Die, Die My Darling

Each time I feel like slipping away, It just makes me wanna say: What's so funny 'bout peace love and understanding? "Peace, Love And Understanding" The Pretty Reckless

- Эй, с добрым утром, соня. Вставай, а то опоздаешь, - с улыбкой произнес Кайл, стягивая одеяло со своей подруги. На кровати, засунув голову под подушку, лежала девушка. Кайл тихонько пихнул ее, в ответ раздался протяжный протестующий стон: - Еще немножко, уже встаю… - Харли, милая, если ты хочешь, чтобы я отвез тебя в больницу, то вставай прямо сейчас. Или добирайся на общественном транспорте, - не принимающим возражений тоном произнес мужчина. - Ка-айл, свари мне кофе, пожалуйста, - отозвалась блондинка. Ее взлохмаченная светлая голова показалась из-под подушки. Она сонно моргнула и встряхнула шевелюрой, пытаясь сбросить с себя остатки сна. - Кофе и завтрак уже ждут тебя на столе, - застегивая рукава полосатой рубашки, ответил мужчина. - О-о, ты мой спаситель. Что бы я без тебя делала, а? – улыбнулась девушка. - Вероятно, постоянно опаздывала и осталась безработной, - с невозмутимым видом произнес Кайл, бросив хитрый взгляд на свою непутевую подругу. Харли скорчила ему смешную рожицу и потянулась, выбравшись из постели. Девушка тут же подскочила к мужчине и заключила в объятия, привстав на цыпочки. - А вот теперь, доброе утро! – улыбнулась она. Кайл неодобрительно хмыкнул и попытался отстраниться, он не любил, когда она начинала отвлекать его от утренних сборов. Он мягко убрал ее руки со своей шеи и, повернувшись к зеркалу, продолжил завязывать галстук. Харли только вздохнула и поплелась на кухню. Рухнув на стул, она потянулась к кружке ароматного свежесваренного кофе. Кайл готовил его идеально, только всегда забывал, что она любит со сливками. Пока девушка завтракала, ее жених закончил сборы, убрал папку с чертежами в свой черный дипломат и набросил на плечи пиджак. Он работал в строительной фирме, и сегодня ему предстояла важная встреча. Его начальник хотел выкупить землю у другого застройщика и поручил ему вести переговоры с представителем конкурирующей фирмы. Он ни в коем случае не должен опаздывать, а Харли, как казалось, специально тянет время. Ну что за недисциплинированная девчонка! Как с такой расхлябанностью она умудрилась стать доктором лечебницы Аркхэм? Он ждал ее в прихожей, то и дело поглядывая на дорогие наручные часы – подарок его отца. Кайл Брентон старший был известным нейрохирургом и мог позволить себе тратить деньги на подобные безделицы. Кайл младший, который не обладал талантами своего отца, но отличался упрямством и трудолюбием, предпочитал всего добиваться самостоятельно. Его работа, пусть и не слишком любимая, приносила хороший доход. Он уже смог купить себе эту квартиру, в которой обосновался вместе со своей невестой, и машину. И пусть выходных у него практически не бывает, пусть его жизнь, как и у большинства людей, крутится по заведенному маршруту – дом-работа-дом, он вполне доволен таким раскладом и его невероятно раздражает, когда Харли начинает жаловаться на отсутствие внимания к своей персоне. Она не понимает, что он должен зарабатывать деньги, чтобы обеспечить им обоим достойную жизнь. В первую очередь, он должен думать о будущем их семьи. Пока мужчина предавался своим размышлениям, Харли уже закончила сборы и предстала перед ним в своем обычном костюме – черная юбка-карандаш до колен и белая блузка. Волосы, как всегда, собраны в шишку на затылке, а на переносице красуются круглые очки. Строго и по-деловому, Кайлу она очень нравится в таком наряде. Образ дополняют черные туфли на высоком каблуке, не слишком удобно, но так она компенсирует свою