Алан Уэйк: Долгий путь домой

      Библиотека. Храм знаний. Сие непритязательное здание, однако, притаилось практически на противоположной от кружков стороне лагеря. Мой желудок был полон и недовольно пульсировал, видимо, ещё не привык к японской пище. Утро уже вступило в свои права, и я, дабы не пугать местных обитателей, позаимствовал у Мику немного бинтов, продырявил кончиком меча свой плащ и соорудил нечто вроде импровизированных ножен, прикрутив своё оружие к внутренней стороне полы плаща так, чтобы снаружи оставалась лишь рукоять. Естественно, я не был полностью уверен, что сумею быстро вытащить меч из такой шаткой конструкции, но приходилось идти на риск. Это лучше, чем бегать с обнажённым лезвием, рискуя упасть и напороться на клинок. "Стрижающий Меч выстрижет тебе кишки. Ха!" "У тебя отвратительное чувство юмора, тёмная тварь." "Поменьше пафоса, Алан. Привыкай. Мы будем вместе ещё ооооочень долго. Вечность." Я надеялся, что он снова шутит...       К моему удивлению, из здания библиотеки неслись звуки музыки и заливистый девичий смех. Едва зайдя внутрь, я был поражён до глубины души открывшимся зрелищем: где-то раздобыв старинный граммофон, отодвинув стол и крепко обнимаясь, в центре помещения стояли Женя и Электроник (болтушка Мику рассказала про всех-всех обитателей лагеря, ведь Эла и Шурика я не успел застать). Парочка покачивалась под мягкие ритмы мелодии, тёплые волны музыки обволакивали их. Классическая любовная композиция лилась из раструба граммофона, пластинка слегка поскрипывала под иглой... Идиллия. Отдельная Вселенная, состоящая из отдельно взятых юноши и девушки. Всем свои видом они олицетворяли девиз "И пусть весь мир подождёт".       Не желая мешать их счастью, я на цыпочках прокрался к ближайшему стулу, стоявшему у стены, и уселся на него. Рядом со мной сидела Славя, с теплотой и лёгкой грустью следившая за влюблёнными. Она приложила палец к губам и кивнула куда-то вправо. Только тут я увидел, что рядом со Славей сидит Ольга, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Она будто специально выбрала самый тёмный угол, словно не желала, чтобы её беспокоили. Приглядевшись, я понял, что Оля спит. Никогда не понимал, как можно спать на стуле, это же так неудобно. Славя наклонилась ко мне, обдав лимонным запахом дёгтя от своих светлых роскошных волос:       - Ольга Дмитриевна только сейчас уснула. Я привела её сюда, потому что тут.. спокойно, хорошо. Она плакала... Сильно плакала. Вы с ней вместе... что-нибудь делали ночью? Я видела, вы вместе уходили.       - Нет, - поспешил прошептать я, густо покраснев. Сказал бы это кто-нибудь другой, послал бы его подальше - не их собачье дело. Но Славя... это Славя. Генератор позитивных эмоций, солнечная батарейка и лучший друг всех зверюшек и птичек в одном флаконе.       Песня закончилась, и счастливая парочка, улыбаясь до ушей, поспешила выйти в прекрасное летнее утро из мрачного здания библиотеки, полного застарелого книжного духа. Я прокашлялся:       - Славя, ты могла бы выйти. Пожалуйста. Нам с Ольгой надо поговорить.       Девушка серьёзно посмотрела на меня, приоткрыла рот, будто собираясь что-то сказать, затем передумала, встала и пошла к выходу. У самой двери она обернулась, и я с удивлением увидел, что она хмурится. Ей не шло это выражение лица.       - Знаешь, Жене очень помогло общение с Сыроежкиным. Она стала более доброй, открытой, отзывчивой. И хорошо. Иначе бы мы с девочками побеседовали с Электроником иначе. Если бы он обидел Женю, к примеру...       Она отвернулась и, чеканя шаг, скрылась за дверью. "Уууууу, Славяночка угрожает нам, как страшно!" Даже не вступая в мысленную перепалку с моим невольным попутчиком, я пересел поближе к Ольге и осторожно коснулся её руки. Она вздрогнула просыпаясь, и вздрогнула ещё раз, увидев меня. Я улыбнулся:       - Доброе утро...       - Доброе...       Не зная, как продолжить разговор, я встал и подошёл к граммофону. Рядом на столе была свалена куча старых пластинок, и я принялся копаться в ней, стараясь найти что-нибудь достойное момента. Надо было растормошить Олю, иначе она до конца жизни будет каждой тени шарахаться. И неудивительно, после пережитого. Что? Невозможно! Эту песню ещё не написали. Как она попала сюда, да ещё на старинную пластинку?! Впрочем, я никогда не перестану удивляться сюрпризам этого места. Аккуратно поменяв пластинку и поставив иглу, я подошёл к Оле, продолжавшей сидеть с тупым, ничего не выражающем выражением лица и красными от слёз глазами. Песня подойдёт идеально, старомодная по звучанию, весёлая и одновременно немного ностальгическая. Я протянул руку:       - Я задолжал тебе танец. Мы так толком вчера и не потанцевали.       