Джурджевдан

- Ваше Высочество, посылки из Петербурга, - сообщил лакей за утренним чаем. – Прикажете отнести к вам? - О да, Боян, пожалуйста, - кивнула Мария, спешно отпивая последние глотки. – Даже любопытно. - Ольга Валерьяновна собралась еженедельно баловать нас подарками, - спокойно сообщил Георгий, ставя чашку на блюдце. – Передай ей огромное спасибо в письме и напомни, что мы бедные особы с крошечным домиком, в который все ее дары скоро не вместятся. - Так уж и маленький, - фыркнула княгиня. – Не скажи – мне понадобилась уйма времени, чтобы привести его в порядок. - Я тобой горжусь. – Принц поцеловал ее и взглянул на часы. – Ох, опаздываю. Через пять минут должен быть на героической пьесе в исполнении брата. - Не ссорься с ним! – напомнила Мария. - Постараюсь. Королевич ушел, а княгиня, закончив завтрак, побежала наверх, обуреваемая интересом, что же в той посылке. Ящик был внушительный, основательно запечатанный, а сверху лежало письмо. «Мари, ну как так может быть – столько времени прошло, а я до сих пор нахожу вещи, которые вы забыли. Ужасно стыдно – это подарок Беатрисы, я на днях пересеклась с Даки, и она поинтересовалась, как вам он. Я, конечно, уверила, что вы в восторге, и лишь только потом нашла ту проклятую коробку. Посылаю ее вам вместе с коробкой из твоей спальни – не знаю, что в ней, но она отмечена. Раз ты ее собрала, значит, собиралась взять с собой. Да, ну и ящик получался неполным, а я тут на днях прогуливалась по магазинам и заприметила чудесный сервиз, я показала его маленькому Феликсу, и он подтвердил, что это их фарфоровых заводов! Такая удача - он был сделан еще при Николае Борисовиче, Феликс и сам был не против его приобрести, но уступил, узнав, что это подарок тебе. Добавляю еще отрез шелка и кружев – на свежее платье. Шлю все это и миллион поцелуев от папы, маленьких и тех, что постарше, но совершенно несносны! Ах да, будь милочкой, напиши пару строчек Елизавете Федоровне - Аля передала мне, что ей сказала Аня, а ей Аликс, что та упоминала в письме, что очень удручена твоим молчанием. На днях получили образа Феодоровские – и Митю отправили в Москву с ними. Один благословить, второй – ей в дар, должно быть довольна будет. Кончаю письмо – Ирина с Натальей сегодня за столом вели себя из рук вон плохо, отправила их в наказание на кухню помогать, чтоб стыдно было впредь кашу в цветочный горшок складывать.… Мачеха не менялась – ее неуемная энергия, кажется, лишь только усилилась после ее отъезда. Осторожно распаковав футляр фарфора, Мария полюбовалась на тонкие чашечки юсуповской работы – то была удивительная красота. Второй ящичек, совершенно плоский, звякнул металлически – из него один за другим появились пять подносов в серебряной чеканке. Первый был совсем небольшой, чуть больше письма, последний – огромный, чуть ли не в стол размером. Постучав по нему, Мария задумалась, и пришедшая в голову идея ей неожиданно понравилась. Лестница с этажа вела довольно крутая, но соблазн был велик. Сбегав вниз, княгиня только открыла дверь – ей не хотелось ударяться о тяжелый дуб головой. Выдохнув и еще раз посмотрев вниз, она опустила поднос и села на него, оттолкнувшись руками от перил. Гладкий металл скользнул по ковру, и Мария, взвизгнув, полетела вниз. Ни одного толчка – было невообразимо весело пролететь все ступеньки, проскользить по передней и вылететь на улицу, но торможение ее совпало с появлением у порога мужа вместе со своим кузеном. Ее же появление выглядело не лучшим образом. - Мари, - выдохнул Георгий разочарованно. – Тебе не