Ребят, при начале чтения включаем эту аудиозапись, это обязательно.
Очень грустная мелодия. – До слёз. (1:08)
Полтора года назад.
Она шла, не разбирая дороги. Шла, пока не поняла, что почти совсем заблудилась в лесу. Страх перед чудовищами куда-то делся, она ее не волновали.
Аннабет не хватило духа произнести речь. Когда сожгли саван Перси, сожгли часть ее души. Девушка вдруг поняла,что моральная боль легко может стать сильнее физической боли.
Душа горела, сердце разрывалось на куски... Хотелось кричать, убежать глубже в лес. Бежать и бежать, пока не убежишь от этой боли. И что теперь? Эта ситуация... Эта потеря человека, любимого всем сердцем и существом, казалась страшным сном. От одной мысли об этом у Аннабет дрожало все тело, выступал холодный пот, а сердце вырывалось из груди... И вот этот кошмар стал явью. Его нет. В голове все еще не укладывалась мысль, что Перси погиб. Так просто...
"Почему, Джексон? Почему ты так со мной поступил?" - девушка присела на бревно и зарыдала. Она с ужасом понимала, что больше не увидит его сине-зеленых глаз, которые смотрели на нее с такой неподдельной любовью, что больше не увидит его. Не увидит Перси, своего Перси! Почему мир так не справедлив, почему забрал его у нее, почему?! Что она такого сделала, что заслужила такое испытание?! Испытание огнем во всем теле...
"Его нет, его больше нет... Нет рядом со мной. Он больше не взглянет на меня, не назовет Воображалой, не обнимет и не поцелует...". И снова слезы... Чертовы слезы...
"Как бы сейчас хотелось отмотать время назад... Что бы тогда, когда он начал сильно ревновать к Норвеллу, я подошла и сказала: "Не уходи, любимый! Мне никто, кроме тебя, не нужен, только не уходи, не оставляй меня!. А когда ему снились кошмары надо было поцеловать его, сказать, что лучше него в мире никого не будет... Когда он согревал меня, надо было сильнее прижаться к его груди, сильнее сжать в своих объятиях, чтобы никогда не отпускать... Вот бы снова пережить тот момент, когда он меня целовал... Когда я чувствовала запах его тела, запах морского бриза, когда целовало его солоноватые губы... Почему эти моменты пролетели так быстро, почему все кончилось вот так?! Когда он уходил в пещеру, надо было его догнать: "Я не переживу твою потерю, я люблю тебя больше жизни. Давай сделаем это вместе, как всегда делали. Надо было тогда остаться вместе... Я чувствую, мое место рядом с ним. Рядом... Плевать, что мы бы погибли в месте. Для меня главное, чтобы последнее мгновение в своей жизни я переживала, находясь в его объятиях..." - девушка снова залилась слезами. Как она могла отпустить его? Отдала в когтистые лапы смерти.
Она вспомнила, как он на нее смотрел...так нежно... Аннабет понимала. что уже никто так на нее не посмотрит, что она больше никого не полюбит так сильно, как Перси. Не полюбит так сильно, что хотелось кричать, что, как говорят многие, бабочки порхали в животе, что он любви кружилась голова. ты любишь этого человека и одновременно до смерти боишься его потерять...
- Боже, почему он мертв! - выдавила девушка посмотрев на небо, - Ты отнял у меня многих, в моей жизни было много темных моментов, но хотя бы он был со мной! Почему ты его забрал?! Чего еще ты хочешь?! - плакала Аннабет, чтобы хоть как-то выпустить на волю рвущие сердце боль и тоску. Девушка вдруг поняла, что обращается к единому богу, к которому привыкли смертные. Как же это странно... До сих пор Аннабет не верила, что хоть что-то может ее сломать... А эта трагедия, когда он ее оставил, оставил одну, не просто ее сломила, а сокрушила.