Она покорно приняла мою ладонь и встала. Я вывел нас на середину комнаты, по пути запустив граммофон. При первых звуках музыки я повёл, стараясь, чтобы моё неуклюжее "танго" не стало причиной оттоптанных ног девушки. Я пытался двигаться не слишком быстро и активно, хотя музыка к этому располагали. К моему удивлению, вскоре Оля довольно быстро вошла в ритм, даже позволяла мне такие вольности, как наклоны и прижимание тела. Я запоздало вспомнил, что слева под плащом у меня острейший меч, поэтому прижимался к вожатой преимущественно правым боком. Мы кружились и кружились, наши бёдра и руки устали считать моменты совместных соприкосновений. Оля. Тёплая. Упругая. И такая близкая. "Вот именно, Алан, близкая. А твоя жена далеко." Её щёки раскраснелись, а в глазах появился огонёк жизни. Под финальные аккорды песни мы просто стояли, покачиваясь, крепко прижавшись друг к другу, обнявшись и тяжело дыша. Я гадал, что за безумный импульс заставил меня совершить этот танец с вожатой. Может, Скретч так на меня влияет? "Эй, только меня не впутывай, окей? Это полностью твоя инициатива. Если хочешь затащить Оленьку в койку, так будь добр, имей смелость признать это."       Музыка смолкла, а мы всё ещё стояли, не шевелясь, поддавшиеся волшебству момента два взрослых в мистической лагере детей. Оля мягко отстранилась и посмотрела на меня своими крыжовниковыми глазами:       - Я всё помню. Спасибо. Но теперь я от тебя ни на шаг.       - Ты боишься за подопечных? - тихо спросил я, не отрывая глаз от её зелёных, умопомрачительных очей.       - Да... То есть, нет... Пойми правильно, но я знаю, каково это, когда ты не можешь себя контролировать. Ты как кукла на верёвочке, а он ведёт тебя, даже мельчайшие эмоции - не твои. Они его. Когда ты меня сейчас разбудил, я подумала, что ты поиграешься и убьёшь меня. До самого конца танца, до того, пока я не вгляделась тебе в глаза, я была уверена, что ты - это он. Что ты не контролируешь себя.       - Тогда почему ты...       - Не убежала? Не знаю... - Оля виновато потупилась, мгновенно напомнив мне кошкодевочку.       - Оля... Я бы никогда не причинил тебе вред. Никому бы здесь не причинил. Но если когда-нибудь у тебя будет хоть малейшее подозрение...       Я закрыл глаза и потянулся сквозь тени. Вскоре на мои руки лёг искомый предмет. Понадобилось много сил, потому что этого предмета не было в существующих вариантах Вселенной. Но он существовал в одной из вымышленных.       - Оля, протяни руку. Не бойся.       "Ты что творишь?!" - заорал Скретч. Не обращая на его крики внимания, я взял ладонь Ольги в свою, чувствуя, как по моему запястью прошелестело невидимое нечто, переползая и обвиваясь вокруг запястья девушки.       - Это оружие. Удавка. Даже я не смогу защититься. Даже он не сумеет, как бы ни старался. Просто укажи рукой на любого врага и мысленно пожелай "Души! Атакуй! Взять!" Ну, в таком роде. Она очень прочная, хоть и невидимая. Её нельзя перерезать. Спастись можно, только если ты сама отзовёшь её назад. Я... "настроил" её так, чтобы лишь ты могла ею пользоваться. И если кто-нибудь посмеет прикоснуться к тебе против твоей воли, даже если ты потеряешь сознание или... хуже... она непременно выследит и задушит обидчика.       Я не смог произнести вслух "умрёшь", но надеялся, что Оля уловила суть. Последнюю фразу я произнёс на октаву выше, она предназначалась именно для ушей Скретча. Раз уж я не мог держать мой план в тайне (ведь он видит и слышит то же, что и я), то теперь он хотя бы предупреждён, что с ним будет, если он посмеет хоть пальцем тронуть Олю.       Я улыбнулся уголками губ. Как писатель я состоялся не в последнюю очередь благодаря творчеству старины Роджера. Теперь одно из его детищ поможет мне защитить Ольгу.       - А как... как мне это называть?       - Фракир.       Мы снова обнялись и продолжили кружиться, хотя песня давным-давно закончилась, казалось, миллионы лет назад. Я не был удивлён, приметив за окном светлую голову Слави. Она одобрительно улыбалась, глядя на нас. Видимо, девушка следила за нами на случай, если Оле потребуется помощь, а мне - удар по башке, и прогоняла от библиотеки праздношатающихся. Великолепная девушка. Я незаметно показал ей большой палец за спиной Оли. "Я бы ей другой палец показал. И не только палец."       Внезапно мне в голову пришло, что я давно не видел одну из обитательниц лагеря. Даже на концерте этой активной девочки не наблюдалось.       - Оля, кстати, а где Ульяна? Я вчера её не видел на танцах, хотя все вроде были.       По расширенным от ужаса глазам Ольги я догадался, что она не знает ответа.