***
Старые оконные стекла тронули бледные лучи солнца. В комнате помимо только-только купленных духов с ароматом земляники чувствовались запахи лета, травы, свежего дерева и, естественно, самого дорогого — солнца. Юная дева посмотрела на себя в зеркало, и её отражение ответило ей скромной улыбкой. Её золотые локоны, подобно ручьям, растекались по белым плечам. Вдруг, с улицы послышался чей-то крик. Девушка вздрогнула и уронила на пол гребень, которым расчесывала волосы. Тишина так сильно убаюкала её сознание, что вторжение внезапного голоса заставило её сердце учащённо забиться. Не поднимая гребешка, она соскочила со стула и подошла к подоконнику — осторожно, крадучись, словно на неё могли напасть. Но на улице никого не было. По двору носилась их домашняя собака. Открыв окно и положив локти на подоконник, девушка поглядела по сторонам, всё ещё гонимая странным чувством, что здесь что-то не так. — Пс! Девушка вздрогнула. — Эй, красавица! — позвали её. Девушка подняла глаза и встретилась с озорным взглядом синих глаз. — Впусти несчастного странника, а то уж совсем из сил выбился! — Оливер! Зачем ты полез на дерево?! — Не скажу, если не впустишь. Девушка быстро распахнула окно пошире и притянула руки к висевшему вниз тормашками горе-любовнику. После пяти минут шумной возни, Оливер стоял в маленькой комнатке и брезгливо отряхивался от листвы. — Что ты здесь делаешь? — Просто соскучился, — парень осторожно присел на край кровати и положил руки на колени. — Говорят, что ты уезжаешь. — Кто говорит? — Весь двор. Помолчав, девушка подошла к свободному стулу и посмотрела на своё отражение. На её когда-то идеально расчесанных волосах лежали сухие листья — подарок от этого дрянного мальчишки, соизволившего нарушить покой в ее комнате. Она стянула с волос листья и бережно уложила их на стол. Потом подняла глаза и посмотрела на отражение Оливера, который все еще сидел на ее кровати и, видимо, ожидал ответа. — Френсис. — Что? — её лицо посерьёзнело. — Хорошо, это правда. Отец увозит меня отсюда. Доволен? — Когда? — Что «когда»? — Когда ты уезжаешь? — Завтра к дому подъедет карета и увезёт меня в порт, — представив себя на палубе настоящего корабля, девушка ощутила легкую тошноту в горле. — Волнуешься? — Немного. Парень встал с постели и вальяжно придвинувшись к девушке со спины, обнял её за плечи. Вскоре сдавшись, Френсис блаженно прикрыла глаза и позволила парню чмокнуть её в шею. Несмотря на свой упрямый характер, она любила нежность, особенно, когда её дарили любимые ее сердцу люди. К тому же, она не сомневалась в том, что испытывала к Оливеру нежные чувства. Ведь он был так красив, высок, темноволос. Их трепетный союз не мог не радовать глаз. — Но ты же вернёшься? — спросил он с надеждой. — Глупости. Конечно, вернусь! — воскликнула Френсис. — Я же туда не жить еду, а для переговоров. Какое счастье, что Англия находится к нам ближе, чем Новые Земли. — Да уж, я бы не пережил и месяца разлуки, — улыбнулся Оливер. — Удивительно, что король отправил в Лондон тебя. Ты же такая крохотная, такая беззащитная! Ты совсем не создана для таких вещей, как политика. Пусть этим занимаются мужчины. Например, твой отец. — Я очень люблю свою страну, Оливер, — весьма строго пояснила француженка. — И я готова ради неё на всё. Даже на переезд в страну дождей. Это был окончательный ответ — прямой и бесповоротный, на который невозможно было возразить. Оливер слишком долго встречался с Френсис и знал, что её упрямство нельзя сломить ничем. — А вдруг ты там встретишь какого-нибудь англичанишку? Останешься с ним жить, детей рожать… — Фу, что за глупость?! — Френсис увернулась от объятий парня и прижалась к спинке стула. — Я никогда не выйду замуж за англичанина! А уж и детей от него иметь… ух, какая мерзость! — Я всего лишь пошутил, — парень погладил девушку по ее тонкому плечу и ласково заулыбался. — Иди-ка сюда, ко мне. И не дуйся.***
Френсис открыла глаза, и лишь только спустя несколько секунд до её ушей долетели голоса, перемешанные с шумом прибоя. Как будто она не проснулась, а вынырнула из воды. О том же самом говорило её сбитое дыхание. Привстав на локти, она осмотрела трюм. — Эй, давай поживее! Это ещё что такое? А ну, убери! — послышались за закрытыми воротами голоса. Френсис стало любопытно, отчего же столько шума и возни. Вспомнив о «смене снастей», о которых ей и Томасу тонко намекнул Посланник, девушка вскочила на ноги и, не успев поправить на себе одежду, скорее поспешила к выходу. Никто больше не запирал её на засов — она могла выйти из помещения в любой момент. Когда она выбралась наружу из мрачного трюма, яркий свет солнца ослепил француженку, а запахи морских растений приятно защекотали нос. Френсис с неохотой прикрыла глаза ладонью и осмотрела палубу, где, если её не обманывали уши, она слышала голоса. Группа мужчин, одетых в странные халаты тёмно-синих оттенков, довольно громко переговаривались между собой, будто находились не на корабле, а на арабском базаре. Френсис немного смутило такое необоснованное поведение, но, заметив, что члены команды вообще не подают никаких знаков смятения или гнева, а продолжают скакать по мачтам и выравнивать тросы, Бонфуа немного успокоилась. Очевидно, она была единственным человеком на корабле, которому ещё не довелось пожать руку новым членам «Армады». Мужчина с длинным конским хвостиком — он стоял ближе всех к юной барышне — обернулся на скрип и, увидев в дверях Френсис, немного оторопел. Его худое и узкое лицо покрылось красными пятнами смущения. Похоже, капитан корабля не упомянул им о присутствии прекрасного пола. «Какая нелепая ситуация, — подумала француженка, пытаясь придать своему лицу более строгое выражение. — Хотя, этот тип не похож на пирата… если бы не эти тряпки, то сошёл бы и за обычного честного солдата». И она была права — большинство новичков совершенно не были похожи на разбойников. Они не ругались, их жесты казались мягкими, как будто они собирались пуститься в вальс. Лица белые, ухоженные и совсем юные. — Как интересно, — произнёс тот самый миловидный мужчина с конским хвостом. — Очень рад встретить прекрасную особу на этом… корабле. Как вы сюда попали? — Френсис Бонфуа, — представилась девушка, совершая изящный реверанс. — Я член команды. Помощница кока. Не было никакой нужды говорить о своём настоящем деле и о той миссии, что стояла у неё на полке под названием «самое важное». — Гм, странно, но капитан не упоминал нам о помощнице кока, — осторожно возразил мужчина. — Что же, очень приятно. Меня зовут Грегори, но для команды «Армады» просто Грэг. Будем знакомы, — он протянул свою крупную, белую руку, и Френсис со смущением на лице пожала её. — А это мои напарники, — он жестом представил ей остальных мужчин в халатах. — Вас нанял Посланник? — Ага, — мужчина с довольным видом спрятал руки за спину. — Честно говоря, я немного с ним знаком. Пересекались как-то очень давно. Он человек непростой и даже опасный, но меня этим не напугаешь. — Он вам платит? — продолжила допрос Френсис, внимательно разглядывая острые черты лица нового знакомца. — Если бы не платил, то нас бы здесь не было. Новая команда дружно расхохоталась, как будто было сказано что-то смешное. Но у Френсис эти слова не вызывали ничего, кроме вежливо натянутой улыбки. Она сильно сомневалась в том, что, если знаменитый Посланник задал бы им меньшую сумму за служение, те бы посмел ему отказать. Ведь это же бы сам Посланник! Лишь человек недалекого ума не возжелал бы прикоснуться к этой тайне. — Вы знаете, куда мы плывём? Грэг с хмурым видом покачал головой. Чего, в принципе, Френсис и могла ожидать. Раз уж Артур не говорил своей команде об их дальнейших планах, то что тут говорить о простых наемниках? Но Грэг незатейливо упомянул, что якобы он уже давно был знаком с Посланником. Френсис стало жутко интересно, но до того, как она начала задавать свои вопросы, новый знакомый осмелился ее перебить. — Для нас тут нашлась работёнка. Давайте, поговорим позднее, — сказал он как можно тише и таинственнее, после чего бодро хлопнул в ладоши и удалился вместе с напарниками в нижние каюты. Девушка стояла, как вкопанная. Она понимала, что это уже не могло быть совпадением. Едва она оказывалась на грани какого-то открытия, как возникало что-то, что назло начинало отталкивать её назад и мешать расследованию. Так или иначе, день продолжался. Корабль быстро скользил по воде, и казалось, что ничто не сможет помешать этому мощному, почти крылатому судну сойти со своего курса. Френсис присела на пустую бочку и, положив локти на перила, стала наблюдать за горизонтом, где море казалось совсем чёрным и неживым. Солнце приятно ласкало её кожу, а тёплый ветер, вперемешку с прохладными каплями воды, раздувал её светлые локоны. Френсис не могла предположить, что океан сможет так быстро и легко завоевать её сердце. Такой, казалось бы, пустой и абсолютно бескрайний.***
— И тебя совсем не смутило, с какой лёгкостью капитан схватил за горло того испанца? Френсис не могла устоять от допроса. Она просто не понимала, почему случившееся смущало только ее одну. За всё время пребывания на корабле, Френсис ни разу не услышала, чтобы матросы говорили что-то о своём капитане, и это уже было странно. Всегда, какими бы не были человеческие существа, кем бы они не работали, как бы они не относились к своему шефу, они всегда обсуждали его. Всегда. Ведь это было нормально! Обсуждать человека. В хорошем смысле, в плохом — не важно. Ведь люди нуждаются в том, чтобы излить кому-то душу, поведать кому-то своё мнение. А тут — как будто корабль был проклят. — А что тут такого странного? — спросил её Том. Ближе к вечеру, они вместе с Френсис решили помочь коку с ужином. Француженка предложила сделать пюре с мясом, чтобы немного порадовать утомленную работой команду. Мясо было в наличии, картошка — тоже. Не зря же они делали остановку на острове пиратов. Пока помощник капитана, сидя на длинном табурете, чистил кривым ножом картофель, Френсис мяла уже очищенные картофельные клубни, превращая их в жёлтые лепёхи. — Никогда еще такого не видела, — Френсис почувствовала, что краснеет. Вроде бы она всё делала верно, но, всё-таки, ей казалось, что мальчик пытается сделать из неё дуру. И, что самое обидное, у него это получалось. — Сколько нужно потратить сил на то, чтобы поднять над головой взрослого человека? А капитан — ты же видел его? Он не такой уж и накаченный, а эта его хватка… у меня аж дыхание спёрло! Словно им управляло что-то… — И что же это? — мальчик медленно нахмурился. «Я и пытаюсь это выяснить, чёрт подери!» — хотела было выкрикнуть Френсис, но из-за правил этикета решительно воздержалась. — Я… не знаю. — Когда я впервые попал на Армаду, мне он тоже показался странным, — неожиданные откровения Томаса заставили девушку