Джурджевдан

- Мари, мы уже на вокзале. – Георгий постучал в дверь, но остался в проходе. – Поторопись. В последний за огладив юбку и поправив головной убор, Мария обнялась с горничной, к которой привыкла за последние несколько лет. Аксюта уезжала сразу же, и найти другого времени для прощания им бы не удалось. - На память от меня возьми. – Княгиня протянула флакон духов. – Тебя будет страшно не хватать, Аксюта. Печально расставаться с тобой. - Осталась бы, да матушка хворает часто, не бросить. Да и Семен завертел, будто бы предложение делать собрался. – Девушка покраснела. – Если случится так, в крестные примете приглашение пойти? - Как же не пойти, конечно. А Семен хороший малый, ты с ним не прогадаешь. - Мария Павловна, а вы мне все же строчку через Ольгу Валерьяновну перешлите, как с новой горничной устроились. Я ведь, если надобно будет, приехать могу, обучить ее всему. - Обязательно, если неопытная будет – я мигом тебя вызову, - с улыбкой пообещала Мария. – Но пора мне. Прощай. Счастливо добраться тебе. - И вам счастливо. Храни вас господь. Еще раз взглянув в зеркало, княгиня толкнула дверь и вышла из купе. Посмотрев вправо по проходу, она повернулась влево, наталкиваясь на полный неприкрытого восхищения взгляд мужа. И она знала, что так и будет. - Мари… - прошептал он, отступая на шаг, чтобы рассмотреть ее полностью. Все дело было в костюме: просматривая многочисленные книжки о Сербии, Мария наткнулась на изображение национального костюма и решение пришло само собой. Ей пришлось немало потрудиться, по крупицам собирая эскизы, рисунки вышивки, нитки, ткани. Расшивать блузу она взялась сама – пусть сложно, но выполнимо, прочие детали наряда отдав на отшив мастерицам. На это понадобился целый месяц, но костюм получился на загляденье – яркий, нарядный. Лишь только с обувью случился конфуз – отыскать или даже сшить неведомые петербуржским сапожникам опанки оказалось невозможно и их пришлось заменить обычными туфлями. Но это сейчас не имело никакого значения – ведь такого счастья в глазах Георгия она не видела, кажется, еще никогда. - Мне хорошо в этом? - Покружись…прошу, - выдохнул он, и она медленно повернулась, показываясь ему, словно маленькая девочка - хвастушка. Потянувшись, принц поднял ее руку, рассматривая узор широкого рукава, и, наклонившись, поцеловал запястье, но в этом не было его уверенности последних дней, а лишь слепая благодарность, даже раболепие. – Ты из сказки будто. - Мария? – В голосе оказавшегося за ее спиной Александра промелькнула неуверенность в правильности его догадки. Стоящий рядом король смотрел на нее почти так же, как и старший сын, с тем же удивлением и восторгом. – Хм, ты очень хороша. - Спасибо. – Девушка взялась за локоть мужа, желая устоять на ногах, потому что поезд начал тормозить. Наконец, он остановился, и кто-то снаружи распахнул дверцу вагона. На перрон сразу же вышел король, за ним Александр. Павел замешкался, ожидая, очевидно, что следующим выйдет Георгий, но все же шагнул на подножку вслед за кузеном. - Что ж, принцесса Мария Караджорджевич, - выговорил королевич и взглянул на супругу. – Белград ждет. Он вышел первым и подал ей руку, помогая спуститься с подножки. У поезда уже выстроилась недлинная шеренга возрастных мужчин, приветствующих короля и наследника. В стороне замерла в ожидании чего-то грандиозного толпа народу, с интересом высматривающая что-то в поезде. - Вас так встречают, - прошептала Мария, с любопытством посматривая на них. Королевич засмеялся. - Помаши им рукой, если хочешь, - шепотом предложил он, склонившись к ее уху. – Они пришли встретить тебя. Нахмурившись, Мария выглянула из-за плеча мужа – она не верила, что такое количество людей может придти ради нее. Боязливо подняв руку, она пошевелила пальцами, но это вряд ли мог заметить даже стоявший в нескольких шагах брат короля. - Не бойся. – Легкий толчок в спину заставил ее сделать шаг. – Они не обидят тебя. И он исчез так быстро, будто растаял в воздухе – и княгиня почувствовала себя голой и брошенной перед целым людским морем. Она в панике замотала головой, отыскивая мужа, а найдя рядом с каким-то молодым еще человеком, уже было бросилась к нему, но остановилась под укоризной его взгляда. Он хотел, чтобы она пошла к ним, перестала бояться, и Мария послушно сделала еще несколько шагов и уверенно подняла руку, скрывая неожиданно нахлынувший страх. Горожане, видящие ее, вдруг замолкли, но спустя мгновение сотни рук взметнулись вверх и их голоса слились в один гул. И страх прошел в одно мгновение, сразу и безвозвратно, а девушка замахала им сильнее, приветливо улыбаясь. - Идем. - Изменившееся настроение Георгия не ускользнуло от ее внимания. Придерживая ее за талию, он направился к тем явно высокопоставленным людям, с которыми разговаривал его отец. – С этим нужно покончить быстрее. - Произошло что-то? - Еще нет.