стыдно? Пробежавшись пальцами по растрепавшимся волосам, княгиня опустила глаза, боясь взглянуть на мужчин. - Джордже, я всего лишь хотела… - Живо вставай! – скомандовал королевич и, подняв ее за руку, подхватил поднос. – Женился, ничего не скажешь. Не верю глазам своим – моя жена затеяла веселье без меня! Катается на подносе, а мне не предложила! Держи, - он сунул какую-то папку в руки Павлу, нахлобучил на него свою фуражку и исчез в доме. С минуту все молчало, а потом, сопровождаемый странным свистом, из дверей вылетел Георгий, сидя на злополучном подносе. - Ух ты! – завопил он, останавливаясь почти в клумбе с бегониями. – Давно не было такого веселья! Будешь? – предложил он с серьезным видом кузену, но тот так категорично затряс головой, что, кажется, едва ее не лишился. – Как хочешь. - Я, пожалуй, пойду, - промямлил Павел неуверенно, провожая его взглядом до дверей. – Мне пора. - Останься на чай, - вежливо предложила Мария. - И бумаги, за которыми пришел, забрать не хочешь? – поинтересовался из дома голос принца. Молодой человек вздохнул и кивнул. - Да, я иду. - Поберегись! – Павел едва успел увернуться от кометой вылетевшего на порог кузена. – Уф, сам отыщешь нужные или мне озаботиться? - Потрудись, пожалуйста. Судя по лицу Георгия, для него это был действительно большой труд. Тяжело поднявшись, он побрел к дверям, таща за собой поднос. Мерный грохот слышался еще долго – металл отстукивал каждую ступеньку длинной лестницы, он наверняка это делал в пику кузену. Будь рядом с ним Александр, он, вероятно, поднимался бы ползком. - Быть может, все же выпьешь чаю? – снова предложила Мария, когда Павел вновь появился на пороге. – Мне ужасно неудобно отпускать тебя так. - Нет, у меня еще много дел, меня ждет Александр, - объяснился принц. – В другой раз. - Обязательно вести беседы у меня на дороге? – возмущено спросил Георгий из дома. – Сшибу – потом наследнику не жалуйся. А, впрочем, ты же все равно ему доложишь, так что можешь не отходить. Павел не послушался, отступая от порога, и снова вовремя. Лишь вполглаза взглянув на пролетевшего мимо кузена, он кивнул скупо. - Всего доброго, Мари. Я рад был повидаться. - Она тоже, - отозвался лежащий без движения Георгий. Дождавшись отъезда автомобиля деверя от ворот, Мария подошла к мужу и присела рядом с ним на корточки. - Ударился? - Нет. С чего ты взяла? - Лежишь как бревно. - Обидно. – Он поморщился и вытащил из-под себя поднос. – Ты умница – придумала такое веселье. - Уже жалею. И уж точно я не рассчитывала, что ты будешь кататься по лестнице на глазах у кузена. Это неприлично и совершенно по-детски. - Да, Ваше Императорское Высочество. - Будешь теперь обижаться? – сурово спросила княгиня. - Как можно! – развел руками принц. – Обижаются дети, а я – взрослый. Что там говорить - я наследником престола был целых шесть лет, позволительно ли мне устраивать такие забавы. Мария поджала губы и оперлась на руку, чтобы лучше видеть его лицо. - Хочешь мне что-то рассказать? - Что-то? – Лицо королевича на миг осветила хитрая улыбка, но вмиг угасла. – Ты о Колаковиче. - Я верю тебе в любом случае, просто я не хотела бы, чтобы у нас были секреты. Но если ты не хочешь… - Он меня разозлил, я его ударил, - молниеносно выговорил Георгий, смотря в небо. - На этом все. Лишь секунду Мария смотрела в его запрокинутое вверх лицо. - Ты врешь. - Все, что писали газеты – правда. Приступ ярости, избил сильно, он умер через пару дней. – На его горле двинулся кадык, а губы сжались. – Я не осуждаю тех, кто настаивал…кто принял мое