Вечное "люблю"

Ближе к вечеру Эрнесто и Юми ушли домой. Лучший друг моего возлюбленного, хлопнув его по плечу, пообещал прийти завтра утром. - Эх, жаль, я не могу пойти с ними, - хмыкнул Федерико, закрыв за друзьями дверь. – Просто потому, что уже поздно. - А почему жаль? – поинтересовалась я. - Очень хочется посмотреть на обалдевшие лица матери и отчима Эрнесто, - пояснил мой возлюбленный. – Хотя, он мне завтра все равно их опишет в подробностях. Мы со смехом вернулись на диван в гостиной и обнялись. Я чувствовала себя прекрасно. Мой возлюбленный рядом, обнимает меня и прижимает к себе. Он снова рядом, и никакое сражение ни с каким Фабианом не смогло этого изменить! - Я так переживала за тебя весь день! – сорвалось с моих губ, когда смех стих. - Из-за встречи с этим Фабианом? – догадался Федерико. – Ну, как видишь, она оказалась не такой уж и опасной. Нет, Вилу, так просто ты теперь от меня не отделаешься! - О, горе мне! – рассмеялась я, услышав веселье в последней фразе возлюбленного. Федерико тоже рассмеялся и нежно поцеловал меня в висок. Ах! Это было невероятное ощущение, словно по телу пробежал огонь, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. - Больше никуда тебя не отпущу! – вздохнула я, крепче прижимаясь к возлюбленному. – Особенно, ни на какую разборку! - Все ведь благополучно закончилось, - возразил Федерико. - Да, - кивнула я. – На этот раз, да. Но, знаешь, пока мы с Юми умирали от страха и ждали вас, я поняла, как легко могу тебя потерять. В одночасье. Из-за такого вот Фабиана. Пожалуйста, пообещай, что, если подобное случиться снова, ты возьмешь меня с собой! Так мне будет спокойнее! - Зато МНЕ не будет, Вилу! – заявил Федерико. – Прости, но я не стану давать тебе таких обещаний. Могу дать другое. Если над нами снова нависнет угроза, я сделаю все, чтобы ты была в полной безопасности. Как я понял, оставлять тебя в доме Эрнесто было очень глупо с моей стороны. Больше такого не повториться. Я никогда не допущу, чтобы ты пострадала. Никогда. Он обнял меня крепче и осыпал поцелуями мои волосы. А я? Как я могла сопротивляться, когда в груди так горячо, а сердце стучит в пять раз сильнее обычного? Но его слова… Он пообещал совершенно не то, что просила я. Даже нечто противоположное этому. - Я не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня! – прошептала я. - Это все равно будет, - упорствовал Федерико. – Я всегда буду защищать тебя от всего и вся. Никто ничего не сможет с этим поделать! Дальше я уже не могла возражать, потому что возлюбленный поцеловал меня в губы нежным и в то же время горячим поцелуем. Внутри у меня все как будто закипело. Я с жаром ответила на поцелуй, в котором исчезло все. Весь этот кошмар, через который мы прошли, словно сгорел в этом соприкосновении наших губ. А как я была счастлива, когда язык Федерико осторожно прошелся по внутренней стороне моей верхней губы! Весь день мы даже поцеловаться нормально не могли, не говоря уже о поцелуе с языком. Поэтому я тут же приоткрыла рот и переплела наши языки в страстном танце. Это было нечто. Теперь я гораздо ярче ощущала любовь Федерико. Даже почти поверила в то, что он любит меня так же, как я люблю его. Не знаю. Одно скажу точно: сильнее, чем я его, он меня любить не мог просто потому, что сильнее уже некуда. Наконец, я это поняла. Как бы мне ни хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не прерывался, в один миг мы были вынуждены отстраниться друг от друга, так как кислород – штука невечная. Федерико вздохнул, еще крепче прижал меня к себе и шепнул: - Даже представить боюсь, ЧТО могло с тобой произойти, если бы не ребята! Какой же я идиот! В следующий раз… - Ты думаешь, что еще не все неприятности нас накрыли? – испугалась я. - Чисто-теоретически – не все, - пояснил мой возлюбленный. – Мне, к примеру, слабо вериться в то, что Людмила просто так зароет боевой топор. Особенно, после того, что мы узнали от Макси и Нати. Так вот, в следующий раз перед тем, как выходить на линию огня, я обязательно позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности, Вилу. А если кто-то все равно попытается причинить тебе вред, я его собственными руками на части порву! - Знаю, - рассмеялась я. – В этом уже на собственном опыте убедились Марио и Джузеппе! Вспомнив летающие ножи, мы дружно расхохотались. - До сих пор не пойму, - выдавила я, - как вы с Эрнесто ухитрились метнуть свои ножи с такого дальнего расстояния, да еще и с такой силой! - Нас учили этими ножами с пятидесяти метров сбивать со стены спичечную коробочку, - пояснил Федерико. – Но, признаться, мы не рискнули сегодня бросать их на такое