- Он вытянул шею, высматривая кого-то. – Мне нужно отойти к наследнику. Надеюсь, ты… - Георгий, останься с женой, - произнес король, случайно услышавший этот разговор. – Ей неловко одной с незнакомыми людьми. - Я могу надеяться на вас, мне нужно отойти. - Твои разговоры подождут, - отчеканил Петр строго. – Ты должен представить Марии министров. Королевич расправил плечи – в его глазах сверкнуло недоброе. - Где он? - Я не собираюсь догадываться, кого ты имеешь в виду. И напомню тебе – ты теперь женатый человек и у тебя имеются некоторые обязанности. Потрудись выполнить их. Король отошел к брату, а принц рассеянно, явно думая о чем-то другом, представил мужчин, приветствующих ее. - Мне нужно подойти к ним? – спросила девушка, усиленно тряся кистью, когда они проходили мимо горожан. Георгий тряхнул головой категорично. - Нет. Нам нужно во дворец. Странная тревога охватила Марию, когда она заметила выражение его глаз, смотрящих вслед отъехавшему автомобилю брата. Чуть прищурившись, как делал сам Александр из-за плохого зрения, королевич сжал губы так сильно, что на скулах ходуном заходили желваки. Он сердился - две недели рука об руку научили ее пусть и немного, но понимать мужа. Он так ничего и не сказал - просто помог сесть и забрался следом. Всю дорогу по городу княгиня видела почти непрерывающийся коридор людей, стоящих об дорогу, и удивлялась – неужели это все для нее? У дворца – белокаменного величественного сооружения людей собралось еще больше, и она, выбравшись из экипажа, вновь помахала им. На этом стоило ограничиться, и в Петербурге она бы так и сделала, но стоящая впереди среди множества взрослых маленькая девочка поменяла ее планы. - Добрый день, - подойдя, обратилась Мария к ней. Девочка в немного похожем на ее костюме крепко сжимала в руках букет и испуганно, исподлобья смотрела на нее. – Это мне? Девочка сжалась, люди как-то странно затихли, и девушка испугалась, что, возможно, сказала что-то не то или не так, ведь ее сербский был очень далек от совершенства. Почувствовав себя ужасно, Мария шагнула назад, но малышка подалась за ней, протягивая цветы. - Вам! Это вам! Опустив руки, девушка приняла букет – мягкие сиреневые ирисы коснулись ее ладоней, и она, переложив их на изгиб локтя, погладила дарительницу по волосам. - Как твое имя? - Наташа. - Наташа. – В сердце сразу же защемила тоска о ее Наташе, сестренке. – Спасибо тебе. Девочка попятилась назад, в толпу, прячась за юбкой женщины, очевидно ее матери, а Мария, улыбнувшись, подняла глаза на горожан. - Здравствуйте. Сотни рук потянулись к ней, пытаясь коснуться ее рук, платья. «Принцесса», «княгиня», но чаще просто «русская» сыпалось со всех сторон, ей протягивали букеты, толкаясь, тесня друг друга. Снова по толпе побежал шепот. «Джордже! Джордже, князь!» - восклицали женщины, и руки, коснувшиеся ее пояса, дали понять, что муж рядом. - Джордже, - напевно протянула древняя старушка в национальном костюме и старчески трясущимися руками подхватила его ладонь, прижимаясь к ней морщинистыми губами. Ее выцветшие глаза наполнились горькими слезами. – Защитник наш. Она отчаянно целовала его руки и плакала, а Георгий не мог произнести и слова. Он был изумлен, в высшей степени удивлен - поступок не причинил ему ни раздражения, ни радости, только смущение и незнание как поступить дальше. - Тебя так любит народ, - выговорила Мария, когда он отвел ее сторону, направляясь к порогу дворца. - Нет, меня нет, - ответил принц торопливо, все еще явно нервничая из-за происшедшего. Он обернулся, снова взглянув на старуху. – Спутала с дедом…с прадедом. Она такая старая, что явно помнит его живым. - Ты похож на него? - Нисколько. Он был героем. Вот и все. «Он был героем» - а ведь она не об этом спрашивала. Ей хотелось знать похож ли Георгий на прадеда – вождя восстания сербов внешне, но он сразу же перечеркнул это жирно. И в этом было что-то. - Подождешь меня здесь? – попросил он, останавливаясь в коридоре дворца. – Я скоро вернусь. - Мне нельзя с тобой? - Просто незачем. Посмотри на картины – здесь и неплохие есть, даже Карагеоргий где-то. Оставив жену, Георгий быстро прошел по коридору и толкнул дверь в конце. Вздохнув, Мария прошлась, меряя шагами ковер и посматривая на висящие на стенах полотна. - Машенька? – удивленно спросил король, выглянувший из одно из дверей. – Почему ты одна? - Георгию понадобилось отлучиться, но он обещал скоро быть. - Понятно. Пойдем-ка, дождешься его у меня. Девушка согласилась – стоять в коридоре ей совсем не хотелось. Светлый просторный кабинет Петра ей понравился – при том, что обстановка