Аннабет плакала и плакала. Не было сил думать, откуда столько слез. Вдруг чья-то рука опустилась ей на плече. Ну кто еще? Можно побыть одной?! Девушка почувствовала, что рука очень холодная. Такая холодная, что это чувствовалось через кофту. Аннабет увидела перед собой того, кого уж совсем не ожидала увидеть. Нико ди Анджело. Он привык к смерти. Вся его жизнь - смерть. Перед ней сидел пятнадцатилетний парень, у которого в жизни была только боль и страдания.
- Отпусти его, - просто произнес он, без капли сожаления.
- О чем ты? - захлебываясь слезами говорила Аннабет.
- Чем больше ты думаешь о нем, тем сильнее боль. По себе знаю, - парнишка всхлипнул, - Я понимаю то, что ты переживаешь сейчас... Я знаю, что ты никогда не сможешь его забыть, но лучше отвлечься сейчас, чем потом всю жизнь носить траур. Так что заведи новых друзей, переедь в другой город, поступи в престижный колледж, стань архитектором, как ты и хотела.
- Я не могу, - девушка снова заплакала, - Без него у меня ничего не выйдет...
- Аннабет! - парень встряхнул ее за плечи. Теперь они словно поменялись местами. Теперь не Аннабет, гордая, самоуверенная и умная, успокаивала маленького мальчика, потерявшего любимую сестру, а наоборот, - Ты сильная, ты сможешь это пережить! Начни жить заново, продолжи жить, заведи семью...
- Мне кроме него никто не нужен! - в голосе девушки появились истерические нотки.
- Перси хотел бы этого! Он отдал жизнь вовсе не за весь мир, а за тебя! За то, чтобы ты жила, так живи! Носить вечный траур - не то, чего он от тебя хотел!
Аннабет задумалась над его словами. Нико был прав, прав во всем... Но она же не каменная!
- Нико... - уже спокойней начала она, - ты... Ты его чувствуешь?
Парень глубоко вздохнул.
- Нет. Хейзел тоже его не чувствует. Но этому же есть объяснение, сама знаешь...
- Нико, я понимаю, что при взрыве его душа сгорела, а его, во всех смыслах, стерло с лица земли, - на удивление девушки, она больше не ревела. Слезы текли просто, как будто так надо, - Но ведь должно от него остаться хоть что-нибудь!
- Нет, - ди Анджело покачал головой, - Как бы я не хотел тебя утешить, я не могу врать.
Паренек еще некоторое время посидел с Аннабет.
- Даю тебе сорок дней, - произнес он, вставая, - Если ты будешь нести траур после истечения сорока дней, выпей это, - Нико кинул Аннабет пузырек с черной жидкостью.
- Это что?
- Твое обезболивающее. Поможет тебе забыться. Ты навсегда забудешь Перси, но избавишься от боли.
- Нико... Я... я не...
- Я не заставляю. Решишь сама... Нужна ли тебе боль? - Тени от ветвей деревьев слились в один круг на траве. Нико спрыгнул туда совершенно спокойно, даже не взглянув на Аннабет.
Девушка посмотрела своими заплаканными глазами на содержимое пузырька. Это была густая темно-серая жидкость. В ней плавали блестки и раздозветные пятна, как от бензина. На секунду девушка задумалась, из чего это сделано. Аннабет решила для себя, что никогда этим не воспользуется. Конечно, боль была ужасной, дикой, но воспоминания о счастливых моментах Аннабет были дороже.
Девушка решила взять себя в руки, хоть это было тяжело. Она взвесила слова паренька. Все они клонили к одной сути - надо жить дальше и не повторять его ошибок, отвернувшись от всех, в том числе и от себя, думать о смерти любимого человека и тщетно пытаться его вернуть. Так и с ума можно сойти. Аннабет решила вернуться в лагерь.
