Я хочу помочь

– …Молот Хараса! Торжественное эхо раскатилось по громадному Залу Аудиенций короля горных гномов. И сразу же разразилась сущая буря приветствий. Низкие, гулкие голоса гномов сплетались с чуть более высокими выкриками людей. Наконец, растворились тяжелые двери в дальнем конце Зала, и вошел Элистан – жрец Паладайна… Танис болезненно поморщился: от оглушительного гула заломило виски. Он задыхался, стиснутый толпой. Полуэльф никогда не любил подземелий, они пугали и отталкивали своей глубиной и недосягаемостью. Танис всегда считал, что живое существо не должно быть упрятано под толщей земли и камней, куда не может проникнуть ни единый лучик солнца. Наверное, во всем была виновата эльфийская кровь – часть его существа, тянувшаяся наверх к солнцу, небу и ветвистым деревьям. Сколько раз Танис старался подавить в себе отвращение к замкнутым пространствам? С тех самых пор, как отдалился от эльфов, признал в себе человеческую сущность, он пытался побороть в себе свой страх, но эльфийская натура брала свое от раза к разу. Людей же, окружавших Полуэльфа, стены ничуть не смущали, точно так же, как и гномов, не видевших небосвода уже несколько веков. Стоило мысли о столь долгом заточении в горе проскочить в голове, как Танису стало еще хуже. Тошнота с новой силой дала о себе знать, и Танис поморщился, прикрыв рот ладонью. Он медленно сосчитал до десяти, чувствуя, как приступ отходит, но на его место приходят мысли. Болезненные воспоминания о человеке, о котором Танис строго-настрого запретил себе думать. Прошло много времени с тех пор, как Рейстлин с Карамоном на время покинули Таниса и отправились к Черепу на поиски ключа. Все заранее знали об опасностях, поджидавших братьев, но ни один из всей команды не смел говорить о возможном смертельном исходе. Не говорил и Танис, медленно и тихо cходя с ума от переживаний, от боли сердца, разрываемого на части страхом. Сколько раз полуэльф просыпался в холодном поту после очередного кошмара, где Рейстлин в бессчётный раз оказывался убит неведомыми врагами? Пожалуй, и сам Гилеан не смог бы подсчитать. Слишком много ночей пролетело со дня ухода близнецов. Слишком много кошмаров явили боги полуэльфу. Танис ежесекундно корил себя за то, что отпустил, не смог уговорить, удержать мага в алых одеждах, чей образ заставлял мучиться и изнывать тело всегда праведного в своих мыслях и поступках Таниса. Подобные размышления вызвали на лице полуэльфа болезненную усмешку. И в каком это, интересно, месте он считает себя праведным и невинным? Невозможно счесть все ошибки, что Танис совершил за свою долгую, почти эльфийскую жизнь. Перед глазами поплыли образы грехопадений, вызванные, скорее всего, духотой и запахом вспотевших тел, плотно окруживших Таниса. Полуэльф четко видел лукавое лицо Китары, ее кривую усмешку, так похожую на ухмылку Рейстлина, что полуэльф однажды… Воспоминание в который раз тронуло что-то в душе, вызывая чувство сродни стыду. В груди неприятно заныло, и Танис захотел зарыться под землю, уйти как можно глубже в гору, наплевав на свой страх подземелий. Чем чаще Полуэльф вспоминал то, как он поцеловал молодого волшебника, тем хуже ему становилось. Как часто он называл себя дураком, коря за то, что не смог удержаться и так глупо сорвался, сколько бессонных ночей провел, ворочаясь, изнывая от этого омерзительного сосущего чувства… Танис до одури боялся оставаться с Рейстлином наедине. То время, что они просидели, запертые в заброшенном домишке, было просто невыносимо для мужчины. Он не то что заговорить – смотреть на мага боялся. А вот сейчас все наконец хорошо, они свободны и в относительной безопасности, но полуэльф не был этому рад ни капли. Гораздо лучше бы было, если бы он снова куда-то шел, имел какую-то цель, а не сидел без дела в этой богами проклятой горе, пугаясь какого-то мальчишку. Подняв руку, Танис оттер пот со лба и глубоко вздохнул, говоря себе успокоиться. Появилось желание треснуть себя по бородатой физиономии, чтобы вернуть мозг на место, но вокруг было слишком много посторонних глаз. Когда все наконец закончилось, мужчина чуть не простонал от облегчения. Развернувшись, он начал протискиваться через толпу, стремясь если и не выйти из горы, то оказаться в месте попросторнее уж точно. Было бы все так просто… На выходе из зала Таниса ждал Рейстлин. Маг выглядел усталым и еще более худым, чем обычно. Медная кожа тускло блестела в свете множества факелов, освещающих пещеру, и так плотно обтягивала кости, что казалось, если Рейст пошевелится, она порвется, словно бумага. Увидев Таниса, чародей отошел от стены, на которую опирался, и пошел к нему. Танис, мужчина, не боящийся ни драконидов, ни вражеских людей, сейчас мгновенно покрылся холодным потом, наблюдая за тем, как бесшумно к нему движется маг. Тихий стук посоха, обычно сопровождавший его, сейчас терялся в общем шуме толпы, и от этого Танису почему-то стало не по себе. Когда Рейстлин приблизился к полуэльфу на допустимое расстояние, он остановился, поднял голову, внимательно смотря в глаза мужчине, цепляясь за посох Магнуса обеими руками, словно искал в нем поддержки не только физической. Танис, будто заколдованный, даже пошевелиться не мог, лишь смотрел в глаза мага, ища в них хоть какие-то подсказки о том, что у чародея сейчас было на уме, но колдовское золото было непроницаемо. – Я