Товарищ прокурор

— Вера Владимировна? – удивился Соколов, когда завидел на пороге свою временную начальницу. По её внешнему виду и бутылке вина в руке Соколов легко пришёл к нужному умозаключению, и, признаться, даже занервничал. Он прекрасно помнил и даже сейчас ловил на себе игривые взгляды этой мегеры. Он знал, как Катя на всё это реагирует, знал, как Настя бесится, когда мать упоминает её в беседе, разговаривая с Полей по телефону.

— Роман Андреевич, — она сделала шаг вперёд, дабы не стоять на пороге, — я хотела бы извиниться за вчерашнюю неловкую ситуацию и собственно поздравить с успешным закрытием дела, пусть ещё и не до конца.

Настя, спешно вытерев руки после мытья посуды, выскользнула с кухни, направляясь к Роману, дабы помочь ему избавиться от этой неприятной чужой женщины. Зная, что это будет не так уж и просто, девушка решила подыграть.

— Ой, пап, а вы с мамой не говорили, что у нас будут гости, — она приобняла мужчину за плечи, ясно давая понять, что поможет ему сплавить эту особу из квартиры.

— У вас есть дочь? - выпалила она в недоумении.

«А тебя это, небось, огорчило. Грымза!» — не вслух подумала Настя, но вслух решила озвучить другое, но позже.

— Да, это моя уже совсем взрослая девочка, - Роман чмокнул девушку в лоб. — Настюх, а это…

— Пап, я сама попробую угадать. Вы, наверное, заместитель Евгения Петровича, получается, временная начальница. А я дочь четы Соколовых-Паниных. – Настя врала настолько убедительно, что на минуточку сама поверила, что на самом деле так и есть. – Знаете, давно мечтала познакомиться с вами, так хотелось вам сказать кое-что. Так вот, я совершенно не вижу маму дома, она уходит, когда я сплю, приходит, когда я сплю, даже в выходные она летит на работу, чтобы закончить то, что не успела сделать на неделе. Я, конечно, не такой профессионал, как мама, но лично Я вам напомню: то, что вы делаете, противоречит трудовому законодательству, да она себе уже на месячный отпуск сверхурочно наработала. Держу пари, что вы и сейчас… Вручили ей кипу дел, с которой она до утра не разберётся, а сами… Припёрлись сюда, наверное, рассчитывали на что-то большее, чем бокальчик этого бабского пойла. Вам не говорили, что разлагать чужие семьи - это не есть хорошо?

— Как бы сказать, чтобы вас не обидеть, многоуважаемая, Вера Владимировна, - взял слово Соколов. — Шли бы вы отсюда, а то не дай бог, Катя решит на обед приехать, забив на все ваши правила, а тут вы. Она, конечно, помешана на работе, может сутками просидеть, зарывшись в бумажки, но даже она знает придел. А вы – нет. — Он открыл дверь, ясно дав понять, что Самсоновой здесь не место.

На такой расклад событий женщина вовсе не надеялась. Нахмурившись, она стремительно удалилась, а Роман, захлопнув за ней дверь, наконец, спокойно выдохнул. Радостно что-то пропев, Настя ударила мужчину по ладони.

— Ну что, папулечка, — последнее слово девушка протянула с особой интонацией. — Я гулять, меня Вика с молодым человеком ждёт. Мама их помирила. А если бы она ещё отдыхала, то цены бы ей не было.

— И что скажешь, пап? — Екатерина скрестила руки на груди, задумчиво смотря на бездыханное тело Давыдова.

— Парень умер от ножевого ранения в области сердца. Такое на моей практике бывало довольно часто. Подробное заключение я написал, потом сама прочтешь и обязательно прикрепи к делу. Ну, а ты что думаешь по поводу этой девчонки? - поинтересовался Сергей Эдуардович, снимая перчатки.

— Плачет она хорошо, нужно отдать ей должное. Я не знаю, почему вы с Ромой не видите то, что и так видно? Мотив, а что вам не ясен мотив? Их покойный папаша, наша предыдущая жертва, всё своё имущество завещал детишкам. Давыдова-младшая - избалованная девочка, под маской глупой фифы, сколько я таких уже посадила? Так вот, захотела Виктория прикарманить ВСЁ! Вот и, выражаясь языком Насти, кокнула своего братца.

— Всё-всё, браво! Убедила! – Сергей Эдуардович похлопал дочь по плечу.

– Ну, спасибо, что предложила поработать с тобой над этим делом, приятно, что родная дочь не забывает. Но если бы ты звонила чаще, то было бы приятней вдвойне.

— Позвоню, пап, обещаю, а сейчас мне пора, спасибо, что выручил! - Катя чмокнула отца в щеку и поспешно покинула лабораторию.

— Екатерина Сергеевна, где вы ходите? – затараторила девушка-опер, когда завидела прокурора Панину, спускающуюся по лестнице вниз. — Вас Самсонова обыскалась, рвёт и мечет просто. — Ну, надо же, - хмыкнула Панина. — Ладно, пойду, узнаю, чего этой мегере от меня надо, а вы, Татьяна, отчёт по угону мне на стол через часик будьте любезны.

