Тигры и лианы

День тянулся невыносимо медленно. Я пыталась взять себя в руки, но срывалась на плач снова и снова. Пару раз провалилась в сон, но ненадолго. В очередной раз вздрогнув и проснувшись, я с ужасом обнаружила себя на том же самом месте в клетке, но только солнце уже начало клониться к горизонту. Свет поменялся, окрашивая окружающий пейзаж в мягкие оранжевые цвета вечера. Закаты на Рук Айленде потрясающие, но тогда мне было не до созерцания прекрасного. Потерев глаза и вытянув вперёд затёкшие ноги, я подняла голову и увидела, что девушки сидят на земле, притихнув. Пока я спала, к трём клеткам приставили двух охранников, которые о чём-то смеялись друг с другом и пили пиво, иногда поглядывая в сторону пленников. Лить слёзы больше не хотелось. Голова гудела от нервного перенапряжения, я была обессилена. Джин пыталась оттереть присохшую тушь от лица краем своей майки, но ей это плохо удавалось. Я увидела, что охранники, посмеиваясь, смотрят на неё. — Эй, мишка-панда, тебе помочь? Послышался гогот. Видимо, один из бандитов счёл, что поиздеваться над испуганной девушкой – это очень весело. — Могу тебе на майку поплевать. Снова идиотский смех. Мне было неприятно, но я предпочла тихо сидеть и молчать, а не лезть на рожон. Всё и так ужасно, не к чему усложнять. А если Джин не ответит, уровень её интеллекта поднимется в моих глазах. — Ты молодец, что решила умыться. Вот Хойт приедет, и вам придётся поднапрячься, чтобы ему понравиться, а иначе… Мужчина присвистнул и отвернулся. Они с товарищем забыли о нас и продолжили свой разговор. Мне же стало не по себе. О ком он говорит? И главарь уже упоминал каких-то джентльменов. Зачем нам нравиться кому-то? Неужели… Нет, об этом думать я не могла. Пусть лучше убивают. Как Курта. Ему теперь всё равно. Глаза защипало, но я задышала часто и постаралась не начинать рыдать по новой. Мне нужно позаботиться о себе и попытаться не вспоминать о смерти Курта ещё хоть какое-то время, как бы жутко это ни звучало. Если я буду беспрестанно реветь, меня просто убьют и всё. Я всех достану. Надо сдержаться хоть немного, пока не наступит передышка. В конце концов, не может же судьба отвернуться от меня прямо сегодня. Я не могу просто так умереть или вечно оставаться в плену, всё должно быть хорошо в конце. Мне оставалось только ждать, что предпримут люди, напавшие на нас и похитившие меня вместе с горсткой других выживших. Казалось, нас осталось очень мало, хотя убили четверых, а всего на борту яхты было двенадцать человек. Всех девушек заперли в одной клетке, а мужчины оказались по двое в двух других. Наверное, так они не сбегут. Хотя как тут убежать из-под дула автомата? Да и куда? Яхты-то больше нет, а мы на острове. Должен быть выход, но где его искать… Я вгляделась в окружающие джунгли, медленно начинающие погружаться в темноту. Непонятно даже, с какой стороны пляж, не говоря уже о возможности спасения из плена. Побег невозможен. Пока что. Мне показалось, что вдалеке я слышу звук, похожий на выстрелы. Он был такой резкий и быстрый, становился всё громче, приближался откуда-то сверху. Я подняла голову и увидела приближающуюся чёрную точку, которая становилась всё больше и больше, пока не приобрела очертания вертолёта. Дикая тропическая глушь и такая техника были в моём мозгу несовместимы. Наверное, прибыл кто-то очень важный, раз его появление так серьёзно. У меня засосало под ложечкой от предчувствия чего-то плохого, я вспомнила слова бандитов о том, что они ожидают каких-то людей. Должно быть, это они и есть. Вертолёт сел чуть поодаль от лагеря, так как места для посадки посреди джунглей было в обрез. Все присутствующие сразу засуетились, завели две имеющиеся машины и поехали навстречу «гостям». — Смотрите, как забегали. Кто это может быть? Джин встала на ноги и, взявшись руками за прутья клетки, стала смотреть за происходящим. Девушка в купальнике к ней присоединилась. — Нам же говорили, — сказала она. — Какие-то важные хрены. Знаете, мне не по себе. Я молчала, но была полностью согласна. В соседней клетке мужчины тоже оживились: — Девушки, — молодой блондин, Пол, с которым я успела познакомиться