расстояние – боялись случайно попасть в тебя. Бросили всего с двадцать метров, чтобы уж наверняка. - Надо было видеть лица этих двоих, когда они отскакивали в стороны! – заметила я. – А когда я увидела вас Эрнесто, мне даже показалось на минуту, что вы их сейчас растерзаете! - Мы за этим вообще-то и бежали, - отсмеявшись, заявил Федерико. – Нас остановило только то, что мы узнали этих четверых, и они уж точно не могли быть террористами. - Вы хорошо их знали? – поинтересовалась я. - Ну, по крайней мере, на том уровне, на котором, вообще, могут знаться соратники. За исключением, пожалуй, Винченцо. - Да, я заметила. У вас с ним, кажется, не очень дружелюбные отношения? - Это еще мягко сказано, - фыркнул мой возлюбленный. – Винченцо – человек очень внушаемый. Он привык во всем прислушиваться к начальству. У него никогда не было собственного мнения. Собственно, эту черту характера в нашей школе особо и не стремились развивать. Сама понимаешь: если у каждого воина будет свое мнение, это чревато крупными неприятностями вроде нашей с Эрнесто выходки. Вот и Винченцо вырос человеком, которого нужно вести. Он будет слепо подчиняться воле начальства, вели оно ему хоть с собой покончить. - Поэтому он вас так ненавидит, - догадалась я. – Потому что вы пошли против начальства. - Возможно, - согласился Федерико. – А может, дело в том, что он никого особо не любит. У него нет друзей, потому что, помимо всего прочего, он является добровольным стукачом администрации школы и вечно строчит доносы. Ну, в общем, ты уже, наверное, поняла, почему он так упорно твердит, что мы с Эрнесто помогли Хельге. - И здесь ваш Винченцо в чем-то прав, - заметила я. - Не в чем-то, а практически во всем, Вилу, - признался мой возлюбленный. – Все, что он видел, было на самом деле. А вот нам пришлось врать напропалую. - Знаю, ты это терпеть не можешь, - возразила я. – Но ты ведь спасал Хельгу от папаши-тирана. А это дорогого стоит. - Любой бы на моем месте так поступил, - пожал плечами Федерико. – Кроме, разве что, самого Винченцо. - Не скажи, - заметила я. – Любой не стал бы подставлять под удар себя и рисковать собственным будущим ради абсолютно посторонней девушки. Кстати, что тебе грозило, если бы все раскрылось. - Не мне, а нам с Эрнесто, - поправил меня возлюбленный. – Он бы не позволил мне одному идти под трибунал. - А что это такое? - Это пятно на всю жизнь, - просто ответил Федерико. – Когда на площади тебя на глазах у многотысячной толпы лишают звания курсанта и называют предателем. Ведь мы поступились принципом беспрекословного подчинения начальству, хоть и спасли Хельгу. - Она тебе, наверное, по гроб жизни благодарна, - заметила я, не до конца все же сумев скрыть нотку ревности в голосе. Федерико, похоже, эту самую нотку услышал, потому что рассмеялся, запрокинул мне голову и выдохнул в губы: - Вилу, перестань! Говорю же, мне никто, кроме тебя, не нужен! - Она, правда, тебе никогда не нравилась? – тихо спросила я. - Никогда, - отвечал мой возлюбленный, все больше сближая наши лица. – Я помог ей, потому что мне стало, по-человечески, ее жаль. Больше у меня никаких причин не было. Клянусь. И вообще, знаешь, ревновать меня к Хельге – все равно, что ревновать к Глории или к Юми. Ты ведь не ревнуешь меня к Юми, правда? - Нет, - отвечала я. – Уже нет. - Уже? – захихикал мне в губы Федерико. - Ну, прости, - вздохнула я, уже самостоятельно подавшись ему навстречу. – Это было только изначально. А я… я просто ненавижу, когда в твоей жизни оказывается любая другая девушка. - Мое маленькое ревнивое чудо! – прошептал Федерико и, наконец, поцеловал меня. Его слова и поцелуй лишь укрепили мою веру в то, что я принадлежу только ему одному. И хочу, чтобы так оставалось вечно. Хочу всегда смотреть только на него. Хочу, чтобы только он ко мне прикасался, вызывая потоки эмоций. Хочу, чтобы только он говорил мне «люблю». Хочу только ему отвечать тем же. Хочу, чтобы только он целовал меня вот так, почти лишая разума. Чтобы только его губы так нежно касались моих, чтобы только его руки с такой любовью гладили меня, чтобы только его язык так осторожно сплетался с моим. Хочу любить только Федерико и чувствовать взаимность. Всегда. - Мне нужна одна-единственная девушка – ты! – горячо прошептал мой возлюбленный, когда мы остановились, чтобы набрать в легкие воздуха. – Я люблю одну тебя! Ты – любовь всей моей жизни! Только ты… Мгновение – и мы снова слились в страстном, но одновременно нежном поцелуе. Слова Федерико заставили мое сердце воспарить. Голова кружилась, абсолютно и блаженно опустев. Я позволила унести себя в море любви. В море без берегов…