***

Вскоре оказавшись у двери, Катя немного потупилась, но потом решительно прошла вглубь кабинета, застав начальницу за телефонным разговором.

— Я же совсем забыла поблагодарить тебя за прекрасно проведенный вечер вчера. С тобой довольно легко, Роман. И я надеюсь, что сегодняшнее ночное дежурство этого стоит. Самсонова искоса взглянула на прокурора, самодовольно улыбаясь, а Катя, дабы не сорваться и не наговорить кучу ненужных вещей, ушла к себе в кабинет, быстро ища в сумке телефон.

«Если он спит с ней, то надо было просто сказать мне в глаза. По крайней мере, мне уже не так больно».

Изо всех сил сдерживая себя, Екатерина села за стол, принимаясь за работу, за разбор той самой кипы дел, которую ей любезно вручила Самсонова ещё с утра. Больше всего сейчас ей хотелось дать волю слезам, которые она умело сдерживает. Ну не всегда сдержанность берёт над Паниной вверх. Не удержавшись, прокурор закрыла рот рукой и разрыдалась. Катя редко позволяла себе такую «роскошь», да и тем более в отделе, где у каждого везде есть свои глаза и уши.

— Екатерина Сергеевна, - сходу начал Соколов, едва сдерживая смех от всей этой нелепой ситуации. — Я тебе телефон привёз, а то, как же ты без него. — Он положил аппарат на стол, а потом взглянул на супругу, которая пыталась спрятать заплаканные глаза. – Кать, ты чего? Ты плакала? Снова Самсонова? Кать, посмотри на меня. Катя, посмотри на меня!

Екатерина послушно подняла на него глаза, медленно поднимая очки на лоб. Работа резко ушла на второй план. Видимо, Соколов ожидал от жены чего-то другого, но она стала вести себя иначе.

— Ненавижу тебя, - прошипела женщина и влепила ему смачную пощечину. - Я… Я подаю на развод. Можешь собирать вещи и… Самсонова тебя ждёт с распростёртыми объятиями, но для начала ответь, за что ты так со мной? Я ведь люблю тебя, я стараюсь делать всё, чтобы ты был счастлив со мной, да я не подарок, но я ведь была готова измениться ради тебя. Я выходила тебя с такими ранениями… Я постоянно о тебе заботилась и продолжаю делать это по сей день, а ты… Я ещё никогда не испытывала такой боли, даже когда узнавала об изменах Николая. Наверное, даже хорошо, что на свете есть такие люди, как ты, но очень жалко, что это именно Ты! Я Допустила огромную ошибку, влюбившись в тебя тогда… Господии, я не могу поверить, что вчера уверяла бедную девочку в то, во что сейчас сама не верю… Предательство предательству рознь…Да под чем я была, когда читала ей эту лекцию?

Выслушав всю эту триаду супруги, Соколов с минуту не мог вымолвить не слова, но кое-как придя в себя, слово взял он, грубо схватив Екатерину за запястья.

— Да ты что с ума что ли совсем сошла? Катя, ты что несёшь? – он встряхнул её хорошенько, — ты, что несёшь, я тебя спрашиваю? На кой мне твоя Самсонова? Между нами ничего нет, уйми свою ревность, иначе ей займусь я. Так, я понял. Быстро собирайся, мы уходим домой. Собирайся я сказал!

— Никуда я не пойду, и не прикасайся ко мне больше никогда! — она одёрнула руки, отходя к окну. — Как тебе будет угодно, любимая, - Соколов подхватил Катерину на руки, забрал её сумки с пальто и быстро покинул кабинет, бросив на ходу Зотовой, чтобы та заперла дверь.

Усадив жену на пассажирское сиденье, Соколов сел за руль своего УАЗика и мерно поехал к дому. Катя же, отвернувшись к окну, только и делала, что смахивала с глаз слезинки. По приезду, Екатерина скинула обувь на высоком каблуке и обула более удобную для себя обувь тапочки-балетки, а затем прошла на кухню, желая закурить и успокоиться. Однако же Соколов не позволил ей этого сделать.

— Это что ещё за новости!? — нахмурилась она, вытаскивая из пачки новую сигарету. — Мало того, что довёл меня до ручки, так ещё стоит и лыбится. Как это называется!? — В твоём случае – белочка. Дай сюда,— он выхватил из её рук всё ещё целую сигарету, а потом выбросил в мусорное ведро вместе с едва начатой пачкой. – Обойдешься без них сегодня. Когда вообще ты стала такой истеричкой? Вообще не узнаю тебя эти последние пару дней. — Так ты иди к идеальной, иди! Я тебя не держу. Самсонова – твой идеал. Она не помешана на работе, она не эгоистка, в отделе не задерживается, вон… Как я поняла, в постели на всё согласна.