была вполне европейская, в комнате неуловимо чудилось что-то сербское, но что именно она понять не могла. - Тебя прекрасно приняли горожане, - улыбнулся король, усаживая ее на диван. – Это очень хорошо. - Да. – Княгиня положила цветы на колени и поправила свисающие листочки. – Это приятно. – Она осмотрелась, пробегая взглядом по картинам на стенах. – А Георгий сказал, что где-то здесь есть портрет его прадеда. Я бы хотела взглянуть, если это возможно. - Вот он. – Король указал на стену над диванчиком, где в золоченой раме висел большой портрет. Мужчина на нем на ее мужа был похож сильно – в той же «палитре» цветов, глаза будто бы схожи, даже ноги ставит в точности как он, но перепутать их все же было трудно. - Георгия сейчас приняли за него, - сообщила Мария задумчиво. – Какая-то старая женщина. - Она, видимо, совсем слаба глазами, ведь у них нет ни капли сходства. - Вы тоже так думаете? - Конечно, - без сомнений подтвердил король. – Мой великий дед – герой. Сказанное обидело Марию. Они оба считали, что Георгий на прадеда не может быть похож только потому, что не сделал ничего героического. Она была уверена, что то же самое слово в слово повторит Александр, Павел, Арсен и, вероятно, даже Елена. В мыслях тут же возник иезуитский план нового восстания, благодаря которому великим мог стать уже ее Георгий, но она сама вдруг удивилась такому детскому мышлению. Такое могло придти в голову Наташе, но не ей. - И все же, мне кажется, он похож. И совершенно точно – на нашего Романа. - Милициного? – Если король и притворялся задумчивым, то получалось у него прекрасно. – Не вспомню. Нужно посмотреть. Он встал и, подойдя к шкафу, взял пухлый альбом, и, нахмурившись, перелистал его. - Это фотографии? – живо спросила Мария, откладывая цветы. – Можно мне взглянуть? - Если ты желаешь, конечно. – Король вернулся на первую страницу и положил книгу ей на колени, присаживаясь на диване рядом. – Елена этим занималась, теперь даже и не знаю, пополнится ли еще. Александр если только свой заполнит, моим ему не с руки заниматься, да и некогда. А у Георгия-то и своего нет. - Будет, - пообещала девушка. – И Еленино дело, если позволите, я тоже продолжу. Король улыбнулся. - Конечно. Это будет очень хорошо. Это покойная матушка Георгия, Милицы и Станы сестра - Зорка. А это ее родители – король и королева Черногории. - Я их не видела, - вздохнула княгиня. – Но, кажется, все черногорские княжны очень похожи. А вот эта. – Она провела ногтем по портрету одной девушки. – Очень походит лицом на Александра. Эта – на Елену, а эта - на Георгия. - Бьешь меня прямо в сердце, Маша. Оставь мне хоть одного сына. Смущенно пожав плечами, Мария перевернула страницу и заулыбалась. - И Георгия так вились волосы? Сколько ему здесь? Петр растерялся вдруг. - Это не он. Это я. Девушка застыла, но, очнувшись, подняла альбом, рассматривая снимок пристальнее. Взглянула на свекра, снова на фотографию, еще раз. Король улыбнулся. - Не похож? - Нет. - Постарел. - Нет, просто…изменились. Не в худшую сторону, нисколько. Петр рассмеялся, продолжая показывать снимки, рассказывая о людях, на них изображенных. Множество снимков Георгия: от совсем маленького на руках у матери до уже взрослого – кадета, пажа, наследника….Та же последовательность у Александра, лишь только его фотографий гораздо больше. - Здесь, вероятно, должен быть Роман. – Король повернул альбом к себе и достал очки, намереваясь рассмотреть все тщательно. – Это в Цетине, вот Милица, вот Елена итальянская, Ксения, Вера, ваш Петр Николаевич. Вот моя Елена, девочка Милицы, Марина, кажется, и Александр. Как жаль, что Романа нет, очень досадно. - А Георгий? Петр, кажется, смутился. - Он…возможно не попал на фотографию. Он любит бродить в одиночестве, быть может и в тот раз ушел. Мария кивнула сухо, не сказав ни слова. Говорить о том, что Георгий ненавидит одиночество, но больше его - общество людей, не любящих его самого, она не хотела, понимая отчетливо: в Черногорию он тогда не ездил. Его просто не пригласили. - Иди к черту! – раздраженный голос принца донесся до комнаты через открытую дверь. – Ты все заварил и расхлебывать тоже будешь в одиночку. Без меня! - Александр тогда учился в училище правоведения, а Георгий – в Пажеском, - спокойно закончил Петр рассказ про очередной снимок и, встав, закрыл дверь. - Уже позже нам удалось перевести его в Пажеский на место брата, которого, как наследника, из Петербурга пришлось забрать. - Понимаю. Она не понимала ничего. Она не верила больше в отрешенность принца – он хотел любить и хотел дружить, не видела заносчивого гордеца, а лишь одинокого мальчика со снимков в альбоме отца. Не безумного и не спесивого – недолюбленного. И Мария поклялась самой себе – он