низкорослость. Кайл, конечно, любит свою невесту, но это не значит, что он не замечает ее недостатков. Да, он был бы не прочь, если бы ее ножки были чуть длиннее, а черты лица более тонкими. Но в остальном, она была очень милой, а главное – умной. Кайл всегда ставил ум превыше красоты. Девушка набросила плащ, взяла свою сумочку, и они вместе покинули квартиру. Еще один день напряженной работы, отнимающей все душевные силы, а затем вечер, который они проведут за каким-нибудь скучным занятием, атрофирующим мозг. Следующим утром все повторится. Замкнутый круг. Харли устала от этой, так называемой «взрослой» жизни и с ностальгией вспоминала дни своей учебы в медицинском университете или те дни, когда только начинала работу в Аркхэме и еще не была знакома с Кайлом Брентоном. Тогда она и ее старшая сестра – Мэган Квинзель, жили в родительском доме на сорок четвертой западной авеню. Несмотря на то, что отец сильно изменился после смерти матери, стал придирчивым и ворчливым, они с сестрой умудрялись весело проводить время, наслаждаться своей свободой и молодостью. Но теперь, когда ей уже исполнилось двадцать шесть, а ее сестра два года как вышла замуж, Харли ничего не оставалось, кроме как заняться обустройством собственной жизни. Кайл, с которым она познакомилась на дне рождения одной своей подруги, прочно вошел в эту самую жизнь – стал ее фундаментом и основанием. Он был надежным, самоуверенным и всегда знал, чего хочет. Харли прилипла к нему, почувствовав этот внутренний стержень. В такие непростые времена, когда город до самых крыш застекленных небоскребов покрыт гнилью, когда люди не решаются выходить на улицы с наступлением вечера, все представители власти погрязли в коррупции, а полиция терпит поражение за поражением в битве с преступниками и террористами, ей, слабой девушке, нужен был якорь, константа, нечто незыблемое, за что можно было уцепиться. И Кайл, с его твердыми убеждениями, пришелся как нельзя кстати. Тем не менее, все чаще Харли задумывалась о том, а не слишком ли высокую цену она заплатила за эту иллюзию благополучия? Так ли оно ей нужно? Вся ее нынешняя жизнь… Скука смертная. Разве об этом она когда-то мечтала? Нет. Она всегда хотела добиться славы. Хотела стать популярным психологом, написать книгу, сделать себе имя. И замужество уж точно не входило в ее планы. Ей хотелось путешествовать, жить в свое удовольствие, а не по графику, рефлекторно продирая глаза в семь утра. Но, видимо, не судьба. Вся ее амбициозность была раздавлена насмешками Кайла, который при любом удобном случае напоминал, что ее мечты – это лишь подростковые бредни. Она ведь взрослый человек и должна это понимать. И она понимала. Понимала и убегала в ванну, чтобы принять таблетку успокоительного. Хорош же психотерапевт, глотающий лекарства. Харли грустно вздохнула, мельком глянув на Кайла, который сидел рядом с ней, положив руки на руль. На мосту, ведущем к острову Нероуз, как обычно, собралась пробка. Мужчина нервно покусывал губы и нетерпеливо барабанил пальцами. Харли вспомнила, что он предупреждал ее о важной встрече с каким-то застройщиком, конечно, он не хочет опоздать, так как дело было очень ответственным и выгодным для его фирмы, он не мог подвести своего начальника – мистера Бриггенса. Наверное, ей вправду было лучше добираться на общественном транспорте. Тогда бы все было в порядке. - Ну что ты сигналишь, идиот?! – сквозь зубы выругался Кайл. Какой-то водитель на красном «Вольво» потерял терпение и без устали давил на клаксон. Резкий раздражающий звук. Харли поморщилась и потерла виски. - Может быть, что-то случилось впереди? Мы так долго стоим, - вздохнула она, глядя через лобовое стекло на поток