EXO sketches

Когда Тао отдал Кёнсу свои карманные часы на сохранение, До и подумать не мог, что те представляют из себя нечто большее, чем страсть антиквара — потёртые, с облезлой позолотой на выгравированных узорах, они давно не отсчитывали время, лишь минутная стрелка конвульсивно дёргалась, раздражая взгляд. Кёнсу захлопнул крышку и кинул часы в ящик стола, тут же забыв о них. Но забывать не стоило, как минимум, о Бён Бэкхёне. — О, что это у тебя? — восторженно вопросил тот, стоило Кёнсу переступить порог офисного кабинета. Своего личного, между прочим. Отдельного. Впрочем, таких слов в лексиконе Бэкхёна не водилось с рождения — Сехун до сих пор жалуется, что тот влезает в душ в то время, когда там моется О или, хуже того, Чонин. Кёнсу пока стоически игнорирует все намёки на то, чтобы приютить у себя Бэкхёна, дабы те двое голубков могли спокойно жить в своём любовном гнёздышке без назойливого кузена О. Ему хватает видеть Бёна на работе и на совместных попойках, так что увольте. — Они принадлежат Тао, — кладя кейс с документами на журнальный столик, предупредил Кёнсу. Но Бэкхёна не волновало, кто является хозяином карманных часов, — он, словно сорока, ухватился за блестяшку, крутя её так и эдак. — Они не идут, — на мгновение расстроился Бён, но тут же просиял. — Они, скорее всего, механические, так что нужно лишь покрутить заводной вал. — Положи их на место, — для проформы попросил Кёнсу, но друг благополучно проигнорировал эти слова. Подойдя к рабочему столу, на который опёрся задницей Бэк, До заметил, что тот крутит против часовой стрелки. — Стой, — ухватил его за руку, — надо в другую… Реальность вдруг дрогнула и поплыла, пол пришёл в движение, и Кёнсу завалился на Бэкхёна, ощущая, как тот обхватил его за талию, прижимая ближе. В ушах зашумела кровь, стало трудно дышать. В голове До мелькнула мысль, что вот и угробил его сбитый к чертям режим: спать по четыре часа в день, а иногда и меньше, если на работе аврал, выживая лишь благодаря кофе и энергетикам, хоть и вошло в привычку, но перешагнувший четверть-вековой рубеж организм уже не справляется. А спустя секунду всё также резко закончилось. — Ты тоже это почувствовал? — жарким шёпотом на ухо осведомился Бэкхён, даже и не думая отстраняться. — Кхм, да, — подтвердил Кёнсу, с трудом выбираясь из хватки чужих рук. Бён будто бы даже помрачнел, но тут же лицо его удивлённо вытянулось: — Откуда взялись все эти коробки? Кёнсу огляделся по сторонам. Его кабинет напоминал… времена переезда. Год назад, под Рождество, он получил повышение, а вместе с ним отдельный кабинет. Из-за присущего концу года хаоса и нескончаемого потока отчётов он привёл своё новое рабочее место в божеский вид только после Нового года. — Что это значит? — неверяще пробормотал Кёнсу, оглядываясь по сторонам. Они словно попали в прошлое… — Хён! — дверь кабинета резко распахнулась, являя встрёпанного Ким Чонина, который выглядел совершенно несчастным. Таким несчастным он был год назад, когда по уши влюбился в О Сехуна из соседнего отдела и долго не мог набраться храбрости, чтобы признаться, а когда решился, то множество раз попадал впросак. — О, — резко затормозил он, увидев Бэкхёна, и вытаращил глаза, — хён, ты знаешь кузена Сехуна? — громким шёпотом спросил он, не сводя взгляда с усмехающегося Бёна, который, кажется, пришёл к тем же выводам о произошедшем, что и Кёнсу, но выглядел на порядок спокойнее. — Почему ты мне не сказал? — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — промурлыкал Бэкхён, приобнимая Кёнсу и намереваясь… Что он там хотел сделать, неважно; Кёнсу ткнул локтем ему под рёбра, возвращая себе привычную невозмутимость, и, пока тот загибался на заднем фоне, причитая о том, что До его не любит, обратился к Чонину: — У Сехуна на лилии аллергия. Тот нахмурился: — Это я понял ещё вчера, хён, не надо было напоминать. Кёнсу задумался, какими ещё способами пытался покорить Чонин свою зазнобу, но в это время ожил Бэкхён. — Просто приходи к нам на Рождество, я приглашаю. И хёна с собой захвати, — подмигнул он Чонину, тут же расплывшемуся в счастливой улыбке, и получил по рукам от Кёнсу, которого опять хотел потискать. Когда радостный Чонин выпорхнул из кабинета, До недовольно уставился на Бэкхёна: — Зачем ты влез в текущие события? Это ведь повлечёт за собой изменения в будущем, и неизвестно, во что выльется! — Ой, да брось, — закатил Бён глаза. — Мы здесь оказались наверняка не случайно, так что всё в порядке. Я лишь ускорил процесс их сближения, ничего такого. Это Кёнсу не убедило. — Чтоб я ещё раз помог Тао — да никогда! И ты, — обвиняюще посмотрел он на Бэка, — хватит уже трогать чужие вещи, надеюсь, это послужит тебе уроком! — Да всё же замечательно, не парься, — он попытался снова обнять Кёнсу, но тот вывернулся. — Возвращай нас уже назад! Помнишь, на сколько повернул стрелки? — Примерно, — ответил Бэкхён и