Освободи меня

После злополучной пропажи Этты прошло около трех недель, и с каждым новым днем Адам понимал, что привязывается к щенку. Она, конечно, была еще той занозой в заднице, но не поддаться её чарам было невозможно. Было в ней что-то притягательное и завораживающее, чего Адам объяснить не мог. Но разговаривая с ней, ему казалось, что они знакомы не год и не два, а так давно, что понимают друг друга с полуслова, как с Томми. Он мог обозвать её или легонько дернуть за ухо, за что получал тонну грубостей и парочку заметных царапин, однако, как только счет становился 1:1, они вели себя, словно ничего не произошло. Возможно, сказывалось влияние Томми, а, быть может, причина крылась в том, что собака, собственно, была не такой, как все. Наверняка Адам не знал, но был уверен, что повстречайся ему такой же человек в реальности, они бы обязательно нашли общий язык. И все-таки Этта чертовски кого-то ему напоминала… Тот её план, который Адам окрестил полным отстоем, сработал. Назвать Томми банальным «счастлив», когда он увидел в его руках Этту, было бы слишком просто. Казалось, что в знак благодарности он готов не только его расцеловать, но и выполнить любую прихоть, чем Адам едва не воспользовался. Но для начала вполне хватило поцелуя от Томми Джо. Настоящего поцелуя. Он даже заготовил речь на случай, если Томми воспротивится, но тот на радостях возвращения Этты так легко и просто выполнил его сказанные в шутку «только поцелуй настоящего красавца…», что Адам и не заметил, как на губах осталось только легкое послевкусие. Столько «спасибо», сколько Рэтлифф вывалил на него в тот день, он, наверное, не слышал даже от фанатов и как бы старательно он не пытался прервать благодарный поток слов Томми, переговорить в тот момент его было не возможно. Гитарист даже не поинтересовался, каким образом Этта оказалась у певца, однако это не забыла сделать Меган. Она громко фыркнула в ответ на рассказ о счастливой случайности, закатила глаза с пренебрежительным «просто признайся, что все решают деньги» и покинула гостиную с тонкой сигарой во рту, выпуская тонкую струйку дыма. Томми, кажись, и вовсе не заметил её внезапного ни появления, ни исчезновения, полностью отдав все свое внимание Этте. А потом начались дни, которые влюбленные парочки обычно называют «конфетно-букетным периодом», но Адам так сделать не мог – они ведь не были парочкой. Он до сих пор не понимал, как тот план мог сработать настолько идеально, но Томми попался, как наивный тунец на вкусную наживку. Каждый вечер они часами говорили по телефону, иногда их треп, правда, прерывала Этта своим лаем, но если Томми не понимал её и злился, повышая голос, то Адам хихикал с едких комментариев, которые щенок вставлял во время их диалога. Днем, если они оба были свободны, то вместе выгуливали Этту, попеременно приглашая на кофе друг друга к себе домой. С утра пораньше, кто первым сумел продрать глаза, скидывал второму сообщения, дабы получить в ответ горстку матов с точным направлением, куда следует пойти со своим «доброе утро, соня». Эти отношения напомнили Адаму время их знакомства, когда они с головой окунулись в мир друг друга, детально изучая и наслаждаясь каждой новой встречей. Он и сам не помнит, почему однажды это прекратилось, но со временем они стали больше знакомыми с особым прошлым. А теперь словно время повернуло вспять, и Адам чувствовал, что это шанс, который нельзя упускать. Однако все той же проблемой оставалась Меган. Она преследовала Томми, как тень, постоянно названивая или просто напоминая о своем присутствии. Адам не раз пытался заговорить о ней, но Томми почему-то держался за эти отношения. Именно держался. Если раньше он верил в то, что Рэтлифф любит её, то сейчас он с полной уверенностью мог заявить, что это абсолютная чушь. Скорее Меган была ему необходима, как привычка, от которой сложно избавиться и с которой больно жить. Как-то раз Томми даже обмолвился, что она не оправдала его ожиданий и он сильно ошибся, но потом Рэтлифф снова спрятался за «все хорошо, мы отлично справляемся». И Адам делал вид, что верил, ожидая день-икс, когда Меган навсегда уйдет из их жизни. - Он больше не упоминал о кольце? − поинтересовалась Этта у Адама, когда они играли в парке, неподалеку от дома гитариста. Томми с Меган ушли за покупками, точнее она потащила его, учитывая тот факт, что Рэтлифф страдаем шопинговым токсикозом. Адам, не теряя ни секунды, сам напросился погулять с Эттой, ссылаясь на то, как сильно он привязался к щенку. Меган радостно сплавила ненужный балласт прямо в руки певцу, даже искренне поблагодарила, Томми же поколебался некоторое время, но, увидев, как щенок радостно завилял хвостом, тут же успокоился, только дважды повторил инструкцию, что делать, чем кормить и где гулять. Первые двадцать минут Адам с Эттой наперебой рассказывали добытую информацию, личные домыслы и предположения, мало обращая внимание на то, как выглядят со стороны. Хоть место было и уединенным, но люди все же там проходили. - Намекал, что, возможно, поспешил с этим, − радостно поделился Адам, вспоминая, как Томми пытался связать до кучи «кольцо», «Меган» и «рано». − Я, конечно же, не стал заострять внимание, чтобы не спугнуть нашего брутала раньше времени. - Отлично, − выдохнул щенок, слегка пожевывая зеленую траву. − Слышала, как она с подругой чирикала по телефону. Ты знаешь, что она раньше в ювелирном работала? − и после отрицательного кивка продолжила. − Говорила, что уже колечко присмотрела и Томми