Джурджевдан

Первого апреля в Белграде крестили Дарию - обширное семейство маленькой принцессы долго спорило, но все же сумело договориться. Против даты выступал Георгий, подчиняясь острому желанию выпроводить из дома хотя бы часть гостей, но на красивой дате настояли бабушка и дедушка - крещение девочки совместили с её же днем ангела. Храм украсили цветами - тысячи неведомо откуда добытых в это время года роз, лилий и веток жасмина источали такой аромат, что голова кружилась, лишь только приоткрывалась тяжёлая храмовая дверь. Мария, несмотря на вполне выдержанный "карантин", присутствовать на обряде отказалась, присоединился к ней и Георгий, с недоверием, но все же согласившийся поручить дочь заботам крестных, коих, как и ожидалось, было двое "лично" и двое "заочно" : император предсказуемо доверил представлять себя в восприемничестве Иоанну, черногорскую королеву же у купели заменила Персида. Гостей было немного, в основном, родные и близкие - король, Елена, наконец, вернувшийся из Европы Павел, Катя с обоими адъютантами принца, княгиня Полексия, Елизавета Маврикиевна с обеими фрейлинами, своей и греческой, добавившими своим присутствием церемонии немного официоза и торжественности. Пригласили также Пашича, чету Гартвигов (королевич, увидев имя Николая Генриховича в списке, скрипнул зубами, но ничего не сказал), а также черногорский посланник. Звать всю Скупщину, о чем отчаянно ратовал Александр, отказались наотрез, желая, чтобы это был более семейный, интимный праздник, чем государственное событие. Так все и прошло, и вполне спокойно, впрочем, именно наследник настаивал на том, что новопросвещенная принцесса и его крестница вопила, без передышки, всю службу, в то время как королева-прабабушка уверяла всех, что девочка, без сомнения, смеялась. Смеялись в доме в эти дни много - атмосфера в большой семье была самая благожелательная. Никто не ссорился, не выяснял отношения, а по вечерам все собирались в гостиной, чтобы поболтать о пустяках или даже провести время за настольной игрой вроде лото. Тем неожиданней было то, что в один прекрасный день вернувшаяся с прогулки с золовкой Мария обнаружила, что бабушка проводит беседу с её мужем - судя по всему, не самую приятную. - С Александром у вас отношения не самые сердечные, как я вижу, - говорила за стеной королева. До Марии донесся сдержанный кашель мужа. - Мы не очень похожи. У нас разные взгляды...на многие вещи. - Да, вероятно, Александр более лоялен в вопросе того, чтобы брать чужое. - Повисла пауза. - Я заметила, что он с большим удовольствием пользовался твоими письменным принадлежностями, даже не спрашиваясь. - Да, но я не возражаю, - ровно солгал Георгий. - У него много работы, а посылать адъютанта каждый раз за бумагой, право, неудобно. Когда все вернётся на свои места, стрясу с Сандро все до последнего листочка. - А корону у него тоже заберёшь, когда он наиграется? Молчание - княгиня прижалась к стене, боясь, что королевич говорит очень тихо, но он не произносил ни слова. - Нет, корону придётся оставить, - сказал он, наконец, - его голос звучал тихо, но жене все же было его слышно. - Так даже лучше. - Кому лучше, Георгий? - Всем. Я отрекся, значит, на то Божья воля. - Божья воля была в том, чтобы ты родился первым! - Голос бабушки приобрёл жёсткость - прежде ей совершенно незнакомую. - Ты, не Александр! Бумажки с отречениями люди подписывают! - Я его уже подписал. Пусть не Божья – на то была воля народа и отца. - О том и следовало говорить. Заставили – имей смелость признаться. Что они с мальчишкой сделали? - Ольга Константиновна, я умоляю вас… Резкий хлопок - и Мария вздрогнула, зажимая рот. - Князь не имеет права умолять! - процедила королева. – Никого! Научись уже вести себя, как принц, а не тряпка, которою полощут все европейские газеты по поводу и без! Подумай о жене! - Думаю. Каждую секунду уже два