позабыть о своём занятии и навострить уши. — Он всегда ходил такой мрачный: туда-сюда, туда-сюда. Говорил коротко, не любил повторять. Но потом я смог к нему привыкнуть. — Как же ты попал к нему на службу? — спросила Френсис. — Это случилось год назад, а может и меньше. Время на корабле тянется о-очень медленно. Я раньше жил в Англии, в посёлке Ливерпуль. Место не такое большое, как Лондон, и там все друг друга хорошо знали. Я рос в очень… бедной семье. Отца забрали в армию — защищать страну во имя короля, мама пыталась прокормить нас в одиночку. Когда я чуть подрос, она отправила меня работать к портному. Я таскал к нему из сарая кожу и нитки, иногда даже управлялся ножницами. Получал совсем гроши, но для нас с мамой это было большим сокровищем. Однажды, в пасмурный день, я, как всегда, перетаскивал изрезанную ткань и вдруг увидел, как на соседней улице дерутся два мальчика. Одного из них я сразу узнал — он жил на другом конце посёлка и одевался достаточно солидно. А другой явно был не местный. Рядом с ним стояла его компания. Они не участвовали в драке, а просто стояли поодаль и злобно смеялись. Я посчитал это обычной перепалкой, потому не придал этому большого значения. Но тут главарь той неизвестной банды неожиданно вытащил нож. Мне стало страшно. Я не выдержал и закричал. А те услышали мой крик и тут же ринулись за мной. А я от них наутёк. Я добежал до первого перекрёстка, но там им удалось меня догнать. Никого рядом не оказалось. Никого. Улица была пуста. Они схватили меня за руки и поволокли к ближайшему темному уголку, где меня точно бы никто не увидел и не услышал. Тот парень, что был с ножом, посмотрел на меня и сказал: «Ты всё видел». Он размахнулся и ударил ножом меня по груди, но благо, я вывернулся, и его нож задел меня лишь слегка. Рана не оказалась глубокой, но мне было больно и до смерти страшно. Я думал, что не выберусь. А парень тот всё наступал и наступал на меня. Друзья его смеялись, думали, что это весело — гонять жертву из угла в угол. Но потом всё закончилось. — Как так? — спросила Френсис. — Я был плотно зажат в углу, а этот ненормальный уже готовился проткнуть меня ножом, но в итоге ничего не произошло. Я открыл глаза и увидел, что передо мной стоит взрослый мужчина — это и был Посланник. Как всегда в строгом, мрачноватом костюмчике, сам весь мрачный, с плотно поджатыми губами и сощуренными глазами. Он держал в руках палку — длинную, как бамбук, а на её конце висел, зацепившись своей рубахой, тот самый парень. Он размахивал ножом, пытался вырваться, но висел он слишком высоко над землёй. Сначала он пытался угрожать, но в итоге сдался и стал слезно молить о пощаде, но капитан лишь усмехнулся. Он сказал: «Так ты больше похож на швабру, маленький ублюдок». «Вижу, даже при детях он не скупится на выражениях», — с осуждением заметила Френсис. — Ну, а потом что? — Затем капитан схватил его за волосы и сказал довольно громко на ухо, чтобы тот отправился к местной власти и во всём им признался. А если же не признается, то в следующий раз их встреча окажется для парня последней. Тот так испугался, разревелся и, едва капитан его отпустил, понёсся прочь. Потом, через три дня после произошедшего, капитан пришёл ко мне домой и попросил маму отдать меня в плаванье под его строгим присмотром. Мама долго плакала, говорила, что я единственная её опора. Но капитан наградил её целым мешком золота. Я сам видел. Такого добра ей вполне хватало на то, чтобы обустроить свою избу, а лучше — переехать куда-нибудь в город и устроиться на работу. Может даже открыть свою таверну. — И она тебя отпустила? — Да, у нас с ней прошёл очень серьёзный разговор, на котором я твёрдо решил уйти. Ведь это было намного лучше, чем сидеть в старом Ливерпуле и не видеть всего мира. А так, я мог бы обеспечить маме неплохую жизнь, а сам — повидать другие страны. Решение было очевидно. Но я пообещал, что когда повидаю свет, то обязательно вернусь к ней. Когда мы вышли из посёлка, я спросил у капитана, почему он выбрал меня. Ведь у нас в посёлке жило ещё много мальчишек, некоторые были очень умные и шустрые. Чем же я так выделился? А он опустил голову и тихо произнёс, что я напомнил ему одного человека. — Ясно, — грустно изрекла Френсис, прикладываясь к скалке. — Интересная история, хоть и очень туманная. — Только потом выяснилось, что меня нанял легендарный Посланник, — теперь Томас говорил с долькой восхищения. — Просто о нём у нас в посёлке никто ничего не слыхал, нас не интересовали морские новости. А зря. Сначала я чувствовал себя не в своей тарелке. Не понимал, почему мы постоянно остерегаемся других кораблей, почему люди из других островов, где мы останавливались, на нас странно косятся. Позднее я все понял и стал привыкать к новой жизни. — Зря ты всё это ей рассказываешь, Томми, — вмешался в разговор Чарли. Френсис не заметила того, как он появился в трюме. Честно говоря, в последнее время она редко интересовалась его персоной. Он ненавидел её, и она просто старалась отвечать ему тем же. — Ты же понимаешь, что она пытается всё у нас выведать, чтобы потом сдать с потрохами своему проклятому королю! — Но капитан здесь не ты, Чарли! — закричал разозленный кок, который являлся всему свидетелем. — Если Посланник пустил Френсис к нам на корабль, значит, он ей доверяет! — Ни черта! — крикнул молодой парень. — Он сам говорил, что терпеть её не может. А держит только