EXO sketches

В предсмертной записке она написала, что во всём случившемся виноват я. Как жаль, что с мёртвыми особо не поспоришь. — Ким Чондэ, Вы приговариваетесь к пожизненному лишению свободы за двойное убийство. Я вяло повёл плечами, сидя на скамье подсудимых и безразличным взглядом обводя зал. Присутствующих было не так много: судья, секретарь, двое охранников, приставленных ко мне, адвокат и прокурор. Также здесь был ещё один человек, но он весьма умело не привлекал к себе внимания, что даже я порой забывал о его нахождении в зале суда. — Уведите осуждённого, — судья смотрел на меня с нескрываемой неприязнью; будь его воля, он наверняка бы раздавил меня словно таракана, посмевшего показаться на его кухне. Мне было всё равно. До тех пор пока его взгляд не упал на мои руки, обтянутые плотными чёрными перчатками. — А это ещё что за цирк? — процедил он, щуря глаза. — Снимите с него перчатки. — Я протестую. Незаметная до этого времени фигура резко поднялась со скамьи, приводя в шок всех присутствующих, явно не ожидавших таких уверенных слов, прозвучавших как гром среди ясного неба. — Как лечащий врач этого молодого человека, я запрещаю снимать с него перчатки. Судья недовольно поморщился, прикрывая глаза и потирая свой морщинистый лоб. — Ким Минсок, при всём моём уважении к Вам я не собираюсь выполнять это глупое требование. Чем же таким может болеть Ваш подопечный, что ему нужно всё время носить перчатки? — Это очень редкое заболевание, сэр, — настаивал на своём Минсок, но судья был слишком раздражён и устал, чтобы выслушивать какие-либо объяснения. — Снимите. С него. Перчатки, — сверкнув глазами, приказал он моим охранникам, и те, переглянувшись, потянулись к моим рукам. Наши с Минсоком взгляды пересеклись. И то ли я был настолько жалок в тот момент, то ли он решил, что за такое короткое время душевных травм мне уже хватит, но его глаза стали голубыми. Я знал, что за этим последует. Изо рта вырвался клубочек белёсого пара. Кожа покрылась мурашками, и я непроизвольно передёрнул плечами, стараясь избавиться от ощущения нестерпимого холода, которое никуда не спешило уходить. Представители закона недоумённо переглядывались, удивляясь аномалии, но тянуть с представлением Минсок не стал, и уже через секунду они все валялись на полу без сознания. Под их веками разрослись ледяные узоры. Зуб не попадал на зуб, и я несколько осуждающе взглянул на Минсока, который был весьма доволен результатом. — Мне холодно, — пожаловался я. — Переживёшь, — фыркнул он, направляясь к выходу. — С этого момента мы в бегах, и, поверь мне, твоя задница будет гореть так, что ты будешь скучать по этому ощущению. Я усмехнулся, но ничего не сказал. Быть в бегах — раньше, когда я был беспечным подростком и тратил большую часть времени на просмотр боевиков, я бы решил, что это круто, но сейчас… — Нам лучше поторопиться, — Минсок оглянулся на лежавших в отключке людей и выскользнул в коридор. Чуть замешкавшись, я поспешил за ним. Нас никто не останавливал и вообще не замечал. Как только в поле зрения Минсока появлялся человек, тот незаметно использовал свой дар: человек поскальзывался на гладком паркете, чихал от внезапно охватывающего его холода или потирал слезящиеся от ударившего в лицо потока холодного сухого воздуха глаза. Все эти мелкие неприятности отвлекали шедших мимо нас так, что им было плевать на происходящее вокруг них. — Да ты просто мастер отводить от себя внимание, — восхищенно прошептал я почти в ухо Минсоку, на что он лишь вновь фыркнул и быстро спустился с крыльца здания суда и направился вниз по улице. — Стой, а как же твоя машина? — я оглянулся на стоянку, где стоял его фольксваген. Он обернулся, выглядя немного удивлённым: — Ты что, никогда не смотрел фильмы про преступников? И пошёл дальше, заставив меня тяжело вздохнуть, но потом я ошарашенно вскрикнул, увидев, что он приблизился к чьей-то весьма шикарной тачке с логотипом мерседес и, на пару секунд задержав руку над ручкой, с тихим хрустом открыл дверцу водительского сидения. Сигнализация попыталась издать возмущённый писк, но и с ней Минсок расправился по счёту раз, а затем лукаво глянул на меня: — Ну и чего ты ждёшь? Разве не хочешь прокатиться на этой красотке? — Херовый из тебя конспиратор, — фыркнул я, всё же обходя машину и садясь на переднее пассажирское, нервно оглядываясь по сторонам. Но нас будто никто не замечал. Впрочем, более-менее расслабиться мне удалось только тогда, когда машина пересекла черту города, скользя по гладкому покрытию шоссейной дороги. Я было задремал, погружаясь в мыслеобразы, отголоски воспоминаний прошедших дней — далёких от радужных, похожих скорее на кошмар, — но захлебнуться мне в них не дали. — Ты искришь, — усмехнулся Минсок, с тревогой поглядывая на меня краем глаза. Его голос был негромким, но чётким, вырвав меня из-под савана мрачного сна. Я лишь смог криво улыбнуться: — Что, твой холод не поможет против электричества? Минсок хмыкнул. — Поможет убить тебя, чтобы ты перестал вырабатывать электричество. Я поджал губы, отворачиваясь. И, вроде, хочется верить, что он так не сделает (ну или сделает, но в самом крайнем случае), хочется думать, что я могу предугадать его поведение, но недавнее прошлое показывает, что все мои знания даже о близких людях совсем далеки от реальности. Ведь только в страшном кошмаре мне могло присниться то, как моя мать убивает отца, а затем и себя, проклиная весь мир за то, что у неё родился такой сын, как я — мутант со сверхъестественной силой, проявившейся внезапно. Вот так, за пару часов разрушить всю мою жизнь, погрести под её руинами меня самого, оставляя лишь одну мысль в голове: «Лучше бы я не рождался»… — Эй-эй, — прохладная ладонь легла на мои руки, тихонько сжимая. Её тут же охватили искорки электричества, отчего Минсока легонько передёрнуло, но ладонь он не убрал, внимательно следя за дорогой, но время от времени бросая на меня обеспокоенные взгляды. Мне не хотелось быть ему обузой — вон, ему даже пришлось вместе со мной пуститься в бега, от меня определённо одни лишь неприятности, — но наложить на себя руки я не мог. Только при мысли об этом сразу перед глазами вставало обезумевшее лицо матери и то, как она полосует ножом свой живот, продолжая кричать в мой адрес нечто оскорбительное. Кажется, эта сцена навсегда отпечаталась в моей памяти. — За городом есть база, где живут такие, как мы, — тихо обронил Минсок, продолжая сжимать мои кулаки в своей ладони. — Там тихо и спокойно, никто нас не найдёт. — Тюрьма повышенной комфортности? — хмыкнул я в ответ. — Скорее небольшой закрытый город, — усмехнулся Минсок. — И ты всегда сможешь уйти. Если захочешь. Было бы мне куда уходить. Да и… Я взглянул на Минсока. За последние пару месяцев, что мы знакомы, он стал мне близок. Словно старший брат, он помогал мне, защищал, оберегал. И, наверное, если он будет рядом, я смогу справиться с болезненными воспоминаниями и вновь начну жить, а не существовать. — Я буду рядом, — словно прочитав мои мысли, мягко улыбнулся Минсок. — Всё будет хорошо, Чондэ-я. Мне очень хотелось в это верить.