больше никогда не почувствует себя нелюбимым. - Мари. – Георгий возник на пороге отцовского кабинета как по волшебству. Спокоен до совершенства, с каменным выражением лица, будто ссоры с братом и не было вовсе. – Нам пора. - Сядь. – Король указал на кресло, не отрываясь от альбома. - Мы еще не закончили. Это прием по поводу моей коронации, ох, Павел впереди всех. Елена, Александр, а где же старший? «Старшего» будто и не существовало в комнате. Неожиданно не став противоречить отцу, он прошел, падая в кресло с самым безучастным видом. Со слепым безразличием принц смотрел куда-то в стену, нетерпеливо прихлопывая перчатками по ладони, но Мария уже почти не смотрела на фотографии, рассматривая его. Уже знакомая с его нервозностью, она не замечала ее в нем сейчас, но чувствовала какую-то напряженность этого строгого лица с покрасневшей щекой. Опустив глаза, она закусила губу, чтобы не вздохнуть излишне громко – на костяшках его пальцев, незаметно для него самого, виднелись следы крови. Его взгляд переместился к ней, и княгиня осторожно, стараясь не привлечь внимание свекра, потерла свою руку – и королевич заметил. Ей показалось, что это смутило его, но он понял ее без слов, скрывая следы ладонью. - Вот он, как обычно на краю. – Петр повернулся к сыну. - Объяснишься? - Не люблю портить хорошие снимки. - Вот это. – Он повернул книгу, демонстрируя карточку. – Их не украшает. - Хорошо, - пожал Георгий плечами. – Впредь я буду следить за тем, чтобы не попадать в кадр вовсе. - Думаешь, это хорошая идея? - Думаю да. Но я вижу, вы закончили. – Принц встал и одернул китель. – Разрешите отправиться домой? - Да, - устало кивнул король, захлопывая альбом. – Нужно отдохнуть с дороги. Машенька, если вы вдруг пожелаете сняться в этом наряде, подарите и мне карточку, потешьте старика. Жаль такую красоту не сохранить. - Обещаю, папа. – Мария поцеловала его в щеку, как сделала бы, будь перед ней ее родной отец. – Не волнуйтесь об этом. И я обещаю показать Романа, как только отыщу в багаже свой альбом. - Мария. – Он сжал ее свободную от цветов руку сильнее и заговорил тише. – Я дикаря тебе отдаю, Машенька, тебе его воспитывать. Я не смог, хоть и пытался всеми силами. Если будет что-то…нехорошее, просто скажи, мы не осудим. Эти слова явно не предназначались для ушей Георгия, они произносились так, чтобы он не услышал. Но ей показалось, что это все ему высказали, нет, выкрикнули в лицо – так болезненно сжалось от стыда сердце. Как можно требовать понимания от общества, если не понимают даже родные… - Все будет хорошо, папа, - произнесла она нарочно по-сербски. – Я обещаю. Ехать оказалось совсем недалеко, можно было дойти даже пешком – и дворец, куда более скромный, чем только что виденный, предстал перед ней. Никаких цветов на клумбах – лишь строгий газон, ни качелей в саду, ни беседки. Дом казался очень милым снаружи, и Мария надеялась, что таким же он окажется и изнутри, хотя понимала, что ей все равно придется многое изменить. Но это могло подождать. - Дай взгляну. – Оказавшись в холле, она положила цветы на тумбу у стены и повернулась к супругу. – Покажи руку. Твоя? - Нет, наследника, - нехотя отозвался королевич, все же позволяя промокнуть уже подсохшие капельки крови платком. – И он жив, не волнуйся. - Это тебе об этом стоит волноваться, не мне. Да, царапнулся немного, твоя тут тоже имеется. Нужно промыть. – Она подняла руку, мягко прикасаясь к все еще алеющей щеке. – И приложить холодное. - Я не такой уж и неженка, - отшутился принц. – Это была всего лишь пощечина – брат, быть может, что-то смыслит в политике, но драться не умеет совершенно. - Вы уже не дети. - Да. Были детьми – и ссоры были детскими. Они выросли вместе с нами. Забудь об этом. – Он отнял ее ладонь от своего лица. – Идем. Мне не терпится выслушать все претензии. - Их не будет. - Очень жаль. А вот и отряд. – Георгий остановился у входа в комнату, обводя взглядом выстроившуюся прислугу. - Владана - кухарка, Лука, Боян и Бранислав - лакеи…. Он представлял каждого, женщины приседали, мужчины склоняли головы, но улыбок не было, напротив, смотрели с опаской. - Опаздываем, - строго выговорил принц, обращаясь к запыхавшемуся молодому человеку в военной форме, вбежавшему в комнату в последний момент. – Роды прошли удачно, надеюсь? - Так точно, Ваше Высочество, - отрапортовал он. – Удачно. - Это капитан Миливоевич, мой адъютант,- заметил Георгий безразлично, поворачиваясь к жене. – В среднем раз в месяц у него рожают кузины, и он всегда при этом присутствует. - Я не присутствую, - вмешался капитан. – Я поддерживаю. - Я тебя расстреляю. Лично. Сам. И роды прекратятся. Губы адъютанта изогнулись жалобно, как у ребенка, и на его лице появилось уныние, но он не