беззаботно улыбнулся, поймав хмурый взгляд. — Думаю, нужен телесный контакт, чтобы перенестись вместе, — Кёнсу помрачнел ещё больше. — Ты же не хочешь остаться здесь? — лукаво произнёс он. Кёнсу ничего не оставалось, как взять его за запястье. Но Бэкхён не был бы Бэкхёном, если бы удовлетворился этим: он подтолкнул До к дивану, заставив его неуклюже плюхнуться на кожаную обивку, а сам уселся к нему на бёдра, довольно улыбаясь и притираясь ближе. Кёнсу почувствовал, что краснеет, — это определённо от гнева, да, — но возмутиться не успел, вокруг опять всё размылось, закружилась голова, и через пару мгновений они оказались в знакомой обстановке — кабинет выглядел точно так же, как и тогда, когда Бэкхён имел глупость завести часы. — Слезь с меня, — пропыхтел Кёнсу, пытаясь столкнуть с себя Бёна. Несмотря на то, что тот был тощим и невысоким, как и До, спихнуть его с себя не получалось. А тот продолжал приторно улыбаться, наслаждаясь происходящим и любовно оглаживая короткий ёжик волос на чужой голове. И тут распахнулась дверь в кабинет. «Проходной двор какой-то», — успел подумать Кёнсу, прежде чем словить взгляд Сехуна, который выглядел каким-то дёрганым и нервным, к тому же одет был не по дресс-коду. Туда ли их перенёс Бэкхён? Кёнсу скосил глаза на настенный календарь, в котором скрупулёзно двигал окошечко, обозначающее текущую дату. Тринадцатое января. Бэкхён промахнулся на два дня, бестолочь. Хоть год нужный, уже хорошо. — Это кошмар! — воскликнул Сехун, театрально взмахнув руками. Это, однако, не относилось к провокационной позе, в которой он застал своих кузена и хёна. — Чонин заявил, что в честь своего дня рождения хочет купить собаку! Но у нас ведь будет малыш! И вот как отговорить его, не испортив сюрприз? Бэкхён подавился воздухом и в шоке уставился на Сехуна, забыв про Кёнсу. Тот не упустил момента скинуть его на пол и почувствовал себя отомщённым, когда Бён ойкнул от боли в заднице. — Просто уговори его подождать, — начал Кёнсу, но был перебит. — В смысле, у вас будет малыш? — ошарашенно спросил Бэкхён. Он, кажется, даже побледнел. Сехун посмотрел на него, как на идиота. — А как они появляются? Бэкхён побледнел ещё больше. — Ты… залетел? Кёнсу не выдержал и от души расхохотался. Сехун глянул на него, а потом снова уставился на Бэкхёна. — Вот что бывает, когда спустя год безответной влюблённости наконец получаешь доступ к вожделенному телу. У тебя совсем крыша поехала? Я, если ты забыл, мужик, и, даже если Чонин зальёт меня своей спермой под завязку, чуда не случится. Кёнсу по инерции продолжал смеяться, но уже не с таким энтузиазмом. Влюблённость? Бэкхён в кого-то влюблён? — Да, сглупил немного, с кем не бывает, — расслабленно хохотнул Бён, лицом становясь привычного цвета. — И что же за малыш? — Щенок померанского шпица, которого я купил на прошлой неделе. Он пока обитает у Кёнсу. — И гадит мне на ковёр, — поморщился До. — Зато он милый, — парировал Сехун. — Набор качеств как у Бэкхёна, — пробормотал Кёнсу. Пока Бён не знал, то ли обижаться, что его сравнили со шпицем, то ли радоваться тому, что он милый, Сехун довольно рассмеялся. — Ладно, голубки, пойду займу Чонина в постели, раз других идей нет, — и уже на выходе обронил. — Я думал, Кёнсу-хён, что ты дольше будешь на Бэка обижаться, ведь ты так зол был с утра, что он воспользовался твоим пьяным состоянием и затащил в постель, даже вон на работу из собственной квартиры сбежал, хотя сегодня суббота. Видимо, всё-таки и у тебя были к нему чувства. Эх, голубки! — О лукаво подмигнул на прощание и испарился. Бэкхён даже не стал возмущаться насчёт того, что Сехун опять не назвал его хёном, потому что на этот раз повод для возмущений был существеннее. Вот ведь чёртовы таовы часы! Бён узнал, что его план сработал, но о плане узнал и сам объект. Прежде, чем Кёнсу сформулировал проклятья в адрес Бэкхёна и начал его бить, Бён, всё ещё сидящий на полу у дивана, обнял ногу Кёнсу и повернул стрелку часов на пару делений назад. Воздух опять задрожал, но быстро пришёл в норму. Бегло сверив дату, Бэкхён поспешно поднялся и, не дав Кёнсу прийти в себя, чмокнул его в губы, с умилением ловя удивлённый взгляд. — Я люблю тебя, До Кёнсу, — нежно произнёс он, однако слова не возымели нужного эффекта: Кёнсу снова разозлился. Умирать молодым Бэкхёну не хотелось, да и завтрашний план нужно было осуществлять, так что он поспешил ретироваться, послав в дверях воздушный поцелуй и бросив: — До завтра, солнышко! Кёнсу был больше похож на тучку, но какая, в принципе, разница. Он взял в руку оставленные рядом с ним на диване карманные часы и попытался не думать о произошедшем. Хотя бы не думать о том, что произошло вчера. То есть произойдёт завтра. Чёрт. Ох уж эта путаница во времени. Ох уж этот Бён Бэкхён… Дверь в кабинет снова открылась. — Привет, хён, — радостно поздоровался Тао. И больше его никто не видел. Шутка. (Нет).