отречение. Король, не владеющий собой, не может быть во главе государства. - Понятно, - кивнула княгиня, действительно все понимая. Он снова солгал. Ей было неизвестно, какой кровью и какими святыми он поклялся не говорить правду никому: ни врагам, ни любимым. Кажется, когда-то в девятьсот девятом году он клялся своей гордостью, разбитой в пыль, и такой же верой в людей, поставивших выше истины желание убрать с дороги неугодного наследника. - Мари, все правда, - заученно твердил Георгий со страхом в глазах. – Он рассердил меня, я виноват и никто больше. - Я не могу осуждать тебя, милый. - Она наклонилась, целуя смуглую щеку. – Ярость нельзя остановить, ведь это секунда, ты сам говорил. Помнишь – тогда, с Володей. - Да… - Ты не со зла, я знаю. И он знал, наверняка. Его взгляд, наконец, нашел ее лицо, но принц не пошевелился ни на кроху. - Пойдем домой, - предложила Мария. – Мама прислала сервиз жутко красивый. И шелк – мне на платье. Тебе, должно быть, понравится. - Не сомневаюсь. Она очень жалела о том, что начала тот злосчастный разговор – от веселого настроения мужа не осталось и следа. Он молча осмотрел фарфор, одобрив его, короткой улыбкой оценил роскошную ткань. Его волновал тот разговор. Его не отпускали тени того, что давно прошло. - Ох, Танечка, - улыбнулась Мария, вынимая из «забытой» коробки фарфоровую куклу. Она и позабыла как перед свадьбой, таясь и стыдясь всех, вытащила из ящика шифоньера забытую игрушку и уложила в коробку. Туда же она собрала и свои принадлежности для рисования в этюднике и папке, но сейчас едва ли придала им значение. – Как глупо. - Почему Таня? – мягко спросил Георгий, и она, вновь улыбнувшись, пригладила блестящие спутанные кудри игрушки. - У меня же долго не было сестренки. Ириша с Наташей появились поздно, а до этого – Дмитрий только, потом Владимир еще. А как сестра – только Татьяна, да царевны, но они все же моложе. Вот и назвала Танечкой, в честь нее – чтоб не расставаться. - Почему-то мне никогда не приходило в голову, что можно.. – Принц осекся, снова на глазах теряя яркость. - …заменить. - Не нужно. Тебе не нужно никого заменять. Мария устроила куклу между подушками дивана, расправив оборки выцветшего, потрепанного платья. Она больше никого не заменяла – она просто была напоминанием о доме. - Я хочу сегодня прогуляться, - сказала княгиня, присаживаясь ближе к мужу. Обняв ее, он положил голову ей на плечо. - Снова? Ты смелая. - Не сидеть же дома вечность. Я должна знакомится с городом, со страной. И с языком, Джордже. – она взглянула на него. – Говори со мной хоть изредка по-сербски. - Тебе будет сложно. - А тебе было легко заговорить по-русски? - Ну…не то, чтобы очень. Все же языки похожи. - Значит, и я смогу. - Хорошо, - согласился королевич. – Какой автомобиль возьмешь? - Никакой. Мария переоделась быстро: светло-серая плотная юбка, белая блузка, жилет, схожий с юбкой по цвету. Обувшись в практичные ботинки, она закрепила на волосах шляпку – совершенно простую, схожую с головными уборами венецианских гондольеров. - Я возьму велосипед, - сказала она, обращаясь к супругу. Он опешил. - Велосипед? На включении двухколесной машины в багаж сестры настоял Володя. Он упорствовал, памятуя о дамах, с удовольствием разъезжающих на них по Царскому, и настаивал, что Мария, по крайней мере, сможет кататься по саду. Ему уступили, и велосипед прибыл в Белград вместе с подаренным отцом автомобилем. - Ты уверена? – в который уже раз спросил Георгий, пока механик дворцового гаража по его настоянию проверял машину. - Разумеется, - подтвердила