произнес ничего, лишь глубоко вздохнув. Принц в ответ закатил глаза и вздохнул почти так же глубоко. - Все свободны. Бумаги ко мне на стол, вы останьтесь, - велел он двум девушкам. – Марица и Славка, твои горничные. Не будут успевать – подыщем еще. Миливоевич, - зашипел он яростно. - Где она?! Мария не поняла этого вопроса, но капитан, похоже, знал королевича лучше нее. - Обещалась быть к ужину, Ваше Высочество. - Она должна была явиться к нашему приезду. - Слегла с мигренью. - Оповести ее, пожалуйста, о том, что я имею богатый опыт излечения мигреней и прочих болезней, - констатировал Георгий. – Если она хочет получить это место, она должна забыть раз и навсегда, что у нее что-то болит. - Она будет к ужину, - пообещал капитан. – Клянусь честью. - Это нелишне, ведь она твоя протеже. Королевич прошествовал к жене и, взяв за локоть, вывел из комнаты. - Он попросит отставки, - сказала Мария с сожалением. – Ты его изводишь. - Он вряд ли пожелает спиваться в армии, - бросил он в ответ, швыряя на диван перчатки и фуражку. – Мне достался не образцовый офицер. - Он ребенок еще. - Оставим его. – Принц присел на ручку кресла и обвел комнату взглядом. – Твое королевство. Правь. - Предпочитаю быть консортом. - Нет, только правящей. Можешь даже уничтожить все и выстроить заново. - Так уж и уничтожить. – Отложив шляпку, княгиня подошла к окну. В этой комнате, как и в остальных, обстановка была самая скудная, простая – никакого изящества, ни картин, ни зеркал, ни цветов в вазах и ваз самих тоже нет. Положение в доме было явно полуказаременное. – Здесь совсем не скверно, но излишне скромно. Прости за сравнение, но я будто в тюрьме – лишь только необходимое и никакого уюта. - Я – чопорный сухарь, Мари. Имена прислуги мне сказал Миливоевич перед отъездом на свадьбу, когда я попросил его об этом. Несколько лет они мне были просто неинтересны. Обернувшись на него, Мария улыбнулась. Чувствовал ли сам этот «сухарь», какой он на самом деле, каким безумным пламенем пылает, целуя ее? Знает ли он, как смотрит на нее, что это давно не скрывается от внимания людей, просто не удосуживавшихся посмотреть на него раньше и заметить все. Он не каменный истукан, каким казался ранее, в его груди не лед, а огромное огненное сердце, вобравшее, кажется, в себя все пламя Балкан. На что он способен, может решить только он сам – для него нет ничего невозможного. Она поможет ему изменить свои привычки и убеждения. - У нас великое множество вещей, и мы можем обставить все так, как захочется, - произнесла Мария. – Посадим цветы кругом и плодовые деревья. - За домом сад, там есть деревья. Яблони, груши, еще что-то. – Георгий поморщился. – Давно там не был. - Не следишь за своим хозяйством? - Нет. - Придется. Я не могу все делать в одиночку. Ну, - девушка улыбнулась. – Покажешь остальной дом? Переплетя свои пальцы с ее, королевич потянул ее из комнаты, увлекая вверх по лестнице. Удерживая ее обеими руками, он толкнул дверь спиной, входя в комнату. - Нуждается в представлении? – поинтересовался он беззаботно. Не отпуская его ладоней, Мария осмотрелась. - Пожалуй, не стоит. – Развернувшись, она попятилась назад и присела на огромную кровать. – Ох, как хорошо. Да ты неженка – тут словно все в пуху. - Впервые вижу ее, она новая. – Георгий сел рядом и откинулся на подушки. – Она неплоха, я доволен. - Заменил кровать? - Разумеется. - Что за причуды? - Мой подарок на свадьбу. Себе, раз уж ты такая категоричная. - Георгий! – Мария толкнула его в бок. – Будь серьезнее! Он быстро, одним рывком сел, опираясь ладонями о постель. - Я серьезен, - сказал он спокойно с грустью в голове. – Я хочу все изменить. Мне не стать идеальным мужем и человеком, но хочется поправить хоть что-то, что еще не расколочено в пыль. Я хочу, чтобы ты спала на новой кровати, а не в той, в которой коротал ночи безумный мерзавец. - Джордже, ты можешь сделать кое-что для меня? - Все, что попросишь. - Попрошу, - кивнула девушка, приглаживая его упавшие на лоб волосы. – Больше никогда не называй себя безумцем. Мне это неприятно. - А если это так и есть? - Я не вижу этого. - У тебя будет время увидеть. – Он потянулся, кулаком взбивая подушку. – Хорошо, я не буду. Кроватью я угодил? - Более чем. Она великолепна. - Тут еще кое-что для тебя. – Королевич вскочил на ноги и, добежав до двери в противоположной стене, дернул круглую ручку. - Надеюсь, все твое приданое здесь уместится. Оставив постель, Мария подошла к нему, заглядывая в комнатку. - Красота какая, - обрадовалась она, рассматривая шкафчики для одежды, обуви, изящный туалетный столик у стены. – Какая роскошная гардеробная. - Правда нравится? - Безумно. У меня и дома-то такой не было. - Главной женщине Сербии просто необходим большой