36 дней моей жизни.

-Гейтс, наглая твоя рожа, что ты улыбаешься во все тридцать два? Ты где вчера был, когда я к тебе приходил?! Я испугался, что ты сдох!-раздавалось на всю квартиру Брайана. Но он не обращал внимания. Он лелеял на душе мысль о том, что тот, кого он любит, оказался пианистом... Не прекрасная ли пара: художник и пианист? -Я... Гулял,-Син пожал плечами, продолжая смотреть на то, как пузырьки в чашке кофе растворяются. -Где гулял? Опять в лес забрёл? -Нет. Возле дома Джимми... И я узнал кое-что важное...-на губах Гейтса появилась усмешка. -Ну? Он серийный убийца?-прыснул Заки. -Нет. Он пианист,-было такое чувство, что Син не обращает внимания на подколы своего друга,-И прекрасно играет... Только я чуть себя не сдал, когда прокричал его имя. -Идиот!-хмыкнул Бэйкер. -Мяу,-"Солидарен!". -Видишь, со мной даже твой кот согласен! Впервые в жизни! Я начинаю уважать эту пушистую задницу!-рассмеялся Заки. Дело было в том, что Бонни был исключительно разборчив в людях, которые приходили к его хозяину: он не особо жаловал Мишель, на что та умоляла Гейтса избавиться от кота, но Бонапарт делал самые жалобные и невинные глазки, говорившие:"Она тебе врёт! Это всё не я!"; ненавидел Заки и смотрел на него свысока; боялся Шэдоуса и забивался под кровать своего хозяина... Да и Гейтса он любил, когда был сытым. Ещё ни один человек не вызывал у Бонни такого страстного ощущения привязанности. Есть примета, что коты идут только к добрым людям. Вряд ли кого-то из круга общения Синистера да и его самого можно было назвать добрым. -А что бы я сделал? Проорал бы ему:"Спустись вниз!" или "Пошли на остановку!"?-смутился Гейтс. -И что с того, что твой Джимми пианист?-поинтересовался Заки,-Он волшебным стал резко, м? -Ну, не совсем обычным. Просто мне нравится пианино... А то, что Джимми на нём играет—вдвойне приятный факт. Да и наши с ним "отношения" не совсем обыкновенные и завязались странно... Просто с одного его взгляда я понял, что он какой-то не такой, как все... -Бонни, он тебя этим каждый день мучает? Бедняга... Не волнуйся, я сдам его в психушку и заберу тебя к себе!-усмехнулся Заки, попытавшись погладить кота между ушами, но тот заворчал и ушёл -О нет, Бонни! Не оставляй меня с этим идиотом! Я же взорвусь его слушать!-Заки захохотал, смотря на кота, но перестал, увидев огорчённо-обиженное лицо своего друга,-Да ладно, я пошутил. -Иногда я хочу дать тебе в жбан,-спокойно произнёс Син, отпив из кружки. -Да ладно... Обидчивый какой. Гейтс всё глубже погружался в свои фантазии относительно Джимми. Он представлял его в холодном полумраке луны в большой пустой комнате, где на окнах развевались бы лёгкие прозрачные занавески, похожие на крылья мотыльков, в центре стоял бы рояль чёрного цвета с огромной крышкой, переливающейся в лунном свете, а перед инструментом сидел бы Джимми... Но не в каком-то дорогом костюме а-ля маэстро или Элтон Джон... А в каких-нибудь рваных джинсах, старых кедах, растянутой футболке... Такой простой и домашний. И чтобы его нескладные длинные пальцы порхали по рядам чёрных и белых клавиш... Чтобы можно было подойти к нему сзади, обнять за плечи, уткнуться носом в шею, увидеть его скромную улыбку... -Гейтс, прекрати порхать в облаках!-хмыкнул Заки, увидев абсолютно отсутствующее лицо Сина,-Ты бы начал продумывать план отступления, а то всего два дня в запасе, а потом тебе идти через домофон с ним общаться... -И что, что два?-вздохнул недовольно Гейтс, потому как его вырвали из мечтаний о Джимми,-Я всё ему прямо скажу! Может, не захочет слушать, но я буду орать под окнами, прося его выйти... Лишь бы обмолвиться хоть словечком... -Ага, пока он полицию не вызовет, ибо ты дебошир, Синистер Гейтс...-рассмеялся Заки,-Пойду я от тебя. Мне ж Шэддикса "в трудную минуту" поддержать надо, а то он без работы с ума сходит. Завтра приду! Чао! Син чувствовал, что они с Джимми прекрасно смогут обойтись и без всяких разговоров по домофонам. Он не знал, почему, но... Это странное ощущение преследовало его всё время, что он думал о том, как они встретятся.