Мария. – В Царском очень многие ездят на велосипедах. Тетя Михень почти постоянно, мама, бывает, садится, тетушка Минни тоже иногда. – Она закатила глаза от его слегка задумчивого вида. – Михень – Мария Павловна, Минни – вдовствующая императрица. Да, и Мария Георгиевна тоже Минни. - Мне стоит составить список ваших семейных прозвищ. Я сломался на этапе Николы и Никсы. - Никса умер, а дядя Никола в Ташкенте. Ничего сложного – запомнить нужно только дядю Ники и дядю Николашу. - Я не в таких близких отношениях с императором, а Николай Николаевич праведно ненавидит меня заодно с черногорцами. - За что? - Какая-то птичка напела деду, что я, якобы, собираюсь свергнуть его. – Георгий пригладил волосы на затылке и усмехнулся. – Мало для кого секрет, что та пташка носит очки. - Джордже! – Кивнув механику, Мария устроилась на седле, приладив сумочку на руле. – Я уехала. Пусть Катя меня дождется, если придет до моего возвращения. - Не сомневайся. Привяжу ее к двери. Неодобрительно нахмурившись, княгиня нажала на педали, выезжая из гаража. Ее запетляло немного с непривычки – за последние недели до свадьбы она ни разу прокатилась и теперь боялась, что разучилась совершенно. Но приноровилась скоро – и колеса весело покатили по мостовой. Катаясь по дорожкам и осматриваясь, Мария искреннее жалела о той глупой затее с нарядными платьями и огромным автомобилем. Ей было легко и свободно – плутая по улочкам города, она отчего-то совершенно не боялась заблудиться. Прохожие больше не шарахались от нее в ужасе, и ей ужасно хотелось здороваться со всеми. И она кивала, а горожане кивали ей в ответ. - Пора, - объявила Мария самой себе, с сожалением признавая, что часики на цепочке показывают слишком уж позднее время. Еще пара часов и Георгий поднимет на ее поиски всю королевскую охрану. Пять – и искать ее уже будет армия. Ее быструю езду по улице, ведущей ко дворцу, затормозил сладкий пряный запах свежей выпечки. Остановившись, княгиня невольно повела носом, принюхиваясь, и, свернув с дороги, покатила на запах. Он привел ее к простому магазинчику с забавной вывеской «Пекара». По обе стороны от двери располагались огромные окна с красивым караваем на подоконнике каждого. Аромат здесь был и вовсе невыносимо сладким, и Мария, оставив велосипед, пошла ко входу. Дверь за ее спиной хлопнула, вталкивая в небольшой зал. Аккуратные полочки вдоль стен с хлебом, пшеничным и ржаным, белым и черным, разной формы и размера. Простые и разукрашенные, как на витринах, на столах в многочисленных подносах горками лежали разные булочки, пирожки и пирожные, а румяная женщина в косынке и фартуке выкладывала с противня партию ароматных ватрушек, запах которых просто кружил голову. Ароматов в этом месте было так много, что у Марии слегка заболела голова. - Добрый день. - Да вечер уж почти, - беззаботно отозвалась хозяйка и, подняв глаза, охнула, прижав руку к груди. – Ваше Высочество…. - Простите… - Княгиня сглотнула, подбирая нужные слова. – Так…запах? Пахнет. Можно? – Она подошла к столам, незаметно принюхиваясь. Остановившись возле одного, она полной грудью вдохнула чарующий аромат. – Мед… - Мед, - закивала женщина и, оставив свое занятие, бросилась к прилавку, хватая кусок оберточной бумаги. – Цветочный, Ваше Высочество, свой собственный, - объясняла она, накладывая в свернутый кулек булочки. – Только с плиты. - Нет, у меня нет денег, - краснея, принялась объяснять Мария. – Не взяла. - Берите так! – Хозяйка сунула сулеек ей в руки. – Угощение вам. Денег не нужно. - Нельзя. - Нет! Вам – все, что