года, и ни о чем больше. Пожалуйста, не заставляйте меня вешать на Машу гирю сербской короны – она сломает ей шею. Я знаю то, что неизвестно другим, – ей не быть королевой. А мне без нее она не нужна. - Я боюсь за тебя, Георгий. Александр и Павел не простят тебе старшинства. - Мне есть ради кого бороться. Теперь уже наверняка: надо будет помолчать – помолчу, улыбнуться – улыбнусь, потерплю, прощу, забуду. Мне нужно, чтобы они искренне беспокоились о здоровье Маши, чтобы любили Дарию. Меня не надо любить – не хочу, не могу заставить их, столько лет без их любви прожил, теперь и мечтать о ней глупо. Пусть правят – я не хочу. - Ах, мальчик-мальчик, юный, неразумный… - Королева замолчала на какое-то время. – Бог тебе судья, верю – защитит и в беде не оставит. Вставай же – негоже на коленях стоять. Дай поцелую уж – правнучка-то на загляденье, красавица, вся в тебя, подлеца. Ой, застеснялся, да уж задирай нос – знаю, умеешь это дело делать. Хорош ты, мерзавец, даже боязно за Машу, как бы рогами не обзавелась. - Ольга Константиновна! - А что сказала? Мальчика невинного-то из себя не корчь – газетки-то почитывали, знаем, не святой. «Самый скверный мальчишка Европы» - даже если половину наврали, все равно хорош. Так бы и располосовала рожу твою бесстыжую, да хоть вот ногтями, чтоб не засматривались. - Располосуйте. - Ишь ты, какой покорный. Знаешь же, что пожалею – такого-то красавчика. Как картину рвать. Ладно уж, пойдем, подарочек выдам – Тино орден тебе выделил, поутру прислали. - Вы хлопотали? Не стоило. - А как же – я, как иначе. Первая правнучка – как не хлопотать. А правнука мне родите – погоны упрошу высокие на тебя навесить. Что за вздор: королевич – майор! Стыдно! - Зато боевой. - Не положено королевичам боевыми майорами быть. Не боями они себе звания да ордена зарабатывают. Хотя…быть может, и правда твоя – есть чем гордиться. Да и детям говорить – не за фамилию дали, а за заслуги. Они говорили ещё несколько минут, но уже на более нейтральные темы, а потом и вовсе вышли из кабинета - королева была абсолютно спокойна, Георгий тоже, хотя и немного побледнел. Мария не подала виду о том, что в курсе произошедшего. - А вы чем занимались? - поинтересовалась Елена, откалывая вуаль от своих волос и небрежно скидывая туфли, когда вся семья вернулась домой после традиционного общего фотографирования в честь крестин. - Читали поздравления и разбирали подарки, - пожала плечами Мария. - Право, на это уйдет время. Подарков в самом деле подарили много, даже те, кто уже преподносил их на Дариино рождение. Великая княгиня подарила Марии оригинальную, очень нежную брошь в виде бабочки, с перламутром и неяркими разноцветными камнями на крыльях, Елена и Иоанн - тоже брошь, поменьше, в виде полумесяца, от императора передали тяжёлый сапфировый браслет, от короля и Александра - украшение для прически в виде большой звезды. Из Царского пришёл подарок, несколько отличный от прочих, - очень красивый образ Дарии Римской с подробной инструкцией, как прикрепить его к иконе Георгия Победоносца и Марии Магдалины, подаренной на свадьбу. Ольга Константиновна на крещение правнучки её матери преподнесла красивые жемчужные серьги, а Георгию - массивный рубиновый перстень. Королевич пытался отказаться от подарка, честно признавшись, что колец, кроме обручального, не носит и носить не хочет. - Глупости, - отозвалась королева в ответ на его возражения. - Это кольцо Вилли, считай, что это его подарок за правнучку, а не мой. Были подарки и менее драгоценные, но тоже очень приятные : так с карточкой с дарственной надписью "от Анджелковичей" во дворец принесли безумно красивую, с волшебными иллюстрациями и богатым переплётом книгу сказок, Луиза Мишич прислала роскошную немецкую куклу. Слали игрушки и сувениры, некоторые предпочитали одарить малышку более практично и преподносили вещи, но не все, впрочем, удачно: пышное платьице и капор с целой дюжиной оборок ярких оранжевых оттенков вперемешку с синими не дали усомниться в отправителе. - Лазич окончательно тронулась умом, - констатировала Катерина, с брезгливостью рассматривая визитную карточку Адрианы, всю в виньетках и золоте. - Она решила, что принцесса сделает карьеру шута? Право, только в этом случае сей наряд был бы кстати. - Само платье, конечно, очень красивое, - оценила Елизавета Маврикиевна, изучая Дарьин наряд через лорнетку. - Но цвет... - И цвет красивый, но не для младенца, - безапелляционно заметила Ольга Константиновна. - Что за барышня такая экстравагантная? Твоя приятельница, Маша? - Скорее уж королевича, - фыркнула Катя, и все посмотрели на неё, но это её не слишком смутило: - Старая знакомая. Адриане все же послали благодарность, а платье отложили до лучших времен, занявшись более подходящими для маленькой девочки дарами. Практичных подарков для малышки было множество - от нежнейшего батиста и кружев до трогательных самодельных рубашечек и носочков, сшитых чьим-то умелыми руками. - Какая прелесть! - запищала от восторга Елена, "шагая" по дивану крошечными пинетками. - Это так мило! - Абсолютно прелестно, - согласилась Елизавета Маврикиевна, забирая носочки у невестки. - Такое чудо. От кого это, быть может, на удастся заказать что-то похожее для Всеволода? - "Ядранка Влашич из Рипани", - прочитала Елена. - Почерк очень неровный, скорее всего, молоденькая деревенская девочка. Невозможно мило. Подарки приходили ещё несколько дней - порой самые неожиданные. На второй день после крестин вбежавший в кабинет княгини лакей объявил, что хозяев желают видеть, но проводить посетителей в дом никак невозможно. - Почему это невозможно? - нахмурился Георгий. - Он что, не влезут в дверь? - Влезут, Ваше Высочество. Но не хотят идти - говорят, по коврам натопчут. - Что за глупости? Хорошо, выйдем, - вздохнул королевич, вставая из-за стола. - Пусть подождут в передней. Они вдвоём спустились вниз через пятнадцать минут - Марии пришлось найти тёплую шаль, прежде чем муж позволил ей выйти к дверям. Там, в просторном холле, у самых ступенек лестницы, чуть в сторонке от темно-синей ковровой дорожки, покрывающей всю лестницу от основания до самой верхней площадки, стояли мужчина и женщина: оба пожилые, с глубокими морщинами на добродушных обветренных лицах, в традиционных костюмах, не новых, но совершенно точно надеваемых только в самых торжественных случаях. - Ваши Высочества, будьте здоровы, - оба при их появлении поклонились низко-низко, так, что княгиня побоялась, что они упадут. - Не посчитайте грубостью, что к вам в дом пришли. - Ну что вы, мы рады гостям, - ответил Георгий с лёгкой улыбкой. - Вы издалека? - Из Лютовницы, Ваше Высочество, это под Милановацем, - заговорил старик. - Я Велибор, это жена моя, Косара. - Далеко. Как же вы добрались? - С Божьей помощью. Где-то пешком, где-то с людьми. Слава Богу, добрались. Увидал в газете, что княгиня родила, да и решили - нужно поздравить. Как не поздравить - сколько уж в Сербии княжича не было, а уж принцессы и того больше. Старуха спохватилась, что подарить Вашим Высочествам нечего, подумали и решили - козленочек у нас от козы единственной народился, его отнесем, чтоб принцессе забава была. - большая корзинка в руках Косары тихо мекала и возилась. - Не обессудьте за дар такой скромный, только больше и подарить-то нам нечего. Георгий и Мария переглянулись. - Хотите посмотреть на нашу дочку? - Ох.. - Косара и Велибор тоже обменялись взглядами. - Стоит ли - ведь мы чужие. Глаз не дурной, лишь самого доброго желаем принцессе, а все же... - Ну что вы. К тому же мы её уже крестили - кто захочет, не сглазит. - Мария кивнула мужу. - Принесёшь? - Я быстро, сейчас вернусь. - Георгий поднялся на ступень и вновь обернулся. - Пройдите в дом. Нет? Милосердный боже. Бранислав, вынеси