Влекомый

Я настолько устал, что ограничился лишь тем, что выволок сопротивляющегося парня (коренастого, светловолосого, плотного) на улицу, пару раз ударил лицом о кирпичную стену и напоследок пнул по яйцам. Только после этого я представился. Антон принес мне свои извинения, сказал, что был пьян и никогда больше мне не позвонит, рта не раскроет и вообще будет христианином до скончания дней своих, после чего выдал мне адреса еще двоих парней, с которыми Костик уединялся в тот вечер. Друзей он выбирать не умел. Один из них оказался настолько мерзостным, что после его избиения захотелось помыть руки. Второй по чистой случайности участвовать в оргии не смог - перепил, в результате чего стал невольным свидетелем, за что и получил от меня синяки под оба глаза. Потом я зашел к родителям Кости, умылся, перекусил, сходил в туалет и выяснил, что на автобус еще успеваю. Отец смотрел на меня с подозрением, будто ожидая, что я вот-вот выпущу ядовитый газ, заражающий эпидемией гомосексуализма. Мать вымученно улыбалась и спрашивала, как там ее чадо. Я рассказал, что Костя приехал усталым, грустным и расстроенным, и попросил родителей быть политкорректнее. Как ни странно, после этого его мать устроила мне такую выволочку, как будто я взял его в заложники. Теперь настала очередь отца вымученно улыбаться и стараться сгладить острые углы. Я назвал имена и фамилии парней, которых избил, и попросил присмотреть за ними в самом армейском смысле, а потом, не выдержав и слегка поругавшись на прощание, и вовсе стал выглядеть дьяволом-соблазнителем. Твердо уверившись, что они меня ненавидят, зато теперь еще больше любят бедного совращенного мной Костика, я уехал. Наверное, он на это и рассчитывал, когда предлагал "заскочить к своим". Таким образом, я вернулся домой глухой ночью и, не став будить Костика своей возней, рухнул спать. * * * После моего возвращения все как-то не заладилось. В то утро похмельный Костик выполз из спальни и обнаружил вернувшегося меня, спавшего на диване. Держался он ровно полчаса - радость встречи и все такое. Потом - визжал, царапался и разве что не кусался, пытаясь узнать у меня, что я наделал, не гонится ли за мной ФБР и не попал ли он в переплет. Были и обвинения в бесчувственности, к которым я, в общем, привык, и попытки взывать к моей совести, которой я, как бесчувственный, иметь никак не мог. Я слушал долго, в итоге хотел все рассказать, как есть, но не сумел вставить ни слова в нескончаемый поток брани, психанул и назвал его барышней. С тех пор Костя со мной не разговаривал - ограничивался приветствиями и злобными взглядами в мою сторону. Я, в свою очередь, пропадал на работе, поползновений в его сторону не совершал и держался вежливо, но непреклонно. Мы почти не виделись - я работал, он спал, и ту пару часов, которая была отведена нам двоим в день, мы проводили в разных концах квартиры. В одну из ночей я поймал себя на том, что стою на пороге его комнаты, сжимая кулаки. Пожалуй, я бы избил его, если бы не тихое хныканье, доносившееся из-под одеяла. Я просто ушел, заперся в ванной и долго сидел там, в темноте и тишине, раскачиваясь взад-вперед. Пожалуй, это была та черта, за которой что-то должно было произойти. И произошло. На следующий день в обеденный перерыв мне позвонили. Номер был чем-то знаком, но воспоминания вызывал смутные. - Да. - Ярик? Женский голос, настолько вопросительный, что даже я усомнился, так ли меня зовут. Я помнил этот бархатистый голос и интонацию. - Привет, Юль. - Привет! Думала, ты меня не узнаешь, - короткий кокетливый смешок. - С чего бы я тебя не узнал? - Ты так давно не звонил... - Ты не отвечала, - напомнил я. - Прости, - легко извинилась она. - Я бы и сейчас не позвонила, но у меня проблемы, а ты говорил, что я могу звонить, если у меня проблемы... - Да, конечно. Что случилось, ясноглазая? - Разговор не телефонный, мне надо с тобой посоветоваться. Можно, я приеду? - Я сейчас на работе. - А... ну тогда перезвони вечером, пожалуйста! Я ухмыльнулся. Уж очень эта фраза напоминала те, которыми она отшивала меня. - Угу. Пока. Милая. Бесконечно милая, наивная, но при этом расчетливая и коварная. Девушка, с которой меня связывали даже не отношения - если не называть отношениями мое фанатичное бегание за ней, то