хотите. Хотите таких? - Она тронула поднос чуть дальше на столе. – Эти с маком. - Я не возьму без денег, простите, - пробормотала Мария, возвращая булочки. Отличная мысль осветила ее как решение проблемы. – Завтра! Я приду завтра! - Завтра, - подтвердила женщина, упрямо накладывая в коричневый кулек те самые маковые булочки. - А берите сейчас. К ужину, все берут к ужину. И Ваше Высочество пусть кушает. Она протянула пакет, и девушка, кивнув, приняла его. - Я отдам деньги. Обещаю. - На здоровье, - улыбнулась женщина. Дверь в булочную хлопнула, пропуская двух внешне благопристойных дам, уставившихся на Марию словно на демона. - Спасибо, - еще раз поблагодарила она, направляясь к выходу. Женщины попятились, пропуская ее. – Здравствуйте. - Добрый вечер, - протянули они хором, и Мария, держа пакеты в руках, вышла на улицу. Удерживать руль теперь было трудновато: свободной была лишь одна рука, но она все же без происшествий добралась до дома, где уже полыхал всеми красками типичный диспут. - Следом будешь бегать, пешком, - безапелляционно заявил Георгий, появляясь из гостиной. – Шофера не дам. Мари, ты уже загнала велосипед? - обратился он к жене, лишь успевшей передать свертки горничной. – У нас тут непредвиденная ситуация… что сидишь, ситуация? – шикнул он в сторону открытой двери. – Живо сюда! - Как я понимаю, Катя пришла? – устало предположила Мария. Принц кивнул с готовностью. - Именно. И сообщила, что она не умеет ездить на велосипеде. - Не умею, - отозвалась Катерина из дверей. – И поздно учиться. Я сама оплачу экипаж, на которому буду следовать за вами. - И пусть народ догадается кто принцесса: та, которая катит на велосипеде, или та, что аки аристократка парижская следом на извозчике едет. Нет уж, будешь учиться. - Дайте мне расчет, Ваше Высочество, - потребовала фрейлина. – Я не терплю принуждения. - Принуждение будет, когда я тебя цепью к рулю прикую и за княгиней бегать заставлю. А ты у меня этого точно дождешься. - Я Его Величеству пожалуюсь! - Величеству? – протянул едко королевич. – Королю, конечно же, и заняться-то больше нечем как капризы фрейлинские удовлетворять. - Я брату все расскажу, - некстати заявила Катерина. - Брат твой умный, а ты дура! - Довольно, - решила Мария. Глаза Георгия уже метали молнии – еще чуть, и быть беде. Катя насупилась, того и гляди разревется. - Никто никого не будет принуждать. Я могу ездить на велосипеде одна, а в компании с вами, Катя, брать автомобиль. Фрейлина взглянула на нее с благодарностью, а королевич сложил руки на груди. - Миливоевич! - Да, Ваше Высочество? - Адъютант свесился с перил лестницы. – Слушаю. Георгий указал пальцем в землю, и светловолосая голова исчезла, а через минуту Душан появился в передней. - Расчет, - сказал принц просто. – Обоим. Поздравляю, Миливоевич, вы снова подпоручик. С лица молодого человека мигом испарилась вся краска, а Катерина невольно охнула. - Как? - воскликнула княгиня. – Что ты говоришь такое?! - А его почему? – спросила побледневшая Катя. - Ты неуправляема, а он тебя рекомендовал. Я предупреждал, Миливоевич, ты должен был подобрать приличную девушку! У меня в доме творится черт знает что, а я, в конце концов, оказываюсь виноватым! - Джордже, пожалуйста, - зашептала Мария отчаянно. – Успокойся. Жесткий взгляд ее в ее сторону. - Я спокоен. Королевич, развернувшись на каблуках, быстро зашагал вверх по лестнице. Его шаги затихли, а громко захлопнувшаяся дверь стала последним нарушением тишины. Мертвенно-бледный Душан не шевелился, тупо смотря перед собой, лишь раз взглянувшая