EXO sketches

— Лухан, мы тут все вместе посовещались и решили, что… главным танцором будет Кай, прости, — сухим безразличным тоном оповестил парня Сехун, стоя в привычной позе: руки в карманы, лицо кирпичом. Рядом с ним, конечно же, стоял его лучший друг. Стоит ли говорить, кто это, или и так понятно, что эти мудаки-неразлучники КайСе провели переворот в его, лухановой, команде, сместив с поста главного по всем параметрам. Ведь негласно место ведущего танцора занимал лидер — и они только что сняли Лу с этой выгодной позиции. — Вы серьёзно? — очнулся Лухан, наконец переварив этот бред, что только что услышал; но все уже куда-то успели разбежаться, оставив его одного. Точнее, наедине с ехидно улыбающимся Каем. — Ох, Лу, это и правда серьёзно, — в притворном расстройстве покачал головой Кай, в простонародье Ким Чонин. — Ты фактически забросил команду, мы толком не подготовились к важному отбору, и естественно, нас не взяли. Ребята хотят славы и популярности, а ты… ты всё своё время тратишь на своего парня. — Боже, да что за дурацкие претензии? — взмахнул руками Лухан, выходя из себя. — От того, что у меня появилась личная жизнь, я не бросил команду! Это просто вы бездельничали и мало тренировались — так зачем во всём винить меня? — Лу, Лу, Лу… Если бы тебя сейчас они слышали, то, боюсь, вышвырнули бы тебя отсюда за милую душу, — если бы не эти смешинки в глазах, Лу бы поверил, что Кай и правда ему сопереживает. — Ты уделял нам два дня в неделю, гоняя без перерывов с девяти утра до десяти вечера — думаешь, ребятам это нравилось? Уж лучше заниматься каждый день и пусть даже действительно целый день, но при этом не чувствовать на себе давления со стороны лидера — того, кто обязан заботиться о своей команде. Лухан просто закипал от услышанного. Да что о себе возомнил этот танцоришка?! Он пришёл к ним только пару месяцев назад, а уже качает права и занимает место Лу! Пусть будет проклят тот день, когда Лухан согласился взять его! — Я действительно забочусь о своей команде, — процедил сквозь зубы он, сверля взглядом веселящегося Кая. — Мне кажется, что тебя больше интересует, что твой Минсок ел на завтрак, чем будет ли у твоих танцоров будущее, — криво усмехнулся тот. — И что ты меня попрекаешь моим парнем, а?! — окончательно взбесился Лухан. — Не ты ли мне посоветовал найти себе кого-нибудь, потому что всё время заниматься одними танцами, не думая ни о чём другом, неправильно? Это… это ведь из-за тебя и происходит вся эта херня! — озарило Лу, и он просто задохнулся от возмущения. Казалось бы, дружеский совет превратился в продуманную схему, как забрать себе власть в успешной танцевальной команде. Вот же хитрая сволочь! — Ты не умеешь слушать, Лухан, — Кай внезапно преобразился: вся весёлость куда-то делась, черты лица заострились, голос стал каменным, а глаза прожигали дырки в лице китайца. — Я тогда сказал лишь, что тебе нужно расслабиться. Я ничего не говорил про серьёзные отношения. Лишь секс на одну ночь. — Хах, прости, но я не ты, я не могу трахать всё, что движется, а потом забывать имя того, с кем переспал этой ночью, — хмыкнул Лухан, наблюдая за разгоревшимся пламенем в глазах Кая. — Ну вот тогда и возись со своим Минсоком, а про танцы можешь забыть. Не думаю, что ребята огорчаться, если ты уйдёшь. Слова резали по живому, неимоверно раня. И на секунду Лухан задумался о том, чтобы расстаться со своим парнем и отвоевать своё место здесь, но потом одёрнул себя — Минсок не заслуживает такого обращения, ведь он очень чуткий, милый и добрый, а ещё всем сердцем любит Лу, так как тот может об этом думать? Нет, видимо, пришло время прекратить занятия танцами и найти себе нормальную работу вместо подработки на полставки, пришло время повзрослеть и перестать заниматься ерундой. — Что ж, тогда адьёс, — с горькой улыбкой на лице хмыкнул Лухан. — Удачи вам. И он, резко развернувшись, покинул танцзал, не заметив выражения лица Кая, который был шокирован принятым решением. Он не думал, что всё зайдёт так далеко. Не думал, что Лухан уйдёт. Не думал.

