Джурджевдан

- Левее. Ещё чуть левее. - Нет, там это совсем не смотрится. - Совершенно. Двигайте вправо. Георгий, скрестив руки на груди, стоял у стола, со скепсисом смотря, как оба его адьютанта, красные от напряжения, ворочают туда-сюда большие громоздкие часы, увенчанные живописной статуей. Часы были не так уж велики с первого взгляда, но, отлитые из бронзы и отделанные нефритом, были тяжелы до невозможности, не говоря уж о масштабе исполнения: циферблат располагался на брюхе большого реалистичного дракона, повергаемого наземь копьем красивого, в блестящих доспехах, святого Георгия, отчего-то без нимба, но верхом на статном коне. Предмет сей принцу подарили родные жены в честь именин - на дворе был Джурджевдан. - Я не знаю, куда его ставить, - вздохнул Георгий, стискивая пальцами столешницу. - Полка здесь даже не выдержит его веса. - Может, внесём их в гостиную? - предложила Мария, переворачивая листок письма от отца. - Можно принести тумбу из парадной столовой. - Они не очень высокие, будут ли они смотреться? - Королевич потёр лоб. - Не знаю. Что пишет папа? - Он... - Княгиня развернула письмо. - Оно посвящено этим несчастным часам. "... они, как ты правильно понимаешь, полностью заслуга твоей мамы и наше проклятье. Она измучила Фаберже совершенно, ездила к нему едва ли не каждый день, спорила, что-то меняла, находила недостатки. Дмитрий увидел его на этапе работы и был взбешен, - посчитал, что статуя страшно похожа на твоего Джордже, настаивал, что это богохульство и никуда не годится, мама возражала, что это вовсе не так, даже при условии того, что она просила о портретном сходстве. Они втроём (могло ли обойтись без младшего?) ругались страшно, я даже не стал и пытаться в это вмешаться. Сговорились на том, что святой будет без нимба, что совершенно не обрадовало маму, уже и так обиженную тем, что статуя на Джордже не похожа, но, по крайней мере, сохранили мир в семье и закончили все в срок - иначе бы это никогда не кончилось бы! Вышло несколько громоздко и помпезно, но, в целом, красиво, так что оставим как есть. Надеюсь, зять посчитает подарок хотя бы худо-бедно приличным и не поднимет нас на смех (скрещу пальцы!). Маленькая коробка - тебе лично, Мари: прости сентиментальность твоего старого отца. Посчитал, что нужно баловать тебя, да и случай повернулся, но не беспокойся - всего лишь скромная бирюза, но "очень душка", как выразилась Таша, от которой ничего не спрячешь. Мама одобрила это со скрипом, посчитала, что тебе он не совсем по статусу, да и Бог с ним, ведь не только на балы нужно одеваться. Мама теперь озабочена новой идеей, совершенно безумной - сбором приданого Дарии! Не смейся и не думай, что я лишился рассудка, - так оно и есть. Поставила меня перед фактом - будет покупать beby по бриллианту и жемчужине к рождению по примеру Аликс, чтобы, когда маленькая вырастет, у неё было бы уже по хорошему ожерелью. К счастью, от покупки жемчужин, как и Аликс когда-то, ее отговорили, но также неумело, так что - по секрету! - купила она уже триста зёрен и уложила все в банк вместе с хорошим бриллиантом, что приобрела две недели назад. Вчера срочно отписала beby Ольге, которая нынче в Каннах, приказывает немедленно ехать в Париж, потому что там затеян аукцион в прошлом году почившей princesse Murat, она же княжна Саломе Д., и там будто бы замаячили сапфиры по сходной цене. Я ничего не говорил. Ждите". - Бриллианты? - переспросил Георгий возмущённо. - У моей трехмесячной дочери есть бриллиант и, прости, Господи, триста зёрен жемчуга? - Джордже, ты знал на ком женишься. - Мария со вздохом сложила письмо. - Мама прилагалась, от неё нельзя отказаться. Она ужасно заботливая. - Маша, Даре покупают бриллианты. Не кукол, не платья, а алмазы! Да поставьте вы эти часы, бога ради! - воскликнул он, обращаясь к все ещё согнувшимися под весом скульптуры адъютантам, и, круто развернувшись, плюхнулся в кресло. - Приданое. Уже замуж выдают. Мне нужно думать о приданом для скверно держащей голову невесты? - Успокойся и не