Когда она вернулась, возле костра никого не было. Аннабет с ужасом обнаружила, что она почти совсем не помнит церемонии, оно и к лучшему. Она лишь помнит, что там были все - Лагерь полукровок, пара ребят из Лагеря Юпитера, Хейзел, Фрэнк, Пайпер и остальные. Все были мрачные, как тень. Хуже всего было то, что единственным воспоминанием ребят был не дружеский разговор с Перси, его улыбка, направленная к ним, а то, как они, вооружившись до зубов, чуть не увили его. Гроуверу стоял за деревом вдали от всех. Его успокаивала Можевелла. Обычно на похоронах кого-либо говорят хоть пару слов о том, каким был человек, но сегодня все молчали. Никто не решался произнести ни слова. Если обычным его знакомым так тяжко, то какова Аннабет... Даже страшно представить. Единственный человек, которого не было - мать Перси. Конечно, она не может пройти сквозь барьер, но не оповестить ее о том, чтобы она больше не надеялась зря, что ее сын вернется, сядет за стол и начнет уплетать синюю еду, было бы просто не правильно. А может она уже почувствовала это?
На прошлых "похоронах" Перси был и он сам. Такой настоящий, такой живой... Как ни в чем не бывало скромненько стоял в толпе и наблюдал. Как бы Аннабет хотелось, чтобы сейчас он снова появился откуда ни возьмись, целый и невредимый, чтобы вернулся к ней... Но этого больше не будет. Она его больше не увидит... Никогда...
***
- Шевели задницей, новичок! - орал какой-то полубог, бежавший впереди.
Перси, едва ли не теряющий сознание от усталости, волочился в конце. "Сколько можно бежать? Уже час... или два...".
- Эй, amigos! - знакомый голос позвал парня, - Ты выглядишь, как Peixe suado! - весело заговорил португалец, подбежав к Перси.
Парень не понял, что это значит, но подумал, что это что-то нехорошее.
- Я щас сдохну... - еле сказал он и чуть не стал клевать землю носом.
- О, это пока самое легкое. Ты потерял форму пока был во сне. Год это тебе не шутки. Все сначала похожи на овощи, но все, рано или поздно, привыкают.
- Мы два часа бежим?
- Нет, только час, а что?
- Ничего, просто уточнил... Долго еще?
- Ммм... Нет, еще час.
- Боги...
Со стороны Перси реально был похож Peixe suado. Запыхавшийся, усталый, и физически и морально.
Следующий час прошел мгновенно. Кого я обманываю? Это было ужасно. У Перси перед глазами стояли черные точки. Через некоторое время усталость куда-то делась и он стал бежать на автомате. Открылось что-то вреде второго дыхания.
- Эй, стой! - крикнул кто-то из первых бежавших.
Перси понял, что это не ему было адресовано, а всем.
- Почему все стоят?
- Прибежали к скале, - сказал Скот, возникший рядом, - Удивлен, что ты еще стоишь на ногах.
- Ты бы видел, что было в начале...
- Не важно, что было. Важно, что сейчас. - казалось бы Скот просто сказал что-то касательно пробежки, но Перси уловил в его словах суть.
- Ясно. А почему все стоят?
- Каждое утро мы собираемся купаться, но никто никогда этого не делает.
- А почему?
- Потому, что все боятся спрыгнуть со скалы. Каждое утро прибегаем сюда, думая, что сегодня точно спрыгнем, но как только подходим к краю, всякое желание пропадает. Однажды один парень спрыгнул.
- И что?
- Он пропал, - просто ответил парень, пожав плечами.
- И дальше? Его не нашли?
- Нет.
- Эй, новенький! - кто-то позвал Перси. Теперь он знал, что обращаются к нему.
Толпа затолкала Перси к говорящему.
- Как тебя звать? - этот парень был очень высоким. Внешностью он напоминал латиноса, а бровь была сильно рассечена, - Только полное имя.
- Персей... - парень немного засомневался, что этому дылде можно доверять.
- Полное имя.
- Персей Джексон, - услышав имя, некоторые стали перешептываться.
- Вау, хоть что-то новенькое, - со слов этого чувака это было забавно, - Ну что, будешь прыгать?
- Эм... Ладно, - Перси смутило, что его сразу спросили: "Будешь прыгать?". Но парень не побоялся, ведь он не мог разбиться о воду, сын Посейдона, как ни как.
- Ребята, кто будет делать ставки? - весело начал он.
