обворуют, это будет на твоей совести, - глухо прокомментировал я, переступая порог. - К счастью, что у меня её нет, - съехидничала та в ответ. - Да. Зато есть тараканы вместо мозгов. Напомни мне, чтобы я в следующий раз подарил тебе дихлофос, а то что-то память ни к чёрту... Буквально задыхаясь от ярости после того как я так удачно парировал её последнюю фразу, та всё же решила закончить этот дурацкий разговор и лишь зло прошипела мне в спину: - Ничего, ты ещё за всё ответишь, дорогой кузен. Но то, что она там бурчала, меня волновало как-то в самую последнюю очередь, потому что в голове упорно крутилась мысль о том, что это утро может быть куда хуже, чем я его представлял. Мир, оказывается, ты ещё можешь меня чем-то удивить, а я сомневался. Видимо зря... *** *Не далеко от усадьбы Ена Тао. Несколько часов спустя* Лицо обдувал жёсткий горячий ветер, яростно хлестая своими вихрями окружавшие нас скалы. Меж них нахожу глазами знакомую крышу здания, которое некогда звал «домом». Хмыкнув и оценив расстояние до него, я, посредством элементарного Единения бойко пересекал не самую лучшую для транспорта местность. Всё же неплохо хоть иногда осознавать, что ты ещё что-то можешь, помимо умения нажимать трубку телефона. И, похоже, опыт владения собственным телом и шаманские навыки ещё не до конца истлели в моей памяти. Рассуждая так, я всеми силами старался отвлечь себя от мыслей, связанных с предстоящей встречей с советом Тао, что было весьма трудно, учитывая, что прямо за мной следовала Юин, яростный взор которой я ощущал даже сквозь одежду. Что-то у меня какое-то нехорошее ощущение... А я привык прислушиваться к своему шестому чувству, которое в данной ситуации мило помахав мне ручкой так гаденько прошипело, что я уже могу писать завещание и, со спокойной душой и совестью, при этом никого не обидев, пойди и сдохнуть. Хотя... Что я переживаю? Мне оно об этом в последнее время часто говорит. Потому что у меня что ни день – то новый повод убиться нахрен, да простит мне читатель очередной суицидальный бред. А, тем не менее, отвлечься мне всё же удалось. И в то время пока я с энтузиазмом думал о том, что в ближайшем будущем мне кроме огромных проблем ничего не светит, мы-таки добрались до этой усадьбы, вид которой как-то сразу прочистил мне мозги от всего того маразматического мусора, коим была сейчас забита моя голова. Откровенно говоря, только сейчас начинаю в полной мере осознавать всю серьёзность той ситуации, в которой оказался. И шутки в ней – вещи неуместные и абсолютно лишние. - О-о... – уныло переводя взгляд на многочисленных охранников-зомби сплошь заполонивших собой пространство в несколько сотен метров вокруг особняка. – Напоминает былые деньки. С этими словами подойдя к краю скалы, делаю шаг в пустоту и, сделав в воздухе сальто, легко приземляюсь на грешную землю. - Я так понимаю, вот это столпотворение входит в моё приветствие? – холодно осведомился я, обращаясь к спрыгнувшей после меня девушке. - Молись, чтобы оно не превратилось в последнее напутствие, Рен. - Боюсь, ТАМ меня не услышат. Так какой смысл? – проигнорировав явную угрозу в её словах, веско изрёк я. - Тогда идём, раз исповедь накрылась медным тазом, - хмуро пробурчала Юин и смело пошла сквозь толпу зомби, которые мгновенно расступались, только завидев её и образовывая проход до здания. Широкие двери главного входа со скрипом распахиваются навстречу нам. Натужно скрипят накаливая это и без того напряжённое состояние, в котором, казалось, находилось всё вокруг, включая даже эти бездушные куски мяса, крепкой мёртвой стеной сомкнувшиеся позади. И только после того, как за спиной, подобно крышке гроба, захлопнулись тяжёлые