Этюд влюбленности

POV Молко. Будто услышав мои алкогольные желания, будто по мановению какой-то невидимой волшебной палочки, все нестройное многоголосие приглашенных поддается спонтанному предложению одному из его участников. Представитель сильного пола, парень-заводила, дреды, рваные джинсы и пачка Мальборо Голд. Персонаж, зачастую являющийся основным агитатором общего веселья, всегда имеющий с собой пару пакетиков травки и горсть таблеток. Прошу любить и жаловать, вечно нетрезвый и непостоянный в отношениях с девушками — Дэйв. — Давайте в бутылочку! — обкуренным и гнусавым тоном призывает к вниманию он. Сброд отвечает игнором. — КТО, БЛЯТЬ, В БУТЫЛОЧКУ? Некоторые равнодушно оборачиваются, кто-то подходит к Дэйву. Вскоре образуется небольшой круг с пустой склянкой из-под пива в центре. Немым жестом мой спутник позвал меня присоединиться к общей затее. Я согласился, но мною скорее двигала равнодушная заинтересованность, нежели реальное желание провести время с малознакомым обществом. Мы подошли к эпицентру алкогольного настроения и сомнительного веселья. Уорнер избрал компанию какого-то женоподобного обдолбыша с красными волосами и задумчивого унылого парня со специфичной внешностью, выражавшейся в козлиной бородке пшеничного оттенка, чёрной шапке даже в помещении и стеклянными глазами. Я примостился ровно напротив странной троицы, усевшись между двумя милыми девочками разряда "отличниц лёгкого поведения". Крутить незамысловатый предмет развлечения первым взялся сам организатор. Под общие возгласы горло бутылки останавливается ровно напротив грудастой нимфетки а-ля обложка мужского журнала. Первый доволен, вторая не считает приятной перспективу засоса с неприятно пахнущим укурком. Десять секунд, белесый от нездорового налёта язык похотливо набрасывается на блестящие уста девушки, противоположные ощущения охватывают обоих. И игра продолжается. Часовая стеклянная стрелка вращается по живому циферблату, эротическими действиями правит Господин Случайность. По его воле пару раз попадаются и все те же однополые поцелуи, и подобные случаи слияния малоприятного юноши и взращенной на всем дорогом девицы. Наконец, в руки бутылку берет приятной внешности девушка. Спустя не одну пачку все тех же ментоловых сигарет и моего порядком скучного выражения лица, — этого следовало ожидать, — девица вертит сосуд, и он нехотя останавливается на мне. Будто вспомнив о моём присутствии, люди затихают. Тут тишину разорвала непосредственная участница и та, по движению чьей руки бутылка избрала данное направление: — Молко? Уж извините, но я не лесбиянка! — вульгарно воскликнула она, приправляя реплику подвижной мимикой и жестами. Трехсекундная заминка, и народ разражается хохотом. Да что это за, блять, такое место? Куда ты привёл меня, Уорнер, мать твою? Я молча поднялся и вышел на балкон, покурить. Конечно, потакать своему пристрастию к никотину я мог и не выходя оттуда, но, кажется, компании было наплевать на моё отсутствие. Что ж, это радует. Я приоткрыл стеклянную дверцу и вышел на запыленные два квадратных метра, вытащил пачку Винстона. Несмотря на относительный бардак в квартире, на этом маленьком и отдаленном от всех островке царила чистота: кажется, пыли на подоконниках почти не было, единственное креслице накрыто чистым покрывалом, окна без разводов. Я присел, закурил, вглядываясь в многослойные полосы неба и зубчатый горизонт небоскрёбов. Тонкая струя светлого дымка спиралью закручивается, устремляется куда-то ввысь и там же бесследно исчезает, будто мимолётное сновидение утром, — тает... — Кхм, — хриплым треском тишина разрушается. Я, вздрогнув, повернулся к источнику звука, коим был Уорнер. Я нацепил привычное минорно-надменное настроение на