стулья гостям! - Нет-нет, не возражаете, это нужно, - уверила стариков Мария и почти насильно усадила в высокие венские кресла, внесённые лакеем. - Давайте я прикажу принести чаю? Вы продрогли с дороги? - Что вы, Ваше Высочество, уже совсем тепло, самая весна. - Косара с опаской взглянула на мужа и наклонилась поближе к княгине. - Вы-то после родов не хвораете? Вы это за грубость не сочтите, я тревожусь только. - Всё хорошо, я в совершенном порядке. На лестнице появился Георгий с Дарией на руках. Дочь выглядела нарядно, укутанная в яркое лоскутное одеяло, подаренное на крестины одной из Марииных богаделен, - она не спала, уже с полным осмыслением и даже определённо Георгиевыми озорными искорками в глазах смотрела на отца. - Вот. - Косара и Велибор поспешили встать, но королевич опередил их, присаживаясь на корточки и с гордостью демонстрируя ребёнка. - Вы одни из первых, кто её видит. - Какая же чудная! Ох! Княгиня, княгиня писаная! - Косара принялась истово крестить малышку. - Благослови, Боже! А как смотрит разумно! - Да уж, взгляд у неё уже довольно проницательный, - с удовольствием подтвердил князь, удивив Марию: куда девался её муж, который жалел пары слов и для своих, и для чужих. - Кажется, сейчас заговорит полными длинными фразами. - Дай, Боже. Давно княжича не было - для всего народа радость. На наших глазах расти будет. - Ещё один крест над головой Дарии - и Косара встала, а вслед за ней поднялся и Велибор. - Пора нам - не станем надоедать. Возьмите козочку, Ваше Высочество. Будет потеха. - Бранислав, забери, - распорядился Георгий и тоже встал. - Спасибо. Нам с женой тоже хочется вам что-то подарить на память. Отблагодарить. - Это мы вас благодарить пришли, что род ваш славный продолжится, не сгинет. - Велибор поклонился. - За приём спасибо, всем будем сказывать, как князь с княгиней принимали ласково, да какая принцесса у нас раскрасавица. - А давайте я вам карточку подарю? И рассказывать не придётся. - Карточку? - охнула Косара. - Прямо как в газете у Стрибора? - Вероятно, похожую. - У нас ведь газета на деревню всю одна-единственная, у Стрибора Андриевича, - он то зажиточный, в Милановац ездит, - затараторила Косара, провожая восхищенным взглядом вновь убежавшего наверх князя. - Ежели новости какие интересные есть, он всем рассказывает да показывает. В газете-то карточка была, да не очень ясная, но Стрибор даже в руки никому не дал, сказал, что сохранит на память. А нам что же, князь прямо настоящую карточку даст, не газетную? - Самую настоящую, - пообещала Мария, покачивая на руках Дарию. - На память от нас. Королевич вновь появился в холле - с конвертом в одной руке и бутылкой вина в другой. - Выпьете за здоровье принцессы, как домой вернётесь, - пояснил он, вручая бутыль удивлённым старикам. - А тут фотография - наша с дочерью и сестры моей с сыном. Я завернул, чтобы нести было сподручнее. - Храни вас Бог, Ваше Высочество, - произнесла Косара, с великой осторожностью забирая конверт, - отдернуть руку князь не успел, и она все же прижалась к ней губами. - Благодарствуем, княже. Век вашу доброту помнить будем. - Вам спасибо за подарок, очень приятно получить поздравления. - Велибору Георгий все же пожал руку, в то время как его жена все же исхитрилась поцеловать руку Марии. - Я прикажу вас довезти до белградских окраин. - И не думайте, Ваше Высочество, не по статусу нам в королевских экипажах разъезжать. - Старики попятились к дверям. - Дойдём мы, и волноваться не смейте. - Так неудобно... - Удобно, нам не в тягость. У нас теперь сил после радости такой прибавилось - и не заметим дороги. Счастливо оставаться вам. - До свидания, - Мария махала им рукой, пока дверь за ними не закрылась. - Какие чудесные люди. Рядом стоящий Георгий вздохнул с улыбкой. - Да. Приятно получать внимание. Княгиня изогнула губы и покосилась на него. - Сколько положил