* * *

Когда мы теряем что-то важное в своей жизни и потеря весьма неожиданна, мы, пусть и неосознанно, начинаем искать виновника произошедшего. И никогда не шедший лёгкими путями Лухан очень быстро его нашёл. — Из-за тебя я завязал с танцами, а ты вечно сбегаешь от меня на свою грёбаную работу! — изо дня в день крики Лу заставляли мягкого и любящего Минсока покорно вздыхать, подходить к младшему, крепко обнимать, целовать и, как итог, опаздывать либо же вообще не ходить на работу. Вот только когда над ним нависла угроза увольнения, он, постаравшись не обращать внимания на истерики Лухана, стал добросовестным работником, батрачащим от рассвета до заката без перерывов и выходных. Реакция Лухана в условиях такого положения была весьма предсказуемой. — Уходи, — глухо и безразлично брошенное слово, скрывающее под собой часы истерик, слёз, недовольства и гнева, обиды на несправедливость мира. Я выбрал его, а он выбрал работу — и Лу хладнокровно закрыл дверь перед лицом когда-то горячо любимого человека. А потом просто неделю не вылезал из квартиры, выпивая по бокалу виски и выкуривая по одной сигарете в день — этого ему вполне хватало, чтобы отвлечься и забыться, проваливаясь в сумасшедшие сюрреалистичные сны, после которых всегда оставался неприятный осадок: в каждом сне я танцую. И в конце концов, ему уже стало плевать на собственную гордость. Хотя какая, к чёрту, гордость? Раз он сам ушёл, он вполне себе самостоятельно может вернуться. Ведь так? И пусть рука, в которой лежал телефон, дрожала, а пальцы другой сводила судорога, пока он набирал знакомый номер, а сердце бешено колотилось, он был уверен, что поступает правильно. Иначе он не выживет. Иначе он сопьётся к чертям, хотя доза алкоголя у него каждый день была будто по рецепту врача: бокал, и ни капли больше. — Привет, — без надоевшего «алло» ответили с того конца провода, немного спутав и так хаотичные мысли. — Я же вернусь? — это должно было быть утверждением, но отчаяние, поселившееся в его душе в последние дни, говорило его губами, изменяя голос до неузнаваемости. — Конечно, вернёшься, — и не было слышно привычной усмешки Ким Кая, лишь какая-то мягкая забота. — Завтра и вернёшься. В пять, как обычно. Лухан разрешил счастливой улыбке расцвести на лице и промычал нечто утвердительное собеседнику, кладя трубку. И вновь у него появился смысл жизни; а в голове уже нет и ни единой мысли об ушедшем Минсоке. Танцы всегда будут на первом месте, как ни крути. И пока они у него есть, пока он может танцевать, пока может сливаться с музыкой в битах и рваных ритмах, он не будет думать ни о чём другом. В его сердце есть место лишь для одной страсти — и это танцы.

* * *

А в танцзале будто бы ничего и не изменилось. Тёплые приветствия, рукопожатия, шутки, репетиции, и он будто никуда не уходил, будто он всё ещё ведущий танцор, их лидер, самый главный, самый лучший. Это видно по глазам согруппников, по его месту в танце, по разговорам. А Ким Кай, из-за которого, признал Лухан, всё и началось, всё там, в толпе, и смотрит на Лу, как и прежде, как на уважаемого хёна. И это кажется Лухану странным, ведь он ушёл, потому что не был согласен с претензиями, думал, что его предали, что он больше не нужен. Однако… — Почему? — только и спросил он потом, когда все разошлись по домам, а тусклый свет единственной включенной в зале лампы разбрасывал по помещению причудливые тени, и Кай казался ещё смуглее, чем обычно. — Прости, — криво усмехнулся Ким, вздыхая так, будто не знает, как ему начать. Видя его таким, Лухан начал сомневаться, уж не приснился ли ему тот «дворцовый переворот», ведь этот мальчишка совсем не похож на того наглеца, который своей ухмылочкой чуть не довёл Лу до белого каления. — Да ты объясни сначала, к чему всё это было, — небольшое раздражение в голосе всё-таки присутствовало, хотя старшему просто любопытно. — Ты расстался с Минсоком? — неожиданно спросил Кай, внимательно вглядываясь в чужие глаза. — Н-ну, да, — запнувшись, ответил Лу. — А какое это имеет дело.? — Значит, всё было не зря, — удовлетворённо и как-то по-детски заметил Ким, садясь на пол в позу лотоса и едва заметно улыбаясь. — Айщ, может, ты уже объяснишь? — фыркнул Лухан, располагаясь напротив парня и хмурясь. Что за дурацкие загадки? Нельзя сказать всё сразу? К чему тянуть? — Ты же помнишь тот разговор в клубе, да? — прикусив губу, поинтересовался Кай и, увидев непонимающий взгляд, пояснил: — Ну, про то, что иметь только танцы в своей жизни — удел лузера. — Сам ты лузер, — немного обидевшись, пробормотал Лу. — Да я не про это, ну, — хмыкнул собеседник. — Ну, то есть про этот разговор. Но я добивался другой цели, а не того, что потом вышло. — И чего же? — Лухану претило всё вытягивать из донсена, но тот будто специально растягивал простой, по мнению старшего, рассказ, своим молчанием требуя наводящих вопросов. — Лу-хён, ты, главное, не нервничай и прими услышанное как данность, — тоном психоаналитика начал Кай, тем самым ещё больше нервируя его. — Понимаешь, когда человек любит красный цвет, то автоматически всё, что имеет этот окрас, вызывает бóльшие положительные эмоции, нежели та же вещь, но другого цвета. А если что-то совмещает в себе несколько любимых признаков, то, считай, человек влюбился. — Ой, боже, ну что за абстрактное объяснение? — скривился Лухан. — Я вообще ни черта не понял! Можно попроще? Страдальчески простонав, Кай прокричал, глядя прямо в глаза старшего: — Я люблю тебя, хён! — Эээ… ну то есть… как бы… эээ?.. — после минутного ступора весьма многозначительно выдал Лухан, хлопая своими длинными ресницами так, будто собирался с их помощью слетать в космос. — Идиота ты кусок! — в нетерпении выдал младший, толкая хёна на спину и нависая сверху. — Я же сказал просто принять как данность, не надо ничего анализировать, а! Не зависай! И, как в мультиках про спящую (в данном случае читать как «зависшую») красавицу, он поцеловал Лухана, на долгие десять секунд прижавшись к его губам. А тот лишь продолжал моргать, ничего не понимая, пока Ким Кай не отстранился и, неопределённо хмыкнув, не пошёл прочь из зала. — То есть… тот разговор про секс… это был намёк?! — вскрикнул Лухан, ошарашенно глядя на дверь, за которой только что скрылся младший. — Ты хочешь со мной переспать?! Эй, стой!!! И, вскочив с пола и едва не запутавшись в ногах, Лу помчался вслед за Каем, который наконец-таки раскрыл свою «страшную» тайну, которая побуждала его к не совсем адекватным поступкам. Но главное ведь конечный результат, ведь так, хехе?