стоящих в пробке машин. - Да на этом чертовом мосту все время что-нибудь происходит! – раздраженно ответил Кайл. Вдруг машины тронулись, словно он произнес магическую формулу, приводящую в движение автотранспорт. Мужчина поспешно надавил на педаль газа. Они доехали до начала моста, в том месте, где начиналась дорога, ведущая в объезд жилых кварталов Нероуз, стояли две полицейские машины и фургон скорой помощи. Рядом сновали какие-то люди. Должно быть, произошла авария, но столкнувшихся машин не было видно. В тот момент, когда автомобиль Кайла поравнялся с полицейским ограждением, Харли, которая, от нечего делать, смотрела в окно, заметила, что на асфальте, в самом центре огороженной территории лежит тело, накрытое белой тканью. На разбитой серой дороге яркими пятнами алела кровь. Кажется, здесь насмерть сбили какого-то бедолагу. Гнетущее впечатление. - И из-за этого они все огородили! Только людей задерживают, - недовольно поморщившись, пробормотал Кайл. Он тоже мимоходом заметил причину вызванной пробки и был очень раздражен, что из-за чьей-то смерти мог опоздать на важную деловую встречу. Харли недоуменно приподняла светлые брови. - Кайл, там ведь человека сбили. - Сам виноват. Наверняка не смотрел по сторонам, перебегая улицу, - проворчал мужчина, направляя машину к возвышающейся впереди лечебнице. Харли лишь грустно вздохнула и покачала головой. Нет, наверное, ей никогда не понять, как можно быть таким черствым. Наконец, машина остановилась у ворот Аркхэма. Здесь они обычно прощались до вечера; после работы, если не оставался сверхурочно, Кайл заезжал за ней, и они вместе возвращались домой. Заглушив мотор, мужчина повернулся к своей невесте. Она уже взялась за ручку дверцы, чтобы открыть ее, когда он вдруг произнес: - Милая, ты не забыла? Сегодня вечером мы ужинаем у моих родителей. Они ждут нас в гости. Харли хлопнула себя по лбу. Вот черт, конечно, она забыла. Да уж, перспектива встречи с его строгим отцом и чопорной матерью ничуть ее не обрадовали, но девушка тут же совладала с лицом и выдавила милую улыбку. - Ах, конечно, дорогой. Я с удовольствием. Заедешь за мной как обычно? - Да. Хорошего дня, малышка, - кивнул ей Кайл, подставляя щеку для поцелуя. - И тебе, - выдохнула девушка, оставляя на коже жениха едва заметный след от губной помады. Он тут же недовольно потер щеку, но она этого уже не заметила, легко выпорхнув из машины. Едва захлопнулась дверца, как автомобиль сорвался с места, разворачиваясь в обратную сторону. Харли взглядом проводила его, поправила волосы и подошла к посту охраны, на ходу доставая свое удостоверение. Ее пропустили без лишних вопросов. Девушка, звонко цокая каблуками по асфальтированной дорожке внутреннего двора, направилась в центральный корпус, где на втором этаже, в самом конце длинного коридора располагался ее крохотный кабинет, на стеклянной двери которого красовалась гордая надпись «Доктор Харлин Квинзель». Сколько же времени и трудов ей стоило это слово, эта маленькая приставка к ее имени - «доктор». Поднимаясь по лестнице, она столкнулась с одной из знакомых медсестер, девушки вежливо кивнули друг другу. Элен Смит работала здесь уже целых три месяца – необычайно долгий срок для этого заведения. Обычно младший персонал не задерживается здесь больше одного месяца, слишком тяжело. Гнетущая атмосфера лечебницы, ощущение постоянной опасности, крики и стоны душевнобольных, выходки буйных, их постоянные попытки к побегу, все это не способствует желанию здесь работать. Не спасает даже высокая зарплата. Но Харли были чужды эти проблемы, она занималась лечением и реабилитацией лишь тех пациентов, которых ей направлял Ник Солвэйт, ее непосредственный