дверные ставни и вокруг мгновенно сомкнулось кольцо беспросветной тьмы, я понял, что обратного пути у меня больше нет... - Чего застыл? Все уже заждались, - пробурчала девушка, тыча кинжалом мне в спину. Проигнорировав её, отчётливо слыша каждый сделанный собой шаг, прохожу вглубь зала, открывая следующие двери. Многочисленные просторные коридоры, вдоль которых стояла длинная вереница охраны, состоящая из усовершенствованных духов охотников, чья сила превосходила тех, что Тао создавали ранее. Но всё же, как это знакомо... «Рен, люди слабые и ничтожные создания». Так когда-то говорил дядя. «Для тебя может существовать только ненависть и гнев. Посмеешь влюбиться, и я убью тебя без сожаления» Эгоизм и жестокость. Наша фамильная черта. Мне надоело так жить. С этой мыслью касаюсь высоких холодных деревянных дверей и те, тяжело отворившись, дают мне возможность лицезреть совет семьи Тао. Теперь уже в полном составе. Но тем же лучше. - Наконец-то. Добрый день, юный Рен, - поприветствовал меня глава совета. Двоюродный дед, если говорить точно. Но сейчас меня волновало другое. - Присаживайся. Тема нашего разговора будет се.. - Где Джун? – жёстко перебил я старца. Тот, вздохнув, сделал знак рукой и из другого входа в зал ко мне подбегает моя сестра с широко раскрытыми от волнения глазами. - Брат... – шепчет та. Улыбнувшись девушке и мягко обняв рукой за дрожащие плечи, я нежно прижимаю её лицом к своей груди, чтобы хоть немного успокоить и спрятать от неё мой гневный наполненный ненавистью взгляд, направленный на членов совета. - Да как вы посмели... – начал было я. - Успокойся, идиот, и сядь уже! – прервала меня резким толчком в спину Юин и, пройдя вглубь зала, уселась на свободное место за столом. Смирив порыв гнева, я отпустил Джун и, прошептав, чтобы та встала позади меня, присел во главе стола. Все присутствующие же, продолжая буравить меня сомнительными взглядами, услужливо помалкивали, чем несказанно меня радовали. Хотя бы на них не надо было нервы тратить. - Ну. Я слушаю. - Рауль Бейскарб надеюсь, рассказал тебе достаточно об этом договоре? - Да. И я даже догадываюсь, как вы хотите им воспользоваться. - Хорошо, что так. Значит, не надо будет ходить вокруг да около. На это я промолчал и скрепив пальцы в замок, опёрся на них подбородком, ожидая следующей фразы. - Тогда тебе конечно известно, что фактически эта бумага даёт нам поистине сказочную возможность подчинить себе своих давних врагов через взятие в оборот их финансовой деятельности. - Я в курсе, - тем же ледяным тоном ответил я. - Наконец, эти наглые Такэши склоняться перед нами, - посмеялся один из моих младших кузенов сидящий по правую руку от меня. - Рен, ты ведь об этом знал? О Такэши? Да... кто бы мог подумать, что этот договор был заключен когда-то именно с ними. Какая ирония. - Узнал не так давно. Вот только чего вы от меня добиваетесь? - Действий, дорогой глава. Действий. Тётушка... Это в вашем духе. - Хотите, чтобы я отобрал у них права на владение «TAKEOFINANSE»? – невинно уточнил я. - Именно. Их корпорация почти прогорела, стоимость акций упала до минимальной отметки. Они практически банкроты, если не уже. Им не выкарабкаться из долгов. Поэтому.... - Я что так похож на стервятника, который наживается на останках? – оборвал я собеседника. - Какая разница? Главное ,что мы получаем выгоду из этих так называемых «останков». Или тебе не всё равно, что произойдёт с этими третьесортными шаманами? – наконец спросил глава совета. Я, чуть подумав, ответил: - А если да, то что? Я вообще не понимаю, откуда взялась такая ненависть к ним. - Да эта тварь Кин, их бывший глава, оклеветал нас перед всем миров шаманов сказав, что