— Да что за чушь ты несёшь уже который час, что тебе в голову пульнуло, А? Тем временем домой вернулась Настя, держа в руках маленького котёнка. — Ну вот, эм… - девушка на секундочку призадумалась, — Барсик, это ... – девушка вновь осеклась, когда услышала, как где-то на кухне бьется посуда. — Психушка! Посиди-ка здесь, — Настя опустила котёнка на банкетку, а сама пришла на кухню на те самые крики, которые, наверное, сейчас слышал весь подъезд. Роман вытирал струйку крови, текущую из брови, а Катя, скривив гримасу, смотрела на него. — Мама, ты, что с ума сошла? Какой развод? Какая Самсонова? У них ничего не было, я клянусь! Я всё это время была здесь, Рома её выставил. А тебе… следует извиниться перед ним.

Глаза Катерины вмиг расширились. Она никогда не стыдилась тех слов, которые обычно может легко выпалить в порыве злости, но именно сейчас, если бы она могла, конечно, то провалилась под землю от стыда.

— Правда? Ничего не было? Господиии… - она закрыла лицо руками и тут же рухнула в объятия Соколова, с трудом сдерживая себя. — Прости, прости, Ром… Я Виновата. Очень виновата, я не знаю, что на меня нашло. Она ведь просто… Просто спровоцировала меня.

— Ой, да вам есть о чём поговорить, я пойду обратно к Вике, пока и в меня ничего не прилетело, буду… Эм, утром.

Спустя ещё какое-то время, Екатерина и Роман сидели в спальне, напротив друг друга. Катя уже заканчивала обрабатывать мужу разбитую бровь и остальные царапины на его лице. Ей было ужасно стыдно перед мужем, никогда она не позволяла себе таких истерик, а чтобы еще и посудой кидаться... прокурор видела, что муж всё ещё зол на неё, хоть и утверждает обратное.

«Господи, какая же я дура! Обвинила его в измене... кричала, чтобы он собирал вещи и проваливал, бросалась громкими словами, а сама даже не захотела его выслушать, думала, что самая умная. А муж несколько часов вообще не мог понять, в чем дело, в чем его толком обвиняют. Как стыдно...»

- размышляя об этом, Катя решила пойти на крайние меры. Она уже закончила обрабатывать нанесенные ею раны и теперь сидела напротив мужа, опустив голову.

— Ром, скажи, ну что мне сделать, чтобы ты меня простил!? - женщина не смогла поднять взгляд на мужа, боясь увидеть в нем холодность и неприязнь.

Роман удивился такому прямому вопросу и решил воспользоваться тем, что Катя сейчас, действительно, сделает все, что ему угодно.

— По-хорошему бы вас, товарищ жена, надо хорошенько наказать за такое отвратительное поведение, вот напишу на вас заявление, и сядете по той самой 111 статье. Как тебе перспектива? Хотя нет, меня сейчас больше привлекает другой вариант, сам тебя накажу.

Катя немного испугалась его слов, так как боялась неизвестности. Ее муж решил разговаривать загадками, и было совершенно непонятно, что под ними скрывается. «Она в замешательстве, отлично вижу это по ее взгляду! Не знает чего от меня ожидать и немного боится, что ж это очень даже не плохо, не успеет опомниться».

Воспользовавшись Катиным состоянием, Рома приблизился к ней и впился в ее губы, довольно грубо опрокидывая на постель. Он закинул руки Кати ей за голову и крепко прижал, так как его совершенно не радовала перспектива получить от неё снова. Когда воздух закончился, он оторвался от жены, и посмотрел ей в глаза. В них он увидел непонимание и немного страха.

— Ром, а что ты делаешь?

От такого вопроса Соколов рассмеялся. Голос жены был сейчас похож на голос маленькой испуганной девочки. Ну и правильно, пусть немного боится.

— Я? А ты еще не поняла!? Я собираюсь тебя наказать, и меня вполне устраивает такой способ! Не беспокойся, тебе тоже понравится.

Не дожидаясь того, что ему ответит супруга, Роман снова вернулся к ее губам, сейчас она уже сама страстно отвечала на его поцелуй. Он же понял, что сопротивления больше не будет и отпустил её руки.

«Синяков на утро нам не надо» - вихрем пронеслось в его голове.

Сам же Соколов начал увлекательное путешествие по её телу, освобождая от лишней сейчас одежды, а через некоторое время, когда вся одежда уже валялась по разным углам комнаты, а Роман, как в первый раз исследовал губами тело своей жены, оставляя багровые засосы. Катя выгибалась навстречу его поцелуям, мучаясь от острого желания. Но сегодня Соколов решил помучить свою жену, да и он имел на это полное право.

— Рома, пожалуйста, я больше не могу! - выдохнула Катя.

Роман только и ждал этих слов, ждал, когда она сама попросит и решил больше не медлить. Он очень резко перевернул супругу на живот так, что она уткнулась лицом в подушку. Сегодня он решил сделать все так, как ему нравится. Роман аккуратно взял жену за волосы и немного приподнял. От первых его движений Катя застонала, кусая губы, так как понимала, что о её семье подумают соседи, да и косых взглядов никому из них двоих не хотелось. чуть. От острого почти невыносимого наслаждения Катя сжала в руках простынь. Пожалуй, таких эмоций она еще не испытывала никогда. На пике подавить громкий крик не получилось, в какой-то момент Екатерина мысленно благодарила подругу дочери за то, что она вытащила её из дому. Когда Рома отпустил жену, Катя рухнула лицом на подушку, почувствовав неимоверную усталость. Рома же лег рядом, крепко обнимая жену и заботливо укрывая ее одеялом.