начальник и куратор. Смехотворные случаи психических расстройств, несколько несостоявшихся самоубийц – пока это все, на что может рассчитывать начинающий врач, не имеющий практического опыта. Она уже успела обзавестись одним «любимчиком». Пожилой господин – Джонатан Стрейт, в прошлом – стоматолог, страдал тревожным расстройством. Очень милый и вежливый старичок, суетливый и общительный. Он почти закончил реабилитацию и был готов вернуться к нормальной жизни. Харли была очень рада этому прогрессу. Девушка поднялась в свой кабинет, отперла дверь и вошла внутрь. На столе ее поджидали документы, рутинная бумажная работа и дела пациентов. Но сначала Харли решила навестить мистера Стрейта, проверить его состояние и закончить последние тесты. Это не должно занять много времени, а потом она начнет обычный обход доверенных ей больных. Блондинка вытащила из узкого шкафчика медицинский халат, набросила его на плечи поверх своей обычной одежды, взяла в руки папку с необходимыми бумагами и собиралась уже покинуть кабинет, когда в коридоре послышались торопливые шаги, и в дверь влетела запыхавшаяся медсестра - та самая мисс Смит, которую она встретила на лестнице. Девушка была чем-то очень взволнована, на ее бледном лице застыло выражение ужаса. - Доктор Квинзель! Ваш пациент… - она оборвала речь, ей не хватало воздуха. Харли не на шутку забеспокоилась. - Что случилось, Элен? Какой пациент? - Мистер Стрейт… Он… Он покончил с собой. Только что. Мы не смогли ничего сделать… - Как?! – выдохнула Харли, в ужасе тараща глаза на медсестру. - Все… Все случилось так быстро. Санитар вошел в его палату, чтобы как обычно, дать ему лекарства. А мистер Стрейт был взволнован больше обычного, - лепетала перепуганная девушка. – Кажется, он бормотал что-то о том, что он больше не может так жить, потому что все это не реально, и это не он сам. А потом он вдруг бросился к стене и начал биться головой. Он ведь был в обычной палате с кирпичными стенами… Санитар и я не успели ему помешать. - Господи… - Харли в ужасе поднесла пальцы к губам. Папка с документами и тестами выпала из ее дрожащей руки. Белые листы рассыпались по полу. Еще мгновение она неподвижно стояла, не мигая глядя на медсестру, а потом резко сорвалась с места и побежала в сторону отделения, в котором находилась палата мистера Стрейта. Элен бросилась за ней, в бессмысленной попытке удержать ее. Чуть не сбив уборщицу, Харли влетела в коридор, ведущий к палате. Дверь была распахнута настежь, рядом толпились три санитара и доктор Эддингтон. Завидев Харли, врач попытался ее остановить, но она лишь молча оттолкнула его и вошла в палату. О, боже… Мистера Стрейта уже успели накрыть белой простыней, но оттуда, где находилась его голова, расползалась лужица темно-красной крови. Она была небольшой. Но увидев эту кровь, Харли не смогла отвести от нее взгляда. Множество вопросов – зачем и почему, крутились у нее в голове. Она не могла найти объяснения. Ведь… ведь все было хорошо. Что спровоцировало очередной приступ деперсонализации у ее пациента? Этого не должно было случиться. Почему она не помогла ему? Почему не смогла излечить? - Доктор Квинзель, пожалуйста, покиньте палату, не к чему вам здесь находиться, - рядом с ней прозвучал мягкий успокаивающий голос. Харли вздрогнула, когда на ее плечо опустилась чья-то ладонь. Оторвав взгляд от алеющего пятна, девушка, наконец, заметила, что рядом с ней стоит доктор Солвэйт. - Харлин, идем, не будем мешать санитарам, - тихо произнес Ник, приобняв шокированную и расстроенную девушку за плечи, он вывел ее из палаты. Тут же в комнату вошли трое мужчин, чтобы вынести тело и транспортировать его в больничный морг, расположенный