лицо. — А, это ты, — едва коснувшись губами фильтра. Собеседник не стал стеснять себя элементарным разрешением войти и спокойно вмешался в моё пространство. Знакомый похуистически-надменный настрой и отрешенность в глазах, желание быть гребаным правителем мира и плавная, в чем-то женская походка, педантичность, нарциссизм и ненависть ко всему — прошу любить и жаловать, Брайан Уорнер. — Заебало всё это, — стряхивая пепел. — Наверное, мне не стоило идти. — Да ладно тебе, пойдём, — поправляя угольные локоны. — Мне казалось, что ты считаешь это стадо лишь сборищем быдла. — Считаю. Но мне нисколько не противоречит побыть среди этой компании в качестве наблюдателя, — змеиные и пронзительные глаза каре-зеленого оттенка, кажется, заглянули в самую душу. — Подчеркиваю — среди компании. Не в ней. — И все же, у меня нет желания возвращаться. — Брось, это стоит того, — на физиономии Брайана заиграла ухмылка, — стоит побыть в той же роли наблюдателя. — Немного "девочка с девочкой" никогда не помешает? — теперь ухмылка и на моём лице тоже. — Не помешает, — и он взял меня за руку и протянул за собой. — Пойдём. Я молча поплелся за ним, сменив минор на лёгкую полуулыбку. Когда мы вернулись к кругу, меня приятно удивило то, что большинство людей, которые мне, мягко говоря, не нравились, ушли по своим делам, выбрав алкоголь и прочее. В итоге играть в эту дурацкую игру остались я, Брайан, три девушки и два парня. *** — Да ладно тебе, давай, — бурно подбадривает нас пятёрка. — Все же выполняли, ну! Усердие, с каким все до меня обследовали глотки друг друга, толсто намекает на повторение такого же поцелуя. А затем ты понимаешь, что в рамках тесного кружка ещё ни один парень не засасывался с другим, и явно недружелюбно настроенные взоры сторонних наблюдателей устремляются на самую педиковатую выскочку, и все это гомофобное немое присутствие злобным взглядом говорит, что ему ничего не стоит избить какого-нибудь голубого а подворотне. Нервно сглотнув, я оценил свои силы против потенциальных противников, агрессивных наблюдателей. Пока я сидел раскрыв рот и тщательно обдумывал непонятно что, Уорнер поцеловал меня. Сумбурно, быстро от желания быстрее закончить, медленно — что вполне естественно — как и каждый приличный засос, будто засекая время, пока не задохнешься. Во рту каша из смешения ароматов вечеринки. Некий обмен ароматами: я ему — ментоловые сигареты, ликёр и последние обрывки аромата мятной зубной пасты, он мне — букет из душистых трав, составляющих абсент, терпкий одеколон и непонятно откуда взявшийся горький отзвук чего-то терпкого, кажется, кофе. — Да черт, пойдем потанцуем, — на лице Уорнера все та же блаженно-обдолбанная гримаса, кажется, C2H5OH* в его крови под аккомпанемент плавной блюзовой мелодии растворяется еще легче. — Идем, мне нравится эта песня. Нет основания не принять приглашение, да чего уж, мой собственный C2H5OH так и просится проявить себя в чем-то. Те несколько квадратных метров, что предназначены для танц-площадки, порядочно опустели за последние два часа. А дальше я все помню как-то обрывочно... И в тот момент заиграла песня Garbage — You Look So Fine. Он легонько толкает меня бедром. Черт, да от него буквально сквозит непонятно откуда взявшейся бодростью. Плохое освещение. Воздух дышит сигаретами. Его рука касается моей. You look so fine Он разворачивается, его кисти опускаются на мои плечи. I want to break your heart Вновь он толкает меня бедрами, все так же стоя позади. Почти интимная обстановка. And give you mine Его руки на моей талии. You're taking me over Он опирается подбородком на мое плечо. It's so insane You've got me tethered and chained I hear your name And I'm falling over. И ты понимаешь, что влюбляешься.