Екатерина проснулась уже утром, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

— Мам, Роман, я дома, надеюсь, вы помирились, а то я к деду перееду, - с этими совами Настя снимала верхнюю одежду и проходила на кухню, чтобы позавтракать.

– Мам, а что с завтраком?

Глаза Катерины вмиг расширились, она стала искать глазами свою одежду, но по близости нашла только кардиган. Спешно накинув его на себя, женщина выскочила за дверь.

— Доброе утро, - прокурор смущенно заправила прядь волос за ухо. — Настенька, завтракай одна, а я опаздываю, кажется. Меня эта грымза точно закопает, но я тоже не пальцем делана, я ей сегодня дам ей хлеба и зрелищ.

— Маа-ам, может хотя бы кофе попьешь, м? Ну ты же – прокурор, иногда можешь позволить себе опоздать, что в этом такого-то? С кем не бывает. Ладно, ладно, прости, не буду тебя задерживать просто… Я переживаю за тебя, ты ведь пашешь как проклятая, без отгулов, выходных и перерывов.

— Настя, давай мы не будем начинать этот бессмысленный разговор? Вот то-то же, но кофе мне сделай, 10 минут у меня есть, - Екатерина чмокнула дочь в лоб и ушла в комнату для того, чтобы переодеться.

Сегодня она остановилась на чёрном трикотажном платье с заниженной талией чуть выше колена и белом пиджаке, косметики собственно как всегда было по самому минимуму. Настя же к тому времени уже поставила на стол готовый ободряющий напиток и позвала мать. За лёгким завтраком Панина-младшая ещё не раз заверила мать в том, что между её начальницей и Романом ничего не было, а остальное услышанное полёт больной фантазии Самсоновой.

— Мам, не задерживайтесь сегодня, пожалуйста! Мы ведь почти неделю не увидимся, мне бы хотелось подольше побыть в тёплом семейном кругу, каких бы лекций вы мне не читали.

Панина с лёгкостью пообещала дочери, что приедет раньше, а потом продолжила сборы на работу, убирая в сумки рабочие бумаги, сигареты и прочее необходимые вещи, позже одевая ботильоны .

— Барсика своего ты хочешь сказать на нас оставишь? - вела разговор Катерина, наблюдая за котёнком, который крутился у неё под ногами мяукая. — Я тебе деньги оставлю, прикупишь там, что ему необходимо, может для выезда что-то надо, короче сама разберёшься.

— Хорошо-оо, а ты застегнись, что за привычка ходить в пальто нараспашку? Ладно, как знаешь, спасибо, мам!

«Опаздываю, опаздываю же» — с этими мыслями Екатерина буквально вылетела из подъезда, быстро садясь за руль. Она никогда не позволяла себе опаздывать, но иногда, как например, сегодня это случалось. Получасовая пробка, несколько объездов и Катерина открыла для себя ещё один короткий путь до отдела. Быстро припарковав автомобиль рядом с УАЗиком мужа, Екатерина поспешила в здание, а затем и прямо по коридору в свой кабинет, где смогла оставить вещи, и наспех поправив волосы. Летучка шла минут так уже шесть, все слушали Самсонову, а Вика и Виктор снова поспорили, только ставки в этот раз выросли. Самсонова была как никогда самодовольна, но когда завидела в дверном проёме Панину, изменилась в лице.

— Коллеги, прощу прощения за то, что заставила себя ждать, этого больше не повторится.

Она одарила всех приветливой улыбой, а затем искоса взглянула на начальницу.

«Вот вобла. Ну, ничего, я не доставлю тебе сегодня никакой радости».

Поискав глазами мужа, Панина вновь улыбнулась и, подойдя к нему, накрыла его губы страстным поцелуем, который длился с минуту.

— Спасибо за прекрасную ночь… - прошептала она, приземляясь рядом с ним. — Нуу-с, продолжайте, Вера Владимировна.

Самсонова прекрасно понимала, что в этой ситуации осталась проигравшей, но и сдаваться так просто не собиралась.

— Катерина Сергеевна, а что вы можете сказать о нашей последней жертве, какова причина смерти?

— А я что судмедэксперт? – фыркнула Екатерина, закинув ногу на ногу. – И вообще, я вчера днём прикрепила подробные заключения криминалистов, судмедэксперта и отчёты своих допросов.

Панина говорила довольно уверено, ведь несмотря на то, что вчера было не до работы, она действительно половину дня потратила на волокиту с этим громким делом.

— Имеете такую высокую должность, а допускаете такие глупые косяки.

— Повторяю, если уж в папке отсутствует какая-то бумажка, я здесь не причем. Давайте сменим тему, поведайте нам другие подробности.

— М-м, вы хотите подробностей, ну что ж, отлично.

Самсонова встала посредине помещения, чтобы всем было хорошо видно и слышно.