гардероб. Идем. – Георгий снова потянул ее в коридор. – Покажу твою комнату. - Мою? Ты меня уже из спальни прогоняешь? - Скорее наоборот, это на случай, если я тебе наскучу. Я не стал даже пытаться обставлять ее, на мой вкус нельзя рассчитывать. – Он распахнул дверь, пропуская ее в совершенно пустую, залитую ярким солнцем комнату. – Ты можешь переделать все так, как только пожелаешь. Он улыбнулся, провожая ее до высокого, в пол, окна. Отперев створку, Мария шагнула на балкон. - Господи, красота какая, - прошептала она, смотря на раскинувшийся перед ней сад. Не меньше двух десятков деревьев, кусты – она вдруг сильно возненавидела себя за то, что не увидела все это в цвету. – Будто рай. Королевич подошел к ней сзади, обнимая за талию. - А я змей – искуситель. - Пусть так. – Княгиня сжала его руки, сложенные у нее на животе, и откинула голову на его грудь, чувствуя небывалый покой. – Как хорошо…. - И правда хорошо, - согласился Георгий, опуская подбородок ей на плечо. – Никогда здесь так не было. За спиной скрипнуло что-то по паркету и в ноги врезалось нечто живое, теплое, скулящее. - Алекто, негодница! – Принц выпустил супругу, поворачиваясь к прыгающей возле него овчарке. – Кто тебе позволил зайти? – Он вздохнул, смягчая тон, когда собака опустилась на пол у его ног, жалобно скуля. – Знаю, что скучала. Не обижайся. Прости, ее выпустили, верно, не стоило этого делать. - Почему же? – Мария наклонилась, гладя притихшее животное по голове. – Я не знала, что у тебя собака. - Есть. И еще один – Зел. - Имена красивые. Полагаю, тебе не нужно объяснять их значение*? - Нет. - Она красавица. А эту комнату я уже отлично представляю. – Девушка улыбнулась одной мысли об этом. – Не боишься изменений? - Я их хочу. Что ж, комнат еще достаточно, но, может, ты устала? - Нет. А куда ведет вторая дверь на балконе? - В мой кабинет. - Святая святых? – поинтересовалась княгиня, прищуриваясь. – Мне нельзя? Вскинув брови, королевич привлек ее к себе, целуя в лоб. - Тебе можно все, - ответил он. - Абсолютно все. Кабинет имел более обжитой вид: диван у стены, стол у окна, заваленный бумагами, шкафы. Комната была раза в два меньше той, что предназначалась ей. - Как много книг. – Мария подошла, рассматривая корешки с названиями на сербском, французском, русском. Больше половины из них не говорили ей ни о чем. – На какую тему? - Обо всем понемногу, - отозвался королевич, машинально складывая бумаги в одну стопку. – Я так пытался занять себя чем-нибудь. Теперь мне вряд ли придется скучать. - Надеюсь. – Княгиня повернулась, рассматривая стол. Здесь тоже было без излишеств – простой письменный прибор, две рамки с фотографиями покойной матери и ее самой. Разительный контраст с рабочим местом короля с множеством снимков. – Ты сказал, мне можно все. - Разумеется. – Георгий расправил плечи, держа в руках уже ставшую увесистой пачку листов.- Все, что пожелаешь. - Тогда помоги мне. – Мария схватилась за край стола и попыталась поднять. – Давай же. - Подожди, я позову адъютанта – тебе не стоит поднимать такие тяжести. - Глупости. Не стоит устраивать из этого проблему. Убрав стул, она снова уцепилась за угол, принц за другой. Стол развернули, ставя к окну боком, и девушка торжественно вернула кресло на место. - Так лучше, - сказала она удовлетворенно. – Я хочу, чтобы, работая, ты смотрел на сад, а не на дверь. Это, без сомнения, улучшит настроение. Георгий обогнул стул, привлекая ее к себе – и его темные глаза оказались напротив ее. Вновь и вновь рассматривая его лицо, Мария не могла избавиться от неприятной мысли - она не знала, чем привлекла его. Отрицание петербуржского общества не могло изменить того, что ее муж был по-настоящему красив. Ее муж. Муж… - Ваше Высочество…прошу прощения, - смутился адъютант, ворвавшись в комнату, едва стукнув в дверь. – Она приехала. - Она решила испытать мое терпение, не успев и дня пробыть в этом доме, - процедил королевич, отпуская супругу. – Мы сейчас спустимся. - Георгий, кто это Она? – спросила заинтригованная Мария. – Мне хотелось бы знать. - Твоя фрейлина, не знаю как ее можно назвать иначе, - объяснил принц, утаскивая ее в коридор. – Хотя пока я ее в этой должности вовсе не вижу. Невовремя явившаяся гостья дожидалась их в передней. Стройная, но далеко не хрупкого телосложения, с огромным узлом светло-русых волос под абсолютно европейской шляпкой. Ее лицо с славянскими тонкими чертами не выражало раскаяния, а серые глаза смотрели без особого интереса. - Изволили опоздать, – едко произнес Георгий, спускаясь по лестнице. – Не лучшее начало, не так ли? - Я объяснила причину вашему адъютанту, Ваше Высочество. – Девушка гордо вздернула нос, смотря на него с пренебрежением. – Я могу уйти. Если вы