думаю, что нам наконец стоит поговорить, – хрипло произнес Рейстлин наконец. На его лбу залегла глубокая морщина, сам маг выглядел даже более недовольным, чем обычно. А Танис боролся с желанием броситься со всех ног прочь. Вот момент, которого он так боялся. Сколько вариантов этого разговора полуэльф прокрутил в голове, думая над тем, что можно сказать волшебнику, как объяснить свой поступок. С тех пор, как он поцеловал Рейстлина, у них не появлялось возможности обмолвиться даже лишним словом, не говоря уж о выяснении отношений, но Танис знал, что когда-нибудь время все же придет. – Да, я тоже так думаю, – надеясь, что голос не прозвучит невразумительным блеянием, кивнул мужчина, опуская глаза, в который раз не выдерживая взгляда волшебника. – Я должен извиниться перед тобой. Я… Договорить ему не дали. Рейстлин, что-то раздраженно прошипев, схватил Таниса за руку и потащил в сторону боковых тоннелей, почти не используемых в горе. Полуэльфу оставалось лишь подчиниться, дивясь силе, с которой маг вцепился в него – он и не думал, что юноша вообще способен на такое. Когда толпа и шум остались позади, Рейстлин отпустил Таниса и сделал еще пару шагов вперед один. Помолчав, он повернулся и оперся на посох. Лицо его снова стало непроницаемой маской, не выражающей ровно ничего, и лишь плотно сжатые губы выдавали внутренние переживания волшебника. – Извиниться? – заговорил Рейстлин тихим шипящим шепотом, в котором явно слышался гнев и раздражение. – Знаешь, куда ты можешь себе засунуть эти свои извинения? Ты поцеловал меня! Мужчина мужчину, давний друг, которому я имел глупость доверять… И ты лишь просишь прощения? За то, что ты сделал, я мог бы сжечь тебя живьем, и правда была бы на моей стороне, но… Махнув рукой обессиленно, алый маг отвернулся и закрыл глаза, прислонившись лбом к древку посоха. Танис с беспокойством смотрел на него, не зная, стоит ли подойти и оказать поддержу, или же скрыться сейчас от греха подальше, пока волшебник не претворил угрозу в действие. Полуэльф смотрел на напряженно сведенные плечи, на хрупкий угловатый силуэт мага, слушал его хриплое дыхание, изредка прерываемое кашлем, и никак не мог заставить себя сдвинуться с места хоть на шаг. – Но что? – слова слетели с губ прежде, чем Танис понял, что они принадлежат ему. Он так их испугался, что желание бежать усилилось стократно, но ноги до сих пор отказывались выполнять хоть какую-то команду. Он увидел, как вздрогнул от них юноша, и к страху добавился еще и стыд. Сделав шаг вперед, он протянул руку в неосознанном желании хоть как-нибудь поддержать, но Рейстлин услышал это и тут же поднял худую руку в предупреждении – вторая уже лежала на мешочке с ингредиентами. Танис счел за лучшее остановиться – правда ведь может сжечь, а то и того хуже. – Что, ты спрашиваешь? – голос мага звучал почти печально. Опустив руку, он вздохнул и повернулся обратно к Полуэльфу. В выражении лица его было что-то, от чего сердце мужчины подпрыгнуло, хотя сам Танис не понял причины. Рейстлин облизнул губы и хотел что-то сказать, но после будто передумал. Сильнее сжав посох в руке, он посмотрел на воина с раздражением. – Ты нужен этому стаду идиотов. Брать на себя я их не собираюсь, так что и убивать тебя нет смысла. Волшебник стремительно прошел мимо Таниса и уже был на выходе, когда что-то заставило того догнать его, схватить за локоть и остановить, рискуя собственной шкурой. Поддавшись порыву, полуэльф протянул обе руки вперед и обнял алого мага. Не сковывая или ограничивая, а просто едва касаясь. Он прекрасно понимал, что сильно рискует, но деваться было некуда – еще одно принуждение точно не оставит Танису шансов на дальнейшее выживание. – Ты ведь не это хотел сказать, – мужчина смотрел на затылок Рейста и слышал его тяжелое дыхание, и вдруг появилось ощущение того, что воин делает что-то совсем неправильное. Ему показалось, что такое издевательство над замкнутым в себе Рейстлином было схоже с обидой детей, совсем беззащитных и слабых. Он чувствовал, как маг весь сжался, словно перед ударом, и ему стало стыдно за себя. Он уже собирался отпустить волшебника, как тот заговорил. – Твоя правда, Полуэльф… Ты жив не только поэтому, – вздохнув, чародей повел плечами, но не отстранился от мужчины, а наоборот подался ближе. – Магия… Мой друг, мать и отец, страшнейший враг и самая лучшая и единственная любовница. Я отдал всего себя ей еще в детстве, ты это знаешь. Только так я смогу стать еще сильнее. Но то, что сделал ты… Это не дает мне покоя, Танис. Ты украл мой первый поцелуй, сделал что-то с телом, залез в душу… Освободившись от объятий, маг сделал пару шагов обратно во тьму коридора, после чего повернулся к воину лицом и поднял руку, положив ее себе на грудь. – Оно сходит с ума, я ничего не могу с ним сделать, как ни стараюсь. Это страшит меня сильнее, чем все вместе взятые драконы. Я поклялся себе никому не доверяться так. Никого не любить, – Рейстлин прервался судорожным вздохом и закрыл глаза, замолчав на некоторое время. Когда он открыл глаза вновь, они горели страшной злостью и гневом так, что Танис отшатнулся назад. – Кто тебя просил делать это? Рейстлин снова устремился к выходу, и когда Полуэльф попытался его перехватить, прогремел взрыв, отнесший воина к стене. Когда он оправился от удара и совладал со звоном в ушах, мага уже и след простыл.