в подвале. - Ник… Я… я не понимаю, - пробормотала Харли, все еще не до конца осознавая реальность произошедшего. – Ведь все было хорошо, он готовился к выписке. - Судя по тому, что сказала мне медсестра, у него снова случился приступ деперсонализации-дереализации. Что могло спровоцировать его? - Я не представляю. Все предыдущие тесты показали хороший результат. Клянусь, не было никаких предпосылок… Ник… Я просто не знаю, - всплеснула руками девушка. В ее голубых глазах, за стеклами очков, мелькнули слезы. - Ты повышала ему дозу алпразолама? – произнес Солвэйт, пристально глядя на девушку. Она отрицательно покачала головой. - Нет, наоборот, я начала постепенно снижать ее. - Странно. Скорее всего, у него случилось помутнение сознания, на фоне приступа психомоторного возбуждения. Или парадоксальная реакция. Такое иногда случается. Это побочное действие препарата. - Ник, но я должна была… - попыталась возразить Харли. - Милая, ты ни в чем не виновата. Ты не могла это предвидеть. Я тоже, - тяжело вздохнув, произнес доктор. Он похлопал девушку по плечу. – Харлин, пожалуйста, не принимай все так близко к сердцу. Иногда такое случается. Люди умирают, мы ничего не можем с этим сделать. - Это несправедливо… Он был хорошим человеком, - едва слышно ответила расстроенная девушка. - Смерть не делает различий. Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, Харлин. Я сообщу его родственникам. Это было сказано мягким тоном, но от ушей Харли, которая хорошо успела изучить своего наставника, не ускользнули нотки раздражения в его голосе. Кажется, доктору Солвэйту не понравилось, что она излишне драматизирует смерть своего пожилого пациента. Он давно относился ко всем душевнобольным как к интересным болезням в мясной оболочке. Тревожный невроз – пфф – такая глупость, это слишком банально, чтобы зацепить его придирчивый ум. Когда каждый день, из года в год, практически сутками находишься в лечебнице для душевнобольных и преступников, официально признанных судом «психически нездоровыми», то поневоле станешь циником, а в особых случаях – и мизантропом. Харли пока не дошла ни до того, ни до другого и потому принимала близко к сердцу подобные происшествия. Тем более, она симпатизировала мистеру Стрейту, он был таким дружелюбным пожилым джентльменом… Верно ее предупреждал доктор Солтвэйт – нельзя эмоционально привязываться к пациентам. В их профессии это недопустимо. Сегодня, определенно, был не ее день. Две смерти, увиденные за одно утро – как-то многовато, даже для закаленной психики. Девушка, сообразив, что больше ничем не сможет помочь и только помешает санитарам выносить тело, развернулась на девяносто градусов и быстрым шагом направилась в комнату отдыха для медперсонала. Она прошла почти половину коридора, когда ее нагнала Элен. Рыжеволосая медсестра, на пару лет младше самой Харлин, тоже была в шоке от всего случившегося. Она увязалась за девушкой в комнату отдыха. Там, как обычно, работал маленький телевизор, стоявший в самом углу. Вокруг него в креслах расположились два санитара и охранник – мужчина лет пятидесяти, седой и очень толстый, с неприятными бегающими глазками. Кажется, его звали Том. Мужчины негромко переговаривались между собой, курили и смотрели новости. Харли устроилась на стуле, за маленьким столиком. Элен нажала на кнопку электрического чайника и уселась напротив нее. Медсестра достала из кармана пачку сигарет и зажигалку. Харли жадным взглядом наблюдала за ее действиями. Кайл был против курения и не одобрял эту дурную привычку своей невесты. При нем она старалась не курить, но сейчас… Ей это было просто необходимо. Она попросила у Элен сигарету и с удовольствием