Когда исчезает тень?

Одевшись, Мурасакибара подошел к Куроко, чтобы отвязать от кровати веревку. Тецуя сидел, не шевелясь, будто он присутствовал, но где-то… не здесь. Атсуши это показалось слегка странным. Он никогда раньше не видел столь потерянного человека. Никогда не видел, чтобы взгляд был настолько пуст. В этих глазах нельзя было разглядеть даже намека на эмоции. - Идем, Куро-чин, - сказал он, дергая веревку словно поводок. Куроко вздрогнул и посмотрел на него снизу вверх. - Мы пойдем… к Акаши-куну? – слабо улыбаясь, спросил Тецуя. В его взгляде, наконец, отразилось присутствие мысли. - Да-да… - лениво протянул Мурасакибара. – Он сказал, чтобы я так сделал, если ты… - Мурасакибара задумался ненадолго, а потом спросил: - Ты ведь хочешь увидеть Ака-чина? Если не единственным, то главным желанием Куроко было увидеть Акаши. Акаши для него стал чем-то… абсолютным. Тем, в чем нельзя и невозможно сомневаться. Тем, что остается ясным и однозначным всегда, независимо от окружающих событий или явлений. Тем единственным, во что можно верить и чему можно… себя отдать. Куроко хотел принадлежать Акаши, видя в нем защиту, безопасность, свое спасение и даже свою жизнь. Больше, чем видеть Акаши, Куроко хотел знать, что необходим ему точно так же. Хотел быть его главным желанием. И он верил, что это возможно. Он готов был верить только в это и ни во что еще. - Я… хочу… Очень хочу… Отведи меня… к Акаши-куну. – Этот голос полный волнения и дрожи никак не вязался с его отстранённым видом. Мурасакибара снова удивился. - Тогда идем, - заключил Атсуши, дергая за веревку. Куроко подался вперед, сползая с кровати. Увлекаемый Мурасакибарой, он поднялся на ноги и пошел за ним, однако у выхода из комнаты остановился, вцепившись руками в дверной проем. Веревка натянулась и слегка дернула шею, но Мурасакибара тут же остановился, вопросительно взглянув на Куроко. Способность соображать вернулась, и Тецуя ужаснулся, оглядев свое тело. Голый, вспотевший, с пятнами спермы на животе и её подтеками на ногах. Она уже стекала белыми густыми дорожками до стертых коленок. - Я… в таком виде… - Ты же сам не оделся, - с раздражением вздохнул Мурасакибара. По его мнению, если Куроко хотел привести себя в порядок, то мог сделать это, пока он переодевался. Благо длина веревки позволяла. - Дай мне… сходить в душ, - умоляюще запросил Куроко, еще крепче сжимая в пальцах деревянный проем. - Нет, - резко ответил Мурасакибара, однако задумавшись, добавил: - Можешь одеться… только быстро. Он выпустил веревку из рук, но Куроко осознал, что его отпустили, не сразу. Слегка помедлив, он развернулся и бросился в сторону кровати. Там, на полу лежали его штаны и рубашка от белой пижамы, где-то рядом - трусы. Его ноги подогнулись, и он упал. Не поднимаясь, продолжил искать одежду уже на коленях. Когда нашел, оделся, сидя прямо на полу. Заметив это, Мурасакибара сделал пару шагов к нему на встречу и помог встать, подав руку. Он не любил ждать и хотел быстрее закончить со своими обязанностями. В этот раз веревку он в руки не взял. Она волочилась какое-то время по полу, но в коридоре Куроко подтянул ее и, свернув несколько раз, продолжил нести в руке. Когда они вышли в огромную гостиную, там никого не оказалось, однако пройдя ее, Куроко заметил, что за большой полукруглой аркой на кухне сидит Аомине, что-то поедая и смотря в телефон. Он тоже их заметил и вышел из-за стола. - Йо, Тецу, - сказал Дайки, махнув рукой. – Вы это куда? Мурасакибара застыл на пороге открытой двери. За ней Куроко разглядел большую граненую как стакан комнату. В центре у стены напротив - огромный камин, а перед ним - красивый черный рояль. - К Ака-чину, - тяжело