для внешней защиты, ведь она из очень влиятельной семьи Бонфуа. И снова разразился скандал, от которого хотелось бежать, не оглядываясь. Френсис не любила, когда её спокойный настрой задевался каким-то внешним шумом, особенно, если этот шум вызывал Чарли. Их отношения и без того были натянуты, если это, конечно, можно было назвать хоть какими-то отношениями, но когда старший помощник кока устраивал балаган, девушка готова была заехать ему скалкой по башке, несмотря на свое изысканное воспитание. И так, прошла неделя. Неделя скучнейшего плаванья. Каждый день Френсис выбиралась из своей каморки, и перед её глазами обращался всё один и тот же пейзаж. Не менялось абсолютно ничего, за исключением только положения солнца и ветра. Порой ветер напоминал добрейшего и послушного питомца, который как будто читал мысли матросов и дул именно в том направлении, куда указывал Посланник. Период, когда питомец «показывал зубки», оказывался самым неприятным периодом в плавании — ветер носился то в одну сторону, то в другую, сбивая с курса не только корабль, но и всю команду. Несчастные матросы то и дело взбирались по мачтам и меняли паруса. Дело это было очень муторное и требовало максимум энергии и терпения, так как не дай бог, если кто-то из матросов поленится — то прощай, парус. А паруса на этом корабле словно тоже имели свой характер — причём самый, что ни на есть, вредный! Они могли порваться по любому поводу. За всю неделю небо только один раз заполнилось грязно-серыми тучами. Френсис хорошо запомнила тот день, так как с самого утра её донимали неумолимые вопли с верхней палубы, топот, скрежет и невыносимая ругань. Люди опасались попасть под шторм и поэтому заранее начали готовиться к худшему — натянули потуже канаты, абордажные сети, спустили паруса и хорошенько их привязали. Но, к счастью, худшее так и не произошло. Корабль пару раз покидало из стороны в сторону, а потом волны начали успокаиваться. Что тут сказать о самом капитане… Иногда он расхаживал по своей территории, изредка задевая кого-то своим хищным взглядом. Выходил он, к счастью, редко, лишь для того, чтобы дать новый курс и отдельные распоряжения для каких-то определённых лиц. Кстати, о курсах. Сколько Френсис не билась над этой задачей, решить её она была не в силах. И не потому, что у неё было туго с мозгами или она по жизни не умела их решать. Просто ей не хватало парочки каких-то фактов, которые могли бы прояснить ту тьму, что окутывала Посланника и его корабль. Она никак не могла забыть его слова, сказанные на острове, что «кто-то» или «что-то» управляет им и дает некий маршрут. Но что бы это могло быть? Если в его каюте находилась карта, по которой он вёл свой корабль, то почему он сразу не мог рассказать всем, куда они направляются? Зачем эти бессмысленные интриги? Наверное, он нашёл какие-нибудь записки того самого древнего народа, о котором упомянула та цыганка. Может, пока вся его команда трудится, не покладая рук, он сидит у себя за столом и расшифровывает манускрипты? Вполне возможно…, но только на кой-чёрт это скрывать от остальных? Кому ещё это нужно? Или он не доверяет своей команде? Или там, куда они направляются, есть что-то, что может напугать команду и заставить её передумать туда плыть? Френсис не теряла зря время и записывала все свои домыслы в пергаменты. Таким образом она ощущала приятное опустошение в мозгу. Мысли как будто вытекали из её головы и ровно ложились на листы в виде шрифта.***
— Давайте, Френсис, садитесь поскорее в карету, — приказал девушке строгий голос. Френсис с испугом взглянула на своего отца — невысокого лысеющего мужчину сорока лет — и громко сглотнула. Она всю жизнь прожила с этим человеком под одной крышей, но они так и не научились обращаться друг к другу на «ты». — Можно, я попрощаюсь с Оливером? — спросила она, немного краснея. — Вы уже попрощались с ним, — холодно ответил отец и демонстративно отворил дверцу кареты. — Нас уже ждут на корабле. Френсис в последний раз посмотрела назад, где за её спиной находился цветущий сад. Где-то там, между двумя яблонями стоят широкие качели. Впервые, сидя на них, она поцеловалась с Оливером. Девушка не думала, что когда-нибудь кто-то сумеет заставить её сердце биться сильнее, чем нужно. Наверное, на тех же качелях, её сейчас и ждал её любимый. Ждал, не догадываясь о том, что к нему никто не придёт. — Ну же, Френсис, не вынуждайте меня повышать голос, — забурчал мужчина. Скорбно вздохнув, Френсис схватилась за подол платья и как можно вальяжнее залезла в крупную, черную карету. Она села у окошка, отец — напротив. В тени он не казался таким страшным, каким привыкла его видеть девушка. — Поехали, — приказал он, и за стенкой послышался свист бича, после которого карета сдвинулась с места. Френсис неотрывно глядела в окно, в душе надеясь увидеть на дороге знакомое любимое лицо. Она уже сказала себе, что не увидит его, что это невозможно, что пора ей уже задуматься о Лондоне, но надежда — такая противная, такая увёртливая, такая бессмертная — продолжала теплиться в её душе. Ветер подхватил с земли жёлтые листья и закружил их в резвом танце. Со звонким шелестом, они пролетели мимо окна кареты. Френсис прикрыла глаза и горько улыбнулась. Пока что она не знала о том, что, спустя сутки после её отъезда, Оливеру пришлют повестку, а позже он уйдёт на фронт.***