на яхте, негромко обратился к нам, — не обращайте на себя слишком много внимания. Мы выберемся, надо только разобраться, что здесь за дерьмо творится. — А разве не понятно?! — Джин повысила голос. Один из охранников ударил по нашей клетке и шикнул: — Не орать. Вам же на чистом английском сказали заткнуться. Второй снова заржал. Да уж, акцент у этих ребят был ужасный, но шутка от этого всё равно не стала смешной. — Подождите немного, chicas, и ваша судьба решится сама собой. Джин отошла от бамбуковых прутьев и села посередине, лицом к той стороне джунглей, куда укатили два старых пикапа. — Мэдисон, сядь тоже, — сказала она, обращаясь к подруге. — Пол прав, лучше притвориться невидимками. Не знаю, почему, но так лучше. Лично я старалась слиться с окружающим ландшафтом ещё с того времени, как на нас напали. Все, кто пытался выделиться или геройствовать, погибли. Их пример послужил хорошим стимулом. — Кэрри, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Выглядишь ужасно. Я отмахнулась от замечания Джин: — Не важно. Жить буду. Девушка больше не задавала вопросов. Она отвернулась к своим подругам, и они о чём-то зашептались. Предмет их разговора был мне не интересен, поэтому я не прислушивалась. Тем более, было понятно, о чём они там шушукались. Вскоре снова послышался звук мотора, и из темноты джунглей вынырнули те самые машины, которые скрылись там десятью минутами ранее. На этот раз из кабины одной из них доносилась громкая музыка, замолкшая, впрочем, спустя минуту. Я увидела, как из машины выходят несколько человек: двое уже знакомых мне по красным майкам бандитов, тот самый главный Ваас и ещё один мужчина, одетый совсем не по здешней «моде». Он был в костюме, носил приличную причёску и выглядел в целом совсем иначе, нежели все остальные. Но я была достаточно умна, чтобы понять, что внешний вид в данном случае обманчив. Из второй же машины тоже выходили люди, которых я до этого не видела. Они были одеты в одинаковую яркую форму. Наверняка охрана. Ваас вёл себя совершенно спокойно, не орал и даже не улыбался, как до этого при общении с нами и своими дружками. Он что-то рассказывал мужчине в костюме, постоянно показывая в сторону клеток, но я не разбирала слов. Они шли к нам, и чем ближе подходили, тем лучше было слышно: —…там их всего три подходящих, если честно, — говорил Ваас,— двоих я пристрелил. Ещё капитана и какого-то мужика, но это херня, самое ценное оставил. Он говорил о Курте и других погибших. Моё сердце бешено застучало при воспоминании о смерти жениха, но я старалась не думать об этом сейчас. — Я тебе миллион раз повторял, — сказал «костюм», — что надо всех оставлять. Пулю в башку мы пустить всегда успеем, а деньги потеряем. У нас тут не курорт, туристы нечасто заявляются. Ты думай о деньгах, ясно? — Ладно, Хойт, я понял. Теперь уже похуй, осталось восемь. Они подходили ближе, а мне становилось всё страшнее. Я не до конца поняла смысл разговора, но этот Хойт явно зачем-то интересовался пленниками. Кто подходящий и для чего? Я постаралась сильней вжаться в угол, так казалось безопаснее. Хотя о какой безопасности может идти речь в этом месте? Всего лишь временная иллюзия, но мне так легче. Ваас и Хойт подошли к соседней клетке с мужчинами, которая была на их пути самой первой. Хойт сразу указал на одного из пленников: — Вон Пол Мэйсон, напиши его родителям первым. Сегодня я увезу его на Южный остров, поэтому сейчас сделай фото и скажи кому-нибудь взять оружие и садиться за руль. Мне нужны пять человек, но в вертолёте нет места, поэтому их надо отвезти на машине. — Считай, сделано, босс. Ваас послал одного из охранников за фотоаппаратом, а сам остался на месте. Тем временем я увидела, что Пол вскочил на ноги и переводит пылающий взгляд с одного мужчины на другого. — Какого чёрта? — выпалил он. — Откуда вы меня знаете? Что вам надо от моих родителей? Если честно, я тоже была немного в шоке. Как они узнали его имя? И почему именно его? Он как-то связан с этими людьми? Что значит «нужны пять человек»?! Вопросов была тысяча, но ни одного ответа. Ваас подошёл ближе к клетке. Я увидела, как по его лицу