Аутонефиофилия (Autonephiophilia), aka фетиш подгузников (diaperfetishism) – сексуальное возбуждение от пеленок, подгузников и памперсов.
знаете че понял? понял что работать и писать фики просто алах бабах как невозможно! но я реал буду стараться! я сам уже скучаю по той бесконечной писанине что была раньше. в общем сорян, пардон и т.п. и да, я добавил daddy kink! все ради сис!
- Сехун-и, иди к Папочке. Мелкими шажками, названный, нелепо подбегает к мужчине, ярко улыбаясь. Его господин, покровитель, отец, папочка, любимый - превосходен. Более прекрасного человека невозможно найти. Правильные черты лица, спокойный, нежный, но строгий характер, тёмные короткие волосы, выгодно подчеркивающие скулы. Хун садится на крепкие ноги мужчины, тут же обнимая его за шею. Нежная кожа на груди соприкасается с угольно-черной рубашкой старшего, и возбуждение тут же мурашками покрывает всё тело. О сейчас полностью голый, кроме одной детали – он в подгузниках. Многих бы это смутило, но только не его с Крисом. Сехун был послушным мальчиком с детства и очень любил, когда о нём заботятся. Из-за чрезмерной опеки парнишка вырос неуверенным, вечно нуждающимся в поддержке взрослого и что самое ужасное, он не умеет принимать решения сам. Но ему повезло, он встретил такого прекрасного папочку, как Ву Ифань. Мужчина был немного старше самого парнишки, но выглядел статно, богато, возбуждающе. Накаченная грудь, подтянутый живот, упругие бедра и сильные ноги. Хун не знает чем зацепил такого бога как он, но благодарен судьбе. За такое счастье пришлось отплатить фетишем Криса – он до ужаса любил играть в папочку, в прямом смысле, без сексуального подтекста. Се отказался от учёбы ради того, чтобы целыми сутками сидеть дома и играть в ребёночка и лишь иногда, на пару часиков становиться старше, когда Ифань грубо вжимает его в кровать. Кормление с ложечки, смена подгузников, ванна вместе, детские настольные игры, скучать по папочке. Всё кажется таким безобидным пока это на словах, на деле же, Сехун начинает уставать. Прошло всего лишь полгода, но иногда чрезмерная забота выводит его из себя. На днях Ифань купил другую фирму подгузников и это взбесило Сехуна. Если те носить было хоть как-то терпимо, то эти ужасно натирали и в них было жарко. Последние капли терпения потихоньку начинают испаряться и Се закипает, ведь он ждёт Криса с работы весь день, а тот задерживается на ещё добрых два часа. Парнишка теребит свои радужные волосы и со злости разрывает чёртовы подгузники, оставаясь полностью нагим. Хищно улыбнувшись, тот идёт к холодильнику и достаёт из морозилки огромную банку с мороженым. Хун знает, что папочка будет очень зол на него, но характер со временем сам вырывается наружу, показывая свою взрослую независимость. Сехун понимает, что на самом деле он ещё тот злобный парень, готовый всё делать наперекор. Странно, что Ву смог приручить его, хоть Се и любил такую покорность, но все-таки он же не ребенок. - Папочка дома, малыш. – Крис снимает своё дорогое пальто и проходит в гостиную, где валяются разорванные по всем швам подгузники. Ифань глубоко дышит, вздувая ноздри. Он очень зол, что его маленький мальчик мало того, что не встретил его, так ещё и снял подгузники. – О Сехун, ты сегодня был плохим мальчиком! Почему подгузники валяются посередине зала!? Почему они не на тебе? – мужчина обходит каждую комнату и кричит от нервов. Галстук на шее расслабляется нехитрым движением пальцев, но это не помогает унять жар в груди. Ярость постепенно переполняет Ифаня, когда он видит Хуна за столом на кухне, жадно поедающим мягкую сладкую субстанцию. Крис рывком за плечо поднимает Се, толкает его на стол, чтобы отшлёпать этого негодника как следует. Ремень вжикает, руки удобно перехватывают тяжелую кожаную полоску и со всей силы ударяет по молочным ягодицам, оставляя ярко розовый