думай ни о каким приданом. Оставь маме все беспокойства и тревоги на этот счёт. - Я не хочу озадачивать этим твоих родителей, Маша. - Ты все равно её не остановишь. Смирись. - Не завидую я принцессиному жениху, - прошептал Душан, все ещё с сомнением смотря на часы. - Куда же их ставить? - размышлял о своём Горан. - Они совершенно точно сломают полку. - Быть может, шкаф с противоположной стены крепче? Он, кажется, из дуба. - Я совершенно не разбираюсь в шкафах. Миливоевич вздохнул тяжело. - Я тоже. - И что будем делать? - Ну их же нужно куда-то поставить. - Хотелось бы решить прежде, чем поднимать. - Неужели лошадка оказалась такой тяжёлой? - подчёркнуто елейным голосом вмешался в их разговор Георгий. - Ай-яй-яй. Не поднимайте - надорветесь. Я позову лакеев, покрепче. - Нет! - выпалили в один голос капитаны - синхронность реакции их самих удивила: они переглянулись. Королевич удивлённо приподнял брови. - Траляля и Труляля. Но оба тощие. Нужно, пожалуй, попросить подобрать кого-то... посильнее. - Джордже. - Мария перешла на русский. - Не дразни их. - Они едва ли не пополам складываются, Маша. Посмотри - уже стонут. - Куда их поставить? - Миливоевич живо схватился за часы, даже слегка приподнимая их. - Не стой столбом, поднимай! - Горан бросился ему на подмогу. - Командуйте. - Побегайте вокруг дома, - князь пожал плечами. - Кружка четыре. Вновь осторожный взгляд друг на друга - и Враница вновь повернулся к принцу. - Дадите отмашку? - Фи, вы зануды. - Георгий поморщился. - Мне скучно. - Поставьте часы обратно, - велела Мария. - Никто их никуда пока не понесёт. Незачем надрываться. Да, войдите! - крикнула она в ответ на стук в дверь. - Давор. Что-то случилось? - Ваше Высочество, - садовник скромно вошёл в кабинет, останавливаясь в дверях. - Я...это...Ваше Высочество, с именданом вас, - проговорил он, кивая Георгию. - Спасибо, Давор, - принц вернул ему дружелюбную улыбку. - Пропустишь стопочку в честь праздника? - Да надо ли, не знаю... - садовник застенчиво огладил усы, потупив взгляд, но принц, усмехнувшись, уже встал, чтобы открыть шкафчик. - Ваше Высочество, я это... цветочек вам принёс. - Мне? - удивилась Мария, и Давор протянул ей корзиночку, небольшую, плоскую, наполненную ландышами. - Боже. Какая красота. - Джурджевак, - улыбнулся садовник, довольный её радостью. - Как? - Джурджевак. - Джурджевак, - повторила Мария, смотря на цветы: это сербское слово, будто оно, одно единственное, ускользнуло от неё за годы изучения языка. - Джорджины цветы. - Она взглянула на мужа - в уголках его губ таилась улыбка, смешинки плясали в его глазах, обращенных к ней. - Давор, давайте посадим их в саду. Много. - Много? - Целую поляну. Возле беседки - чтобы весной было море. - Посадим, Ваше Высочество. Как пожелаете. - Сажайте больше - Её Высочество любит ландыши. - Георгий наполнил четыре стопки с утра подаренного Марией набора, весьма оригинального, хрустального с серебром, маленькие стаканчики которого особым способом крепились к горлышку изящного графинчика. - Идите, отметим праздник, - позвал он адъютантов. - Ну что. Живели? - Живели! - С именинами, - добавила Мария и встала, поднимая подаренные ландыши и отцовское письмо. - Пойду. - Не посидишь с нами? - Хотела прогуляться. Даре нужно проветриться, да и мне не повредит. Погода была дивная - в самом приподнятом настроении Мария в сопровождении Катерины с Дарией в коляске без устали меряла шагами улицы города, здороваясь с прохожими, перебрасываясь парой фраз со знакомыми дамами. По дороге встретился храм - зная, что там сейчас наверняка служат в честь святого - покровителя мужа, княгиня не смогла пройти мимо. Выстаивать всю службу она не планировала, всерьёз подозревая, что необычно тихая для себя Дария так долго все же не выдержит. - Было очень красиво, замечательные цветы, - проговорила она, кого они с Катей вышли на крыльцо церкви. - Батюшка пожилой, но ужасно милый. - Цветы сюда шлют Мишичи, к празднику - обязательно, - Катерина поправила ленточки шляпки, подвязанные