расползлась неприятная ухмылка. — Эй, парень, — он сказал почти ласково, — скоро твои богатенькие мама с папой пришлют нам за тебя кучу денег, — сел на корточки. — Только ты всё равно к ним не вернёшься. Ты в плену у пиратов, прикинь? Он усмехнулся и встал. Пол был совсем сбит с толку. — Что ты несёшь?.. — Так, хватит, — Хойт прервал разговор. — Им пока незачем это знать, Ваас. Разберутся. Он быстро пробежался глазами по всем пленникам. — Пусть едут все мужчины и та девка в купальнике. Насчёт остальных я потом тебе скажу. Давай делай фотографии и свяжись с Лео. Пусть он привезёт их ко мне и сам подготовится. Он будет мне нужен. — Я и сам могу всё сделать, босс, легко. — Нет, пусть приедет Браско, а ты оставайся здесь и нянчись с оставшимися. Не хватало ещё, чтоб они сбежали. — Окей. Было слышно по голосу, что Ваас чем-то уязвлён. Странно, но мне было приятно слышать в его голосе нотки обиды. Я поймала себя на мысли, что хочу, чтобы этот человек почувствовал больше боли. Столько, сколько не сможет вынести. Но теперь хоть было понятно, кто все эти люди. Они пираты! Те самые, про которых снимают кино и рассказывают в новостях. Разве что не в треуголках и не негры, но стало понятно, в чём дело. Они ограбили яхту и теперь будут просить выкуп за нас. Мне в голову пришла мысль, что если это действительно так, то тут мне и придёт конец. Единственный человек, который мог бы заплатить за мою свободу – это Курт. Я разругалась с родителями ещё год назад, когда они узнали, что я стала встречаться со взрослым мужчиной и жить на его деньги. Я думаю, они всё ещё любят меня, но найдут ли они деньги? И станут ли платить вообще? Развития событий ещё хуже и представить себе сложно. Ведь зачем я нужна, если за меня ничего не заплатят? В голове всё перемешалось, я опять приготовилась лить слёзы, в сотый раз за день. Но этот кошмарный сон стоил того, чтобы тысячу раз разреветься, потому что такого пиздеца со мной ещё не случалось. Пока я предавалась паническим мыслям, Хойт уже ушёл, а Ваасу принесли фотоаппарат, и теперь он сиял, словно у него день рождения, поочерёдно смотря на каждого из пленных. Я поразилась тому, как быстро его настроение сменилось с плохого на хорошее. — Так-так, ребятки, а теперь вас ждёт очень важная фотосессия, — сказал он, продолжая жутко улыбаться. — Как в тот блядский журнал. Займите какие-нибудь крутые позы, как будто вы здесь классно отрываетесь. Ваши родственники ведь не хотят видеть вас грустными, не-не-не. Они думают, вам здесь хорошо. Он взял у охранника ключи и, открыв соседнюю клетку, вошёл внутрь. Оба пирата встали у выхода, держа оружие наготове. — Ну ты, жирный, встань как-нибудь красиво. Ты это умеешь? Ваас пнул одного пленника, заставляя подняться на ноги. Я знала этого несчастного только мельком. Вроде, его звали Майк или Робин, точно не помню. Пусть будет Майк. Он испуганно смотрел на пирата, не понимая, что именно должен делать. Его взгляд постоянно опускался к кобуре на поясе Вааса. — Давай, покажи два пальца или чё-нибудь такое, не будь бревном. Пират приготовился фотографировать, второй рукой доставая пистолет и направляя его на Майка. Мужчина, увидев это, будто оцепенел. — Да ты заебал, hermano. Ты не слышишь, что я тебе говорю?! Его голос перешёл на крик так резко, что даже я в своём углу чуть не подскочила. Майк, наверное, вообще в штаны наложил. — Ну, блядь, два пальца! Майк истеричным движением выставил вперёд два пальца в знаке «мир», не меняя ошарашенного выражения лица. Он постоянно открывал и закрывал рот, как будто пытаясь что-то сказать. Ужасно жалкое зрелище, мне было неприятно смотреть, но я не отворачивалась. Пират, не опуская пистолета, сделал несколько фото и прервался, чтобы посмотреть, что получилось. — Ты тут такой миленький. Как это у вас? Миленький. Мистер и миссис жирные будут в восторге. Теперь следующий. Он повернулся ко второму мужчине в клетке, имени которого я вообще не знала. Он был старше всех, не считая Курта. Лет 30. Высокий и широкоплечий. Я подумала, что он мог бы легко справиться с этим Ваасом парочкой мощных ударов. Благо, кулаки его выглядели очень внушительно; не