закурила. Табачный дым помогал взять себя в руки, прояснял рассудок. Он успокаивал. Сейчас ей не хотелось думать о том, что случилось, но мысли неотвязно крутились вокруг неприятного инцидента. Мысленно, она все еще была в той палате, перед глазами стояло пятно крови и ее пациент, накрытый белой тканью… Это ужасно. - Обалдеть, он действительно скажет это… - присвистнул один из санитаров, тыча пальцем в экран. – Он правда знает, кто такой Бэтмен. - Заткнись, Оливер, дай послушать! – прикрикнул на него старый охранник, прибавляя звук. Харли и Элен повернулись в сторону телевизора. На канале GCN показывали какого-то маленького лощеного господина, сидящего в студии рядом с ведущим, который утверждал, что знает настоящую личность Бэтмена. - …думаю, если сейчас спросить Дента, он жалеет, что… эм... – пробормотал мистер Риз, пытаясь ответить на вопрос, поступивший в студию, но телеведущий вдруг резко его перебил: - Мы, кстати, желаем ему скорейшего выздоровления. Видит бог, он нам нужен. Харли только хмыкнула и пожала плечами. Лично ей было наплевать, что станет с новым окружным прокурором. Он сам виноват, он и полиция, когда завязали всю эту кашу с поимкой готэмской мафии. Пока их борьба не принесла никаких положительных результатов. Появление в городе террориста и массового убийцы, известного под прозвищем «Джокер», вряд ли можно считать успехом. - Кто это? – спросил ведущий, отвечая на очередной телефонный звонок. - Мне было видение мира без Бэтмена, - в студии раздался голос, немного искаженный телефонными помехами, но от этого не менее узнаваемый. – Мафиози мучили друг друга ради какой-то мелочевки, а полиция все время пыталась посадить их за решетку… Харли почувствовала, как по ее коже, по рукам и вдоль позвоночника побежали мурашки. В комнате сразу повисло напряженное молчание, все внимательно, не двигаясь, вперились в экран телевизора, прислушиваясь к словам психопата-террориста. Ни у кого не возникло сомнений. Это был сам Джокер. Террорист, между тем, невозмутимо продолжал вещать: - …Это было так скучно… и тогда я передумал, - в голосе послышались притворно-капризные ноты, - я не хочу, чтобы мистер Риз все испортил. Ну почему все веселье должно доставаться мне? – задал он риторический вопрос. В этот момент показали лицо виновника торжества крупным планом – у несчастного, привлекшего внимание Джокера, вид был донельзя испуганный, Харли даже на мгновение показалось, что у него трясутся губы. Как оказалось – не напрасно. - … Предоставим шанс другим. Если Коулман Риз не умрет через шестьдесят минут, я взорву больницу,* - с нарастающей экспрессией, произнес террорист. Это были его последние слова, больше он ничего не стал прояснять. В студии и в комнате повисла зловещая тишина. - Больницу? Он сказал – больницу? – вдруг всполошился один из санитаров, растерянно глядя на своих товарищей. - Мы ведь тоже в больнице… - взволнованно пискнула Элен, в испуге прижав ладонь к губам. - Аркхэм – это не больница. Это лечебница для душевнобольных, таких, как он сам, - старый охранник кивнул в сторону телевизора. – Какой смысл взрывать ее, если это никого не напугает? Никто не станет сожалеть о маньяках и психопатах, заключенных в этих стенах. Да наши горожане ему памятник за это поставят. Я лично пошлю ему цветы, если он уничтожит этот гнойник на заднице Готэма. Санитары рассмеялись и одобрительно закивали. - А если бы случилось нечто подобное? Разве мы не должны всех эвакуировать в целях безопасности? – подала голос Харли. Толстяк обернулся в ее сторону и смерил презрительно-снисходительным взглядом. - Я бы не советовал. Всех все равно не получится, не хватит персонала для сопровождения. Только