в конверт? - На корову хватит. - Фотографии хоть не забыл? - Не забыл. - Королевич поправил одеяльце и поцеловал дочь, и выпрямился, даря поцелуй уже жене. - Пойдём. Тут прохладно. - А что мы будем делать с козленком? - поинтересовалась княгиня, поднимаясь по ступеням вслед за мужем. - Какие есть варианты? Хочешь приготовить из него жаркое на ужин? - Упаси, Боже! - Значит, придётся забавляться как щенком, а когда вырастет, будем доить. Козленок оказался занятный - ему позволялось скакать по лестницам и даже заходить в комнаты, покровительственно-снисходительную позицию относительно животного заняли даже собаки. Дом все больше напоминал зоопарк, ведь за козой прыгал по ступенькам и предпринимал попытки бодать двери ещё и подаренный Александром пони. - Стадо, по местам! Вон! - ругался королевич, когда, куда бы он не отправлялся, за ним гуськом следовало две собаки, козленок и пони. - Прежде, чем кто-то задумает притащить сюда хоть ещё одно живое четвероногое существо, я настоятельно прошу его трижды подумать. Трижды! Новое четвероногое существо в доме объявилось через неделю - его принёс сам Георгий. И "существо" было не одно. - Они нас скоро из дома выживут, - констатировала Мария, с тоской смотря на троих щенков, копошащихся среди сена в каком-то ящике. - Ты же сам был против. - Матери не было, они бы замёрзли - ночи все ещё холодные. - Взгляд жены не заставил королевича стушеваться: - Да, я стал мягкотелым. Это твоя вина! Княгиня вздохнула и присела, пальцами поглаживая висящие уши щенков. - В общем-то, я хотела найти себе какую то небольшую собачку... - Ну, можно уже не искать. - Георгий пожал плечами. - Остальных тоже кому-нибудь пристроим. - Ах, какая прелесть! - радовалась заглянувшая на чай Ида, умиляясь кусающему её за подол юбки щенку. - Какой душка! Это от ваших волкодавов? - Нет, Джордже приволок с улицы, - отмахнулась Мария. - Милейшие, но, право, у нас уже и ступить некуда. - Возьму одного, если не против. Мама, должно быть, обрадуется. - О, конечно. Двое все же не трое, а там, возможно, и ещё одного пристроим. Один щенок благополучно перебрался в дом Николаевичей, двое же во дворце осели довольно прочно. Ещё маленькие, они доставляли довольно много беспокойства, в первую очередь Алекто, которую ошибочно приняли за мать. Овчарка матерью двух подозрительно непохожих на неё малышей становиться не желала, упрямо прячась от них под диванами и креслами, и неизменно предпочитала им пресловутую козу, в обществе и "доме" которой переживала приступы необузданной щенячьей любви. - Вредина, - отчитывала Алекто Мария. - Они маленькие, им нужна мама. Тебе сложно поиграть с ними? Бессердечная. Не проси у меня больше булочки, не дам. Овчарка угрозы лишения сдобы не воспринимала, и спешно улепетывала от двух толстых пушистых шариков, не умеющих так легко и быстро преодолевать крутые лестницы, как их нерадивая приёмная мамаша. Оба традиционно целый пролёт преодолевали кувырком, в то время как Алекто улепетывала от них прочь, чтобы скрыться до лучших времен в теплом уголке флигеля, где устроили Дариин зоопарк. - Марица! Подними их, пожалуйста, наверх, - почти стоном выдала княгиня, слыша из кабинета привычный тяжелый стук Алектовых лап по лестнице. Заскрежетали когти по гладкой поверхности ("скоро дверь придётся красить" - мрачно подумала княгиня), лёгкий хлопок и два тоненьких протяжных писка - воя брошенных детей. - Да, одного ребёнка мне было определённо мало. - Не любит она вас, да? Ну, сиротой быть несладко. - Когда Мария выглянула из комнаты, за щенками уже присматривала "нянька" - оба "жаловались" на неласковую Алекто Вранице. - А по ступенькам вам пока бегать не по лапам - коротки ещё. - Горан, - позвала Мария, и он вздрогнул, настороженно смотря на неё своими изумительными глазами. - Может, возьмёте одного? - Я? Но я стою на квартире... - Едва ли вам запрещено