под подбородком. - Странно, что ни Ольги ни Элеоноры нет, обычно они заходят. Иногда даже с матерью - она хорошо относится к этому, хоть и лютеранка. - Ничего удивительного - свекровь принцессы Елены также лютеранка, но с удовольствием участвует в православных обрядах и уж конечно не высказывает недовольство тем, что прочие в семье православные. - Её Императорское Высочество лютеранка? Кто бы мог подумать?! Я была в совершенной уверенности, что все русские великие княгини непременно православные. - Когда-то так и было, но некоторые все же отвоевали для себя право сохранить веру. Это замечательно, на самом деле, мне кажется совершенно ужасным то, что ради мужа требуется изменить убеждения. - Хорошо, что вас не выдали замуж за лютеранина. - О, вряд ли мне это грозило. Обычно для великих княжон готовят особый брачный договор, который позволяет не менять вероисповедание. На моей памяти сменила лишь одна, и то спустя очень долго время в браке и исключительно по собственным соображениям. - Кажется, это все равно очень трудно. - Ваше Высочество! – звали Марию, и она обернулась: с другой стороны улицы, от храма к ней спешила маленькая, неброско одетая женщина. Остановившись, княгиня придержала коляску, поджидая ее, а Катя, стоящая рядом, вскинула брови. - Прекрасно. Только её и не хватало. - Добрый день. – Женщина присела в быстром книксене, поднимая на нее сияющие голубые глаза. – Простите, что так окликнула вас… - Ничего страшного, - успокоила ее княгиня. - Здравствуйте. - Я не представлена… - Наталья, дочь бывшего председателя совета министров доктора Джорджевича, - как-то неохотно и недовольно представила женщину Катерина. – Не знала, что вы снова в Белграде. - Гостим, - улыбнулась та скромно. Марии женщина понравилась - молодая, пожалуй, немного моложе её самой, невысокого роста, хрупкая, немного болезненная на вид, - ей показалось, что под глазами её новой знакомой залегли глубокие тени усталости, - но прелестная и очень милая. – Ваше Высочество, я столько слышала о ваших делах…благотворительных, разумеется. Меня так поразило это, и я, вероятно, бестактна, но я очень хочу помочь вам в чем-нибудь. Если это возможно, какие-то базары, сборы средств…. - Да, базар у нас… - Мария взглянула на Катерину. – В следующую субботу. - Я непременно буду! О, извините, Ваше Высочество, я снова ужасно веду себя. – Наталья заломила руки. – Я очень хочу помочь. Я помогала Её Королевскому Высочеству до её замужества. Можно мне оказать какую-то поддержку и вашим делам? - Разумеется. Мы всегда рады новым людям и тем более тем, кто хочет предложить нам помощь. - Очень хочу! – с жаром подтвердила женщина. – У меня куча вышивки, я буду рада отдать это все для благих дел, право, для них уже совершенно не хватает места, они только пылятся и я опасаюсь, что только заманю в дом моль... Ох! – ее взгляд упал на коляску. – Это принцесса? - Да. - Как очаровательна, - прошептала Наталья, приложив ладонь к губам и с выражением бурного восторга с примесью материнской нежности смотря на девочку. - Такая прелестная. - Она вдруг вздрогнула, отступая на шаг, и виновато взглянула на княгиню. - Ваше Высочество, вы же против, что я смотрю на нее? Мне следовало спросить… - Что вы, все смотрят, - рассмеялась Мария. – Муж и вовсе не кладет в коляску, когда гуляет с нами – носит на руках, чтобы всем было видно. - Это так чудесно. – Она вновь посмотрела на ребенка. – Удивительная красавица. Дария. Это просто Божий дар для принца. О, он, должно быть, безумно счастлив. Катя за ее спиной демонстративно фыркнула. - Разумеется. О чем он еще мог мечтать – только о такой прекрасной семье! Любящей и любимой! Он до беспамятства счастлив! Больше ни о чем не думает! Мария взглянула на фрейлину неодобрительно, но ее это не смутило, а Наталья будто и не слышала ее, радостно рассматривая девочку, забыв обо всем на свете. - Это ваш сын? – поинтересовалась Мария, улыбаясь маленькому мальчику, прячущемуся за ее юбкой и иногда нетерпеливо дергающему за нее. Женщина обернулась, бросая