Big Girls Still Crying

«Tough girl I’m in pain»

Большие девочки плачут, когда их сердце разбито. Малия же плачет, потому что Волк внутри скребется когтями о ребра. Выпусти меня. Выпусти, девочка. Тейт больше не контролирует свои обращения. Подушечки пальцев начинают жутко чесаться, а затем острые, как лезвия когти появляются. Они всегда показываются рядом со Стайлзом, от чего Малия больше не подпускает Стилински к себе. Выпусти меня. Возле Скотта, истинного Альфы, глаза окрашиваются в ярко-синий, а койот предупреждающе рычит. Любой волк будет отстаивать свою территорию, особенно, когда она твоя по праву. Малия ведь Хейл, а ее недо-семья всегда правила на территории Бейкон-Хилз. Скажи ему. Скажи ему, Малия. Хейл больше не часть стаи. Она не чувствует связи Альфы и Беты, не чувствует силы, исходящей от других членов стаи. И, Черт, как это нравится ее внутреннему Волку. Нас по-прежнему двое: я и моя свобода. Слишком сложно признаться самой себе, что уже не раз представляла, как теплая, тягучая, с легкой горчинкой кровь пачкает руки и лицо, оставаясь багровыми пятнами в волосах. Потоками крови окрашена любая родина. Потому-то Малия и Хейл — она готова вгрызаться в горло врагов за свое. Сейчас враг — это Скотт МакКол, возомнивший себя непобедимым лидером, защищающим все и вся. Хотя на самом деле ни разу не рвал артерии, не отрывал головы и не убивал за стаю. Волчице нужен Волк. Поэтому девушка, высоко подняв голову, выходит из Дома Айхена, попутно стирая бардовую каплю с губы. Питер ехидно ухмыляется, отбрасывая бездыханное тело очередного надзирателя, который по [счастливой] случайности оказался на смене именно в тот вечер, когда в его дочери пробудился зверь. Хейл-старший обнимает маленькую Волчицу за плечи, а вой разрывает липкую тишину. Пусть каждый знает, что Хейлы идут за МакКолом, и, Черт возьми, они готовы биться.