вздохнул Мурасакибара. Он был не в восторге от встречи с Аомине, это грозило очередной задержкой. Дайки подошел к ним и встал довольно близко. Куроко шагнул за спину Атсуши, ему не хотелось, чтобы еще кто-то видел его с… поводком на шее. Да, мысли об Акаши дурманили и без того заболевший рассудок, но он все еще осознавал ненормальность происходящего. Ему очень хотелось развязать узел и бросить ненавистную удавку прямо в лицо Мурасакибары, но Куроко даже и не думал, что действительно сможет так сделать. - Ясно… - протянул Аомине, пытаясь взглянуть на Тецую, но Атсуши его заслонил. – Ну, тогда удачи. Мурасакибара толкнул Куроко в проход, зашел сам и закрыл дверь прямо перед лицом Дайки. - Пошли. – Он снова взял Куроко за руку и потянул за собой. Они подошли к одной из двух, находящихся друг напротив друга дверей. Мурасакибара постучал, а Куроко развернувшись, уставился на рояль. Его черные блестящие бока казались такими красивыми и утонченными. Камин не горел, но Тецуя почему-то отчетливо представил, как на этой темной поверхности играют алые отблески жаркого пламени. - Тецуя, - голос Акаши сзади. Верёвка, словно став тяжелее, дернула пальцы вниз. Куроко перевел взгляд и увидел, что Акаши вытаскивает её из его руки. - Акаши-кун. – Теперь он обернулся и взглянул на Акаши. Дорогой костюм в этот раз темно-серый. Пиджак расстегнут, а под ним жилетка такого же цвета. Рубашка белая, а поверх нее, словно капля крови – красный галстук. Капитан слегка улыбался, прищурив глаза. Его лицо казалось таким… добрым. Веревка уже была у него, и Акаши дернул ее, заставляя Тецую подойти к нему еще ближе. - Ака-чин, скажи, что он тебе не нужен! – заявил Атсуши, напоминая о своем присутствии. – Куро-чин сказал, что я вру… - Я сам решу, что мне ему говорить, а что нет. – Холодный тон капитана заставил Атсуши замолчать. – Можешь идти, - добавил Акаши, разворачиваясь и уводя Куроко за собой. Туда, где они останутся одни. Куроко удивился, когда увидел, что это комната – кабинет. У стены стоял небольшой кожаный диван, а у окна - массивный письменный стол. Напротив дивана – огромный шкаф, заполненный книгами. В центре комнаты было довольно много свободного места, здесь, на полу лежал очень мягкий ковер с длинным ворсом, в котором приятно утопали босые ноги. - Ничего не трогай, - сказал капитан. Акаши прошел к столу и присел на его край. Куроко остался стоять на ковре. Между ними, словно мост, от шеи к сжатой руке тянулась веревка. Куроко ощущал, будто от самой его души. - Акаши-кун… прости. – Тецуя уткнулся взглядом в свои ноги. - За что? – предельно спокойно поинтересовался капитан. Ни капли заинтересованности в голосе. - Я… грязный… - сдавленно ответил Куроко. Акаши рассмеялся тихо и сдержанно. Кажется, так смеются из вежливости, общаясь с важными людьми на светских приемах. - Ты пришел ко мне ради секса, Тецуя? Веревка натянулась, и Куроко пришлось сделать пару шагов вперед. Оказавшись прямо напротив Акаши, он не решался взглянуть в его глаза и продолжал смотреть в пол. - Акаши-кун… я… - Куроко не знал, что ответить. Он пришел ради Акаши, просто чтобы побыть с ним. – Я… - еле слышно продолжил Тецуя. Секса в том виде, в котором он его знал, не хотелось. Любви? Возможно. Но он не знал, что значит заниматься любовью. – Не ради секса, - ответил, наконец, он. Решившись, Тецуя взглянул на лицо капитана. Красивое, спокойное, идеальное. Акаши улыбнулся и снова дернул поводок. Куроко склонился перед ним будто бы в легком поклоне. Капитан потянул веревку еще раз и, дотянувшись до губ, страстно поцеловал Тецую. На дне ямы было не только темно, но и ужасно холодно… лишь свет от Акаши Сейджуро привносил туда немного тепла.