— Коллеги, держу пари, что любой из вас хоть иногда, но задумывался, каким образом Екатерина Сергеевна Панина заработала себе такую высокую должность. – она взяла паузу, но потом поспешила продолжить. — У любого следователя бывают проигрышные дела, ну не без этого, а у вас, Екатерина Сергеевна, просто идеальное личное дело. Даже строгих выговоров нет.

— Может быть, потому что я профессионал своего дела, м? - предположила Панина, скрестив руки на груди.

— А чего же так скромно-то, а? Расскажите нам всем, как семнадцать лет, а может быть даже и больше продвигались по карьерной лестнице через постель своего начальника – Евгения Петровича Грачёва. Мужу изменяли, отделу очень интересно.

Екатерина напряглась от услышанного, переглянувшись с Романом, Мишей и Викой.

— Вы… С головой совсем поссорились или как? Вы что несёте? - — Глаза Екатерины стали похожи на пятирублевые монеты. От этой особы она ожидала чего угодно, но точно не этого.

Вика же, почувствовав, что Зотов почти взорвался, накрыла его кулак ладонью.

— Теперь же всё встаёт на свои места, Катерина Сергеевна. Ваша дорогая машина, квартира, кстати, уютная очень, гардероб. А ваша дочь в курсе того, что помимо мужа её мать спит с начальством, а может и не только… ?

Конечно, Екатерина – железобетон, но всему есть предел, даже наглости этой женщины. Не в силах больше слышать всё это, прокурор поднялась со своего места, осмотрев Самсонову сверху вниз.

— Ну и… Сука же вы, Вера Владимировна! – с этими словами Катя спешно покинула зал переговоров, едва сдерживая слёзы, которые вот-вот навернутся на глаза.

— Полностью согласен с женой, - холодно выпалил Роман и покинул кабинет следом за Паниной.

— А я с подругой, - вторила Вика, уходя вместе с мужем. Едва оказавшись в дверном проёме, Зотова обернулась. – Мой свёкор оставил вас за отделом приглядывать, а вы его… разлагаете, как семью моих друзей. — А вы, Виктория Александровна, если выскочили замуж за генеральского сыночка, то это не значит, что вам всё дозволено. Помалкивали бы. — Вот именно, Вера Владимировна, - бросил ей Зотов. — По себе людей не судят. Я сейчас же звоню отцу. Всего доброго, - сказав это, Михаил с грохотом захлопнул дверь.

Зотовы и Соколов завидели Панину выходящей из своего кабинета, она явно собиралась уходить, с трудом сдерживая то, что уже вот-вот вырвется наружу. Она не умела плакать при ком-то.

— Кать, куда собралась в разгар рабочего дня, да и ещё в таком состоянии? — Гулять! - ответила она, надевая пальто. – Со мной всё в порядке, а вы, если хотите плясать под её дудки – ради бога. — Какой гулять, Кать, ты не в себе. Я тебя никуда не отпущу, - Соколов схватил её за руку. — Гулять, любимый, это – ножками отталкиваться от земли и личиком ловить воздух, и не надо меня хватать, провожать тоже, не думаю, что вам вообще приятно стоять рядом со мной после всего того, что услышали. Ну, а бумеранг никто не отменял, ей обязательно прилетит. Всем пока!

С этими словами Катерина покинула длинный коридор и само отделение.

Женщина до последнего отгоняла от себя желание сесть за руль, но в какой-то момент представила, что может случиться с её автомобилем после всего ранее сказанного и всё-таки села за руль. На улице пошел сильный ливень, наверное, даже погода чувствовала то же самое, что и прокурор в данную минуту, дорогу закрывала пелена слёз, которые уже можно было и не сдерживать, внутри с бешеной скоростью разрастались боль и обида.

Не успела она опомниться, как уже пыталась открыть дверь своими ключами, хоть это у неё плохо получалось, из-за слёз, стоящих в глазах женщина толком ничего не видела, вставляла ключ в замочную скважину абсолютно рефлекторно. Не прошло и пяти минут, Катерина зашла в квартиру, тихо прикрывая за собой дверь. Судя по всему дочери дома не было, следовательно, эмоции имели право взять над Паниной верх. Собственно слезы всё ещё катились по её щекам рекой, она, медленно скатившись по стене, сидела у двери, обняв колени, совсем одна... А разве это так ужасно для человека, обожающего одиночество? Настя на тот монет слушала музыку в наушниках довольно громко, поэтому не заметила прихода матери, а уж её истерики тем более. Пока жажда не посетила её. Она спешно избавилась от наушников и вся окрылённая тем, что родители приедут рано, направилась на кухню, чтобы попить, а потом и попробовать приготовить что-нибудь вкусненькое, так сказать, порадовать мать и новоиспеченного отчима, который в какие-то моменты был для неё, как отец. Выйдя в прихожую, девушка звонко вскрикнула от неожиданности, но Катя на это совсем не отреагировала.

— Мам, мамочка, ты чего? — Панина-младшая вмиг оказалась рядом с матерью, пытаясь растрясти её, но та так и не выходила из этого транса. После очередной тщетной попытки она помогла матери снять обувь, пальто, а потом отвела её в зал, усадив на диван и завернув в плед. – Совсем с ума сошла, в таком состоянии за руль, да и ещё под дождем бродить.