это именно мы уничтожили касту прорицателей, которые временно остановились в Манчжурии. Касту, которая охранялась Советом Патчей. Которую, не имел права, тронуть никто из нашего узкого мира. – прокричал коротко стриженый мужчина с поистине звериным оскалом на лице. - Честно говоря, не удивлён. С нашей-то репутацией и не такое могут подумать. Мои фразы были жестокими и рассудительными. Я не позволял себе ни одного лишнего слова. - Ты их защищаешь? - Нет. Просто не вижу смысла в таких действиях. - Но они выгодны. - До поры - до времени. Вскоре Такэши не будут такими бедными, какими вы их посчитали. Ведь, они нашли себе союзника в виде благородного рода шаманов Ричардсон. Поэтому эта тема может считаться исчерпанной. На морщинистом лице заиграла довольная ухмылка. - Молодец, Рен. Ты делаешь успехи. Не поддаёшься на очевидную провокацию. Твой холодный расчёт как всегда поражает. Ты, наконец, стал прекрасным лидером семьи Тао. От этих слов я невольно поморщился. Лицо тронула усмешка. - Издеваетесь? - Что?.. - Знаете, мне надоело быть пешкой на вашей игральной доске... Двадцать пять лет. Двадцать пять лет я преданно, словно собака делал то, что мне скажут. Сказали: «Уничтожай или уничтожат тебя» - и я уничтожал. Сказали: «Отвоюй славу Тао на Турнире Шаманов» - бился, побеждал и чуть не отправился прямиком на тот свет. Сказали «Выбирай – семья или друзья» - и я выбрал. Выбрал семью, которая считается со мной только потому, что благодаря именно мне она вновь поднялась на ноги. Советник перестал улыбаться, но ничего не сказал и лишь продолжил меня слушать как и все остальные. И я продолжил: - Поймите, я никого не виню. Просто прискорбно видеть, как некогда великая семья Тао пала настолько низко, что цепляется за такую хилую ниточку, чтобы подзаработать на горе других. Не спорю, и я такой же. Но теперь мне словно раскрыли глаза. Я понял одну вещь. В том, что мы строим эти глупые стратегии, чтобы поживиться за счёт других, нет ни какого смысла. Мы ведь итак всего добились. Власть, богатства, расположение в обществе – у нас есть всё. Так к чему желать большего?.. В зале повисла тишина. Я, не мигая смотрел в глаза деду, будто подкрепляя этим взором сказанные ранее слова. Но это было ещё не всё. Пора освободиться от этого груза... Неожиданно для всех, медленно поднимаюсь с кресла и, решительно оглядев каждого из присутствующих, произношу: - Вы отняли у меня всё. И в первую очередь мою нормальную жизнь, взамен одарив этой фиктивной властью, в которой моё мнение несоизмеримо ничтожно. И знаете, за все те годы, что я был главой, в конце концов, сумел понять то, во что так упорно не хотел верить. Оказалось, что я просто непросто не могу доверять собственной семье. И наверно уже никогда не смогу. Джун, видимо поняв, что я хочу сказать, бросилась ко мне и, вцепившись пальцами в ткань водолазки, воскликнула: - Нет, брат, не надо! Но выбор мой было уже не изменить. - И что это всё значит? - А это значит, что я отказываюсь от вас и лидерства. С этими словами я вытащил из-за пазухи Меч Грома и красноречиво воткнул его прямо в крышку стола. - Ты ведь понимаешь, что это означает? – зло оскалился старец. - Да, - кивнул я и, мягко отстранив от себя сестру, последовал к дверям. - Брат! - Одумайся,Рен! Джун, мама... - Если ты сейчас переступишь порог, назад можешь не возвращаться. На миг я остановился у самого выхода. Голос дяди был как всегда суров и непоколебим. Глубоко вздохнув и в последний раз, оглянувшись на семью, ответил: - Не беспокойся, дядя. Я не вернусь. ____________________________________________________ От автора: Простите за задержку))) *Имя кузины Рена переводится с китайского, как "вежливая".