удивительно, что во время плавания все девчонки постоянно висли у него на шее. Он не стал подниматься с земли и только угрюмо смотрел на пирата, ничего не говоря. — Ты оглох, amigo? Поднимайся, будем делать фотки, — голос Вааса звучал непринуждённо, но рука с пистолетом сменила направление. — Пошёл на хер. Я даже придвинулась ближе, чтобы лучше видеть происходящее. Так вот у кого здесь стальные яйца! Вместо того, чтобы вспылить, Ваас рассмеялся и опустил пистолет. — А ты у нас остряк, да? — сказал он, наклоняясь ближе к мужчине. — Самый смелый и самый забавный. Гремучая смесь для девушек, держу пари. У Хойта тебя с руками оторвут, я, блядь, уверен. — Джеймс, ты лучше его послушай, — третья девушка в нашей клетке, та самая Бетани, неожиданно подала голос. Я не знаю, связывало ли их с Джеймсом что-то, но пусть бы лучше молчала. Мужчины сами знают, что делать, без нашей помощи. Может, он сейчас вломит Ваасу хорошенько, и что-нибудь изменится. Хотя бы выражение лица этого небритого подонка. Как будто по заказу, Джеймс резко вскочил на ноги и бросился на пирата, всем немалым весом тесня его к противоположной стенке клетки. Он ударил его в живот кулаком, и я с внутренним торжеством увидела, как Ваас сгибается пополам и роняет фотоаппарат. Да уж, должно быть, удар был очень мощным. Двое охранников сразу же бросились на помощь своему товарищу и вдвоём оттеснили его обратно в угол. Они били его по лицу и в живот, не давая никаких шансов на контратаку. Джеймс опустился на колени и закрылся руками, чтобы удары были как можно менее ощутимы, но в ход пошли ноги, и его усилия оказались бесполезны. Я услышала, как Бетани кричит и плачет, а повернувшись к ней, увидела, что Джин удерживает её и не даёт хватать прутья клетки. Тем временем Ваас уже выпрямился и смотрел, как его подчинённые избивают Джеймса. Я кожей чувствовала его ярость, но он казался совершенно спокойным. Когда двое пиратов, наконец, отошли, он подошёл ближе к мужчине и в упор выпустил ему в голову и в тело не меньше десятка пуль. Я закрыла уши руками, чтобы не слышать выстрелов и криков девушек. Снова разрыдалась, не сумев сдержаться. Я видела, как первая пуля вытолкнула брызги крови и мозгов из головы Джеймса, и это произвело на меня сильнейшее впечатление. Хотелось тоже закричать от страха, но на этот раз слёзы не давали мне этого сделать. Видеть убийство другого человека – это настоящее испытание для психики и нервной системы. Это страшно, а я уже успела стать свидетельницей пяти убийств. Теперь стало понятно, что так просто ситуация не разрешится, и чтобы выйти из неё целой и невредимой, придётся очень сильно постараться. Несмотря на закрытые ладонями уши, я слышала, как Ваас громко орёт и матерится, пиная напоследок уже окровавленное до неузнаваемости тело погибшего. Я убрала руки, чтобы вытереть слёзы, бегущие по щекам. —…охуевшее животное! Наконец, удары прекратились, и пират покинул клетку, предоставляя двум другим возможность вынести труп. Я увидела, что Майк был в полуобморочном состоянии и, закрыв лицо руками, плакал. Ваас схватил фотоаппарат, услужливо поднесённый одним из охранников, и быстро открыл вторую клетку, чтобы без лишних слов сделать фотографии остальных мужчин и перейти к нам. Никто больше не проронил ни слова, все были смертельно напуганы, и, кажется, пират это почувствовал. — Ну, девочки, — его рот снова растянулся в мерзкой улыбке, — вы ведь не будете вести себя как тот идиот? Покажите, какие вы счастливые красотки, чтобы ваши родные за вас порадовались. Плачущие и испуганные, все три мои «соседки» встали на ноги и позволили себя сфотографировать. Хотя Ваас остался недоволен их, как он выразился, «нефотогеничностью», он больше не трогал их. Я же так и сидела в своём углу, не желая подниматься. Во-первых, мне было страшно даже приблизиться к этому психу, а во-вторых, не хотелось плясать под дудку убийцы. Да, это было совершенно глупо с моей стороны и расходилось со всеми понятиями о самосохранении, но я просто не могла пошевелиться. — Тебя, что ли, по-особому попросить, мелкая? — Ваас угрожающе приблизился ко мне, но я не пошевелилась. — Давай-ка