Настя сразу же заварила матери чай с ромашкой, который так успокаивал Панину в таких ситуациях.

— Рассказывай всё, или что, личного психолога набрать? Так мне не составит труда. — Настенька, оставь меня в покое, пожалуйста, я очень тебя прошу, - Екатерина снова обняла колени руками, всхлипывая. — Просто наслушалась сегодня обидных вещей от своего временного начальства. Как оказалось, по карьерной лестнице я продвигалась через постель, по больному, конечно, она ударить умеет, этого ей не занимать, но зачем топить меня на глазах всего отдела?

— Мам, ну Самсонова эта ваша тебя просто провоцировала, просто завидует тебе, как и все в отделе, кроме четы Зотовых и Виктора. Я понимаю, что ты чувствуешь, больно, обидно, но ты не должна позволить ей выиграть.

— И как ты себе это представляешь? Да меня теперь на каждом углу обсуждать будут. А между прочим… эта квартира, машина, обучение в твоей танцевальной школе, на мои заработанные честным трудом деньги. Дожила… Столько лет отдать этому делу, а в один прекрасный момент услышать такое…

Екатерина опустила голову на колени дочери, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

— Мам, не плачь, пожалуйста, а то я тоже буду, я ведь переживаю за тебя, ты меня пугаешь очень, может тебе успокоительного накапать? — Вот только твоих слёз мне сейчас ещё не хватало, оставь меня и иди по своим делам.

***

Катя решила успокаиваться так, как больше всего привыкла, она прошла на кухню, где вытащила из кухонного шкафчика пачку сигарет с зажигалкой и не спеша раскрыла её, вытаскивая одну сигарету и возвращаясь на своё прежнее место. Да, в такие моменты прокурор и не замечает, как на смену одной сигарете приходит другая. Настя лишь грустно вздыхала, винила себя в том, что сейчас не может повлиять на мать, а она гробит своё здоровье, хоть и делает это уже не первый год.

После той злополучной летучки, на которой Самсонова так опустила и унизила Панину в глазах её коллег и товарищей, чета Зотовых не находила себе места. Вика безуспешно пыталась дозвониться до подруги, но, понимая, что это вряд ли выйдет, отложила эти попытки. А Михаил, тем временем, ходил по комнате и названивал отцу на все возможные телефоны, которые у него были. На четвертой попытке дозвона Грачёв наконец-то поднял трубку, и сын, вкратце, пояснил ему ситуацию, положив трубку. Его жена, тем временем, докурила сигарету на балконе и вернулась в комнату.

— Ты поговорил с ним? - Виктория с нетерпением смотрела на мужа. Ей очень хотелось услышать положительный ответ, а еще больше поставить эту выскочку Самсонову на место.

— Он уже вылетает. Через пару часов будет в Москве, и сразу поедем все вместе к этой сучке. Михаил спокойно смотрел на жену, но, та, прожив с ним более года, а проработав еще больше, знала, что это маска и на самом деле в нем все кипит.

— Не все мы, а только я и Евгений Петрович - отрезала Вика и, увидев, что Зотов пытается возразить, добавила — У тебя дежурство, вот им и занимайся. Да и твоей горячности нам только не хватает там. Разговор окончен.

Спустя пару часов по приезду Грачёва, он подобрал свою сноху, и вместе они поехали в прокуратуру. За то время, пока они ехали, Виктория заметила, как напряжен Грачёв и прекрасно понимала его. Катя являлась профессионалом с большой буквы, и достигнуто это было своими силами, а не через постель, как утверждала эта грымза. Буквально залетев в отдел, Грачёв сразу же направился в свой кабинет, который и выделили Самсоновой на время. Евгению Петровичу удивительно повезло, она была еще на месте. Зайдя вглубь кабинета, он деловито покашлял, и женщина, увидев своё начальство, вскочила и заулыбалась.

— Ой, Евгений Петрович, здравствуйте! А я и не думала, что вы так рано вернётесь, вы знаете, я даже ра ... - женщина замолчала и скривилась в лице, когда увидела позади стоящего Грачева Викторию Зотову.

— Ой, а чего же вы, Вера Владимировна, замолчали-то ? А скривились-то как. Такое чувство, что дохлое мясо увидали - скрестив руки на груди, Зотова ехидно усмехнулась и посмотрела на женщину.

Самсонова только хотела ответить ей какой-нибудь колкостью, как слово взял Грачёв. По его виду было заметно, что сейчас женщине конкретно попадёт.

— Значит так, Вера Владимировна. Завтра я на своем столе вижу ваше заявление об увольнении. И характеристику вы получите соответствующую. Я годы строил атмосферу тут, годы искал такой коллектив, который будет считать одним из лучших, а тут пришли вы и все разрушить пытаетесь. К вашему сведению, Екатерина Сергеевна Панина является таким профессионалом, которым вам не стать даже, если вы будете работать без выходных все 365 дней в году. И этого она сумела добиться отнюдь не постелью. А насчет Виктории Александровны - Евгений Петрович перевел взгляд на девушку, стоящую позади - Она так же является профессионалом и это зависит не от того, за кем она замужем. Завтра ваше заявление. Разговор окончен. У вас есть время до утра забрать свои вещи.