на него Катерина поджала губы. - Мария Павловна, - выдохнула она тихо. – Позвольте на вашем велосипеде попробовать. - Катя, - качнула головой княгиня. – Вам не нужно. - Пожалуйста. Душан. – Девушка коснулась его плеча. – Помоги мне. Слышишь? Он кивнул через силу, пропуская ее к выходу, и вышел сам. Мария осталась у дверей, наблюдая, как неуверенно Катерина взялась за руль, дожидаясь, что Миливоевич немного придержит машину. Завернув юбку, она села, ерзая на седле – Душан ждал терпеливо, а потом медленно повел ее по дорожке, что-то неслышно говоря ей. Катя разок прокрутила педали, накрепко вцепившись в руль, и снова сказав ей пару слов, Миливоевич отпустил ее – и она, отчаянно виляя, покатилась к кустам. Лишь мгновение – и завильнувшие колеса уронили ее прямо в ветки. - Катя! – Мария побежала к ней через лужайку, оказавшись рядом с ней прямо вслед за Душаном. – Бросьте это дело. Муж не рассчитает вас, я ему не позволю. Вы ударились? Катерина молча покачала головой, а Миливоевич осторожно стер с ее щеки капельку крови из царапины. - Бросьте велосипед. Душан, пожалуйста, заведите его в гараж и оставьте там. Мы будем ездить на автомобиле. Или верхом – вы умеете ездить на лошади? - Нет, - качнула девушка головой. – Попросите за Душана, для него эта служба - все. Я найду другое место. - Не будете вы искать другое место. Я вас не отпущу и баста. Вы моя фрейлина, а не королевича. Довольно, езжайте домой и отдыхайте. – Княгиня встала и помогла ей подняться. – Будете дурно чувствовать себя завтра – не приходите. А вам, Душан, такой поблажки не даю – обратилась она к вернувшемуся адъютанту. – Завтра в обычное время. - Ваше Высочество… - произнес Миливоевич, но Мария перебила. - Никаких «Ваше Высочество». Без опозданий, принц не любит этого. А сегодня позаботьтесь о том, чтобы моя фрейлина добралась до дома благополучно. Идите. Душан кивнул и, придерживая Катю под руку, повел ее к воротам. Дождавшись, пока они удалятся, Мария направилась домой, готовясь к одному из самых неприятных разговоров с мужем. Королевич действительно был невероятно спокоен, привычно просматривая бумаги, скопившиеся у него на столе. Прикрыв за собой дверь, девушка подошла к нему. - Уже пока ужинать? – спросил Георгий, лишь на секунду отвлекаясь от документов. Мария покачала головой. - Рано еще. - Ммм… Вздохнув, она присела на краешек его стола. - Джордже, что с тобой происходит? - Со мной? – удивился принц. – Ничего. Все как всегда. О чем ты? - Ты срываешься на людей. Это для тебя нетипично. - Отчего же – как раз таки это очень на меня похоже. Я всегда срываюсь, когда терпеть уже нет силы. - А что такого сделала Катя? И Душан – тем более. - Хорошо, я объясню, - кивнул принц, откладывая занимающие его бумаги. – Мари, представь себе проблему: Николай Александрович едет на морской смотр, ему предлагают выйти в море на корабле, чтобы приободрить моряков, а у него страшнейшая морская болезнь и боязнь воды. - Что ты, дядя Ники очень любит воду, - радостно объявила Мария, но замолчала. – Правда, очень любит. - Хорошо. Пусть будет Дмитрий Константинович – он не любит. Но долг обязывает. Как думаешь, он взойдет на корабль? - Я не знаю... – промямлила княгиня. – Ну... да, наверное. Дядя Митя очень ответственный человек. - Обязанностью Катерины было сесть на велосипед и научиться ездить – это несложно, ты знаешь. Она не захотела. Она попросила расчет. Она его получила. - Я ее не отпущу. - Как знаешь. Это твоя фрейлина. Он снова обратил внимание на документы, и Мария сдалась. Ровно до следующего утра.