тряхни своими беленькими кудряшками и сделай нормальное лицо, а то за тебя ни цента не дадут. Кому ты нужна такая унылая? Я только молчала и вытирала слёзы, как глухонемая тупица, ничего не делая, чтобы сохранить свою жизнь. Всё моё нутро противилось тому, чтобы подчиняться приказам, и с этим я ничего поделать не могла. Мне было мерзко и страшно. — Ваас! Неожиданно ситуация разрешилась сама собой. К клеткам быстрым шагом приближался Хойт, и он выглядел явно недовольным тем, что произошло здесь несколько минут назад. — Прекрати убивать пленников, дебил! Ты только что выкинул нахер целый денежный мешок. Мой денежный мешок! Ваас отошёл от меня и повернулся к своему боссу. — Он заслужил. Плохо себя вёл. Такой никому не нужен, только проблем бы прибавилось, поверь. — Давай-ка я буду решать, кому кто нужен или нет. У меня был покупатель! Он хотел отдать мне свои деньги! А ты послал его нахуй. Хойт был в ярости, это и дураку понятно. Мне было приятно слышать, как он ругает Вааса и отчитывает. Этого было мало, чтобы искупить смерть Джеймса, но достаточно, чтобы удовлетворить моё желание сделать пирату плохо. — Всё, больше не повторится, — сказал Ваас, поднимая руки в успокаивающем жесте. — Я сорвался. Сам знаешь, под коксом крыша едет. Так он наркоман! Теперь понятно, откуда такие перемены настроения. Он просто под кайфом. Но это значит, что надо быть поосторожней. Ведь человек в таком состоянии может сделать что угодно. Тем более я раньше слышала, что кокаин делает того, кто его примет, агрессивным и очень сильным. Не хотелось бы проверять на себе этот слух. — Я тебя прошу, просто сделай фотки и пойди напейся. Не выёбывайся, сегодня и так потеряли из-за твоих игр кучу денег. Хойт развернулся и пошёл прочь, не став дожидаться ответа. Ваас же смотрел ему вслед не больше мгновения. Он снова развернулся ко мне. — На чём мы остановились? Ах, да… Он запустил руку в карман штанов и достал оттуда моё кольцо. Меня как ледяной водой окатило: я сразу же вскочила на ноги. — Верните, пожалуйста! Хотела было выхватить кольцо из рук пирата, но он прижал его к груди, не позволяя забрать. — Отдам, если будешь слушаться, — сказал он. — Сначала фото, потом колечко. Его глаза весело блестели, но я не обманулась: хоть он и спокоен внешне, но абсолютно непредсказуем. — Что угодно, только верните, — сказала я, и на мои глаза снова навернулись слёзы. — Фотографируйте. Я положила руки на бёдра и постаралась улыбнуться, чтобы до конца сделать то, что он просил, и получить обручальное кольцо назад. У меня должно остаться хоть что-то на память о Курте, я не переживу его смерть без напоминания о том, как мы любили друг друга. — Вау, да ты настоящая модель! — Ваас сделал пару снимков. — Только фотки всё равно скучные. Я тебе потом отдам, hermana, когда решу, чем ты сможешь заплатить. Оно у меня надежно спрятано, не волнуйся. Я возмущённо открыла рот. — Но вы обещали! — Нихрена подобного. Заткнись и не ори. Говорю же, отдам потом. Если не веришь, можем это обсудить. Я поняла, что спорить бессмысленно. Взглядом проследила за тем, как пират снова прячет кольцо к себе в карман. Мне хотелось наорать на лживого ублюдка, но я достаточно умна, чтобы не делать подобных глупостей. Вместо этого я обхватила себя руками и отошла назад, опустив голову. Я не буду показывать слабости перед ним сейчас. — Умница, — сказал Ваас и вышел из клетки. — Спокойной ночи, chicas. Советую вам спать ближе к середине клетки, а то мои ребята иногда могут вести себя не очень достойно. Мэдисон, солнышко, а ты пойдёшь со мной. Тебе предстоит долгая поездка. Мэдисон заколебалась на мгновение, но всё же вышла из клетки вслед за пиратом. Она испуганно оглядывалась на подруг, но Бетани и Джин молча провожали её взволнованными взглядами. — Все парни тоже идут за мной. Это приказ. На этот раз никто не смел ослушаться, так как все были потрясены и испуганы. Я с сожалением смотрела, как мужчины, включая Пола, который уверял, что мы все вместе выберемся, тоже уходят за пиратом, провожаемые конвоем из тех самых охранников. Я опустилась на землю и, закрыв лицо руками, в тысячный раз за день разрыдалась.