холодной и безответной, то столь же горячей и фанатичной, как я. Ей то было слишком мало, то слишком много. Пьяные оргии, дерзкий вызов во взгляде, валяние в ногах в духе "прости, я не хотела"... Она умела быть абсолютно отвратительной, а буквально через минуту перевоплощаться в забитую девчонку, про которую все забыли. Я не знал, чему верить, не понимал, что происходит, но тянуло меня к ней неудержимо - до тех пор, пока не понял, что все это бесперспективно, пока не узнал, что у нее есть давний, терпеливый, ко всему привычный парень, с которым она помолвлена. Я решил сравнить ее с Костей, нашел обоих шизанутыми, но привлекательными, и про звонок забыл. Вечером, привычно попытавшись открыть дверь ключом (будить Костю ради того, чтобы он закрылся, было чистым самоубийством), я обнаружил, что она заперта изнутри. Пришлось звонить. В собственную квартиру. Нет, с одной стороны, я был рад не подвергаться этому идиотскому действу - пытаться найти в огромной промерзшей связке нужный ключ, негнущимися пальцами засовывать его в скважину и чувствовать себя при этом не то неопытным взломщиком, не то пацаном-девственником, не совсем хорошо представляющим, куда совать и что делать дальше. Но с другой - я не был готов увидеть Костю в роли швейцара после своего вчерашнего свинского поступка. Пока я терзался, дверь приоткрылась. И за ней стоял не Костик. - Я что, ошибся квартирой? - удивился я. - Нет, - игриво сказала Юля, распахивая дверь и улыбаясь - лучезарно и чуть смущенно. Она была при полном параде. Огромные черные ресницы, выпуклые серо-зеленые глазищи, красиво уложенные волнами русые волосы, чуток косметики - как я люблю. Чертовски сексуальное шелковое платье серо-синего цвета. Какой-то легкий парфюм. Будто со светского приема сбежала, только туфлей на шпильках недостает, вместо них - веселые Костины тапочки ядовито-зеленого цвета. Ухмыляясь и продолжая пялиться на тапочки, я вошел. Это было очень странно - увидеть вещи своего любовника на неслучившейся любовнице. Я подумал, что если бы она попыталась заняться со мной сексом в этих тапках, у меня бы, пожалуй, не встал. Да что там, весь романтический настрой, появившийся было при виде разодетой Юли, упал камнем в желудок и что-то там прищемил. - Рад видеть, - сказал я, стягивая ботинки и куртку. Повесить ее у меня не получилось: вешалка была занята роскошной шубой огромных размеров. Заморачиваться я не стал, кинул рядом поперек табуретки. - Ой, прости, - сказала Юля, явно рисуясь, - я, кажется, заняла половину твоей прихожей... Я хотел было буркнуть что-то насчет плащ-палатки, животных, носящих свой дом с собой, и малых габаритов моей прихожей, но вовремя одумался и смолчал. В конце концов, Юля явно гордилась этим приобретением, а стоило оно явно недешево. - Неплохая шуба, в такой жить можно, - одобрил я. - Почему не позвонила? - Я подумала, что ты обязательно перезапишешь меня на другой день, а разговор все-таки срочный... - Ты явно готовилась не только к разговору, - заметил я, проходя в зал. - Ах, это... не бери в голову, у меня не было времени переодеться в привычные тебе обноски, - в тоне девушки послышалась обида, хотя лицо так и светилось доброжелательностью. Чему верить? Куда смотреть? Я заглянул в Юлино декольте и решил, что ему верить можно. - Тебе и обноски были весьма к лицу. Костя дома? - Да, - она улыбнулась еще шире, а в глазах появилось какое-то сатанинское выражение. - Мы познакомились, славно посидели. Очень интересный молодой человек. Похоже, обожает тебя. Интересно, он рассказал ей или нет? Конечно, ревность и творческая натура обязывали Костика наплести про меня бог весть чего, но подлым он, вроде бы, не был... - Друг детства, - коротко пояснил я. - Холостяцкие гнездышки всегда меня умиляли, - прощебетала она. - Что ж, все спасаются от одиночества своими методами. - Чай, кофе? - Чай. Черный. Я поставил чайник и приказал Юле подождать меня на кухне, сам пошел в спальню. Костик оторвался от какой-то книги, смерил меня презрительным взглядом. - Можешь ее выебать. Она мне понравилась, довольно милая. И она этого хочет. Чуть на меня не накинулась, еле отбился. - Пошел ты на хрен. - Давно мечтаю, - огрызнулся он. - У нее проблемы, - зачем-то сказал я. - И я не знал, что она придет. Парень пожал плечами. - Это твое дело. Захочешь - расскажешь потом. - Вряд ли захочу. Костя больше не сказал ни слова. Я вышел и аккуратно закрыл дверь. ...