пожелаете. Он сошел со ступенек, подходя к ней близко. Заметно выше нее, он смотрел свысока, и она отвечала ему тем же, несмотря на отставание в росте. Это походило на бескровный бой. - Как ваше имя? – спросил королевич и добавил мстительно: - Миливоевич называл его, но я забыл. - Катерина Дмитриевич, Ваше Высочество. - Бог мой. – Принц вздохнул, качая головой. - Даже не знаю как отнестись к этому. Тот самый? - О, нет. – Девушка улыбнулась торжествующе. – В Сербии достаточно Дмитриевичей - не родственников тому самому, знаменитому. - Вы обнадежили меня. У меня есть еще несколько вопросов. – Георгий обошел ее кругом. – Вы болтливы? - Я женщина! – с чувством уязвленного достоинства ответила Катерина. - Вы честолюбивы? - Как и любая женщина. - Любите деньги и власть? - Как и любой человек, вне зависимости от пола. - Последнее. – Принц выпрямился и на его губах мелькнула улыбка. – Вы хотите замуж? Девушка обернулась на него, сощуривая светлые глаза. - За вас, - произнесла она четко. – Нет. - Хоть одна хорошая новость. – Он обошел ее, быстро поднимаясь по лестнице. - Мари, я не вижу ни единой причины принимать ее, но твое слово решающее. Улыбнувшись ему, Мария шагнула на ступень вниз, еще на одну. Они остановились друг против друга, непохожие ни в чем, смотря друг другу в глаза. Прошло несколько минут, пока Катерина, придержав юбку, не присела в очень неглубоком книксене. В ответ княгиня подала ей руку. - Мне очень приятно познакомиться с вами, - проговорила она. – Если вы все еще имеете намерение принять наше предложение, то я буду очень рада. - Ваше Высочество, я буду несказанно счастлива служить при вас. - Прекрасно. – Мария улыбнулась. – Благодарю вас. - Ваше Императорское Высочество, - выговорил королевич, нарочно выделив второе слово.- Принцессу полагается называть таким образом, запомните это, пожалуйста. - Слушаюсь, Ваше Высочество. - И не вздумайте обольщать моего адъютанта. – Георгий сердито сверкнул глазами в сторону стоящего у входа молодого человека. – Он отвратительно служит, когда влюблен. Завтра вы должны быть здесь вовремя – больше таких опозданий я не потерплю. Можете быть свободны. Катерина снова присела в книксене, но этот ее жест, казалось, был пропитан презрением. Она старалась оскорбить его – это видел он сам, Мария и все, кто только был свидетелем этого. Развернувшись, девушка величественно выплыла из дома, оставив ничем не выказавшего своего раздражения принца смотреть ей вслед. - Поладите? – спросил он, не сводя глаз с двери. - Думаю, да, - кивнула княгиня. – А тебе она не понравилась. - Когда мужу нравятся фрейлины, это очень плохо, дорогая. У меня есть ты, и больше мне никто не должен нравиться. Что ж.- Он присел на перила и взял ее за руки. – Дорога была нелегкая. Думаю, отдых не помешает тебе. - Багаж уже подвозят, - вздохнула девушка. – Этим тоже нужно заняться. - Это можно отложить ненадолго. На сегодня ничего не запланировано, ты спокойно сможешь отдохнуть и приняться за дело вечером. - Хочешь оттянуть момент прощания со старым домом? – сварливо заметила Мария. – Строгим и привычным? Георгий поднял ее руки, мягко целуя пальцы, и, потянувшись, прикоснулся губами ко лбу и, наконец, к губам. - Я уже попрощался. Измени все. У входа в спальню они расстались, и Мария вошла в комнату одна. У пустой стены стояло несколько ее чемоданов, дверь в гардеробную была раскрыта настежь. Из нее слышались голоса горничных. - Красота… - Это вечернее, как думаешь? - Наверняка не на прогулку. Расшито-то глянь как. - Так его вешать или гладить сначала? У кого спросить? - У Него спроси, он скажет. - Упаси Боже, страх-то какой. - Извините, - решилась, наконец, окликнуть их Мария, и девушки, испуганно обернувшись, едва не уронили вещи. – Я хотела бы умыться. - Будет сделано, Ваше Высочество, - живо пообещала одна из горничных, та, которую Георгий назвал Славкой. Повесив платье на руку другой девушке, она торопливо вышла из гардеробной. - Благодарю. – Княгиня надеялась, что ее скудного сербского хватит, чтобы объясниться со слугами. Смущенная девушка, поглядывая на нее с опаской, аккуратно положила наряд на чемодан и ловко сложила блузку, которую и укладывала, когда она вошла. - Ваше Высочество, - произнесла она неуверенно. – Я спросить хотела. Платья… их нужно погладить, прежде чем повесить? - Не нужно, Марица. Погладите, когда они понадобятся. А пока, пожалуйста, поищи в саквояже халат. Он, если не ошибаюсь, в том, небольшом. Хотя не стоит, - остановила она ее. – Не стоит отвлекаться на пустяк. Я найду сама. Через четверть часа Мария, без тугого корсета и сотни шпилек в волосах, упала на кровать в халате и почувствовала, что готова умереть от счастья. Ей стоило подумать над изменениями в доме, в