осталось недолго раскрутить на последний шаг. Дура наивная. Адам промолчал. В голове всплыл образ Томми в свадебном фраке, от чего по спине сразу же пробежал неприятный холодок. Зрелище, конечно, соблазнительное, однако созерцать рядом пышное свадебное платье было тошно. Он вдруг подумал, что на нем свадебный фрак сидел бы так же отлично, особенно рядом с фраком Томми. Очередная доза мечтаний только усилила сердечную тоску. Сколько раз он уже запрещал себе делать это? - С таким настроем у меня больше шансов завоевать Томми, − дошло до слуха Адама. - Он тебя и так уже любит! Возражать, к его огромному удивлению, Этта не стала. В порядке вещей она должна была бы хорошенько огрызнуться, но вместо этого как-то странно посмотрела в глаза, а потом сразу же отвернулась в сторону. - Сейчас шансы у вас практически одинаковые. Если это и должно было хоть как-то подбодрить Адама, то ни черта у нее не получилось. У Меган было больше шансов во всем, хотя бы потому, что при всей её мерзкой сущности, которая для Томми совершенно не была секретом, он крепко держался за нее, ни на шаг не отступая. Адам знал, что свадьба неизбежность, однако не учел, что девушка может настолько сильно бредить этим событием. И если он мог на правах друга капать на мозги Томми, мол, не спеши, то Меган была вне зоны доступа. А еще Томми сложно было отказать людям. Адам и сам не раз пользовался столь замечательным открытием, но то, что раньше казалось «на руку», теперь могло создать огромную проблему. Если Меган захочет – будет и кольцо, и католический священник и клятвы любить даже после смерти. Никто и не спросит, а что думает Томми. - Почему практически? – переспросил Адам, с неохотой возвращаясь в суровую реальность, где он на покрывале разглагольствует с собакой, как спасти Рэтлиффа от жуткого слова «брак». - У тебя с ним нет секса. А вот у неё… На некоторое время воцарилась напряженная тишина. Адаму же послышалось, ведь так? - Прости, что? Этта хмыкнула, словно что-то для себя подметила, очаровательно стреляя глазами. - Ну, ты устраиваешь его духовно, она – физически. Понимаешь, как заработать больше очков? Понимал ли Адам? Раньше он думал об этом практически каждый день, но если копить столько подобных мыслей, впору стать сексуальным маньяком, к тому, же со сдвигом в одну сторону. Ни тебе шага вправо, ни влево. Ведь за столько лет Адам так и не смог потерять голову еще из-за кого-то. Сколько бы парней не цепляло, но сердце все равно твердило: «Хочу Рэтлиффа». Томми Джо... Больше, чем лучший друг, меньше, чем любовник – и это «между» каждый день отламывало кусочек любящего сердца. Как скоро отломится последний кусок? - Адам, ты вообще меня не слушаешь! Эй, Ламберт? Певец перевел взгляд на щенка, который грозно сверлил его взглядом. Оставалось только лапкой топнуть для убедительности. - Я весь во внимании. - Что я только что сказала? - Какую-нибудь собачью чушь? – быстро предположил, на что щенок только покачал головой. - Ты придурок, Ламберт. Адам усмехнулся. Порой она так похожа на Томми. Он тоже всегда изрекает свое любимое «придурок», когда Адам дурачится, и смотрит точно так пронзительно. Ламберту, конечно, пофиг, кто и как смотрит, он давно привык быть в центре внимания, однако Томми делает это по-особенному. По его взгляду непонятно, то ли он его раздевает, то ли проклинает, а, может, и вообще смотрит сквозь, но этот коктейль эмоций, который плещет в его глазах, манит сильнее, чем тирамису после шести вечера. А теперь глазела Этта, долго и спокойно. Со стороны могло даже показаться, что она статуя. - Ну, что такое?! Ламберт не любил, когда на него смотрели животные. Ему казалось, что в их взгляде читается просьба, которую он не в силах понять. Но Этта была необычной собакой и в её взгляде точно не было мольбы. - Все то же, мистер Звезда. Ты не действуешь, − Адам запротестовал, и Этта тут же перешла на повышенные тона. − Да? Твое «действую» больше похоже на нытье. Неужели ты думаешь, что он сам придет раздвинет перед тобой ноги и да здравствует хэппи энд! Это жизнь, Адам, своего нужно добиваться, а не ждать. - Я думаю, − ядовито начал певец, − что для начала неплохо было бы признаться в любви, потом съехаться, обручиться, а вот после можно и трахнуться! - Именно в таком порядке? - Нет, конечно, забыл сказать, что ты будешь держать нам свечку! - У меня лапы, вместо рук, Ламберт, − зло напомнил щенок. - Вот именно, что лапы! Нехер лезть в человеческую жизнь и без тебя тошно! Среди нас двоих в парнях разбираюсь я, − Адам нагло улыбнулся. Кажется, они уже достаточно нагулялись. - Среди нас двоих мозги есть только у меня! Домой они вернулись в гордом молчании и на пару часов раньше планируемого времени. Адам сетовал: он только свыкся с мыслью, что щенок может не раздражать, но её вечные морали «как лучше» сделали свое дело. После её слов остался горький осадок. А чего он действительно ждет? Сейчас они снова вернулись к моменту, с которого когда-то начинали, и есть только два пути: сделать все как раньше, то есть быть в стороне, а не рядом, или постараться и сделать шаг вперед, рискнув всем, что между ними сейчас есть. - Ты так и будешь пялиться на меня или снизойдешь до «я был не прав»? Это был примирительный жест, Адам знал. Как бы там ни было, но цель они преследуют одну и лучше действовать сообща. Вот только зачем все это его новоиспеченной четверолапой подружке? Нужно только дождаться, когда она сама обо всем расскажет, а ждать он, увы, умеет. - Я был не прав. Мир?