- Ставлю на то, что он не спрыгнет! - вырвался голос из толпы.
- Я тоже! - и еще много вот таких выкриков.
- Ладно, ребят! - громко сказал латинос, - Ставим по одному клыку. Поднимаем руки. Кто за то, что он скипишует?
Руки подняли около двадцати парней.
- Кто за то, что он прыгнет? - поднялась всего одна рука.
Все повернулись, чтобы посмотреть на безумца. Им оказался Альваро. Он спокойно стоял, скрестив руки на груди.
- Али, ты уверен?
- Абсолютно.
- Слушай, скрипач, - раздраженно начал латинос. Видимо Али его бесил, - соображаешь, как сильно можешь проиграть?
- Знаешь, Рай, мне терять нечего... - португалец отошел к засохшему стволу дерева, что росло на краю обрыва.
- Али! - крикнул Рай. Весьма странное имя для вредного латиноса.
- Да, дорогая? - несколько парней начали посмеиваться.
- Так ты будешь прыгать, или нет! - хриплый голос из толпы.
Перси сказал себе: "Если я сейчас умру, Али, это будет на твоей совести. Делаю это, чтобы ты не застрял в долгах". Парень спрыгнул. В голове сама собой появилась мысль: "Ты что делаешь, псих?! Ты свои силы потерял! Ну окей. Если раньше ты и мог вернуться к Аннабет, то теперь...". Толпа затихла, но лица ребят не выражали никаких эмоций, кроме: "Хм, а он еще более безумен, чем я ожидал". Когда послышался всплеск, проигравшие пари, сопровождая движения ругательствами, засунули руки в карманы, вероятно ища клыки. Что за клыки? В смысле зубы?
- Постойте, ребят, - начал Рай, - А если он не выжил? Он мог о воду разбиться, как Лерой!
- Сын Посейдона? Утонуть? Рай, ты всегда такой тупой, или сегодня особый случай? - новый подкол от португальца.
- Он всегда такой! - тот же хриплый голос, что сказал: "Так ты будешь прыгать?".
***
Все сбежались на берег, где уже вылез из воды Перси.
Все стали снимать со своих ожерелий клыки и по одному отдавили их Али.
- Ты либо гений, - сказал один, давая ему свою "бусину", - либо безумец.
- Это две крайности одной и той же сущности, amigos.
На Перси все смотрели так, словно он съел таракана. Падение было весьма неприятным, даже очень. Если бы он не встал "солдатиком" в последний момент, вместо того, чтобы спрыгивать "бомбочкой", то превратился бы в полу божественный блин. Стопы до сих пор болели.
- Чего все смотрят? - спросил парень Али.
- Ты преодолел барьер.
- Что?.. - "У этого чудака всегда фишка говорить загадками?", - Почему ты был так уверен, что я прыгну?
- Потому, что ты - идиот, - быстро бросил Али и ссыпал в мою ладонь половину клыков. Интересно, кому они принадлежат. Судя по размеру, монстрам. Каждый из клыков был длиной в безымянный палец, как и толщиной. Все белоснежные. Такое ощущение, что существо, которому они принадлежали, следило за состоянием полости рта, даже могло бы сниматься в рекламах зубной пасты.
- Это что такое?
- Это? Зубы, разве не видно? Это наша валюта, въезжаешь?
Опаньки. В жизни Перси были в качестве валюты были доллары, евро, даже морские ежи, но клыки - никогда.
- А...
- Глупый вопрос, amigos, - бросил парень, подсчитывая клыки, - Так... Пятнадцать... и девятнадцать. Нет, десять и двадцать четыре, да... - португалец протянул Перси меньшую горсть, а остальное положил в свою небольшую льняную сумку, внезапно возникшую у него на плече.
- Во-первых, я даже не договорил, а во-вторых, почему так мало?
- По заслугам.
- Что? А кто из нас в воду прыгал? - парня в данный момент не особо волновал выигрыш, но мучил вопрос, а не больно наглый этот желтоглазый?
- Идиот, - ответил тот, как будто это было очевидно.