Пробудившись ото сна, она долгое время пролежала в одном положении, позволяя своей голове разложить все воспоминания по полочкам. Когда это всё ей удалось, Френсис встала с постели и, покачиваясь, пошла к дверям. Что-то корабль на этот раз качало намного сильнее, чем прежде. И это было видно даже не по тому, с какой силой ее уволакивало то в одну, то в другую сторону. Просто бочки с едой гремели пуще обычного. Френсис открыла двери и неожиданно для себя поняла, что на палубе царил тихий полумрак. Не было видно даже звёзд, которые обычно в подобное время светили и указывали одиноким кораблям путь. Но разгулявшийся организм Френсис не собирался отправляться обратно на покой, он требовал приключений. И девушка, всё ещё не пришедшая в себя после странных снов, пошла по зову своих ощущений. На палубе было спокойно, Френсис не увидела ни одного матроса, хотя, судя по шуму, океан почему-то волновался. А значит на палубе должен был быть кто-то, следящий за состоянием судна. Мимо ног француженки прокатило пустое ведёрко и исчезло также неожиданно, как и появилось. Удивлённая такому положению вещей, Френсис смело затопала вдоль палубы, иногда, когда ноги её совсем не слушались, хватаясь за верёвки. А вот и первый живой человек — на корме Френсис увидела Хьюстона. Несчастный мужчина, которому приходилось то и дело заменять капитана, клевал носом, вяло удерживая в руках штурвал. Не став его пугать, девушка пошла дальше. И какой дьявол заставил её спуститься на нижнюю палубу? Она не могла ответить на этот вопрос. Просто она знала, что хочет этого. Без вопросов, без лишних споров. В коридоре она сменила свои обычные рассеянные шаги на более мягкие, бесшумные, как у хищника при охоте. Ей не особо хотелось будить всю команду. Где-то за спиной послышался раскатистый храп, от которого, наверняка, все крысы попадали бы в обморок. Интересно, а на этом корабле есть крысы? «Они есть везде», — уточнила для себя Френсис, продолжая странный путь. И вот, в самом конце коридора Френсис увидела свет. Он был мягким, слегка подрагивающим, и лился из щели едва приоткрытой двери. Понимая, что она вторгается в личное пространство Посланника, Френсис ощутила тяжесть в груди. Такую болезненную, томительную. Девушка ускорила шаг. Нет, она никогда не была в каюте капитана. Что тут лукавить, она никогда и не доходила до этой части коридора, ибо это место было для многих под запретом. А для Френсис — в первую очередь. Наверное, именно поэтому желание увидеть личную каюту капитана казалось для неё жгучее раскалённого металла. Её аж трясло от неистового желания оказаться там, взглянуть на это место хотя бы одним глазком. И, возможно, узнать для себя что-то новое. Её пальцы прикоснулись к холодному дереву. Она зашла слишком далеко. Слишком далеко. Но отступать — удел трусов, а Френсис не была трусихой. Ей осталось немного поднапрячь руки — и вуаля — дверь открылась, озаряя искательницу приключений тёплым светом. Далее шёл ещё один коридор, но короткий, за которым виднелась лишь половина комнаты капитана. Оставшаяся половина была недоступна для глаз француженки. На стене висела огромная, пожелтевшая от времени карта. Похоже, на ней был изображен весь мир, в том числе и Новые Земли. Рядом с картой висел подсвечник, обвешанный какими-то странными украшениями: деревянными бусами, амулетами, мелкими черепками. Но на этом странности не заканчивались. К другой стене, которая стояла напротив Френсис, были прибиты целые полки с престранными сувенирами. Там были и соломенные куклы с выколотыми глазами, и стопки каких-то пыльных книг, и вазы с изображением морских чудовищ, песочными часами, украшениями… «Ч… что это? Что-то волосатое… лапа? Медвежья?» — Френсис еле подавила в себе крик. От такого зрелища у нее началось головокружение. Но помимо этих своеобразных подарочков француженка видывала и всякие подобия техники, схемы, макеты — они стояли прямо под полками с сувенирами, и их конструкция казалась на вид очень непростой. — Я тебя слышу, — внезапный голос, подобно грому после часовой тишины, ударил Френсис по ушам. — Но учти, что моё терпение на исходе. Определённо, это говорил Посланник. Но с кем это он разговаривал? Наверное, кто-то из матросов пришёл к нему в каюту обсудить состояние корабля. Френсис и не заметила, как из-за своего проклятого любопытства перешагнула через порог. Уж слишком близко она подобралась к логову врага. Но почему-то матрос не ответил. Френсис затаила дыхание. Нет, тишина. Сухая и жуткая. Внезапно, из-за угла вышел Посланник. Френсис быстро отстранилась обратно к двери, едва не выдав себя скрипом. Страх обнаружения растекся по ней, как горячее масло. Но, к счастью, Артур её не заметил. Он повернулся к ней спиной, чтобы взять что-то со столика возле карты. Он был по пояс обнажён, его бледная кожа ярко и необычно светилась при свете ночника. Но Френсис привлекло кое-что другое, отнюдь не свет. Кто-нибудь вообще знает таких людей, у которых на теле после сильных побоев не остаётся ни царапинки, ни синяка, ни шрама? Нет, это человек не ящерица, для него заживление — процесс более трудный. Любая глубокая рана оставляет после себя след — возможно и не такой большой и не всегда очень заметный, но он есть. А у Посланника таких следов на теле должно было быть неслыханное количество. Френсис видела их сама — своими глазами — глубокие раны, нанесённые сплошными полосами на его спину вдоль и поперёк — пламенный привет от