держать собаку. Но если это так, то вы всегда можете перебраться к нам, мы выделим вам любую комнату, на ваш вкус. - Нет-нет, это исключено, я не могу причинять столько неудобств. Я... я узнаю насчёт щенка, быть может... - Горан, я не настаиваю, и вы не должны, если вам не хочется. - Нет, я хотел бы взять собаку. Давно. Ещё в детстве хотел, честно говоря, но сначала мне не разрешали, потом вести её оказалось некуда... - Горан почесал одного из щенков за ухом, и Мария пожалела - в очередной раз! - этого молодого человека с нелёгкой судьбой. - Он пока может побыть здесь? Я думаю... надеюсь, что смогу решить этот вопрос положительно. - Горан забирает? - уточнил Георгий, когда Мария сообщила ему новость. - Камень с сердца. К нему бы я и сам согласился идти собакой, он надёжный. Но что за глупости с квартирой? Его что, притесняют там? Почему он не сказал, я бы давно нашёл ему другое место! - Боже, дорогой, ну о чем ты говоришь? Когда это Горан жаловался? - Ты права. - Он снял трубку телефона. - Генерала Мишича. Да, я жду. Сейчас решим, - пообещал он, зажав динамик ладонью. - Живоин наслышан о Вранице, ему помочь он ни за что не откажется. Вранице подыскали новую квартиру, очень удобную, буквально на соседней улице в каких то пяти минутах ходьбы от дворца. "Вдвое больше прежней - я видел старую, это удручающее зрелище", - объяснил королевич, накануне заехавший к адъютанту по какому-то пустяковому делу в самый разгар сборов. - "Тесные тёмные комнатушки и даже нет электричества. Мебели почти нет, одни книжки." В новой квартире, к счастью, имелась добротная обстановка, - чтобы привести все в порядок, Мария отправила к Горану горничных, и подарила новые шторы, скатерть для крошечной столовой и изящный чайный сервиз, небольшой, но вполне достаточный для одинокого Враницы. Жилье было на порядок лучше прежнего, и в нем, что главное, никому не было дела даже до целого ковчега животных. - А мне собаку? - возмутился Миливоевич, осведомленный о подарке Вранице, отношения с которым так и не вышли из стадии испепеления взглядом. - Собаки кончились, бери козу, - мрачно отшутился королевич. - Зачем мне коза? - А зачем тебе собака? - Врановскому вы щенка подарили, а мне нет. И о квартире ему хлопотали! Георгий не выдержал. - А тебя что, родители из дома выгнали? - Нет. - Душан моргнул. - Не выгнали. - На черта тогда мне искать тебе квартиру? Как только выставят вон, так немедля найду. Нет, - подселю к Вранице! - Его Высочество любит Врановского, а меня нет, - жаловался Душан княгине. - Я для него на все готов, а он привечает какого-то македонца! - Сколько трагедии из-за собаки, - пробормотала Катерина, накидывая петлю в своём вязании. - Разрежьте её уже в самом деле. - Не из-за собаки, дело вообще не в ней! - Конечно, дело в том, что ты исходишь ревностью. - Конечно, я так ему предан, а он... - Миливоевич повернулся к Марии. - Ваше Высочество, выделите мне комнату во дворце. Не хочу, чтобы он к Его Высочеству ближе меня был. - Этого ещё не хватало! - Катя, роняя петли, бросила вязание на колени. - И не думайте, Мария Павловна, нечего ему тут делать. Его Высочество будет решительно против, он гостей терпеть не может! Гостей в доме больше не было, и в комнатах стало пустовато. Родных проводили на вокзал через два дня после крестин - с поцелуями, слезами, с подарками. Трое увозили памятные сувениры - для крестных дочки Мария заказала изящные кулончики-подвески с монограммой малышки и датой крещения. Ещё два дополнительных пришлось срочно заказывать позже - Елена захотела иметь памятную вещичку в честь первого праздника племянницы, также подарок преподнесли заместительнице крестной - Иде. Королю подарили часы с брелоками с именами и датами рождения обоих внуков. Георгий получил необычайной красоты и сложной конструкции портсигар: крышка, украшенная перламутровым медальном с теми же