след. Парнишка сжимает губы и зажмуривает глаза, что есть мочи. Боль отдает пульсацией в голове, но он терпит – сам виноват. Ещё один удар заставляет зашипеть и вцепиться пальчиками в край стола, сжимая его до побеления костяшек. Следующий удар побуждает вскрикнуть, заставляя молить остановиться. «Папочка, мне больно». Ву как будто не слышит и ударяет ещё сильнее, из-за чего малыш начинает плакать. Ему становится стыдно, что он, послушный мальчик, мог так поступить. Необдуманное поведение и поступки привели к тому, что Сехун пытается встать, вытирая свои слезы и что-то хныча, но Крис непреклонен и снова толкает его на стол, оставляя последний менее болезненный удар. - Месяц без сладкого и игр. – Ифань немного нагибается и целует парнишку в плечо. Всё же где-то в глубине души он понимает, что Се тоже нужен отдых, но он боится, что тот уйдёт от него. Хун стал для него больше чем предметом исполнения его фетишей. - Н-но П-папочка. – Се начинает реветь в полную силу, ощущая себя снова маленьким, хиленьким мальчиком не способным прожить и дня без опеки. – Папочка, прости. – он тихо разворачивается и крепко-крепко обнимает мужчину, рыдая. Рубашка становится мокрой от слёз, но Ву всё равно, ведь когда этот малыш льнёт к нему со всей любовью, хочется простить ему всё, но всё же он строгий отец и должен научить своего любимого вести себя правильно. – Я, я больше не б-буду, правда. Папочка, я не буду. – мужчина гладит его по разноцветным волосам, целуя в макушку. - Малыш, ты плохо себя вёл. Зачем ты снял подгузники? Кто разрешал тебе есть мороженое? – Сехун сжимается и обнимает Криса сильнее, сжимая в кулачках рубашку. Вместо ответа он что-то бурчит себе под нос, от чего Крис добро хмыкает и обхватив чужое личико ладошками, заставляет посмотреть на себя. – Скажи внятно, чтобы твой папочка понял, – немного помявшись Хун всё же находит силы ответить. - Новые подгузники так сильно натирают, и я разозлился на Папочку. – Хун прикусывает губу и опускает взгляд. До ужаса стыдно. - Почему ты не сказал мне раньше? Мы могли купить новые. – Ву удивлённо смотрит на своего малыша и тут же берёт его за запястье, таща в их спальню. Сехун по пути вытирает ладошкой свои слезы и хлюпает носом. Он надеется, что Папочка простит его за такую оплошность и остальные чувства постепенно вытесняет возбуждение. Такие игры всегда заводили Се и он становился безвольной куклой в надёжных руках. По приходу в спальню, Крис сажает парнишку на кровать, а сам роется в шкафах, что-то выискивая. Хун болтает ногами и дует губки. Ему очень скучно, когда папочка покидает его и уходит куда-то не объяснив. Поправив радужную чёлку, Се залезает полностью на кровать и ложится раскинувшись звездочкой. Зад сильно жжёт, но парнишку это только сильнее подначивает и возбуждает. Тяжело вздохнув, он медленно опускает руку на ещё вялый член, начиная поглаживать. В голове рой мыслей о прошедшем дне и о властном отце, который такой сильный и заставляет сердце мальчишки забиться в кульбитах. Крис заходит в комнату и качает головой в знак неодобрения. Маленькие мальчики не должны так поступать. - Малыш, что я говорил на счёт этого? Убери ручки. – Сехун хныча убирает руки. Его член уже полностью налился кровью и жаждет разрядки. – Давай наденем это. – мужчина вертит в руках новые подгузники, они выглядят совсем по-другому: красивая каемка, интересный рисунок, и Сехун понимает, что Папочка сделает всё для того, чтобы его малыш был счастлив. Парнишка хлопает в ладошки и приподнимает бедра, как бы показывая Папочке, что он готов. Крис подходит к О и аккуратно надевает подгузники, закрепляя их на липучки. - Ну как? Мягко? – Ифань проводит ладонью по внутренней стороне бедра. Кожа нежная и бархатная, как у ребенка. Мужчина уверен, что его малыш старается для него, постоянно выбриваясь начисто и используя