Даже не намереваясь слушать женщину, Грачёв развернулся и вышел из кабинета. Вика, стоявшая в том же положении, посмотрела на Веру и сказала одну лишь единственную фразу:

— Ты сама виновата.

Виктория вышла за своим свекром, оставив Самсонову одну. Сделав еще одну попытку дозвониться до Паниной, дабы обрадовать её, Вика лишь убрала мобильный в карман, намереваясь поговорить с подругой завтра при встрече. А сейчас домой и спать. День был тяжелый, а завтра ещё хуже.

Настя запустила Соколова в квартиру уже вечером, когда тот вернулся из отдела в состоянии не хуже Катиного. Она лишь молча указала на переполненную пепельницу и вздохнула.

— Роман, она уже пачку ополовинила, - шепнула Настя. – Что ваша Самсонова ей сказала? Клянусь, я ничего толком не поняла.

— Накапай что-нибудь успокаивающего для начала, я позже расскажу. Сама же Панина стояла у окна, смотря вдаль, но вскоре ощутила на плечах сильные руки мужа. Пожалуй, это именно то, чего ей не хватало и хоть какое-то чувство радости посетило её.

— Вика и Миша разговаривали с Грачёвым, он прилетел, а Самсонову ты больше не увидишь, - Соколов опустил руки чуть ниже талии супруги и коснулся губами её шеи. – Кать, а тебе надо поспать, успокоиться и расслабиться, пойдем, - он ловко подхватил её на руки, неся в спальню и бережно укладывая на кровать. — Грачёв-то может и приедет, но как раньше теперь точно не будет. Мне постоянно будут мыть косточки, эти пошлые издёвки… Я не смогу работать, Ром, хоть и достаточно стрессоустойчива. — Не надо пороть горячку, всё наладится, вот увидишь, а сейчас выпей это, - Роман протянул ей успокоительное, принесённое Настей. Кате ничего другого не оставалось, кроме как послушно осушить содержимое сосуда.

После, опустив голову на грудь мужа, прокурор прикрыла глаза, чувствуя, как его рука заботливо поглаживает её по голове, а вторая поправляет плед, кажется, наступает момент успокоения. Только надолго ли в этот раз?

Виктория Зотова заснула ближе к утру из-за своих мыслей о подруге и именно по этой причине проспала будильник. Муж всё ещё был на дежурстве, скорее всего, беседовал с Соколовым, поэтому, девушка быстро подскочила, когда в её голову пришло осознание того, что она опоздала. Зотова не успела ни позавтракать, ни кофе попить, сразу рванув на работу, дабы не получить строгий выговор. Конечно, сейчас на своем месте был Грачев, но и от него получить явно не хотелось.

У Паниной же выработанный годами рефлекс дал о себе знать уже семь утра. Екатерина приняла контрастный душ, разбудила дочь пораньше, как она и просила, а пока девушка завтракала, а муж ещё и не думал подниматься, Катя по минимуму накрасилась, а затем вытащила из шкафа свою форму, носить которую и обязывала её должность. Неспешно облачившись, прокурор вышла в коридор и посмотрела на себя в зеркало, взъерошивая волосы между делом.

— Тебе сегодня в суд? – осведомилась Настя, так как не понимала, с чего бы это мать решила пустить в ход тяжелую артиллерию. — Сплюнь, - фыркнула она, сразу вспоминая, сколько времени она там проводит. – Пора перестать быть такой добренькой ко всем, субординация, значит субординация, лично я только «за».

Следующие полтора часа заняли на завтрак и дорогу до пункта назначения и уже на крыльце молодые девушки-опера обменивались колкостями в адрес Катерины. Быстро одёрнув руку, она застучала каблуками по длинному коридору , направляясь к себе, но, к сожалению, на пути она завидела Зотовых, которые до сих пор переживали за состояние подруги-коллеги.

— Кать, доброе утро, - робко начала Виктория. — Как ты после вчерашнего? Успокоилась?

— Екатерина Сергеевна, - поспешила поправить её прокурор, — я не собираюсь портить свои нервы из-за какой-то воблы с сомнительной квалификацией, а если она будет меня разыскивать, то вы, Виктория Александровна, пошлите её как можно дальше и надолго.

— Кат… Катерина Сергеевна, - в этот раз вмешался Зотов. — Грачёв вас требует, срочно. Прямо к себе в кабинет.

— Вы что ему наплели, а!? - Катя слегка напуганным взглядом посмотрела на них, но не став продолжать разговор, дабы не отнимать у себя рабочее время, ушла в кабинет начальства.

— Здравия желаю, товарищ генерал, - отдала честь Панина. — Я рада, что вы снова с нами.

— Я, признаться, тоже. Сын просветил меня в подробности дела и рассказал, что ваш отец помог со вскрытием, обязательно поблагодарите его от всего нашего отдела.

— Непременно! Эм… А вы меня только для этого позвали? Или просто не с чего было начать разговор? Безумств на работе не было, ну это так, на всякий случай, вы ведь неспроста предупреждали по телефону.