- Просто... ну, шмотки, рестораны, все шик, но я его не вижу! Пропадает где-то... Вот ты объясни мне, почему он так? - Юля наклонилась ко мне, проникновенно глядя в глаза. Ее грудь легла на стол, немного расплющилась о столешницу. Я наблюдал за маленькой коричневой родинкой на левой груди и думал, что это бесчестно. - Не любит. Или занят, - я хлебнул чая. - Это и есть твои проблемы? - Да! Он контролирует мою жизнь, я еле сбежала... по телефону не могу говорить, на вечеринку без него - сразу расстрел! Так же нельзя... - она умоляюще посмотрела на меня. Так, будто подозревала во мне ущемленца женской свободы, фашиста и мудака, но очень хотела, чтобы подозрения не оправдались. - Конечно, нельзя. Но почему ты пришла ко мне? - Я думала... ну.. знаешь.. подразнить его немного, чтобы приревновал, стал внимательнее. - Усилит контроль и все, - пожал плечами я. - И мне заодно морду набьет. Тут нужен какой-то более хороший метод. Типа сесть и поговорить. - Я пробовала говорить! Он не слушает меня! - Надо спокойно говорить. Без слез. Без истерик. Упорно. Юля стукнула кулаком по столу. Грудь всколыхнулась и отлипла от столешницы. Я на всякий случай посмотрел ей в глаза. Глаза были гневными, но смотрели куда-то в окно. - Ты совсем как он говоришь. Какие же вы тупые, мужики! - Какие есть, - со вздохом признал я. - Твои сиськи великолепны. Ты здорово выглядишь и вкусно пахнешь. Ты мне очень нравишься, правда. И моя бы воля - ты бы жила сейчас в моем холостяцком гнездышке, пилила бы меня за домоседство и дешевые шмотки, но купалась бы в любви и внимании. Я бы работал для тебя и сидел под каблуком. Сейчас ты пила бы дорогое вино у какого-нибудь богатого джентльмена и разъясняла бы ему, что я не умею обращаться с женщинами, а он бы говорил тебе, что я тебя не достоин. Потом он бы подарил тебе пару подарков, оттрахал бы и отпустил восвояси. А я отвез бы тебя домой на своем старом велосипеде, отпаивал кофе и говорил, что ты совершенна, хотя был бы очень, очень обижен. Я умею быть хорошим мальчиком, правда. Но только когда выбирают меня. Хотя бы формально. А ты принадлежишь другому мужчине, и хорошо бы тебе это понять. - Я хлебнул чая. Она вскочила на ноги. Больше всего я ожидал пощечины, даже кружку поставил. - Господи, как же ты прав, - сказала она и взяла меня за руку. - Ты до сих пор обижаешься на меня? - Нет. Не то чтобы. Я бы, наверное, не сказал все это, если бы не схлопотал временную импотенцию из-за твоих тапочек. - Так лучше? - спросила она, пряча их под стол. - Надо подумать. Она поцеловала меня и хитро улыбнулась. - А так? - Определенно лучше... - договорить она мне не дала. Мы как-то незаметно переместились на диван в зале, и я стащил с нее платье. Мне очень понравилось, что кроме чулок, нижнего белья на ней не было. Было тепло и хорошо. Она не впивалась когтями в спину, не принимала каких-то адских поз, не кричала - только тихо постанывала, не торопила и даже обнимала меня как-то деликатно, осторожно, почти неощутимо. Я чувствовал себя полным хозяином ситуации и тоже не особо бесился, к тому же сначала, как джентльмен, удовлетворил даму. В общем, все прошло тихо, незаметно, приятно и по-домашнему. Потом она оправила платье, шкодливо улыбнулась, я совершил налет на холодильник и нашел там суп. Сегодняшний. На душе стало хреново. - Блин, знала бы раньше, что ты с таким чувством трахаешься - еще посмотрела бы, кого выбрать, - заявила мне Юля. Я ждал от нее другого. Других слов, другого секса. Не могу сказать, чего именно, но - другого. - Вали давай. Смотри в глаза своему джентльмену, - буркнул я. Вызвал такси, накинул на нее шубу, проводил. Все было мило и цивильно. Костя из комнаты не выходил. Читал. Я вошел к нему и задал единственный вопрос, сидевший у меня в голове: - Что это было? Он усмехнулся. - Мне-то откуда знать. От тебя пахнет... ею. Я кивнул и ушел в душ. - Приходи, - крикнул он мне вдогонку, - только вымойся получше! Я так и сделал. Когда ты абсолютно потерян, натворил какую-то хрень и не понимаешь, что будет дальше - лучше просто следовать инструкциям, пока мир опять не станет простым и понятным.