различные крема. «Кожа лучше, чем у любой девушки». - Да, намного лучше чем те! Спасибо, Пап. – Се приподнимается и обнимает его за шею. Пусть бедра и саднят, но в груди разливается тепло. Возбуждение все ещё мешает, а в подгузниках это приносит ещё больший дискомфорт, но парнишка терпит. - Покажи, как ты благодарен Папочке, я сегодня сильно устал. – Ву отстраняется, напоследок клюя губами куда-то в щеку. Мальчишка тут же понимает, что от него хотят, и ложится поперёк кровати на спину, свешивая голову. Ифань встаёт, стягивая с себя штаны с нижним бельем, рубашку тоже приходится расстегнуть. Рука спускается на уже полуэрогированный член, начиная надрачивать. Ему открывается превосходный вид почти голого Сехуна, который прикрыв томно глаза, облизывает свои тонкие губы. Возбуждение тут же переливается через край, не выдержав, Крис опирается руками на кровать, чуть откидывая ноги назад так, что эрекция упирается в щеку Сехуна. Тот ухмыляется и направив член в свой рот, берёт головку, зажимая её меж губ, лаская языком. Ву прикрывает глаза, начиная двигать бедрами, сжимая простынь пальцами. Такая поза позволяет полностью контролировать процесс, но при этом и самому приходится нехило попотеть. Все мышцы напрягаются и вскоре начинают ныть. Возбуждение перекрывает все чувства, когда О кладёт свои руки на чужие ягодицы, заставляя двигаться быстрее. Грубые толчки и Сехун почти задыхается, а Ву дуреет, он видит, как глотка расширяется от его движущегося члена внутри. Глаза затмевает пелена похоти, хочется засадить сильнее, быстрее, но он боится навредить своему малышу, хоть и знает, что тот уже ко всему приучен, даже брать глубоко. Толкнувшись в последний раз особенно сильно, Ифань выходит. Тонкая ниточка слюны тут же обрывается, оставляя свой след на губах и лице Се. - Давай же, малыш, я хочу кончить. - мужчина демонстративно встаёт, раздвинув ноги, поглаживая свой член. Каждая венка выделяется на стволе, а головка выглядит потрясающе. Тонкая уздечка, которую так и хочется облизнуть, Сехун сглатывает, тут же поднимаясь с постели и подползая на корточках. Только он оказывается рядом, как его ротик снова занимает член, а руки автоматически ложатся на бедра. Ифань рычит, оттягивая волосы, а другой рукой держа за загривок. На этот раз фрикции безумные, болезненные, глубокие, но О терпит, расслабляя глотку, иногда давясь. Воздуха не хватает, хочется отстраниться, слезы непроизвольно скатываются по щеке, а Сехун ловит какой-то мазохистский кайф. Ему нравится, что господин такой прекрасный, властный, настоящий мужчина готовый не только как следует оттрахать, но и защитить, обеспечить. Глотка нещадно саднит, и Се похлопывает ладошками по ягодицам, смотря в глаза Крису. В них безумие и страсть, которое никак не хочет уходить. Ифань начинает ещё яростней вбиваться во влажный ротик, из которого уже начинает вытекать слюна. Се закатывает глаза из-за нехватки воздуха, начиная пощипывать свои соски, член в памперсах нещадно пульсирует, из-за чего разрядка наступает неожиданно. Мальчишка стонет, полностью обмякая, Крис толкается ещё пару раз, выходит и надрачивает, пока белые капли не стекают с личика его малыша. Се прикрывает глаза, чувствуя себя грязным, использованным, но ему это нравится. - Хороший мальчик. Папочка тебя любит. – мужчина присаживается и подхватывает парнишку на руки, идя в сторону ванной. Ву так нравится наблюдать за его мальчиком, он выглядит таким маленьким. Чистая светлая кожа, невинное личико и эти подгузники от которых у него всё время стоит колом. Дойдя до ванной, он садит своё чадо на бортик ванны, смотря, как тот сонно потирает глазки, попутно размазывая сперму по лицу. - Папочка, у меня между ножек мокро. – как щелчок в голове и возбуждение не унять. - Ты плохо поступил, тебя следует наказать. - и да, Ифань совсем не про отшлёпать.