инициалами и датой рождения дочери, прикрывала ещё одно, тайное отделение, раскладывающееся в рамку для нескольких фотографий, одну из которых, с дочерью, княгиня уже вставила. - Если будут ещё дети, - объяснила она, смущаясь. - Можно будет добавить ещё медальон. Георгий в ответ преподнёс ей браслет - тонкий и изящный, с мелкими яркими розовыми сапфирами по всему ободку и аккуратной гравировкой на обратной стороне. - В общем-то, у меня та же ремарка, - произнёс он с иронией. - Если будут ещё дети, то за каждого будет браслет. - Ох. Тогда очень хорошо, что он такой лёгкий. Больше трех-четырёх носить было бы проблематично. Увозили гости и обещанные книги - в том числе и экземпляр для Константина. "Милому петербуржцу Косте - от белградцев Джордже, Марии и Дарии" - подписала княгиня его альбом и приложила аккуратно завернутый в бумагу лицитарский пряник-сердечко с запиской "маленький сувенир из Сербии - их дарят тем, кто дорог". Мария верила - Костя найдёт, кому подарить этот пряник. Дом опустел. Снова молчаливым и отстраненным стал Георгий: первый же ужин без петербургских гостей показал всю разницу в его настроении, - он едва притронулся к еде, молча, с какой-то тоской во взгляде буравя пустые места, где ещё утром сидели великие княгини, Иоанн и Елена. - Пора возвращаться в маленькую столовую, - произнёс он, наконец. - Теперь нас много меньше, места хватит. - Нам тоже, наверное, нужно вернуться домой, - ответил король, но от Марии не скрылось то, с какой надеждой он смотрит на сына. - Наскучили уже вам гости. - Что вы, папа, нам в радость, - ответила она за мужа. - Останьтесь ещё. Король и наследник отправились домой утром, так и не получив предложения задержаться, - королевич, проводив родственников супруги, впал в необъяснимую апатию, игнорируя даже едкие перебранки Кати и Душана. Обеспокоенная поведением мужа, Мария решилась на разговор - и, войдя в его кабинет, застала его в одиночестве, сидящим у зажженого камина без сапог, но в светло-серых с синей полоской вязаных носках, лишь накануне отъезда законченных для него Елизаветой Маврикиевной. - Джордже. - Он не шевельнулся, все также рассеяно смотря на свои ноги. - Папа с Сандро уехали. - Хорошо, - кивнул он. - Телеграммы нет? - Да что ты, они ещё в пути. - Да... - Милый. - Княгиня присела у его ног, заглядывая ему в лицо. - Я думала, тебе надоели гости. - Гости... - Георгий вздохнул. - Я вдруг подумал... - Что? - Это на самом деле так? Спрашивает, как спалось, интересуется делами, глупости все твои слушает, беспокоится, заботится? - Кто? - Мама. Мария улыбнулась и протянула руку, пальцем поглаживая мужа по щеке. - Скучаешь по тетушке? - Глупо, да? Она же мне не мать. - он скривил губы. - Будто у меня другая была. - Была. - Да, меня кто-то родил, у меня есть её портрет и что-то помню или думаю, что помню. - Георгий пожал плечами. - Но хочется, чтобы мама была не воспоминанием, а рядом, правда? - У меня все же есть Ольга Валерьяновна, хоть что-то. - Да. Хоть что-то. - Знаешь, я думаю тетушка совсем не против твоего такого отношения к ней,- решила Мария, ободряюще улыбаясь, - она была уверена, что мужу необходима поддержка. - Девять детей - десятый вряд ли будет совершенно лишним. - Да уж, особенно такой, как я. - Особенно такой, как ты. - Княгиня поцеловала мужа в лоб. - Чудесный ребёнок. Умница. Очень-очень красивый мальчик. - Ох, Маша, - Георгий закатил глаза, но все же засмеялся. - С кем я там близнец? С Татьяной Константиновной? - Нет, там Костей занято. С Гавриилушкой. - Прекрасно. Поздней ночью того же дня прилетела телеграмма из Стрельны: "Добрались благополучно, тчк, отвезли подарки Царскому, тчк, скучаем, тчк, Ольга, тчк, Елизавета, тчк, Елена". Георгий, измучивший себя бессонницей и крепчайшим кофе, только после этого позволил себе отправиться в постель. Жизнь потихоньку вернулась в свое привычное русло