на него задумчивый, счастливый взгляд. - Да, это мой Йован, - сообщила она с гордостью и любовью, смотря на мальчика. – Мой сынок. - Какой милый. – Княгиня наклонилась, протягивая ему руку. Мальчик застеснялся, но мать, приобняв его за плечики, легонько подтолкнула к ней, и он подошел, вкладывая маленькие пальчики в ее ладонь. – Йован. Какой ты красивый. Малыш бесстрашно поднял на нее темные глазенки, улыбаясь застенчиво. Уже не по-детски пухлые, изящно вырезанные губки, красивые темные волосы и даже чуть оттопыренные ушки, совершенно не портящие его, – мальчика хотелось рисовать в виде каноничного пухленького ангелочка, забыв о том, что те, как правило, светловолосы. Ребенок был так очарователен, что его хотелось лишь непрестанно обнимать, а лучше украсть, убежать куда-то далеко, утаскивая за собой коляску со спящей Дарией, а потом где-то в укромном местечке наслаждаться прелестью двоих почти идеальных детей. И Мария не выдержала соблазна, поднимая его на руки. - Такой сладкий. Катя, у вас есть конфеты? – спросила она у фрейлины. – Угостите Йована. - Нету, - неожиданно сердито огрызнулась Катя. - Поищите как следует. Такой милый. Сколько ему? - В апреле было два. - Я думала больше. Выглядит очень взрослым и смышленым. – Мария погладила его по щечке и улыбнулась. – Прелесть. Такой красавец. - Весь в отца, - встряла Катерина едко, все еще шарясь у себя в сумочке. Наталья покраснела, улыбка ушла с ее лица вместе со всей радостью. - А мы не жалеем, - прошептала она, касаясь ручки сына. – Наш папа хороший. И очень красивый. - Катя, - нахмурилась Мария. – Вы нашли конфеты? - Вот. – Фрейлина сунула несколько шариков в золотистой обертке в руки мальчику. – Больше нет, и не спрашивайте. - Мы еще увидимся, - пообещала княгиня. – И я принесу много конфет. Или приглашу тебя на торт. Придешь, а, Йован? - Да, - кивнул малыш. - Хорошо. Я буду ждать. Хочешь посмотреть на мою дочку? Мальчик снова кивнул и вытянулся с ее рук, пытаясь заглянуть в коляску. Мария помогла, поднося его ближе, и он, протянув ладошку, коснулся пальцем носа спящей девочки. Дария поморщилась, заворочалась, но не проснулась. - Теплая, - констатировал Йован, и, сжав в руке одну из подаренных конфет, вновь свесился с рук Марии, укладывая шоколадный шарик у ее головы. - У вас какой-то совершенно особенный малыш. - Мария с сожалением отпустила мальчика, снова любуясь им со стороны. - Чудесный. Касательно вас, конечно, мы будем очень рады, если вы поучаствуете в базаре. Мы подготовим для вас столик, самый лучший, в самом удобном месте, - сообщила она шёпотом, улыбаясь Наталье. - Когда кто-то предлагает помощь, это, на самом деле, большая радость и облегчение. - Благодарю вас, Ваше Высочество, - взяв сына за руку, Наталья отступила. - Ещё раз простите за беспокойство. - Я была очень рада познакомиться. - До свидания. - Она остановилась, будто что-то собираясь сказать, но прикусила губу. - Хорошего вам дня. - Всего доброго. - Наталья неторопливо пошла через дорогу, и маленький Йован, шагающий за ней, вдруг обернулся, и, смотря прямо на Марию, робко помахал ей своей крошечной ручкой, - и княгиня счастливо помахала ему в ответ. - Какой же прелестный ребёнок. - Я надеюсь, она не собирается таскать его всюду за собой? - самым гадким голосом произнесла Катя, хватая коляску с принцессой, и быстро-быстро пошла по улице, - Марии пришлось поспешить, чтобы успеть за ней. - Не хотелось бы, чтобы на базаре был младенец. - Ну что вы, он такой тихий, даже если Наталья привезёт его с собой, то никаких хлопот он не доставит. - Доставит. От него будут одни неприятности. Скажите ей, чтобы она оставила ребёнка дома с няней. - Катя остановилась, поправляя шляпу, - она так торопилась, что та съехала ей почти на шею. - Или пусть сидит с ним дома сама. - Я думаю, что она решит самостоятельно, как поступить со своим ребёнком. Возможно, оставит с отцом. - Мария склонилась, убирая конфету Йована от щеки дочки. - Кто он, кстати? Я знаю его? - Отца Натальиного сына? - Катерина