Твое сердцебиение

Как только я вступила на порог этой маленькой гостиницы, передо мной открылась дверь, а за ней виднелось доброжелательное лицо дядечки-швейцара. Честно, до сих пор не могу понять, почему Лина скинула мне адрес этой гостиницы, неужели в ее квартире не найдется места для подруги, которая раз в жизни прилетела повидаться. Вопросов было много, а ответов, ровным счетом, ни одного. Что же, будем разбираться с проблемами по мере их поступления. На данный момент передо мной встало два вопроса: сколько стоит номер, и хватит ли мне тех грошей, что я смогла накопить за короткий промежуток времени? Просить денег у мамы на подобные «дополнительные» расходы казалось непозволительной роскошью. Поэтому, я, крепче сжав сумку, медленно направилась к ресепшену. Все здесь было выдержано в теплых тонах. Зал был условно поделен на две части: одну заполняли два небольших диванчика, цвета капучино, возле них красовался антикварный журнальный столик, стены были выкрашены в успокаивающий кремовый цвет, другая же часть была посвящена полностью устройству постояльцев. На своем идеальном, я бы даже сказала безупречном рабочем месте стояла эффектная высокая блондинка. Ее чистая белая кожа будто сияла. На мгновение я позволила себе немного позавидовать. На ней была строгая белая юбка-карандаш до колен и такого же цвета пиджак, застегнутый на все пуговицы. Оторвавшись от компьютера, она улыбнулась голливудской улыбкой, и на идеальном английском поинтересовалась, какой номер мне нужен. Я уже хотела ответить, что самый дешевый мне вполне подойдет, но услышала голос, который узнаю всегда и везде.  — Алиша, ты уже выполнила то, о чем я тебя просила? — Наконец, вслед за голосом появилась и она. Лина со всей серьезностью вошла в холл, но заметив меня, на мгновение остановилась, а затем быстрым шагом преодолела небольшое расстояние, разделяющее нас. - Ди! — воскликнула она, — почему ты здесь? Твой рейс ведь только вечером.  — Точнее, утром. — улыбнулась я. А вот и моя дорогая растерянная подруга.  — О Боже, прости, я все перепутала, — Лина легонько стукнула себя по лбу, — совсем закрутилась, нужно было договориться о доставке антикварных стульев, и… Так, постой, — сказала она, — что это за… перемены, черт возьми? — возмутилась она, разглядывая меня с ног до головы. — Ты покрасила волосы?  — Я покрасила волосы?  — Могу поклясться, ты похудела, хотя я запретила тебе это делать.  — Я похудела. — ответила я, не в силах сдержать улыбки.  — Боже, неужели ты вырос, хоббит мой ненаглядный? — засмеялась она, стискивая меня в самые теплые и дружеские объятия, из которых мне никак не хотелось выбираться. - Ты, знаешь ли, тоже изменилась, — сказала я ей, уткнувшись в плечо. Ее короткие в студенческие годы волосы, которым она была недовольна, сейчас значительно отросли, и были опрятно уложены, поддерживаемые прекрасной заколкой, могу поклясться, ручной работы. Ее и так длинные и стройные ноги из-за высоких каблуков казались еще длиннее. Помню, как сильно меня бесило, когда она надевала обувь на высокой платформе. Опережая меня на целую голову, она становилась еще выше, чем понижала мою самооценку. И, кстати, пошутить по этому поводу она тоже не гнушалась.  — Стараюсь.  — А теперь объясни мне, пожалуйста, — я огляделась по сторонам, — что мы тут делаем? Ты работаешь здесь? Лина закусила губу, загадочно улыбаясь. О, я знаю этот взгляд. Он появлялся всякий раз, когда в ее миленькой головке возникали идеи, которыми она не хотела делиться «до поры, до времени», чем очень меня злила. Выдержав всего минуту гнета этого взгляда, я все же сдалась. - Ну, не томи, рассказывай.  — Давай не будем стоять на пороге и пройдем в ресторанчик. Ты наверное устала, чашечка чая тебе не помешает! — прощебетала Лина, засуетившись вокруг меня, успевая еще и распорядиться о том, чтобы мои вещи доставили в самый дорогой номер.  — Ты ведь знаешь, что я не пью чай.  — Дорогуша, ты в Англии, ты должна переступить через себя и испробовать настоящий английский чай. Я закатила глаза, но послушно направилась за подругой. Заняв столик у окна, где-то в середине ресторанчика, мы заказали по чашечке чая. Ресторан представлял из себя вагончик трамвая. Столики были расположены у окон, занавешенных темно-синими шторами, которые были подвязаны вышитыми атласными лентами. Столы были устланы прекрасными белоснежными скатертями, и на каждом из них красовались небольшие фарфоровые вазочки с живыми цветами. С ромашками, какое совпадение. Напротив этого великолепия тянулась длинная барная стойка, уставленная всевозможной выпивкой, начиная от дорогих сортов вин, и заканчивая русской водкой. Проходя мимо, я заметила симпатичного бармена, натирающего и без того сверкающие бокалы. - Ну, так ты ответишь на мои вопросы, наконец?  — Что ж, ты сидишь — это хорошо, потому что я, возможно, сейчас тебя немного ошарашу. — Я подвинулась ближе, подперев подбородок руками, сделала очень заинтересованное лицо. Лина усмехнулась.  — Этот отель, — она выдержала драматическую паузу, играя на моих нервах, как на туго натянутых струнах гитары, - мой. Я открыла его месяц назад. - Что? — моему удивлению не было предела. — Когда это простая, хоть и талантливая журналистка за такой короткий промежуток времени смогла бы открыть собственный отель? - Ну, это уже вторая новость. Это свадебный подарок. Я помолвлена. — Наверное, глаза мои были по пять рублей, потому что Лина не выдержала и расхохоталась, складываясь по полам. Наверное, если бы не приличия, она каталась бы по безупречному мраморному полу.  — Ты что, замуж собралась? За кого? Кому мне нужно посочувствовать? — Лина протянула мне левую руку, демонстрируя красивое обручальное кольцо с бриллиантом на тонком безымянном пальце.  — Посочувствовать ты, конечно, можешь, но вряд ли мистер Хиддлстон воспримет это всерьез. — Вот тут меня окончательно накрыло. Я выставила руку вперед, делая знак «помолчать». Мне срочно нужно было переварить поток информации. И когда я, наконец, основательно разложила по полочкам всю эту ситуацию, во мне боролись несколько сильных чувств, таких как: удивление, гнев, потому что я, — лучшая подруга этой хитрой лисы, узнаю о ее свадьбе только сейчас, и, разумеется, гордость.  — Так значит ты, хитрая женщина, не только закадрила красивого британского мужика, но еще и решила довести его фанаток до безумия, сменив его статус «свободен» на «окольцован». Серьезно? Где твоя солидарность?  — Но я ведь не виновата в том, что Том не смог устоять перед натиском моих чар. — Теперь пришел мой черед хохотать. Сидящая перед нами пожилая пара оглянулись на нас, и мне пришлось совладать с собой, что далось довольно нелегко. - Ну, а почему ты мне об этом не сказала? Ведь я твоя подруга, или кто?  — Конечно ты, коротышка, но это должен быть сюрприз, ты же знаешь, как я люблю их делать. И, похоже, этот удался на славу. Видела бы ты свое лицо.  — Рада за тебя. — заключила я, отхлебывая ароматный чай из красивой фарфоровой чашечки. - Ну, и как тебе здешний чай? Уверена, тебе понравилось. — Лина была права. Мне действительно понравилось. Чай был намного лучше, чем в России. Теперь я понимаю, почему англичане не могут и дня без него прожить.  — Несомненно.  — Как долетела? — поинтересовалась Лина, водя указательными пальцем по ободку чашки. — Еще раз прости, что не встретила. Как ты, кстати, добралась сюда?  — Долетела я прекрасно. Первый блин оказался не комом, на удивление, — я улыбнулась, вспомнив встречу с Эдди, но говорить о нем Лине я не собиралась. Не зачем ей этого знать. А то начнутся расспросы, от которых я не отделаюсь до самого своего вылета обратно, поэтому я сказала, что добралась на такси. Допив чай, Лина сопроводила меня до двери моего номера, а потом, извинившись, сославшись на неотложные дела, пообещала мне, что сегодня вечером проведет для меня небольшую экскурсию по улочкам туманного Лондона. Отворив дверь, я словно попала в знакомую не понаслышке комнату. А комнатой этой оказалась очень хорошая копия легендарного дома 221B, на Бейкер-стрит. Ну, Лина, ну проказница. Как позже мне стало известно, все номера в этом необычном отеле были оформлены в соответствии какой-либо тематики, будь то «Гарри Поттер», «Марвел», или даже «Лабиринт Фавна». Все здесь, начиная от обоев до камина и знаменитых потрепанных кресел, в которых восседали знаменитый современный Шерлок Холмс и Джон Хемиш Ватсон. Бросив сумку на пол, я плюхнулась в кресло Ватсона и закрыла глаза. Один день в Лондоне и уже столько приключений. Вытащив из кармана визитку, которую мне вручил мистер Редмэйн, я еще долго разглядывала изящные цифры, и, вскоре, впервые за всю свою жизнь, я задремала в этом мягком кресле, в положении сидя.