французской тюрьмы. На этот раз Френсис была полностью уверена в том, что увидела той ночью. Это была суровая реальность. Но здесь… Френсис с силой протёрла глаза и ещё раз взглянула на обнаженного Посланника. «Это чепуха какая-то», — забормотала девушка, продолжая до острой боли протирать глаза. Между тем, Посланник взял кусок обычного мелка и, повернувшись лицом к карте, начал водить им по её поверхности. Линия пронеслась со стороны мелких островков, свернула с юга, пошла на север, в сторону Исландии. Причем и здесь он вёл себя не так, как можно было бы ожидать — пока его рука чётко водила по карте, голова его лежала на груди. Как будто Артур страдал приступами лунатизма. Как же ещё можно было объяснить то, что его рука жила своей жизнью? — Цыц, — цокнул языком Посланник, и его голова резко повернулась в сторону застывшей девушки. Отбросив мелок, Посланник быстро приблизился к француженке. На его лице играла довольная усмешка. А Френсис принялась отступать. «Проклятье! Где дверь? ГДЕ ДВЕРЬ?!» — орал голос в голове, пока вспотевшие руки лихорадочно искали ручку. Но было уже поздно, пират находился в нескольких сантиметрах от своей жертвы, его ухмылка стала в разы шире и тоньше. Френсис готова была разрыдаться от бессилия. «Его глаза! Что с ними?!» Вместо обычных глазных белков она видела лишь два чёрных круга. Будто глаз и не было вовсе. Страх окончательно захватил над ней власть, пытался сковать её тело. Ну, уж нет. «Ага, дверь!» — девушка впилась пальцами в ручку и собралась было её дёрнуть, но голос — низкий, повелительный — голос Посланника — мгновенно лишил её всяких сил. — Куда же ты собралась? Раз уж ты не поленилась явиться к нам в такой поздний час, то мы просто обязаны угостить тебя чаем, — только в его предложении не прозвучало ни капли любезности. Из его уст веял только безжизненный холод. — Идём же. Мужчина круто развернулся на каблуках и, не дожидаясь ответа от Бонфуа, направился обратно в комнату. Френсис неожиданно решила, что у неё появился шанс сбежать…, но не тут-то было. Что-то неясное обхватило её за руки и за ноги и поволокло её вдоль коридора. Френсис лишь ощущала, как пальцы её босых ног касаются мягкого ковра. Она следовала за Посланником, а между тем её тело била дрожь. Из глаз невольно потекли слёзы. — П… пожалуйста… — вымолвила она. — Сидеть! — рявкнул уже нечеловеческим голосом Артур, и Френсис упала на приготовленный стул. Сила, что крепко держала её, покорно испарилась. Француженка с напуганным до смерти видом оглядела круглый столик, на котором аккуратно стояла фарфоровая посуда. — Я… н… не х…хочу, — заикаясь, проронила Френсис. Уж лучше бы она дальше сидела в трюме с приправами. Такого ужаса она не могла предвидеть. — Нет, хочешь! — заверил Артур, садясь напротив девушки. Френсис не могла даже в глаза ему взглянуть, так как не видела их. А глядеть в чёрные пустышки у неё не хватало духу. Её трясло так, как будто с ней должны были сделать что-то ужасное. Посланник машинально ухватился за чайник и начал рассеянно разливать заварку по чашкам. Порою он проливал мимо, но эта небрежность его совершенно не смущала. Последняя попытка. Жалкая, но всё же… — Умоляю, — заскулила она, больно стискивая пальцами складки платья. — Н-не н-надо. Я н-никому не скажу! Честно! Артур молча тряхнул в её сторону чайником, немного облив её лицо заваркой. Френсис попыталась сдержать в себе вопль. Нет, вода не была горячей, просто такое неадекватное поведение вызывало в ней новую истерику. — Не люблю, — промолвил Посланник, раскидывая по чашкам кусочки лимона. — Очень не люблю, когда к нам приходят без стука. Но мы же воспитанные, мы должны себя вести хорошо, ведь так? Кажется, он обращался к ней. Френсис не могла понять, куда он смотрит — глаз же у него не было. Но и ответить она ему не могла, так как просто не знала, что сказать. Всё, что он говорил, казалось сущим бредом. Артур поставил чашку себе и Френсис, на этом его движения закончились. Он застыл, словно марионетка, расправив худые плечи. Френсис неосознанно начала повторять за ним — она положила руки на колени и, подрагивая, посмотрела на пирата. Точнее на его медленно вздымающуюся грудь. Она не могла заставить себя смотреть на его лицо, боялась снова увидеть чёрную пустоту. — Пей, — процедил Посланник. — Мы что, зря старались? — Пожалуйста… Артур медленно поднялся со стула, навалился всем своим обнажённым торсом на столик и, почти соприкоснувшись с Френсис носами, гневно повторил: — ПЕЙ. От греха подальше, француженка быстро схватила обеими руками чашку и начала пить её содержимое — также торопливо, не давая себе времени достойно оценить приготовленный напиток. Хотя, такое не оценить было невозможно. Так как едва девушка пропустила сей чай в себя, её горло сковало неожиданным для неё холодом. Да этот чай был холоднее льда! Не желая больше удерживать в себе рвотные позывы, она выплюнула всё выпитое обратно на стол. В следующую же секунду, немного придя в себя от боли в желудке и горле, она почувствовала, как сильная и на удивление огромная рука Посланника сжало её шею. Френсис оставалось только откашливаться и испуганно хлопать глазами. На большее она не была способна. — Тебе что, не нравится, Френсис? — спросил приторно ласковым голосом пират. — Я же так старался. — Я… я не понимаю, — всхлипывая, произнесла девушка. — Что с тобой? — Со мной? — Посланник расхохотался. — Со