Руки помощи

Зажмурившись и вытянувшись так, чтобы дышать с наименьшим трудом, Джо слушал рассказы Бена обо всех их прошлых приключениях — о скейтбордах, шалашах в лесу, самодельных арбалетах и компьютерных играх. С появлением Купола их жизнь изменилась, стала ярче и напряжённее, но, оказывается, и раньше с ними случалось много интересного — пусть наивного, но кажущегося сейчас намного предпочтительнее. Настоящая опасность, переродившаяся в катастрофу, больше не была долгожданной, способной пощекотать нервы, пробудить крохотный и ничем не примечательный город от спячки. Джо хотел вернуться в недавнее детство, где от каждой угрозы можно отбиться, где тяготы никогда не длятся вечно, где самые толстые тюремные стены рассыпаются, когда это угодно пленнику, в отличие от прозрачных тончайших стен Купола. Клацая зубами от внезапного озноба, Джо мысленно просил прощения у всех погибших в Честерс Милл за то, что позволял себе смотреть на Купол как на источник загадок. Четыре руки, мини-Купол, бабочки-монархи — столько неожиданных совпадений и странностей, которые ровным счётом ничего не значат, когда ты умираешь по нелепой случайности. Где-то над головой Джо пролетел ручной фонарь: это Купол продолжал сходить с ума. Кажется, притяжение только усиливалось со временем, потому что застрявшая в Джо труба вела себя всё более неспокойно. Он не был уверен, что сможет всё это вытерпеть. Привалившись спиной к Куполу, он сократил расстояние между его поверхностью и тянувшимся к нему куском металла до минимума, но обломку в теле Джо этого было недостаточно. Ловким полупрыжком Бен изменил траекторию движущихся прямо в лицо Джо ножниц, и тот не нашёл в себе сил поблагодарить товарища даже взглядом, слишком занятый беспокоящим металлическим привкусом во рту, и мучительным шевелением внутри, навевающим непрошеные ассоциации о выбирающимся из груди Чужом. Если он выкарабкается, то потом поделится этой шуткой с Беном, и они будут над ней смеяться. Пусть это будет его стимулом выжить. Джо так холодно, что кажется, облачкам пара впору было вырываться из его рта. Задыхаясь, он просил Купол помочь ему не умереть. Он не может умереть, ведь он же одна из рук Купола, он — важный элемент, верно? А может быть, они с Норри и остальными сами выдумали всё это, а Куполу плевать на всех без исключения жителей города, которых он накрыл собой, и нет никаких четырёх рук, и монарха, и всего остального. А Джо должен благодарить Норри и Бена – тех, кто действительно ему помогает. И сразу — если Купол всё-таки живой, если он не плод чьего-то жестокого эксперимента, а нечто большее, нечто более сложное и разумное, пусть он услышит и спасёт его. И сразу — Купол ничего не сможет сделать; и только наоборот — он его ранил и продолжал убивать, насаживая на своё оружие всё глубже. Убивал одного из тех, кто обнаружил его миниатюрную копию, кто живо интересовался происходящим, кто готов был действовать. Это был самый обычный бред, поглотивший его, спасительный, отвлекающий бред, но он пребывал с ним недолго. Джо как раз вспоминал день падения Купола, когда что-то в его груди рванулось с каким-то особенным ожесточением; и он будто со стороны увидел, как порвалась футболка на его спине, как треснула кожа, как вывернулись края внезапно образовавшейся раны и выпустили окровавленный металлический конец трубы наружу. Она всё-таки проткнула его насквозь. Джо не то заорал, не то захрипел, потерянный в безвоздушном пространстве боли, а когда сумел открыть глаза снова, заметил, что лежал на боку, укрытый одеялом. Он мог бы подумать, что спасён и доставлен в больницу, но ему не нужно было видеть Купол и дотрагиваться до него, чтобы ощущать его близкое присутствие. Кто-то гладил его по голове, и Джо сначала подумал было, что это Норри, но такое проявление заботы было совсем не в её духе. − Всё будет хорошо. Джуниор ищет Барби, − сказала Энджи. Энджи… И она пришла. Конечно, она пришла. − Я подожду, − одними губами ответил Джо. Присутствие сестры успокаивало. Внутри Купола у него не было никого больше из семьи, и странно, что многие дни они проводили порознь: самостоятельность Макалистеров. Но сейчас Джо хотелось держаться за родную руку со знакомыми обкусанными ногтями, тёплую руку, гораздо более реальную, чем призрачные руки Купола. На щеках Энджи замерли дорожки слёз, они уже успели подсохнуть, и Джо рад, что не застал её плача. Его мутило, но уже не так, как всего час назад (сколько он уже наколот, как жук на булавку? Десять минут или целый день? Джо не хотелось задавать этот вопрос Энджи). Даже боль внутри слегка притупилась, сосредоточившись на свежей ране снаружи. Джо точно не помнил, но кажется, из уроков Ребекки следовало, что это не очень хороший признак — равно как и сонливость, и усталость, с которой невозможно бороться, и почти приятное онемение. Джо вдруг зевнул, и это было так неожиданно, так… обычно. Энджи наклонилась ниже, и её дрожащие губы попробовали улыбнуться. − Не засыпай, − попросила она. — Нельзя. Но Джо уже догадался, что дело было вовсе не во сне. Просто ему не хватало кислорода: одно из его лёгких почти не работало, и он был почти уверен, что его лицо уже приняло синеватый оттенок. Почему он не мог умереть быстро: как шериф, у которого взорвался кардиостимулятор, как полицейский, в голову которому срикошетила пуля от поверхности Купола, как фермер, застреленный обезумившим Большим Джимом? Нет, нет, он не умрёт, не хочет умирать. − Рассказать тебе что-нибудь? — Энджи из последних сил пыталась его отвлечь. Она вытянулась рядом с Джо, лицом к его лицу, и принялась вспоминать одну из тех историй, которые когда-то давно читала младшему брату перед сном. Джо очень надеялся, что вечный сон застанет его нескоро. Мерный голос Энджи обволакивал со всех сторон начинавшим забываться семейным теплом.