— Вика и Миша рассказали про вчерашнюю ситуацию и… Катерина Сергеевна, я хотел бы лично извиниться перед вами. Всё-таки, Самсонова здесь была по моей просьбе, честно говоря, я и не ожидал от неё такого. Может, у вас какие-то конфликты были?

— Да нет, — женщина невольно пожала плечами. — Разве что обычная женская ревность. Она положила глаз на моего мужа, а меня завалила работой с ног до головы, всё ночные дежурства в канун вашего отсутствия были моими, а про отгулы, которые мы с Ромой просили у вас… Про них я вообще даже заикаться не хочу. Я человек очень сдержанный, но если бы вчера не ушла с работы, то в суде я бы оказалась в качестве подсудимой, а не прокурора. Отдел уже кишит сплетнями, а я как будто только вернулась. Хорошо хоть… - она осеклась. — Дочь не приплетают.

— Ни о чём не беспокойтесь, работайте, а сплетен здесь больше не будет, решу эту проблему любой ценой и, кстати, если хотите, то можете взять отгулы, а после того, как задержат Давыдову, отметим успешное закрытое дело всей командой. Ну, вот вы и повеселели. Вы можете идти, а отца обязательно поблагодарите.

Чуть позже Грачёв провел внеплановую летучку, где сделал официальное заявление по поводу её и Паниной. От всего этого прокурор была готова провалиться под землю, только бы не ловить на себе косые взгляды коллег и ужасные вещи, только уже в адрес своей девочки. И если уж она и могла стерпеть всю эту чушь в свой адрес, но когда разговор доходил до Насти, Катя едва сдерживалась. Конечно, слухи со временем утихали, но женская часть отдела всё ещё пылесосила бедную женщину и её связь с начальником. В то время, проходя мимо курилки, Екатерина Панина снова стала свидетельницей трёпа в свою сторону. Не в силах больше сдерживаться, женщина стремительно удалилась, минуя

Викторию Зотову, желающую ей что-то сказать.

Продолжив путь по коридору мимо курилки, куда уж очень хотелось зайти, так как девушка не курила со вчерашнего дня, она услышала разговоры двух девушек, которых знала давно, но работали они в соседних отделах. Услышав из их уст фамилию Самсонова, девушка заинтересовалась и, подойдя чуть ближе, прислонилась к двери и стала слушать. Обычно Вика не любила слушать всякого рода сплетни, но сейчас, ей стало интересно, что же они скажут.

— Сегодня утром иду по коридору, а навстречу мне Самсонова идет. Злая, как собака. А за ней Грачёв. Видно, уволил её, судя по выражению ее лица, – первый голос, который, как определила Вика, принадлежал девушке по имени Арина, работавшей в кадрах, ехидно усмехнулся. — Конечно, уволил, она же так опустила его любовницу. А я-то думала, по какой причине Панина быстро продвигается по карьерной лестнице, теперь стало все понятно, спасибо Вере Владимировне. Спать с начальством очень даже удобно: и повышение, и идеальное личное дело, одни плюсы. Дочь наверняка такая же, — второй голос, принадлежавшей новенькой девушке-кадровичке Александре, просто разрывался от радости и возможности с кем-то посплетничать, ибо друзей она еще не успела завести.

Услышав эти слова, Викторию чуть буквально не разорвало от злости. В свое время, выйдя замуж за Зотова, она пережила подобные слухи, да, и даже хуже, но сумела поставить всех на место. Сейчас она намеревалась повторить свой триумф. Войдя в курилку, Зотова в наглую потушила сигареты этих девушек и, посмотрев на них взглядом а-ля «Михаил Зотов в ярости», начала свою речь:

— Значит так, курицы. Взяли и закрыли свою пасть. Ещё одно слово о Катерине Сергеевне, я вас лично закопаю, и никто никогда не найдет. Сейчас я серьезно. Раз так любите свою Самсонову, отправляйтесь прямиком за ней, я лично буду не против этого, да и все остальные с радостью избавятся от таких сплетниц. Панина – первоклассный специалист, который всего добилась сама. Сама! А вам, девочки, этого не добиться никогда, даже, если вы ляжете в постель к Грачеву. Ибо мозгов нема, только сплетничать можете. Рот закрыли и пошли работать. Живо!

Видно, Зотова действительно выглядела злобно и даже пугающе, что девушки только кивнули и быстро скрылись из курилки. Достав сигареты и зажигалку из кармана, девушка сама закурила, дабы успокоиться теперь, ибо в таком возбужденном состоянии она не намеревалась выходить из курилки.

«Достали. Надеюсь, что Катя этого не слышала».

Пожалуй, это было последней каплей. Катя забрала со своего рабочего стола давно написанный рапорт, который, наверное, не должна была нести на стол Грачёву несмотря на ни на что и стремительно направилась к нему в кабинет, постояв у двери с минуту. Женщина поборола свой страх и постучалась, а после, дождавшись разрешения на то, чтобы войти, смело зашла вглубь кабинета, плотно прикрывая за собой дверь. — Евгений Петрович, мне нужно с вами серьёзно поговорить.