Царском наверняка уже изнывали, ожидая ее письмо, но ей не хотелось даже думать о том, чтобы вырваться из этой обволакивающей неги счастья. «Счастье – это кровать? Или Белград?». Мария хихикнула глупо. Счастьем было то, что она сейчас чувствовала – мягкость этой кровати в этом городе, которую обеспечивала не перина, а человек, которого она любила. Второй такой постели не найти во всем мире. Горничные, помогавшие ей переодеться, безропотно покинули спальню, не дождавшись даже ее просьбы, но уснуть все равно не удавалось. Да, дорога измотала ее сильно, но усталость не могла победить ее, и никакие ухищрения не помогали. В очередной раз бесполезно пропев про себя колыбельную, Мария открыла глаза и, толкнув пустую подушку рядом с собой, сгребла ее в охапку, скатываясь с постели. Солнце, заливающее кабинет Георгия ярким красноватым светом, золотило профиль его склонившегося над столом лица. Сброшенная фуражка небрежно валялась на диване, китель точно так же неаккуратно свисал с подлокотника, сам хозяин, одетый уже по-домашнему, был спокоен и серьезен – его руки привычно перебирали бумаги, глаза быстро пробегали по строчкам, обдумывая что-то не дольше пары секунд, и пальцы, крутящие ручку, немедленно сжимали ее, ставя какую-то рецензию. - Не помешаю? – окликнула его Мария, неловко переминаясь с ноги на ногу. Домашние туфли легко отыскать не удалось, и ей пришлось пойти по коридору босиком. Принц поднял голову и улыбнулся. - Я думал, ты уснула. - Не смогла. Побуду у тебя, ты не против? - Конечно. Устраивайся. – Он встал, собирая свои вещи с дивана. – Принесу тебе плед. - Не ходи, - поморщилась девушка и, устроив подушку в изголовье, потянула из его рук китель. Королевич рассмеялся, но отпустил, позволяя ей им накрыться, и вернулся за стол. - Здесь ты уснешь непременно, - сказал он, подписывая очередной листок. – Я сам едва сдерживаюсь от того, чтобы не заснуть. - Прекрасно. Это совсем неплохо. – Мария подбила подушку, обнимая ее. – Знаешь, тот малахитовый письменный набор будет у тебя. - Зачем он мне? - Он хорошо выглядит. И он подойдет к комнате по цвету. - Возьми его лучше себе. Мне ничего не нужно, кроме ручки, чернильницы и пресс-папье. - Я возьму другой - тот, что из розового кварца, маленький. - Будь по-твоему. Надеюсь, это не самопожертвование. - Нет, это искреннее желание. Заберешь тот огромный глобус? - Да. Мне очень приглянулась эта вещица. - Георгий. – Приподнявшись, девушка положила голову на подлокотник. – Почему вы сегодня поссорились? Королевич молчал. Его сосредоточенное лицо было обращено к документам, которые он рассматривал, но взгляд его был слепым – он не видел то, что было написано на бумаге. Отбросив перо, он вышел из-за стола, присаживаясь рядом с ее ногами. - Александр готовится к войне, - произнес он мрачно. Мария приподнялась на локте, смотря на него. - С кем? - С турками, - вздохнул принц и рассеяно пригладил волосы у висков. – А я не знал. - Ох…Ты думаешь, все плохо закончится? - Плохо закончится? – переспросил он. – Подери меня черт, если мне есть до этого дело! Пусть заберут его, я, наконец, перестану выслушивать от него всякие… - Принц запнулся, качая головой. – Как бы то ни было, меня это не касается. Эта война пройдет без моего участия. - Уверен? - Да. Наследник не потрудился сообщить мне о своих намерениях, я же не буду участвовать в его затеях. Довольно. - Твое решение было бы иным, скажи он об этом раньше? - Мари, я ни за что не женился бы! Это безумие – везти жену в воюющую страну! – Георгий задохнулся, бессильно откидываясь на спинку дивана. – Ведь это и вправду может плохо закончиться… Вздохнув тихонько, девушка села, так привычно обнимая его за плечи. Когда-то он так часто дарил ей утешение и покой, а сейчас они нужны ему. - Пусть будет так, как ты решишь, - произнесла она, разглаживая складочки на его рубашке. – Я поддержу тебя всегда. Королевич обратил на нее горько смеющиеся глаза. - Даже если я струшу? - Ты не струсишь. Ты Георгий, твой покровитель - Победоносец. Он усмехнулся мрачно. - Что-то маловато на моем веку побед. А впрочем, кому они нужны. Он прижался макушкой к ее волосам, замолкая. Новости о предстоящей войне встревожили Марию, она чувствовала, что должна расспросить об этом, но боялась, не хотела огорчать его. Если решение короля окончательное, то она неминуемо узнает обо всем, но сейчас нужно пользоваться временем, которое отпущено им двоим. - Хочешь, я буду звать тебя Джордже? - Хочу, - улыбнулся королевич. - Но изредка все же буду и Георгия вспоминать. Если тебе это не не нравится. - Нравится. Все нравится, родная. – Он повернулся, не жмурясь на последние темные лучи, и, встав, поднес ее к окну. – Солнце садится. Я никогда не видел сад таким…