фыркнула. - Не знаете. Он учится в академии в Париже, здесь служит по гарнизонам, принципиально не желает связываться с Белградом. - Это объясняет о, что я до сих пор не знала её. Они живут за пределами Белграда? - Во Франции. И незачем было и приезжать. - Катя, вы предвзяты к Наталье, - заметила Мария. - Почему? У вас были трудности в прошлом? - Можно и так сказать. Лучше бы ей было тут не появляться. Многие будут ей не рады. - Вы говорите неожиданные вещи - Наталья совершенно не производит впечатление человека, который мог бы насолить стольким людям. Не представляю, что она могла такого натворить. - Нет резона это узнавать - надеюсь, Наталья не задержится ждесь надолго. Вероятно, она приехала к отцу, и пары дней ей хватит для исполнения обязанностей хорошей дочери. - Совершенно точно нет, ведь она планирует быть на базаре, - напоминала Мария. - И я, между прочим, этому очень рада. - Очень напрасно. Катя ворчала всю дорогу: Мария игнорировала её, не имея ни малейшего желания вникать в мотивы её неприязни к Наталье. По дороге им встретилась Ида, и Мария перестала обращать внимание на Катино возмущение: Персида, не приняв возражений, увезла их к себе домой - пить чай и обсуждать белградские сплетни. - Нас изволила посетить госпожа Джорджевич, между прочим, - ядовито сообщила Катерина, когда княгиня уже успела позабыть о её неподобающем поведении. - Мы, как видите, в восторге. - Наталья? - переспросил Ида тихо, с удивлением. - Она к вам приехала? - К нам? Зачем ей к нам - мы только сегодня познакомились. - Мария попыталась улыбкой приободрить всех - дамы отчего-то выглядели напряжёнными. - Она была в церкви с сыном и подошла, чтобы поздороваться и предложить свою помощь на благотворительном базаре. Очень мило. - Ну да, - с сомнением протянула Ида. - Она хорошая девушка. А что мальчик? - обратилась она к Катерине. - Похож на Владислава? - Одно лицо. - Катерина уже в который раз за этот день презрительно скривила губы. - Захочешь отличить - не выйдет. - Ох.... - Давайте больше не будем говорить о мальчике, Катерину он отчего-то беспокоит, - попыталась сгладить накал Мария. - У вас был роман с его отцом и это так сильно тревожит, дорогая? Катина чашка грохнула о блюдце слишком громко. - У меня одной романа с отцом мальчика не было - вот это меня тревожит сильнее. - Не ревнуйте. - Княгиня поставила свою чайную пару и разгладила юбку. - Нам пора. Дария скоро проснётся и доставит всем кучу неудобств. Попрощавшись с хозяйками и уверив, что обязательно передадут Георгию поздравления с именинами, женщины отбыли домой, - для этого пришлось воспользоваться услугой извозчика. Дара, к счастью, достаточно пристойно перенесла дорогу, напомнила о своём непростом, в общем-то, нраве только на пороге дома. - Левее. Ещё. Ещё. Нет, обратно. - Снова Георгий и снова пыхтящие под весом злополучных часов адъютанты, но теперь в гостиной. - Маша, они нигде не смотрятся. - И на каминной полке? - На фоне портрета они теряются. - Я подумаю, когда Дара уснёт. - Это нескоро... - протянул принц. - Сдвиньте левее. Катерина, убери, пожалуйста, подсвечники, - они мешаются. - Ах, не вмешивайте ещё меня в эти глупости! - практически взвизгнула Катя, взлетая по лестнице с оглушающим топотом. - Не хочу! Отстаньте! Разбирайтесь сами! Разинувший от удивления рот Душан едва не столкнул злополучные часы с полки, лишь только Горан, тоже донельзя удивлённый, но все же успевший оценить угрозу, удержал их, хоть и с огромным трудом. Побледневший, с огромными глазами, Георгий, проводив фрейлину взглядом, медленно повернулся к адъютантам. - Кто из вас въезжает в её комнаты? Она явно загостилась. Не знаю только - через дверь её выпроводить, цивилизованно, или через окно, как хочется. К ужину Катерина выйти не пожелала, сославшись на самочувствие, а следующим утром испросила трёхдневный отпуск и уехала к сестре. Поднять вопрос о возвращении её к себе домой королевич не успел и позабыл о нем, когда фрейлина, уже в приподнятом настроении, вернулась обратно во дворец.