мной всё прекрасно! Дело тут лишь в тебе! Ты вторгаешься в мою жизнь так, как будто это у тебя в порядке вещей! Расхаживаешь по моему кораблю, как у себя дома! Что-то разнюхиваешь прямо у меня на глазах! Ты хочешь узнать меня, но ты не сможешь этого сделать Ни! Ко! Гда! — его голос начал круто меняться, как будто к нему присоединялись ещё сотни различных голосов, превратившись в довольно громкий хор. Вопреки всем своим желаниям не смотреть в глаза Посланнику, Френсис подняла голову и посмотрела на него. — Ты другая! Ты не из нашего мира! Ты только зря тратишь время и наше терпение! Мы были счастливы до твоего прихода! Твой образ, твой голос, твой запах — нет, ты не сломишь нас! Совсем скоро мы изменим мир, и в нём будут жить только те, кто достоин этого, кто способен понять нас! И… и… Англичанин издал странный звук, что-то вроде рваного и громкого кашля. По его лицу потекли чернильные слёзы — и Френсис снова закричала. — Это… моя… мечта… я… всё… исправлю! А ты… ты не сможешь стать частью моего мира. Никогда! — его руки резко перешли с шеи на голову, он обхватил ладонями побледневшее лицо Френсис и привлёк к себе. Френсис послушно вытянулась через стол, пока их лбы не столкнулись. Внезапно пират завопил, морщась и извиваясь, словно что-то причиняло ему дикую боль. Френсис не могла увернуться, отстраниться от него, Посланник держал её очень крепко. Она хорошо ощущала его крепкие, горячие ладони на своих щеках, они будто пытались впиться в неё, войти сквозь кожу. Но это не причиняло особой боли. Только сильный испуг и непонимание. Но затем, всё стихло. Вибрация, создаваемая диким ором англичанина, исчезла. Френсис почувствовала, как его руки медленно сползли с её лица и безжизненно рухнули на стол. Несколько секунд девушка боялась даже задышать — впечатления сильно давили по разуму. Что это было? Но когда она посмотрела на пирата, то, к своему ужасу или же радости, обнаружила, что его глаза вернулись на прежнее место, чернильные слёзы исчезли, словно их и не было, осталась только привычная мертвецкая бледность. Посланник глубоко задышал. Что же, раз дышит, значит — жив. Камень облегчения медленно скатился с души Френсис. — Ты ничего не видела, — хрипло произнес пират. — Уходи. Он поднял свои усталые, измученные глаза и впился во Френсис ненавистным взглядом. Если девушка когда-либо и видела что-то подобное, то были цветочки. Что бы он ни говорил, Френсис была не в силах сдвинуться с места, её одолевало сильное потрясение. — Вон, — повторил Посланник более глубоким голосом. Френсис сглотнула. Она лихорадочно пыталась найти какое-нибудь слово…чтобы как-то оправдать себя и разбавить гневное состояние пирата. — Артур, я… — начала, было, она, но её тут же прервал разъярённый крик. — Не называй меня так! Я требую, чтобы ты исчезла! Живо! — последнее слово словно хлестнуло ее по ушам. Френсис тихо вышла из-за стола и торопливым шагом направилась к двери. Она не помнила, как добралась до верхней палубы, как вообще ноги донесли её до лестницы, как она своим шумом не перебудила всю команду… всё это было очень странно. Но она старалась не забивать голову этими пустяками. Все её мысли вертелись только вокруг недавних событий, которые оставили в её душе ощутимый отпечаток. Френсис, едва не путаясь в своих ногах, добралась до абордажных сетей, за которыми плевался волнами ночной океан, и, ухватившись за них, попыталась унять дрожь. Это было не так просто. Совсем не легко. Просто в какой-то момент её ярое желание узнать много нового резко улетучилось, оставив на сердце холодную пустоту. Перед глазами маячила эта демоническая усмешка, его чёрные круги вместо глаз, его густые слёзы. Что же это было такое? Френсис забралась на перила и перекинула ногу за борт. Возможно, она ещё не понимала, что делает. Её разум был сильно поражён увиденным, здравый смысл не планировал так легко возвратиться к хозяйке. Она просто делала то, что говорил ей внутренний голос. — Эй! Э-эй! Френсис вздрогнула и посмотрела через плечо. За её спиной стоял тот самый Грэг. Да, она запомнила его, так как он и его шайка на фоне всего корабля казались просто ангелами во плоти. Не так хорошо зная этого человека, Френсис всё же решилась на невозможное, а то есть — зачислила его в свой малый круг доверия. Когда она увидела его — одетого в одной ночной рубахе и шортах — то почувствовала в груди приятную теплоту. — Что ты там делаешь? Вернись обратно! Немедленно! — закричал на неё Грэг, размахивая руками, как сумасшедший. — Это не шутки! Погода сильно разгулялась, того и гляди — вышвырнет тебя с корабля! — Ну и замечательно! — плача, ответила француженка. — Уж лучше мне захлебнуться в воде, чем жить в одном судне с Дьяволом! Если бы я только знала… Воспользовавшись тем, пока Френсис невольно передавала первому встречному свои мысли, Грэг осторожно подкрался к ней и крепко ухватил её за талию. — Отпусти! — заорала Френсис, выворачиваясь в его объятиях, как пойманный червяк. — Я не останусь здесь! Я лучше умру! Он ненормальный! Он не человек! У него даже глаз не было! — У кого? Это, наверное, из-за качки, — попытался предположить мужчина, осторожно уводя буйную девицу подальше от гладких перил. — Успокойся. Всё будет хорошо. — Нет! Это всё проделки тёмных сил! — Не кричи. Грэгу пришлось потратить на эту энергичную особу все свои силы, и он, признаться, быстро выдохся. Но до трюма её дотащил, даже