спокойных и тех, кто здесь не из-за преступлений. А остальные – пусть летят прямо в небо, другого пути попасть туда у них все равно нет, - осклабился он. - Эй, они ведь тоже люди! Они просто больны и нуждаются в лечении. Не зря же их сюда поместили, - сердито нахмурив брови, ответила Харли. - Я бы посмотрел, как ты будешь их эвакуировать, - ехидно произнес охранник, - как только откроешь клетки, они тебя либо изнасилуют, либо прирежут. А может и все вместе, и черт знает в какой последовательности. Санитары снова загоготали, одобрительно кивая. Элен робко ухмыльнулась, опасливо глядя на рассерженную Квинзель. Блондинка вдруг подскочила на ноги и яростно зашипела, как большая разъяренная кошка: - Что вы за люди такие, а? Эти пациенты больны! Больны, понимаете? Они такие же люди, как и мы с вами, просто что-то в их жизни пошло не так, да прибавьте сюда психическое расстройство! А если бы вы оказались на их месте? Вам бы хотелось быть взорванными ни за что ни про что? Санитары мгновенно присмирели, а наглый охранник лишь выдавил ехидный смешок: - Они – не люди. Они – звери в человеческом обличье. Вы еще слишком молоды и полны юношеского идеализма, доктор. Снимите розовые очки, иначе для вас это может плохо закончиться. Они не пощадят вас, и ваш альтруизм им нахрен не нужен. Харли задохнулась от возмущения, потрясенная до глубины души подобным цинизмом. Но, она не могла отрицать, что в словах старого охранника была доля правды. Эти люди, душевнобольные преступники, действительно никого не пощадят, если клетки камер вдруг откроются. Но, они ведь убивают не со зла, верно? Они просто не здоровы и не могут нести ответственность за свою ненормальную тягу к насилию. Пока девушка подыскивала контраргументы, в комнату отдыха вошел доктор Эддингтон. Завидев Харли, он улыбнулся и произнес: - Вот где вы, доктор Квинзель! Мистер Солвэйт просил передать, что он ждет вас в своем кабинете. - Да, хорошо. Спасибо, - пробормотала блондинка. Воспользовавшись предлогом, который предоставил ей Эддингтон, она резко развернулась на каблуках и с гордым видом удалилась в коридор, все еще мысленно споря со старым охранником. И все-таки он был не прав. Ворвавшись в кабинет Солвэйта, Харли, все еще раздраженная и нервная, слишком громко хлопнула дверью, заставив доктора вздрогнуть от неожиданности. Ник хмуро взглянул на нее и кивком указал на стул, стоящий рядом со столом, за которым он сидел, просматривая какие-то бумаги. Дважды повторять не пришлось, девушка присела напротив своего начальника, закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки. - Харли, послушай, - начал Солвэйт, не отрывая взгляда от документов, - с родственниками я все уладил, объяснил, что это был несчастный случай. Но я бы хотел, чтобы ты представила мне отчет и все записи по этому пациенту. Его собеседница сделала движение, собираясь подняться на ноги и отправиться выполнять поручение, но он жестом остановил ее, наконец-то, подняв голову, и взглянув ей в лицо: - Стоп, Харли. Не сейчас. Отчет предоставишь послезавтра. Сейчас, я думаю, тебе стоит поехать домой и отдохнуть, прийти в себя. Я тебя отпускаю. - Я не… - попытка протеста была остановлена. Ник перегнулся через стол и мягко взял ее руки в свои ладони. - Я настаиваю, доктор Квинзель. Я считаю, что тебе нужно отдохнуть. Ты слишком нервно реагируешь. Так нельзя. Езжай домой и посвяти время чему-нибудь приятному. Просто выбрось из головы этот инцидент. - Я… Хорошо. Спасибо, - опустив голову, пробормотала Харли. - Вот и умница. Завтра вернешься на работу и смотри, не опаздывай, - шутливо пригрозил Солвэйт. Девушка натянуто улыбнулась, поднялась на ноги и поспешно покинула кабинет.