положил на матрас и накрыл сверху самодельным одеялом. Френсис всё ещё пыталась ему противостоять, но уже не так активно, как раньше. Находясь в трюме и вдыхая до боли знакомые ароматы еды, девушка постепенно успокоилась и перестала махать руками. Теперь она только говорила. — Я лишь случайно заглянула в каюту, а он как взмахнёт рукой, и я уже сижу за его столом! А потом… потом он начал кричать, у него из глаз потекла какая-то чёрная слизь. Мне… мне было так страшно! — Не понимаю, о чём ты, — смущённо заявил Грэг, усаживаясь рядом с дамой. — Я о Посланнике, чёрт тебя подери! — взревела девушка. — Он не человек! Он точно не человек! Ох, Боже-Боже… — внезапно она соскочила с постели и, сев на колени, сложила руки перед собой и начала молиться. Грэг смотрел на неё с недоумением. После долгой молитвы, которую Френсис рассказывала со всеми подобающими её эмоциями, она опустила руки и глубоко вздохнула. — Зря всё это… очень зря… я не думала, что всё окажется настолько серьёзно. — Может тебе показалось? — сделал очередную попытку Грэг. — Мне НЕ ПОКАЗАЛОСЬ! Это были явные проделки нечестивого! — Ох, хорошо-хорошо, — сдался мужчина, кладя свои руки на хрупкие плечики француженки. — А теперь, ты должна поспать. Ты выглядишь совсем нездорово. — Но я не могу спать! Я… — Ты должна расслабиться. Сейчас ты в безопасности. — Я… да, возможно… Френсис не успела договорить свои мысли, ибо глаза её принялись внезапно сладко слипаться. А уже спустя минуту девушка нежилась на матрасе, а Грэг ласково гладил её по голове.***
Френсис проспала завтрак и могла бы спать дальше. Возможно бы о ней не слышали ещё до середины дня, однако посторонний шум на палубе вырвал девушку из её грёз. Лениво приоткрыв глаза, она осторожно осмотрелась, но, к своему разочарованию, в трюме кроме неё и еды никого не было. Честно говоря, она особо и не чувствовала себя отдохнувшей. Для неё остаток ночи прошёл необычайно быстро, организм не успел насытиться покоем и снабдить её энергией. Она сняла с себя ночнушку и, отшвырнув её подальше от себя, принялась влезать в свой обожаемый пурпуан, который с каждым днём нравился ей всё больше и больше. Завязав волосы в хвост, девушка принялась убирать за собой беспорядок. Видимо за этот период вне дома, дух пиратского безделья давал о себе знать. Френсис успела разлениться и абсолютно не испытывать за собой вину. Когда её руки дотянулись до ночнушки, Френсис осмотрела её более тщательно, как будто искала на ней что-то. Она небрежно вертела её в руках, приглядывалась к любому пятнышку, ища на одежде доказательства прошедшей ночи. Да, она прекрасно помнила о своих приключениях. У неё даже складывалось такое ощущение, будто она вовсе и не ложилась. Но всё же, время позволило ей немного придти в себя, расставить все точки над «и». В первую очередь, она хотела убедиться в том, что-то ночное состояние Посланника не являлось плодом её воображения. Нет, в душе она прекрасно знала, что это не так, что всё было слишком реально, но другие люди, скажи она им об увиденном кошмаре, посчитают её просто сумасшедшей. Ведь в ту ночь… стоп! А чего тут гадать? В ту ночь Грэг видел её состояние, он спас её от самоубийства, донёс до постели, немного успокоил. Если это конечно не было сном… Но его можно об этом спросить. «Эй, Грэг, ничего такого странного ночью не произошло?» — да, так она у него спросит. Громко, буднично, без лишних подозрений. Девушка встала на ноги и с решительным видом направилась к выходу. Она не должна была показывать испуга, команда не обязана знать о её ночных похождениях и о её догадках. Как она и ожидала, выйдя из трюма, на корабле всё было спокойно и обычно. Хотя, нет, спокойного там было мало, так как команда гоношилась из стороны в сторону, перекатывая пузатые бочонки, затягивала тросы, покрывала друг дружу матом —, но всё это было в порядке вещей. Вести такое громадное судно делом было не простым. Задумавшись о своём, Френсис не заметила, как врезалась в кого-то из членов команды. — Эй, поосторожнее, принцесса! — вскрикнул Кейл, хотя в его голосе не ощущалось особого гнева. — Прости. Слушай, ты не видел Грэга? — Кого? — не понял её моряк. — Ну, он из новичков. — А-а, — мужчина рассеянно почесал затылок. — Надо у Хьюстона спросить, он у нас всё знает. Эй, дяденька поручик! — Я же говорил тебе, не называть меня так, идиот! — взревел в ответ Хьюстон. Он, как обычно, стоял за штурвалом и следил за курсом… стоп, Френсис же видела его прошлой ночью! Ах, нет, он тогда спал, вряд ли он мог что-то заметить… — Чего тебе надо? — Тут девица ищёт тех новеньких матросов, которых взяли на острове! Где они? — А…— Хьюстон призадумался. — Если не ошибаюсь, они сейчас чистят пушки. Поблагодарив за помощь, Френсис собралась было уйти на нижнюю палубу, но тут матрос её окликнул. Девушка обернулась. — Ты вообще представляешь, куда мы плывём? — капризным тоном поинтересовался он. Френсис удивлённо подняла брови. — Капитан дал приказ разворачивать корабль и плыть на север. Вот, скажи, как это понимать? Лично я там никогда не был, и, честно говоря, не горю желаниям посещать территорию северян. Вообще это очень вредный народ. Терпеть их не могу. Не понимаю, как они вообще живут в такой холодрыге…? Минуту Френсис стояла на месте и хлопала глазами. Информация медленно закрадывалась в её сонное сознание. Однако одно она знала точно, что идти куда-либо уже не было смысла.